Джинни беременна.

– Джинни беременна. Удар. Под дых. Вдох-выдох. Дыши, Драко, дыши. Ты сильный, ты справишься. – Беременна? – в раз осипшим голосом, пытаясь скрыть эту разростающуюся пустоту внутри. – Третий месяц, представляешь? – жизнерадостно, улыбкой своей прожигая до сердца. Зачем так улыбаться, Поттер? Зачем так улыбаться, когда подписываешь мой приговор? Три месяца назад, значит. После нашей годовщины. Пятой годовщины свадьбы и семи лет отношений. Семи лет моего счастья. Я уже не могу сказать «нашего». А я дальше вообще смогу? Смогу, куда денусь. Малфои всегда выживали, в любой ситуации. Пусть даже без любимого. Любимого... И как без глаз твоих теперь просыпаться? А как без рук твоих крепких, но нежных, засыпать?.. Ничего, Драко Малфой, ты сильный. Ты сможешь. Просто чувствовать перестанешь, но сможешь. Какая разница, что мир потеряет все краски, если я потеряю тебя? Ты же мой серый поскудный мирок и раскрасил. В цвета радуги. А теперь... Должен признать, тебя надолго хватило. Целых семь лет. Ну, это ты семь. А я-то курса с третьего. А, может, даже раньше. Поттер. Вечно Поттер. Поттер-Поттер-Поттер. Я могу врать кому угодно, но не себе. Не смогу без тебя. Не смогу. Одна оболочка останется. Еще хуже, чем после судов. Помнишь? Ты помнишь, чертов Поттер? Эту щемящую нежность. Как ты меня возле Министерства к стене прижал. Я думал, бить будешь, а ты своими пальцами по щеке. Сладко и больно. Помешательство. Я уже тогда мысленно каждый твой пальчик выцеловывал. И даже не было стыдно. Да и как любви стыдиться можно? Как можно стыдиться того, что тебя выше? А ты боялся. Боялся, что осмеют, не примут. Это я позже тебе мозг промыл - стыдно уже не было, зато было, что терять. А сейчас… Сейчас я теряю тебя и ничего с этим поделать не могу. Не переживай, истерик и скандалов не будет. Я тебя отпущу. В лучшую жизнь. В счастье с Уизлеттой. К детишкам. Их у вас будет много, я знаю. Отпущу, потому что люблю. Потому что не могу по-другому. Не могу и представить, чтоб тебе было плохо. А я? А я как-нибудь. Боль не пройдет, но старый-добрый Огден ее поприглушит. – Драко? Драко, ты меня слышишь? – тормошит за плечи. Последний раз чувствую его руки на своем теле. Спасибо. Дыши. – Я тебе еще раз повторяю. Джинни беременна. Они с Дином приглашают нас на свадьбу в конце октября. Мы же пойдём, да? Драко, ну что с тобой? Ты не заболел, случайно? Дай-ка лоб потрогаю… – и прикладывает ладонь к моему лбу. Почему я хочу замурчать? Так. Стоп. Ребенок от Гарри, а она выходит за Дина. Я ничего не понимаю. – Уизлетта залетела от Дина? – как можно пренебрежительнее, чтоб не навести подозрения. – Во-первых, Джинни. Во-вторых, забеременнела, а не залетела. В-третьих, от кого же ей еще? Они же вместе года четыре, не меньше. К тому же, Молли… Молли. Джинни. Четыре года. Ну какой же я глупый, тупой баран! А вроде это он в нашей паре грифиндорский придурок. Как я мог в нем сомневаться? Кретин, осел, гиппогриф, дементор меня поцелуй. Это же Гарри. Мой Гарри. Он готов был друзей ради меня оставить - повезло, что они понимающие. Не то что я. Подхожу к нему ближе, тыкаюсь носом в шею. О, засос. Моя работа. Моя. Мой. – Я люблю тебя, Гарри. И безумно боюсь тебя потерять. – Драко, может, у тебя все-таки температура? – Люблю. – Что случилось? – тревожно. Переживает. Я никогда таких громких слов не говорю. Не просто так, не посреди дня. – Я думал, Джиневра от тебя... беременна. Я кретин, знаю, прости меня. Прости. Я… Как я мог такое про тебя подумать. Прости, прости, прости. Можешь даже выгнать из дома за такие мысли! – вопреки словам падаю всем телом на него. Не отпущу. – Мерлин, дракончик мой. Ты порой слишком много думаешь. И я тебя люблю. Люблю, слышишь? Безмерно, ты же знаешь. Иди сюда, сомневающийся мой. Доказывать тебе буду, – и душит в своих львинных обьятиях. Ничего, от его рук и умереть не страшно.