отравленные кости

      Говорят, что эта земля состоит из костей мёртвых китов.       Робби никогда не интересовалась историей любимого острова отца, котором он рос со своими родителей и сестрой. Сидя вечером на пухлом кресле с кожаными подлокотниками, куря третью по счету деревянную трубку марихуаны, за окнами кирпичного особняка шёл снег. Девушка только вышла из пенной ванны и от её загорелой кожи исходил молочный пар. Одним пинком ноги она прижала картонную коробку к креслу, тяжело набитую вещами и древними дневниками родителей тёти (и её кровного отца), бабушки Элизабет Отелла-Монтгомери и дедушки Грегор Монтгомери.       Ласково говоря, Робби пофиг на всю ситуацию с островом.       Она вытащила этих призраков, заключенные в исписанные, пожелтевшие страницы, чтобы прекратить думать о пистолетах, мирно лежавшие в кодом сейфе, в спальне покойной матери.       Глядя с задумчивостью на танец огня в домашнем камине, она плюхнулась на кресло, зажгла травку своей спичкой и начала читать дневник дедушки, знаменитый в семье скучными хобби и грозовыми глазами кровной матери, передавшиеся его детям. Никогда в жизни у неё не было искреннего желания чувствовать связь со своей родней, но киты плачут от её равнодушного отношения. Тетушка Коко (старшая сестра отца) прежде только качала головой, но ничего не говорила об этом.       Робби затянула травку, наслаждаясь наркотическим дымком в лёгких, а затем выпустила всё через ноздри. Гостиная с тёплым камином, хрустальной люстрой над головой и персидскими коврами на деревянном полу стало наполняться сладковатым запахом. За каждым движением Робби следили стеклянные глаза мёртвых животных, чьи головы были повешены на стенах, материны трофеи из Африки.       «Если маме разрешили бы повесить человеческую голову, тут не осталось бы свободных стен...»       История рода Робби начинается с китов. Точнее, с их самоубийства. Массового самоубийства. Пока мир сходил с ума из-за Первой Мировой войны, киты стали кружить хороводы вокруг мелкого острова в честь погибших людей (если верить словам дедушки-писателя). Тонны тел огромных китов, унывавшие в печальном хороводе, были заброшены на берегах безымянного острова, находившийся недалеко от Британских земель. Морские береги состоят из костей погибших китов, разделённый на две территории: семейный пляж и пляж для нудистов. К концу войны туда переселились первые жители — голландцы-ученые, канадцы-историки, сбежавшие преступники с разных стран... И одним из них была мечтательница с серыми глазами, белокурая и с громкой фамилией — Монтгомери.       Робби усмехнулась тому факту, что на безымянных землях убивали каждого, кто не был похож на них — культурой, кожей, языком. Маленькая страна для белых плебеев, крестила их девушка, продолжив читать аккуратный текст дедушки.       Её прапрабабушка, носившая фальшивое имя — Хоуп Монтгомери (на самом деле в английском приюте для сирот, чьи родители были убиты на войне, её крестили наставницы — Мэрибет Диккенс, в честь покойной воспитанницы, убитая от рук своего мужа-алкоголика, кормившая своим молоком ребёнка с красивыми глазами, которая в будущем станет героем острова), была мечтательница с сердцем золотого льва. Она любила заниматься садоводством, медициной, охотой и русским балетом. Все её любили — веселая, трудолюбивая и красивая. Мужчины на острове были влюблены в её красивые грозовые глаза, золотые кудряшки, очаровательную улыбку и нежную кожу, напоминавшая цветом очищенные кости китов (что в те времена было впечатляющим комплиментов для девушки, от чего Робби стала откровенно смеяться над логикой людей прошлых поколений).       Хоуп Монтгомери было тридцать четыре года, когда мир затряс приход Второй мировой войны. Тогда на руках женщины был её единственный сын — прадедушка Джеймс Монтгомери, а рядом — возлюбленный австралийского происхождения (никто тогда на острове не строил церквей, поэтому у них не было возможности стать мужем и женой под присмотром Всевышнего Отца). Робби озадачило то, что в книге не было ни одного напоминания об имени её прапрадедушки — только то, что он вырос в Австралии, любил поедать крабов, писать стихи и пить греческое вино (и Хоуп, конечно). Вместо того, чтобы прятаться от напасти немецких войск, которые попытались запустить свои концлагеря на острове, Хоуп украла взрывные гранаты из боеприпасов, объединилась с безымянным возлюбленным, её подругами из книжного кружка, мужчинами острова и напали на фрицев, освобождая концлагеря. К концу войны, Хоуп спокойно умерла в окружении своей семьи от проклятого рака лёгких, навсегда оставшись в сердцах людей, как одним из героев войны.       Её ярко-зеленые глаза вспыхнули от удивления — внутри дневника была старая фотография черно-белых тонов. На нем были изображены Грегор с беременной Элизабет, такие непривычно молодые и полные энергии. Оба широко улыбались в объектив старческой камеры. Робби заметила, что они оба одеты в студенческую форму медицинского колледжа, стоя друг с другом за руки сзади массивной статуи.       Это памятник, посвящённой Хоуп. Робби прищурила глаза, рассматривая медную гравировку, прикреплённая перед каменным сооружением:

AUT HONESTA PAX AUT BELLUM NECESSARIUM

      Девчонка сразу вспомнила эту фразу. Этот семейный девиз слетал с уст её покойной тетушки, как звенящий клинок в своих врагов. Робби окунулась в болоте своих детских, далеких воспоминаний, где она вытащила картину острых грозовых глаз отца. От него всегда пахло лекарствами вперемешку с химической хлоркой. Маленькая Робби редко приближалось к отцу, прижимая возле него нос ладошками.       Не сильно обращая внимания на свою младшую дочь в дни тяжелого брака, кровный отец вдруг стал всячески опекать малышку в бешеные месяцы громкого судебного развода. Тогда ещё он не переехал из дома жены, сражаясь с ней за внимание семилетней дочери. Этот долгий процесс был наполнен кровавыми спорами в доме, угрозами, сбором документов, судебными заседаниями, оглушительными криками и непониманием маленькой Робби. Она ещё помнит, как мать наводила на отца дулу своего охотничьего ружья, когда тот без её разрешения забрал Робби из начальной школы. У неё был непривычно ледяной взгляд травяных глаз, как у дочери, передавшийся им по наследству крови от сумашедшего прадедушки. Мамины руки не дрожали — уверенная хватка, опущенные плечи, готовая на хладнокровное убийство своего бывшего мужа.       Она привыкла убивать ради себя, ради семьи, ради денег. Такой её воспитали и Бьорк Костова никогда не желала изменяться, даже ради своего бывшего возлюбленного, подаривший ей двоих сыновей и младшую дочь. Коренные жители Африки боялись Бьорк, называя эту иноземную женщину с колдовскими глазами и светлыми волосами Илимой — оборотень, наслаждающаяся убийством всего живого на своём пути.       Иногда Робби сама забывала факт того, что охота за людьми была непосредственной работой матери. Наемники являются любимцами некоммерческих организаций, но Бьорк привыкла сотрудничать с полицейскими департаментами.       Робби видела, что она стала намного счастливее с окончания развода. Затем они сразу упаковали вещи и убрались из Бруклина, поехав поездом в Новую Англию, штат Мэн.       А теперь ей придётся уйти отсюда тоже.       Через неделю Робби отправиться на этот остров. Причина была простой и довольно привычной с уст городского судьи Сан-Франциско — «из-за кончины мисс Коко Монтгомери, прежде ответственная за воспитание своей племянницы, ответственность за жизнь пятнадцатилетний Робби Мона-Лизы Монтгомери передаётся на плечи её биологического отца, Габриэля Монтгомери...». Из-за работа отца, Робби придётся переехать к нему, заселиться в доме с его временными любовницами, с его напыщенными дочерьми и учиться в дурацкой религиозной школе.       Она опустошенно глядела на стеклянную пепельницу, балансировавшая на её правом колене. Желая сбежать от глупой реальности, наполненная её ожившими детскими кошмарами, Робби затянула уже четвёртую трубку марихуаны, планируя забыться в дымке наркотика. Расслабить нервы. Увидеть сюрреалистичные сны. Надеясь выбить из башки один факт: теперь в этом мире у неё не осталось тех, кого она бы с уверенностью называла бы своей настоящей семьей.       Мать погибла. Коко погибла. И в этом доме с трофеями Бьорк, ещё не ушедшим запахом любимых духов тети... Робби осталась одна. В окружении её призраков и мёртвых глаз животных.       Закрывая глаза, Робби Монтгомери загадала желание:       Да падёт этот остров к дну морскому, а киты отправятся домой.       Аминь.