Посторонним вход разрешен

- Гребаный дождь! – проворчал Гэйб. Ветровое стекло заливали такие плотные потоки воды, что невозможно было разглядеть дорогу. – Это не лето, а сезон дождей какой-то! - Может, лучше остановиться? - тихо предложил Корса, поглядев на него своими пронзительно-тревожными глазищами. У Гэйба от такого взгляда каждый раз что-то мучительно сладко обрывалось внутри. Корса вообще мастерски научился тянуть из него жилы. Эти его горячие вздохи, неловкие попытки приласкать, героически преодолевая стеснение, растерянные улыбки и сведенные в одну полоску густые черные брови. - Ты считаешь? Я давно не видел указателей, - Гэйб вытянул шею, пытаясь разглядеть хоть что-то за мерцающими на стекле ручьями. - Я тоже, - очень серьезно подтвердил Корса. - У меня такое чувство, что мы уже не в Канзасе, - тоненьким девчачьим голосом сообщил Габриэль. - Что? – Джи удивленно уставился на него, потом все-таки сообразил и засмеялся, - ааа, Дороти… Гэйб подал руль вправо и затормозил на раскисшей от дождя обочине. Они ехали с добычей из Манитобы уже шестнадцать часов без отдыха, приближалась ночь, а из-за ливня казалось, что она уже наступила. Гэйб берег аккумулятор, но, видимо, зря – Корса ежился, кутаясь в легкую ветровку, да и сам он чувствовал, что совершенно продрог. - Говорил я тебе, не надо было срезать. Теперь придется переждать дождь. - Ты видел эти тучи?! Он на всю ночь, и что, нам торчать тут до утра? - Я не знаю, - смиренно пожал плечами Корса. Гэйб снова завел джип. Лучше ехать медленно, чем стоять. Если повезет найти указатель, они хотя бы будут знать, где очутились. Гэйб довольно хорошо выучил карту основных дорог, и был уверен, что сориентируется с направлением и вывезет их из этой очередной жопы. Корса натянул ворот куртки на подбородок. Он задумчиво смотрел на проплывающий за стеклом черный лес, изредка крупно вздрагивая. Габриэль положил руку ему на коленку. Растопырил пальцы, охватывая плотнее. Корса кивнул и улыбнулся, не глядя на него. Гэйб знал, о чем он думает. Если они заплутали, им может не хватить горючки, чтобы добраться до Рэд-Форта. А это верный трындец. - Мы выберемся, - пообещал Гэйб и сжал пальцы. - Да, - с готовностью отозвался Джи, - я знаю. Без проблем. Несколько минут они ехали молча. Корса украдкой тер глаза – он тоже провел за рулем немало часов, да и теперь не терял бдительности, внимательно следя за дорогой. По пути в Манитобу они сбили выбежавшего на дорогу бешеного. От удара туша подлетела и кувыркнулась по капоту, едва не разбив лобовое стекло. Джип замотало, ошеломленный Корса с трудом сумел удержать машину на трассе и не слететь в кювет. Габриэлю пришлось заставить его затормозить и сменить за рулем. Корса тогда чуть зубы не сломал, пытаясь отпить из фляжки настойку шерифа Харельсона, так его трясло. Габриэль отвел от него взгляд и уставился на мокрую дорогу. Дальний свет фар выхватывал черный асфальт с мерцающими полосами двойной сплошной. Трасса казалась тоннелем в Зазеркалье, путем в никуда. На эту идиотскую мысль наводило полное отсутствие указателей и какая-то совсем уж сплошная темень по обе стороны от дороги. - Даже странно, - проронил Корса так неожиданно, что Гэйб вздрогнул. - Что тебе странно? - Мы же едем по трассе, уже несколько часов едем и - ничего. Прежде здесь должны были ходить рейсовые автобусы, до катастрофы это было оживленное место. - Может, мы попали на частную территорию? Потому и указателей нет... - Плохо, - уныло сказал Корса и повторил, - это очень плохо. Гэйб сжал руль, мысленно ругая себя на всех языках, которые знал. Вся эта дерьмовая ситуация - целиком его вина, он зарвался, вообразив себя Натаниэлем Бампо, и вот к чему привела его самоуверенность. Корса снова потер глаза. - Хочешь - поспи, - с искренней заботой посоветовал Гэйб. - Пока не хочу, - поморщился Джи и отнял руки от лица. В темноте черты его лица казались полудетскими. Гэйб задержал дыхание, разглядев метку у него на запястье: букву G - их общий инициал и дату его "смерти". Отныне один, сам за себя? Я не сдержал слова, Роззи, но не вини меня! Если б ты знала этого парня, то поняла бы. Привязанности - это то, с чем мы не можем бороться. Разве можно заставить солнце вставать на западе и уходить на восток? Солнце, наверное, можно. А вот справиться с этим наваждением - все равно что остановить собственное сердце. - Что с тобой, Габи? - вскинулся Корса. - Ничего, а что? - Ты дышишь, будто пробежал марафон, тебе нехорошо?! - Мне хорошо, - честно признался Гэйб, криво улыбнувшись, - просто подумал о... - О ком? Как это в духе Корсы. Не "о чем", а сразу "о ком". Ревнивая сволочь! - О Розалин. - Ясно, - Джи похож на устрицу, чуть что сразу "хлоп" и закрылся. Выковыривай его потом, мучайся. - Ну что тебе яс... - по краю зрительного поля что-то сверкнуло. Гэйб резко затормозил. - Что такое? Габриэль дернул рычаг, переключаясь на заднюю и откатил машину назад. Яркий блик светоотражающей таблички снова резанул глаза. - "Эдем. 500 метров", - вслух прочитал Корса, - это что такое? Город, поселок? - Скорее, ферма, - не согласился Гэйб, - ну хоть что-то. Может, нам повезет, и мы встретим людей. - Или бешеных, - пессимистично вставил Корса. - После всего я согласен даже на бешеных, - признался Гэйб, - у меня было ощущение, что мы вообще в каком-то параллельном мире. - Ты веришь в параллельные миры? - удивился Джи. - Заткнись, - в сердцах попросил Габриэль, не в состоянии отвечать на простодушные вопросы Корсы. - Ты помнишь, на карте было это название? - не отставал тот. - Не было. Я точно помню, что не было, - Гэйб ехал медленно, высматривая развилку, на которой можно свернуть к этому таинственному Эдему. - Но там много чего не было, например, того безымянного городка, где мы так удачно затарились консервами. - Ты прав, - успокоенно отозвался Корса, - и, кажется, ты проехал поворот. - Не может быть! - Остановись и дай заднюю. Вот же он! Ты уже совсем ничего не видишь, Габи, тебе надо поспать. - Поспать, - скептически протянул Гэйб, - чтобы кошмары окончательно меня доконали? Корса болезненно поморщился. - Поезжай, - сказал он, - может, нам повезет найти нормальный ночлег, и ты, наконец, выспишься. - Тебе тоже не мешало бы поспать. - Я могу спать только дома, - улыбнулся он, - смотри, какой особняк! С ума сойти! *** Большой каменный дом торчал прямо посреди леса. Гэйб с опаской опустил стекло, чтобы лучше рассмотреть фасад с узкими на старинный манер окнами и высоким крыльцом. Дверь была закрыта, окна безжизненно темнели, но особняк не производил впечатление запущенного. То ли еще совсем недавно здесь кто-то жил, то ли просто здание было построено надежно, на века. Даже удивительно, что его фундамент пережил землетрясение, хотя, может, это только снаружи так кажется. Гэйб нажал на звуковой сигнал. Длинный пронзительно-громкий гудок вспугнул лесную живность. Птицы захлопали крыльями, вереща на разные голоса, какой-то мелкий зверек ломанулся из куста шиповника, торчавшего возле крыльца. - Никого нет, - сказал Корса. - Похоже на то. Выйдем и оглядимся. - Вон там есть навес, загони машину туда. Гэйб уже и сам заприметил за домом импровизированный гараж - навес и две деревянные стены. Третьей стеной служила бочина дома. Гараж был уже занят двумя машинами - серебристым седаном и пикапом "мицубиси", так что места там как раз хватило на их джип. - Странно, - Корса подхватил автомат и закинул на плечо неизменный рюкзак с провизией и спальником, - тачки стоят, а людей нет. Габриэль тоже забрал ружье, выбрался из машины и обошел кругом стоящий рядом пикап. Снаружи тот выглядел неплохо, но при попытке заглянуть внутрь раздался отчаянный скрип, в очередной раз разбудивший птиц, и дверца просто отвалилась, безжизненно повиснув на одной из ржавых петель. - Пусто, - крикнул Корса, успевший проверить седан. Гэйб кивнул. Закрыл машину на ключ - не хотелось, чтобы их добыча досталась каким-нибудь проходимцам. Береженого бог бережет. Крыльцо слегка шаталось под ногами. Видимо, фундамент все же не так хорош, как вначале решил Гэйб. Он уже схватился за дверную ручку, как откуда-то из чащи раздался крик ворона. - Каррррх. Гэйба тряхануло, будто прошибло током. Перед глазами вместо посеревшей от дождей древесины мелькнуло что-то неопознаваемо кровавое - залитые красной жижей доски, ногти, спутанные волосы... во рту сразу пересохло. - Габи, - Корса навалился на него сзади, крепко обнял и согрел щеку теплым дыханием. Ствол его автомата уперся в бок, холодя металлом кожу через футболку. - Это просто птица, воронов много, - с неимоверным сочувствием прошептал ему на ухо Корса, - пойдем. - Пойдем, - Гэйб усилием воли отогнал кошмар. Сколько такого дерьма он видел, валяясь в бреду у индейцев, пора бы привыкнуть. Но нет, это видение какое-то другое, еще омерзительнее. Дверь скрипнула. Раздался тихий щелчок, это Корса включил фонарик. Внутри было тихо и по-домашнему спокойно. Даже местами уютно. Большой холл хранил остатки былой роскоши: тяжелые портьеры, напольные вазы, камин с оставшейся за решеткой горстью серых углей. Широкая лестница с массивными перилами вела на второй этаж, где обнаружились две небольшие спальни, гостиная, детская и столовая. Корса замер на пороге детской: - Смотри, - позвал он, двигая по веселому ковру лучом фонаря. Там лежали игрушки - кукла в розовом платье, белый мохнатый заяц, мягкие кубики. На полке над кроватью виднелись книжки и коробки с настольными играми. - Интересно, куда делись хозяева этого дома? Машины на месте, не ушли же они пешком? - Была эвакуация, - напомнил Гэйб, чтобы успокоить его, - наверное, их забрали военные. Сам он не верил ни в какую эвакуацию. Хрен они стали бы разыскивать людей в таких глухих местах, когда земля начала трещать по швам. Но раз тел нет, значит, хозяева этого дома как-то спаслись сами. - Пойдём, поищем что-нибудь съестное, - Гэйб обнял Корсу за шею, уводя из детской. Бедный пацан, он и сам был почти ребенком, когда началась вся эта бодяга. Катастрофа отняла у него остатки детства, первые свидания, первую любовь. Или... она всё-таки была? В просторной столовой они нашли свечи и спички и обыскивали секретер уже при свете. - Красиво тут, - отметил Корса, заглядываясь на висящие на стенах пейзажи и нарядные серебристые ниточки в тяжелых темных портьерах. Видимо, хозяева этого дома были зажиточными людьми. Странно, что он не разграблен. Ружье сползало с плеча, Гэйб устроил его на краю секретера и раскрыл очередной шкафчик. - Ого! - присвистнул он, разглядев кучу коробочек и жестяных банок, стоящих на полках. - Что тут у нас? - он схватил одну из банок и посмотрел на просвет. Густое содержимое красиво отливало темно-бордовым. - Варенье, - казалось, даже от этого слова на языке стало сладко, - и чай, и сахар! Корса, мы вытянули счастливый билет! - Я нашел кукурузные хлопья, - сообщил Джи, выныривая из нижнего ящика секретера. - Тащи их на стол. Живем, братишка! - Да, удачно мы заглянули, - согласился повеселевший Корса. Несмотря на все свои причуды, поесть он был не дурак. За окном все так же неистово лил дождь, ветер полоскал верхушки елок и сосен, фитильки свеч трещали от сквозняка. Гэйб с Корсой устроились за обеденным столом - большим, массивным, с ножками из хромированной стали. У них давно не было такого пиршества: дорогих тарелок с золотыми ободками, бокалов на тонких ножках, сладостей и хлопьев (привет, прошлая жизнь!). Сначала просто ели, утоляя голод, даже не разговаривали, только хруст стоял. Гэйб открыл банку с вареньем, втянул носом запах. Надо же, столько стоит, а не загустело, не засахарилось, пахнет малиной. - Габи, - шепотом сказал Корса, - у тебя по руке течет. Габриэль поднес ладонь к лицу и, заметив сладкий ручеек, натекший с крышки, собрал его языком. Не терять же драгоценные капли. Корса смотрел на него во все глаза. Гэйб задержал дыхание и свел колени под столом, сдерживая желание. Корса вызывал в нем какую-то ненормальную бурю эмоций, заставляя балансировать между совершенно естественной дружеской привязанностью и самыми развратными желаниями. Не отрывая взгляда от его темных глаз, Гэйб подвинул банку на середину стола. - Угощайся. Корса медлил. В уголке рта у него прилипла крошка, в смолистой глубине зрачков дрожали огоньки свечей. И это в очередной раз подтверждало, что Джи невозможный - земной и потусторонний одновременно. Раньше Гэйбу даже не пришли бы в голову подобные мысли, но в последнее время он стал разбираться во всякой дьявольщине. - Какой была твоя первая любовь? - спросил он. - Что? Гэйба бесила манера Корсы переспрашивать. Он знал, что у того отменный слух, и пауза нужна ему, чтобы собраться с мыслями. - Девчонка, в которую ты влюбился в первый раз? Или это был парень? - Нет, - хриплым от возмущения шепотом ответил Корса, - с чего ты взял? - Значит, девушка. Она была красивой? С большой грудью? Или тебе нравится поменьше? - А тебе? - парировал Корса, прожигая его взглядом. - Ее звали Бетси, - не то чтоб Гэйбу хотелось устроить вечер воспоминаний, но реакция Корсы заставляла дразнить его, - у нее уже в шестом классе был третий размер. И коса до задницы, серьезно, толстая - с мою руку, - в подтверждение своих слов он продемонстрировал правую руку. - Ты с ней... переспал? - с лихорадочным блеском в глазах спросил Корса. - С ума сошел? В шестом классе?! Чтобы вылететь из школы без права восстановления? Нет, конечно! Но я мечтал о ней, когда дрочил в душе. Корса покраснел и отвел взгляд. - Твоя очередь, - Гэйб понимал, что переходит черту, вызывая недотрогу Джи на откровенный разговор, но затянувшаяся стадия поцелуев держала его в постоянном напряжении. Если они с Корсой не перейдут на следующий уровень в ближайшие дни, лучше прекратить эту игру, выйти из нее побежденным, но живым и в здравом уме. - Знаешь, - тихо проговорил Корса, с неподдельным интересом разглядывая разводы на столешнице, - я не хочу варенье. И у меня никого не было. - Ты не влюблялся? - не поверил Гэйб. - Нет. - Даже в детском саду? - Я не ходил в детский сад. Мама брала меня на работу, и я целый день проводил в манеже. А позже помогал ей с работой. Она была домработницей в богатой семье. - Ну, в школе-то ты учился? - Учился, - ответил Корса быстро, словно оправдываясь. - Ты не думай, я не какой-нибудь изгой. У меня были друзья, даже лучший друг, Фред, мы сидели за одной партой, он тоже любил потрепаться о девчонках, как и ты. Корса посмотрел с вызовом. Гэйб развел руками, показывая, мол, верю, чего ты. - Просто... - Джи замолчал, подбирая слова, - я... ну, всегда думал, что должен выбрать кого-то один раз и на всю жизнь, понимаешь? От ветра на чердаке что-то заскрипело. Видимо, крыша тоже была не в лучшем состоянии. Дом будто жаловался незваным гостям на свои болезни и горести. - Не совсем, - Габриэль озадаченно тронул переносицу, - то есть, ты хочешь сказать, что ни с кем не встречался? - Ну да, - через силу признался Корса. - Ни в Досон-Крик... ну, ладно, там ты был еще пацаном... но и в Рэд-Форте у тебя не было подружки? - Не было. - И ты никого не зажимал в уголке, не тискал за сиськи? Тебе не хотелось? - Хотелось, - напряженно проронил Корса, - иногда ужасно хотелось. Но я знал, что это просто природа. Гэйб понял, что сидит с открытым ртом, таращась на него. Из какого тухлого средневековья выбрался этот парень? Если эту дурь внушил ему любящий дядюшка Джо, то дядюшку следовало бы воскресить и снова пристукнуть за изощренное издевательство над приемным сыном. - Так значит, ты в своем воображении нарисовал какую-то идеальную девушку, которую полюбил бы раз и навсегда всей своей душой и девственным телом и любил бы до гробовой доски ныне и присны и во веки веков? - Не надо иронизировать, - обиделся Корса, - я никогда не поступил бы так, как мой отец с моей мамой! - Вот оно что! - усмехнулся Габриэль, сообразив в чем дело. - А что думаешь обо мне? Я не девчонка, залететь не могу, со мной можно обжиматься, пока ждешь ту единственную? Это была бессовестнейшая провокация, за которую Гэйбу даже было немного стыдно. Корса побледнел и стиснул зубы так, будто собирался перекусить железный трос. - Знаешь, - сказал он с неистовой обидой, - я всегда думал, ты разбираешься в людях. А ты... ошибся в Хаки. Ошибся во мне. Никудышный ты пророк, Габриэль. Он встал и вышел из столовой. От резкого толчка упала одна из свечей, Гэйбу пришлось хватать ее и тушить, чтобы не разгорелся пожар. Бросив погасшую свечу на стол, он поскреб мягкий быстро остывающий воск. Скатал в шарик, чувствуя, что мысли остановились, и он весь словно превратился в пустой высохший колодец, где вечность оставляет свое эхо. Эхо, пущенное Корсой, больно стучало по стенкам, отдавалось во всех болевых точках. *** Гэйб пошел за ним. Он слышал, что шаги затихли в одной из спален и направился туда. Корса сидел на полу у стены, обхватив голову руками. Он не плакал и даже почти не дышал, так тихо было в спальне. Или только казалось из-за не утихающего снаружи ливня? Гэйб сел рядом, на пол, вернее, на пушистый ковер с геометрическим узором. Пихнул Корсу плечом: - А что не так с Хаки? - Что? - вскинулся он, выпрямляясь резко, как пружина. - Почему ты сказал, что я ошибся насчет Хаки? - Потому что... - начал Корса и тут же оборвал себя, - я не могу объяснить. - Почему это? - Я обещал ему сохранить кое-что в секрете, - твердо ответил Джи, - если твой Шредингер захочет, то расскажет тебе сам. - Охрене-э-эть! - протянул удивленный Гэйб. - Когда это вы с Хаки так спелись? - Мы не спелись. Просто я кое-что узнал о нем и поклялся сохранить в тайне. - В тайне. Поклялся. Детский сад какой-то! Клялся, наверно, на крови? Корса отвернулся, демонстративно уставившись в окно. - Ладно, не дуйся, - миролюбиво сказал Гэйб. - Я не дуюсь. - Дуешься! Как девчонка. Чего ты ушел, я так и не понял. Что я такого сказал? Корса упрямился, молчал, крепко обхватив согнутые колени. Гэйб смотрел на него и понимал, что сходит с ума от возбуждения. Корса неосознанно, но бесстыдно провоцировал, срывая предохранители, сжигая все клеммы синим огнем. - Эй, - Гэйб перебрался к нему поближе, встал на колени, заставляя посмотреть в глаза, - слушай, я не знаю, что сделал не так. Прости, ладно? Ближе тебя у меня во всем мире никого нет, понимаешь? Джи, хмурясь, внимательно слушал. На последнем откровении его губы дрогнули, Гэйб поспешил развить успех: - Давай, ты просто расскажешь мне, чем я тебя так зацепил. Корса... - Проехали, - перебил его Джи, но Гэйб помотал головой и положил руки на его колени, подбираясь ближе. Зашептал проникновенно: - Нет, расскажи мне. Я хочу знать о тебе все, хочу познать тебя... полностью. - Познать? - неуверенно усмехнулся Корса, - в каком смысле? - Во всех смыслах, в том числе... в самом библейском. Не говори мне, что тебе не хочется того же! Корса вдохнул так шумно, словно ему намертво заложило нос. Задержал дыхание - и обессиленно выдохнул. - Хочется, - признался он. Габриэль отпустил его колени и оглянулся на окно, по которому колотила дробь дождя. Ему снова послышалось, что где-то пронзительно скрипит влажная древесина. Корса обрушился на него так внезапно и яростно, что он не успел сгруппироваться и въехал макушкой в ножку кровати. - Блядь! - Прости! Прости, прости, - Корса обхватил его затылок, взял в теплые ладони, извиняясь за неловкость. Габриэль поморщился, изображая боль, но в глубине души все ликовало. Корса сдался. Он сам полез с поцелуями: забирал неумело, но глубоко, норовил засосать то нижнюю губу, то язык. Пихался коленями, всхлипывал. Его тоже колбасило от годами сдерживаемого возбуждения. Они неуклюже возились на полу, одновременно целуясь и пытаясь избавиться от ремней и патронташей. - На постель, - Корса схватил Гэйба за ворот футболки и потянул в сторону застеленной гобеленовым покрывалом двуспальной кровати. - Ты уверен? - включил заднюю Габриэль, давая ему убедиться, что все происходит исключительно по его желанию. - Это немного не то, что делают мужчина и жен... Ворот футболки затрещал, впиваясь в шею. - Уверен, - выпалил Джи, - я тебя люблю. Приехали! Гэйб повалился на спину, уставившись на целеустремленного и яростного Корсу. Тот уже успел снять с себя ветровку и стаскивал футболку, похоже, тормоза окончательно ему отказали. - Погоди, - попросил Гэйб, когда Корса расстегнул пуговицу джинсов, - ты понимаешь, что тебе может быть больно? - Я не боюсь, - с видом японского камикадзе отозвался Корса, страдальчески заломив брови. - Так даже лучше! Боль унижает телесное, возвышая душу. Гэйб облизнул пересохшие губы. Сбывалась его голубая мечта. Сбывалась так стремительно и неправдоподобно, что все происходящее казалось сном. - Не верю, что это на самом деле. Ущипни меня, - попросил он, чувствуя, что не может сдержать счастливой улыбки предвкушения. Уже сейчас было так круто, что его трясло от удовольствия. Бывают такие вещи, когда ожидание превосходит сам факт свершившегося. Однажды с Габриэлем было такое. Ему было лет семь, когда отец пообещал, вернувшись из командировки, прокатить его на своем байке. За тот месяц, что его не было, Гэйб в мечтах пережил этот головокружительный полет раз триста. И примерно столько же раз рассказал о нем друзьям и знакомым. Он почти не помнил, что чувствовал в тот момент, когда слез с байка, но вот это состояние ожидания - тягостное и счастливое одновременно отпечаталось в его памяти ярким пятном. Что-то похожее он испытывал сейчас, помогая Корсе снять джинсы, укладывая на прохладное одеяло и шаря по карманам в поисках гондонов. Корса энергично подтянулся выше, ухватившись за изголовье кровати. Раскинул руки, падая в подушки. На его губах гуляла шальная улыбка. Гэйб замер над ним, оперевшись на правую руку. Левая остановилась на пряжке ремня. Секунду он смотрел на Джи и слушал доносящийся стук капель о карнизы. - Что случилось? - приподнялся на локте Корса, стыдливо прикрывая ладонью возбужденный член. - Ты такой красивый, - хрипло прошептал Гэйб. По сосредоточенному лицу пробежала тень. - Ты всем такое говорил? - Никому, - уверил Гэйб, - за кого ты меня принимаешь? - У тебя было много... - Корса рывком сел. Теперь они были так близко, что жесткая челка Корсы острыми кончиками щекотала гэйбову переносицу, - ну, парней? - Ни одного, - честно ответил Гэйб, - хорош допрашивать меня, детка. Ты передумал? Корса вздрогнул. - Нет. Я готов, - он и правда был готов. У него крепко и красиво стояло. Гэйб никогда не увлекался разглядыванием чужих членов и сравнением их эстетических и прочих характеристик, но на Корсу было приятно смотреть. - Как скажешь. Габриэль снял штаны, бросил их на пол и пошарил по кровати, отыскивая выложенные из кармана штанов упаковки презервативов. Продемонстрировал Корсе и едва не заржал, увидев, как его лицо белеет от волнения. Не от страха, он же камикадзе! Корса глубоко вздохнул через приоткрытый рот и медленно-медленно опустился обратно на подушку. Весь его вид выражал готовность к жертве во славу непонятно каких идеалов. - Расслабься, ладно? - Я расслаблен, - сообщил Корса, хотя каждый мускул его тела буквально вибрировал от напряжения. - Точно? - Гэйб разорвал упаковку гондона. - Чего ты ждешь? - Руку убери. - Что? - Убери, - Гэйб сам отвел его ладонь и положил руку на резко очерченную тазовую косточку. - Господи, - прошептал Корса и зажмурился. Гэйб тихо засмеялся, одновременно над заледеневшим под его прикосновениями Джи и самим собой, с которым этот парень делал что-то невыносимо странное. Решившись, он раскатал резинку по члену Корсы. - Что ты де... - Заткнись, - попросил Гэйб, лег на него, придавливая своим весом к кровати, и перекатился на спину. Развел колени, - ну! - Ты хочешь?.. - Дошло, наконец? - Но я... - "Не умею"? - не надо было его стебать. Гэйб понял это, когда уже выпалил феерическую глупость. Корса стиснул зубы, рывком поднял его за задницу и со всей дури ткнулся, предсказуемо промахнувшись мимо нужного места. - Ты там полегче, - с опаской попросил Гэйб. - Постараюсь, - громким шепотом пообещал Корса, сосредоточенно склоняясь над ним. Он тяжело дышал, методом тыка, как сапер, подбираясь к священным тылам Габриэля. Гэйб начал сомневаться, стоило ли давать ему порулить, мальчишка-девственник, он и с девочкой-то не пробовал. В лучшем случае, они сейчас измучают друг друга и ничего не получится, в худшем... даже представлять не хочется. - Эй, - Гэйб перехватил его предплечье, - давай я помогу. - Извини, - непонятно за что попросил прощения Корса, - глупо это... - Думаешь, Адам сразу разобрался, как ему быть с Евой? Не боги горшки обжигают, детка... - Детка, - фыркнул Джи, - звучит пошло! - Хорошо, значит, не буду тебя так больше называть, - успокоил Гэйб и, приподнявшись, взял его член в руку. Корса коротко выдохнул, замер неподвижный и, вопреки собственной браваде, испуганный. Гэйб сложил пальцы кольцом и несколько раз провел по стволу, так, как любил сам. Дрочить другому парню было немного непривычно, запястье быстро затекло, зато Корса задышал чаще, закатывая глаза. Он все еще держал Гэйба за бедра, поэтому осталось только направить взбодрившийся член куда нужно и позволить природе делать свое дело. Проникновение было неприятным. Даже можно сказать очень неприятным, но все искупило выражение лица Корсы - он выглядел так, будто достиг нирваны и ему открылись все тайны бытия. Гэйб не торопил его, давая время привыкнуть. Соблазнение девственника оказалось делом не быстрым, но безумно увлекательным. - Господи! Как круто! - прошептал Корса изумленно и медленно двинулся вперед. - А я что говорил? - Заткнись, - нервно расхохотался он и заработал бедрами. Сначала не спеша, смакуя ощущения, потом все быстрее, интуитивно наращивая темп. Кровать скрипела и ходила ходуном, грохот стоял на весь дом, но ни Корсу, ни Габриэля это не беспокоило. Гэйб вообще отключился от всего, что не касалось секса с Корсой. Это он-то, долбанный параноик, приучивший себя держать под контролем все и еще больше. Угол обзора сузился, посторонние звуки перестали отвлекать, появилось ощущение нереальности происходящего, будто его накрыло тем же просветлением, которое пару минут назад снизошло на Корсу. - Боже! Габи, как хорошо! - отрывисто выговорил Джи. - Тебе тоже? - Да. Он надеялся, что будет хотя бы неплохо. В конце концов, утрата собственной анальной девственности казалась вменяемой жертвой за шанс причастить Корсу к чувственным удовольствиям. Но Габриэль и подумать не мог, что получит кайф, будучи снизу. Чертов Корса! Он все переворачивает с ног на голову и даже такое грязное дело, как трах, превращает в священный очистительный обряд. Как, дьявол его раздери, можно перед ним устоять?! - Габи... - Просто не оста-на-вливай-ся! - Мне... - он задыхался, напряженный, как струна, - мне что-нибудь... Гэйба тряхнуло, когда Корса неловко положил ладонь на головку его члена. - Сделать? Чтобы... Но «чтобы» не потребовало никаких дополнительных усилий. Такого оргазма у него еще не было. Гэйб мог бы сравнить его с состоянием клинической смерти, когда душа покидает тело и несется к свету по длинному темному тоннелю, но во-первых, он никогда не бывал настолько близок к тому, чтобы отбросить коньки, во-вторых, смерть представляла собой концентрированное страдание, а вовсе не наслаждение. Но по приходу было похоже. Лэнни, если б ему довелось прочувствовать подобное, нашел бы для этого сумасшествия подходящий эпитет. Гэйб же просто закрыл глаза, не пытаясь что-либо анализировать. Корса вскрикнул, замедлился, догоняясь несколькими длинными толчками, и упал ему на грудь. *** - Я сделал тебе больно? - Мне было хорошо. - Но больно тебе тоже было? - Немного, и не надо трагически шептать. Это было даже... познавательно. - Познавательно? Ты серьезно? - Корса даже приподнялся и заглянул ему в глаза. - Я думал, у тебя есть... ну, опыт. - Опыт давать в задницу? - засмеялся Гэйб. - Нет, я в каком-то смысле тоже лишился девственности. - Габи, - Корса сочувственно сжал его плечо, - я не знал. Прости меня, я должен был... как-то поосторожнее. - Проехали, - успокоил Габриэль, но Джи уже понесло: - Ты должен был меня остановить! Я думал только о себе. Ты прав, мне давно этого хотелось, я думал, что могу обуздать свои пороки, но это оказалось сильнее... - Корса! - пришлось прикрикнуть на него, чтобы привести в чувство. Он сжался, будто получил оплеуху. - Харэ болтать о каких-то пороках! Настоящий порок - это убивать свою душу бессмысленными ограничениями. Ты любишь меня, я - тебя, и все, что мы делаем, классно и здорово! - Гэйб злился и почти орал. Он спихнул руку Джи, сел на кровати и накинул одеяло на бедра, чтобы не ссориться голым. - Ты меня любишь? - обескураженно моргнул этот невыносимый придурок. - Думаешь, я позволил бы трахнуть себя в жопу первому встречному? Вот какого ты обо мне мнения! - Нет! - голос Корсы отозвался эхом в пустом доме. - Я так не думал! - А как ты думал? - Я... - он сник, загребая складки сероватой ткани, накручивая на кулаки. Дождь притих, и по подоконнику стучала тяжелая дробь стекающей с крыши воды, - думаю, что ты... лучший на свете. Самый-самый лучший. Гэйб тут же успокоился. И даже улыбнулся, потрепав его по макушке. - Знаешь, мне было с тобой круто! И тот момент, когда боль превращается в удовольствие - мало кто испытывал что-то подобное. Слышал про садо-мазо? - Нет, - Корса помотал головой. Его взгляд сделался отчаянным, кончики пальцев мазнули по груди Габриэля, он медленно опустился на подушки, - сделай со мной то же самое, Габи. Пожалуйста! "Ты невозможен, Корса!" - подумал Гэйб, прикрывая глаза, чтобы не видеть преданного взгляда. - "Я теперь никогда не смогу трахаться просто так, без геройско-мученического подтекста". - Эй, - он подобрался ближе и поцеловал его в мягкие, чуточку влажные губы, - на сегодня все. Они ступили на шаткий мост, и пусть это мост в Терабитию, Гэйб не собирался торопить события. Корса уже не сможет повернуть назад и отказаться от этого сладкого и волнующего приключения. - Знаешь, - прошептал Корса, - мне кажется, что я, как поезд, лечу под откос. У тебя нет такого? - Нет, - Гэйб зашарил по кровати, отыскивая край одеяла, чтобы укрыть их обоих, - у меня предчувствие, что все будет очень хорошо. А теперь давай спать. - Ты снова командуешь! - Помнится, ты всю дорогу клевал носом? - Будто ты нет? - Я и не отрицаю. Так что? Корса широко улыбнулся, обнимая его за шею и послушно закрывая глаза: - Спокойной ночи, Габи. Гэйб наконец справился с одеялом, закутал его почти по самую макушку и натянул на себя оставшийся край. - Спокойной ночи, Джи. Дом скрипел и потрескивал, как живой. Габриэль чувствовал привкус крови во рту, тошнотворно-металлический, соленый, как морская вода. Стены дома кровоточили, исходили каплями, как раненное дерево - смолой. Габриэль пытался дотянуться до заляпанной красным стены, где в узорах резных деревянных панелей пряталось оружие, однако слабость сделала тело тряпичным и тяжелым, как пропитавшийся влагой матрас. Кричала Джен, отчаянно и громко, только помочь ей было некому. В конце концов, шум в висках заглушил все остальные звуки... Гэйба разбудил адский холод - внезапный, будто его окатили ледяной водой. Это кто-то резко сдернул с него одеяло. Яркий свет ослепил даже сквозь закрытые веки. Гэйб выругался, вскидывая руку, и тут же сильным рывком был скинут на пол. Перекатился, попытался отползти, но грохот выстрела заставил замереть, как мышь под сапогом. - Не двигайся, - голос был мужским, хриплым и несколько невнятным, как если бы человек долгое время не разговаривал и снова привыкал к собственному языку. - Ты кто такой? – Гэйб сел, подгибая колени, его трясло от холода и адреналина. Оказаться голым и без оружия перед каким-то психом – надо же так попасть! И где Корса? Глаза слезились от света фонарика, эта сука нарочно светила прямо в зрачки, так что Гэйб сумел разглядеть только коренастый силуэт в кожаной куртке и заправленных в ботинки штанах. На башке сука носила какую-то хрень, похожую на немецкую каску времен второй мировой. - Слушай, мужик, это твой дом, да? Ты нас извини, мы путешествуем и давно не видели живых в таких вот заброшенных... - Мародеры, - прохрипел тип в каске. Гэйб разглядел у него круглые очки-гоглы и автомат, видимо, принадлежавший Корсе. - У нас есть чем поделиться. - Поделиться? Слабоумный он, что ли? Иначе отчего у него такая невнятная речь и односложные ответы. - Убери пушку, мужик, поговорим, - Гэйб увидел свои штаны и сделал попытку дотянуться до них. Выстрел рванул нервы и заставил замереть в той позе, в которой его застиг. - Сиди на месте, - да этот шепелявый полный псих. - Где мой друг? Что ты с ним сделал? Слушай, забирай все: еду, оружие... - Заткнись. Очень продуктивный диалог. Как же они так лоханулись? Гэйб рвал бы на себе волосы, если б ему не запретили двигаться. Но это было невозможно, так что оставалось откинуть эмоции и начать соображать, как выпутаться из дерьма, в котором они оказались по его вине. - Чего ты хочешь? Кабан в каске пожал плечами, не удостоив его ответом. Он выглядел очень мощным, Хаки неплохо натаскал Гэйба в рукопашном бою, но шансов укатать эту махину у него было не так уж много. Даже если бы псих не стрелял на каждый шорох, у него все равно имелось весомое преимущество - он был одет. Гэйб зажмурился и подумал, что если выживет в этой переделке, его первым правилом станет: всегда засыпать в трусах. Ухо уловило тихий, на грани человеческого слуха, вздох. Корса! Гэйб вздрогнул и закрутил головой. - Не дергайся! - прикрикнул хозяин дома и запустил ему в лицо чем-то тяжелым и металлическим. Предмет попал в лоб, снова от неожиданности ослепив Гэйба. - Вставай! Он медленно поднялся, от холода ноги успели затечь, и теперь от ступней до коленей побежали колючие, как кусочки льда, мурашки. - Бери наручники, - скомандовал псих в каске. Это их он швырнул Гэйбу в лоб. Габриэль послушно наклонился и поднял массивные полицейские кандалы. Они были не новыми - в местах креплений скопилась темная грязь, металл был в разводах, словно его мыли в бензине. - Взял. - Надевай. - Можно я сначала... - Гэйб с тоской скосил глаза на лежащую тёмной кучкой одежду. - Заткнись, - ствол автомата угрожающе дернулся, и он решил не искушать судьбу. Псих вытащил из кармана и бросил на кровать еще одни кандалы. - Знаешь, что с этим делать? Гэйб наклонился и пошарил в складках одеяла, отыскивая наручники. Он увидел блестящие упаковки презервативов, футболку Корсы и собственный носок. Вот же идиоты! За окном светало, короткая летняя ночь подходила к концу. Габриэль подошел к лежащему на полу по другую сторону от кровати Корсе и присел на корточки. - Габи, это ты? - Джи лежал, обхватив руками колени и дрожал от холода, но сразу приподнялся на локте. Гэйб разглядел намокшие на виске волосы и черную струйку крови, стекшей к уху. - Да, это я. Протяни мне руки. Корса выполнил требование с безоговорочным доверием, только тихо вздохнул, когда металл защелкнулся на его запястьях. - Все будет хорошо, - Гэйб сжал его пальцы. - Чего копаетесь? Тащи своего дружка вниз. - Что ты хочешь с нами сделать? - Вниз. Пол был ужасно холодным. Даже прошлой осенью, когда ему пришлось мыться ледяной водой в придорожном мотеле, Гэйб не чувствовал себя таким замерзшим. Корса спускался по лестнице первым, Гэйб боялся, что Джи что-нибудь выкинет, и психопат в немецкой каске застрелит его. Надежнее было встать между ними, что он и сделал. Зато теперь смотрел в голую спину Корсы, и это было той еще пыткой. Собственная нагота не казалась такой катастрофой, как раздетый мальчишка, стыдливо прижимающий к паху скованные руки и оттого шагающий по крутой лестнице неуверенно, опасно балансируя на ступеньках. Гэйб видел острые позвонки, напряженные, будто он собирался взлететь, лопатки, поджатые ягодицы. Корса так явно страдал от своего унизительного положения, что даже мучителю впору было зарыдать и уйти в отшельники. Хотя он и есть отшельник. А этот дом - приветливый, уютный - его жуткая келья и мышеловка для таких вот безголовых путешественников, как они двое. *** Громкий хлопок, будто кто-то резко встряхнул простыню, и кожа лопнула с брызгами крови. Они потекли по стене, собираясь в ручейки. Откуда так много крови? Неужели так бывает? - Габи! - отчаянный крик Корсы привел его в чувство. Черт, опять. На него накатило, как только псих втолкнул их с Джи в подвал. Кажется, он на какое-то время отрубился, но точно не от страха, хотя выглядел подвал чудовищно. Гэйб огляделся, и от увиденного во рту стало кисло. Да это же пыточная, какой-то фашистский застенок из фильма ужасов. С большими потемневшими от крови и прочего дерьма столами, свисающими с потолка железными крюками, россыпью инструментов, среди которых только всяческих клещей с десяток, а есть и топоры, и разного размера пилы. - Матерь Божья! - прошептал Корса, Гэйб повернул голову и понял, куда он смотрит - на огромные бочки, стоящие вдоль дальней стены. Джен больше не кричала. Она только лежала, глядя в потолок широко распахнутыми глазами. Что-то капало, мерно, как не до конца завернутый кран. Псих запер дверь на ключ и встал, расставив ноги. Подвал освещала лампочка, а в узкое окно под самым потолком проникал свет - оно было забрано решеткой, но не застеклено. При достаточном освещении псих казался еще более пугающим. Гэйб знал: он пришел в этот дом, убил хозяев и все восемь лет занимался тем, что ловил случайных путников. - Идите к стене и продевайте крюки в цепи наручников. Гэйб поймал панический взгляд Корсы и ободряюще улыбнулся. Джи успокоился, хотя оптимизм Габриэля был насквозь фальшивым, он не знал, что делать. Если только... - Ты знаешь об эпидемии? - Заткнись. - Похоже, что нет. По всей Альберте распространилось бешенство, оно делает людей сильными и безумными, как зомби. - Не болтай! Иди к стене! Автомат опасно смотрел в живот Корсы. Гэйб поспешил отойти к стене и взять в руки жутковатый железный крюк, из тех, на которые подвешивают туши на скотобойне. "Мясник", - подумал Гэйб, - "маньяк и людоед". - Ты заразишься от нас. Мы оба инфицированы. - Врешь. Нет никакой эпидемии. Зачем он нацепил эти очки? Неужели в них что-то видно? - Как тебя зовут? - Колин, - назвался псих, хотя Гэйб не рассчитывал на ответ. - Отпусти нас, Колин. Ведь ты же хороший человек? И ты не хочешь десять дней корчиться в лихорадке, а потом отдать концы? Вместо ответа псих подошел к стене и нажал большую красную кнопку. Цепи лязгнули, натянулись, и крюки поползли вверх, поднимая их с Корсой над ледяным полом. Боль от вывернутых рук смешалась с леденящим ужасом беспомощности. Только в этот момент Гэйб окончательно осознал, что они в полной власти монстра, много лет промышляющего каннибализмом в этом заповеднике. Никто никогда не найдет их, никто не узнает о том, куда они пропали. - Габи, - прошептал Корса, - что нам делать? А ведь он надеется, что у Гэйба есть план. Придется его разочаровать - фортуна изменила своему любимчику. - Молиться... Превозмогая боль в руках, Гэйб попытался дотянуться пальцами ноги до пола, но выстрел вынудил его прекратить попытки. - Ты псих, Колин, нельзя же так палить! Тот снова буркнул свое любимое «заткнись». На редкость неразговорчивый мужик. Надо его чем-то заинтересовать и срочно, пока он не взялся за пыточные инструменты. Мясник постоял, глядя на них сквозь стекла своих гоглов, видимо, убедился, что пленники закреплены надежно, и одобрительно хмыкнул. Пошел в угол и, к удивлению Гэйба, притащил оттуда низкое, разлапистое кресло. Когда-то его обивка была зеленым велюром, но он давно истерся и потускнел. Колин бухнулся в кресло, вытянув ноги и устроив автомат на коленях. Потекли мучительные минуты. Гэйб не знал, смотрит ли он на них, или дремлет, настолько неподвижной была его поза. Кисти рук занемели, а все тело окоченело так, что цепь, на которой он болтался, мелко дребезжала от частых колебаний. Сколько этот тип так просидит? Если так пойдет, они с Корсой просто умрут здесь от холода. Летом! Смешно... Гэйб скосил глаза и увидел отрешенное, смиренное, как у распинаемого Христа, лицо Джи. Он закрыл глаза и казался бы спящим или умершим, если бы не подрагивающие в беззвучной молитве губы. Гэйб горько улыбнулся. Он не понимал, как можно в такой страшной западне уповать на помощь мифического существа, но непонимание вместо раздражения вызывало восхищение силой духа этого глупого мальчишки. Ты нечто невероятное, Корса! Наручники изрезали тебе руки, по запястьям стекают тонкие струйки, а ты спокоен и светел, как жертвенный барашек. - Расскажи, как ты убивал Дженис, - громко потребовал Гэйб. Псих выпрямился в кресле так резко, будто внезапно расправилась державшая его невидимая пружина. - Откуда?.. - Она истекала кровью несколько часов, а ты смотрел, как она умирает, - Гэйб чувствовал, как вскипающая внутри злость превозмогает ужас, который парализовал его волю и ум. Мэгги и Магда сидели в зеленом кресле и смотрели, как кровь покидает тело их матери. Джен тянула к ним руку, она так и умерла, пытаясь дотянуться до дочерей. Псих вскочил. Неверяще повел головой. Потом сорвал очки, бросил в кресло и тяжелыми шагами приблизился к Гэйбу. Хотелось зажмуриться. Но вместо этого Гэйб заглянул в тусклые, как немытые окна, серые глаза и спросил: - Ты мясник? - Ошибаешься, - нервно ухмыльнулся он, - я библиотекарь. А вот мой отец был фермером, но разорился в 2009-ом. Он ударил его в живот. Цепь истошно взвизгнула, Гэйб с трудом протолкнул воздух в легкие. - Не трогай его! - Корса мгновенно утратил спокойствие. Глаза сверкали священной злостью. - Попробуй только еще уда... Он захлебнулся своей угрозой, качнувшись на цепи. Вот теперь Габриэль зажмурился. Правда, заткнуть уши он не мог и слышал, как Колин бьет Корсу, быстро и сильно, как боксер - мешок с песком. - Как ты убил Мэгги? - заорал он, дурея от звона цепи. - Я не убивал ее. Избиение прекратилось. - Девчушка умерла сама, - псих оставил Джи в покое и вернулся к Гэйбу, - уснула и не проснулась. Разрыв сердца. - Откуда, блядь, ты знаешь?! - Видел, - толстая губа обнажила крепкие желтоватые зубы каннибала. Гэйб закрыл глаза, понимая, что проиграл этому отвратительному человеческому существу, так же, как они все проиграли планету рухнувшему на Америку астероиду. Колин был не разумней тупой космической железяки и взывать к его здравому смыслу было таким же неблагодарным занятием, как попытки остановить конец света. - Надеюсь, тебя сожрут бешеные, - в сердцах выпалил Гэйб и схлопотал по зубам. Зубы остались целы, но рот наполнился кровью. Ее было так много, что пришлось сплюнуть на пол. Псих полюбовался на дело рук своих и покачал головой в каске. Когда он направился к столу с клещами, Гэйб задергался, не в силах справиться с нахлынувшим ужасом. - А что... стало с Магдой? Но Колин больше не велся на разговоры. Его широкая, обтянутая кожаной курткой спина была совершенно неподвижна, как у разъяренного быка перед атакой матадора, и казалось, он то ли о чем-то крепко задумался, то ли спит. Но лязг металла развеял иллюзии. Магда осталась одна. Он оставил ее напоследок, ведь ее сердце оказалось крепче, чем у первой девчонки. Она словно впала в ступор, и даже не заплакала, когда поняла, что родители и сестра больше не проснутся. Зато остриженные волосы вызвали у Магды припадок. Она кричала и билась о влажный от крови пол, пока не обессилела. Тогда он отнес ее в подвал. - Ублюдок, - Гэйб чувствовал, как силы подходят к концу, и жалел, что не попытался убить психа в спальне, когда у него еще были какие-то шансы. Колин повернулся с клещами, такими большими, что он держал их двумя руками. - Я заставил девчонку есть бульон, - невнятно проговорил он, - бульон из ее мамочки. - Боже, сущий на небесах, - прошептал до этого висевший неподвижно Корса, - пошли нам дневную пищу... Глухой стук донесся откуда-то издалека. Неужели этот псих тут живет не один. Может, у него и подружка есть? Такая же гоблиниха, как он. Или это очередные несчастные мародеры, попавшиеся в капкан маньяка-библиотекаря. Колин постоял, раскачиваясь. Его лицо в этот момент отражало сложную мыслительную деятельность, происходящую в черепушке под каской. Наконец, он принял решение, повернулся и вышел, закрыв дверь снаружи на засов. Передышка, господи! - Ты там живой? - Гэйб до предела вывернул шею, но его цепь перекрутилась, и он никак не мог увидеть Корсу. - Откуда ты знаешь этого человека? - очень тихо спросил тот. - Что? Я, как и ты, впервые вижу этого мудака! - Тогда откуда... такие подробности? Ты был здесь раньше? Гэйб крутанулся на лязгнувшей цепи и увидел смертельно бледное лицо Корсы. - Ты как будто в чем-то меня подозреваешь? - усмехнулся он. - Нет, конечно, - слабо улыбнулся Джи, - что ты! - У меня было видение. И даже не одно. - Правда? Значит, ты знаешь, что мы выберемся? Гэйб сглотнул собственную кровь, провел языком по царапине на десне. - Выберемся, - сказал он, хоть и не верил в это. - Хорошо. Что я должен делать? Отвлечь его? - Нет! - ужаснулся Гэйб, вспомнив, как псих молотил его своими гиреподобными кулаками. - Не раздражай этого типа, ты же видишь, он маньяк. - Я не позволю ему причинить тебе зло! Не позволишь ты! Как, мальчик? Мы выбирались из разных переделок, но такой еще не было. - А я не дам ему тронуть тебя, - успокоил он Корсу. Тот кивнул и прикрыл глаза. - Я что-то слышу... Гэйб замер, прекращая скрежет металла по потолочной балке, и тоже услышал приближающиеся тяжелые шаги. Псих бежал, буквально катился вниз по лестнице. Когда дверь с грохотом распахнулась, Гэйб был готов ко всему... казалось. Но только не к тому, что вслед за потерявшим каску Колином в подвал влетит еще один человек. Не обращая внимания на пленников, псих ломанулся к столу с инструментами и схватил автомат Корсы. Очередь заставила зажмуриться, Габриэль попрощался с жизнью, готовясь ощутить жалящую боль воткнувшихся в тело пуль. Справа, где на крюке болтался Джи зазвенело, Гэйб мог поклясться, что услышал крик и глухой треск костей. Открыл глаза и отшатнулся - перед ним, мотая головой, выпрямлялся недобитый бешеный. Прежде это был молодой мужчина, с рыжей шевелюрой и внушительный шнобелем на узком лице. Теперь рожа бешеного была вымазана бурой кровью и грязью, из приоткрытого рта текла мутно-розовая слюна. Несмотря на несколько явно смертельных ран, он упруго расправил плечи и еще шире открыл рот. Колин взвизгнул. Толкнул задницей металлический стол, пыточные инструменты посыпались на пол. Бешеный отвлекся от Гэйба и кинулся к нему. Ату его, суку! За них с Корсой! За Дженис и малышек! Нет, сука, нет!!! Только не так! Колин, даром что псих, соображение от страха не потерял и ломанулся к Габриэлю, отгораживаясь им от зомби, как живым щитом. Бешеный выпучил белесые глаза. Ему было без разницы, кому вцепиться в горло. Гэйб повис на крюке, поджал ноги и со всей силы ударил тварь в живот. Плечевые суставы, по ощущениям, вывернулись наизнанку, зараженный свалился на пол, влетая башкой в приоткрытую дверь. Но сила действия всегда равняется силе противодействия, цепь, на которой висел Гэйб, перекрутилась, на несколько секунд он потерял возможность оценивать обстановку. А она поменялась и разительно. Когда карусель замедлилась, и перед глазами перестали мелькать стены проклятого застенка, он увидел, как Корса бьет зараженного собственными наручниками. Что это не оружие против безумной, не чувствующей боли твари, Джи, похоже, не думал. - Осторожно! - заорал Гэйб. Бешеный пер на отбивающегося Джи, который работал только левой - правая была поджата к животу. - Слева! Предупреждение опоздало. Корса запнулся о валяющиеся на полу клещи и упал на спину. - Джи! Бешеный прыгнул на него, как тигр. Корса едва увернулся от его пасти, перекатился и долбанул по рыжей макушке тяжелыми клещами. Как он поднял их одной левой? Бешеный покачнулся, но, кажется, только еще больше разъярился. Почти прижатый к полу Корса упер предплечье правой руки ему в горло и ударил снова. Второй удар снес шнобель твари, оставив на его месте багровую дыру. Корса со стоном спихнул с себя зомби и продолжил гвоздить клещами по голове и шее. Гэйб услышал отчетливый звук хрустнувших шейных позвонков и облегченно выдохнул. И тут же вспомнил о маньяке. Колин к тому времени уже успел добраться до автомата. - Сука, - прошипел Гэйб, - не смей! Корса поднялся на ноги. Голый, залитый кровью, дрожащий от холода и возбуждения. Пальцы бессильно повисшей руки разжались, выпуская клещи. На влажном от крови металле виделись налипшие волосы и мелкие розовые обломки черепных костей. Кровь зомби забрызгала все вокруг, в том числе и резную стену за спиной Корсы. Он и псих несколько долгих мгновений смотрели друг другу в глаза. - Джи, пистолет в стене! Как он понял? Как не испугался сунуть руку между панелями под прицелом автомата? Бесполезный щелчок удивил психа. Еще больше его удивил Walther P99 в руке голого мальчишки. Корса выстрелил. Маньяк упал. *** Они свалили из "Эдема" на закате. В мокром воздухе растворялся запах гари, огонь все еще пировал на руинах проклятого дома, но они отъехали достаточно далеко, чтобы видеть только серый столб дыма, стоящий над лесом. - И все-таки, что стало с Магдой? - спросил Корса, отрешенно глядя вперед, на стелющуюся под колеса лесную дорогу. - Не знаю, - покачал головой Гэйб. Магда - единственная, чьей смерти не было в его видениях. - Может быть, она... осталась жить? - Слабо в это верится. Корса накрыл здоровой левой рукой перевязанную правую. Гэйб покосился на его руки. Он раньше как-то не обращал внимания на то, какие у Корсы узкие гибкие запястья. При том, что ладони вовсе не девчачьи, а вполне себе крепкие, мужские. Подумать только, какие мелочи порой решают человеческие судьбы. Корса сумел выдернуть руку из наручника, отделавшись вывихом большого пальца. Но дело, конечно, не столько в его запястьях, сколько в силе любви и верности, благодаря которым они оба спаслись. - Я все-таки надеюсь, что Бог спас эту девочку, - пожал плечами Корса. - Ты до сих пор веришь, что твой Бог кого-то спасает? - А ты разве нет? - удивился Корса. - Зачем же тогда велел мне молиться? - Думаешь, нам помогла твоя молитва? - Конечно. Гэйб только усмехнулся на его убежденный ответ. Корса снисходительно покачал головой: - Твоя проблема, Габи, в том, что ты считаешь Создателя каким-то волшебником, вроде Санты или еще какого супермена. Думаешь, он придет и сделает все за тебя. - Интересный вывод. - Дядя Джо говорил: небеса дают нам возможности, но только от нас зависит, сумеем ли мы ими воспользоваться. - По-твоему, зомби, которому ты разбил башку, был гласом господним? - засмеялся Гэйб. - Можешь не верить, - милостиво разрешил ему Корса, - но это так. - Ладно, - насмешливо отозвался Гэйб. - Если тебе так нравится перекладывать свои заслуги на несуществующее создание, на здоровье. А я, пожалуй, останусь при своем мнении. - Хорошо. - Хорошо? - Хорошо, - Корса смотрел на него с усталой нежностью. Несколько часов они ехали молча. Снова стемнело, но небо было ясным, и асфальт слегка фосфоресцировал в лунном свете. Воспоминания о сожженном доме отступали, развеивались, как дым. Гэйб подумал, как много страшного они с Корсой сжигали и оставляли за спиной. Весь неполный последний год только это и составляло смысл их существования. - Смотри! - вдруг протянул руку Корса. Впереди тускло блеснул баннер с крупной надписью:

Добро пожаловать в Альберту

Ниже полустертые ржавчиной буквы извещали:

До Эдмонтона 300 миль

Выбрались! Гэйб встретился взглядом с заблестевшими глазами Корсы и рассмеялся. Так, как может смеяться только счастливый человек. Они вернулись в выжженную пожарами, кишащую зараженными и оцепленную военными провинцию, но он чувствовал себя, будто вернулся домой. - Над чем ты смеешься? - Над собой, - Гэйб остановил джип, - выходи. - Зачем? - удивился Корса, но, привыкший верить ему на слово, вышел из машины. - Посмотри вверх, - Гэйб задрал голову к небу, любуясь необыкновенно яркой россыпью звезд. Небо в этой части Альберты было матово-черным, а не красным, как над Рэд-Фортом, и нереально высоким, каким бывало только в детстве. - Это что, Млечный Путь? - восторженно выдохнул Корса. Он обошел машину и встал за плечом Габриэля, приобнимая здоровой рукой. - Да. - Никогда не видел так много звезд сразу! - И я тоже. Думаю, это хороший знак. - Очень хороший, - подтвердил Корса. Наверное, со стороны они выглядели, как два придурка, стоя посреди трассы и таращась в небо. Но увидеть их в этом мире было некому.