Немного

Лиззи немного надоедливая и восторженная, и она, безусловно, знает об этом. Но разве можно вызвать у кого-то улыбку, будучи слишком серьезной? Многим лучше кажется веселый смех и забавные переодевания, от чего приподнимаются уголки губ даже у Себастьяна, но только не у него. Ей чуть-чуть обидно, но обида эта прячется за сахарной улыбкой на кукольном личике. Лиззи немного не такая, как остальные девочки: она не носит высоких каблуков и не хочет казаться старше. Её вечные спутники — милые розовые вещицы, бесконечные бантики и детская непоседливость. Однако он лишь закатывает глаза, не одобряя такого поведения, но и не говоря ничего против. Она чувствует, что слегка расстроена тем, что он никогда не говорит, чего хочет от неё. Лиззи немного стыдно, потому что хотя она старается быть истинной леди, это не совсем так. Всеми силами скрывая своё «не милое» обличье, она боится однажды увидеть его разочарование. Пускай он никогда не узнает о её умении, ведь в далёком детстве он сам говорил, что не хочет себе сильную жену. И она будет слабой для него, хотя мамины изнурительные тренировки вовсе не делают её такой. А ещё ей хочется надеяться, что никто не узнает о том, что иногда она плачет по ночам. Лиззи рада быть на великолепном пароходе вместе с ним, ей очень-очень весело и совсем немного — тревожно. Он все так же чуть морщится, когда она взвизгивает от удовольствия, попробовав очередное блюдо, и привычно что-то бурчит, плетясь за ней, из-за схватившей его цепкой маленькой руки. Однако, стоит ей отвлечься на несколько минут, он пропадает вместе со своим идеальным слугой. Она слегка возмущена, но всё равно хочет найти его и дать попробовать вкуснейшее пирожное. Лиззи немного пугается, когда на них нападают ожившие мертвецы, но он рядом, спасает её от выпадов врагов, а его голос говорит о защите. Сразу становиться спокойно, словно они вновь находятся в поместье и пьют чай в оранжерее, хотя на самом деле им всё ещё угрожает опасность. Ей не позволяют увидеть, как Себастьян справился с этими монстрами, а на красное липкое озеро на полу она не хочет смотреть сама. Лиззи знает, что это немного эгоистично, отказываться снять верхнее платье, когда вскоре они могут погибнуть. Но ей всё ещё хочется, чтобы он видел её милой, о чём она случайно признается вслух, вынуждая его порвать ткань. Резкий звук приводит в себя, она извиняется за свою слабость, и слышит в ответ такие же извинения за грубость. А затем чувствует, как мягкая ткань его фрака окутывает плечи, и с трудом удерживается от объятий. Лиззи немного страшно, потому что к ходячим трупам добавились двое странных парней, которых Себастьян назвал жнецами, и оба почему-то пытаются им навредить. Намного страшнее становится, когда он подворачивает ногу, стоит им попытаться сбежать. Со всех сторон подступают монстры, но она может только слышать выстрелы и видеть его глаза, наполненные отчаянием, из-за невозможности ей помочь. *** Лиззи совсем немного сомневается, прежде чем начать сражаться. Шпага привычно ложится в руку, и враги один за одним падают к её ногам. Ей должно быть очень страшно, но это не так. Единственное, чего она боится сейчас — взглянуть ему в глаза и увидеть в них разочарование. Слёзы замирают на ресницах, текут по щекам и падают с подбородка. Она до последнего не хотела, чтобы он видел её такой. Но в его взгляде нет ужаса или чего-то подобного, ей лишь на мгновение кажется, что в нём мелькнул отблеск восхищения. Клинки вновь сверкают в воздухе и обагряются кровью. Пускай она не милая, это не важно, пока она может его защищать. Пускай остальные девочки сделаны из сахара и пряностей; низкие каблуки, мамины уроки и шпага, чтобы защитить его — вот то, из чего сделана она. Лиззи немного обеспокоена тем, что сейчас он не может нормально ходить, но Себастьян берет его на руки, и им наконец удается подняться на палубу. Брат уже ждёт её там, люди вокруг толкаются и кричат — пароход нашел на айсберг, а на дно он пойдет уже через час. Её сковывает страхом, когда вместо себя на шлюпку он говорит пропустить второго слугу, а сам собирается остаться. Но, прежде, чем она успевает возразить, перед глазами возникает темнота, которая пропадет лишь спустя несколько часов. Его и дворецкого нет среди людей, спасшихся с затонувшего судна, однако где-то внутри неё продолжает теплиться искра надежды. Неудивительно, что она сбивает его с ног и повторяет имя, словно заклинание, не желая отпускать ни на секунду, стоит им появиться на грузовом корабле. Лиззи чувствует, что ей стало немного легче показывать себя настоящую. *** Сиэль немного раздражён её неожиданным визитом, а потому привычно закатывает глаза, позволяет покружить себя пару мгновений (его бы воля, это бы никогда не случилось) и подставляет локоть, провожая леди к столу. Он слегка морщится от её голоса, но терпеливо уделяет своё время, в конце дня мимолетно вспоминая, что все же был немного рад этому «сюрпризу». Сиэль подмечает, что немного беспокоится за неё, когда узнает о циркачах, собирающихся напасть на его владения. Ему известно о том, что она как раз недавно приехала в гости, и о том, что осталась на некоторое время, не застав его там. Он убеждает себя, что это совершенно не требует его волнения, ведь в поместье она находится в большей безопасности, чем где-либо ещё, и мимолетно думает, чем им заняться, когда он вернется домой. Сиэль немного занят делом об убийстве, и потому долгое время не проверяет свои письма. Её прибытие снова становиться неожиданностью, но проблемой является «смерть» дворецкого, из-за которой она, собственно, и приехала. Но вскоре тот «воскресает», и мальчик с неудовольствием чувствует нотки…ревности? Как ещё назвать это покалывающее раздражение, которое он испытал, увидев, как она обнимает слугу. Он чуть ошарашен, когда понимает, что скучал по ней, впрочем, как и всегда отказываясь от приглашения провести время вместе в какой-то поездке. Сиэль немного смущен их объятьями на глазах её семьи, хотя ему приятно снова быть рядом с ней. Пускай он не просто так появился на «Кампании», это не значит, что он не может уделить внимание своей невесте. Они вместе обедают, прогуливаются по палубе, а затем она убегает подготавливаться к вечеру. Синее платье, в тон его костюму, потрясающе подчеркивает золотистые локоны и сияющие ожиданием глаза. Он застывает на некоторое время, чтобы позже, тяжело сглотнув от волнения, сказать ей, что она чудесно выглядит. Он ни за что не признается, но, когда настала пора идти на собрание тайного общества, ему, отчасти, не хотелось её покидать. Сиэль лишь немного шокирован живыми мертвецами, куда больше его заботит её местонахождение и не добрались ли до неё эти монстры. Он поручает демону разобраться со жнецом, а сам скорее бежит искать виновника этого кошмара. Её внезапное появление слегка пугает его, но и успокаивает, правда волнение возвращается, стоит им осознать, что здесь находятся остальные гробы, с заключёнными в них трупами. На помощь быстро приходит дворецкий, и он на самом деле рад этому, ведь теперь она точно будет в безопасности. Сиэль немного в ярости от того, что работники парохода хотели бросить её в затапливаемом отсеке, но куда больше он сейчас обеспокоен тем, как им выбраться отсюда невредимыми. Благо, здесь есть вентиляционная шахта, и теперь единственным препятствием является платье, которое она не хочет снимать. Наследник Фантомхайвов выходит из себя: неужели так сложно понять, что это необходимо для того, чтобы спастись?! Ему почти сразу становится стыдно, и он удивлен, понимая, что этот резкий поступок стал следствием его беспокойства за неё. Сиэль немного обескуражен появлением ещё одного жнеца, а также испуган тем, что она вновь находится в опасности, и он не может ей помочь. Пистолет придает уверенности, но пули способны остановить лишь нескольких мертвецов, а он не может нормально ходить. Она окружена монстрами, и ни он, ни даже дворецкий не успевают её спасти. Ему кажется, что сердце останавливается на мгновение, когда он видит прощальную улыбку на её губах и слышит странную фразу. Ему кажется, словно что-то внутри тоже умирает в этот момент. *** Сиэль едва чувствует холод промокшей одежды и, совсем немного, боль в подвернутой ноге. То, на чем сосредоточено сейчас всё его внимание — её резкие, чёткие, разящие движения. Проходит не больше двадцати секунд, и она уже оказывается рядом с ним, пронзая двух трупов за его спиной. Его глаза расширяются от произносимых ею слов и от её слез, падающих ему на щеку. Она встает прямо перед ним, граф видит её стройную фигурку, выпрямленную в стойке, и слышит фразу, которая громом отдается в его голове: «Жена цепного пса королевы». Он чувствует, как что-то внутри обрывается при этих словах, он видит сражение, с трудом сдерживая своё восхищение, и незнакомый огонь в её глазах. Он понимает, что почти не дышал, пока не закончилась битва. Сиэль немного рад тому, что она снова ведет себя так же, как всегда. Правда, предательская краска жжёт лицо, стоит ей в слезах спросить его, не хочет ли он теперь разорвать с ней помолвку. Он краснеет сильнее, когда демон начинает прыскать в ладонь, откровенно смеясь над его смущением. Они поднимаются наверх, и он почти благодарен дворецкому за помощь — теперь она точно будет в безопасности со своей семьей. Ему вовсе не трудно принимать решение, стоит ли отбиваться от оживших мертвецов одним, потому что иначе они нападут на остальных, а вместе с ними… Граф еле слышно выдыхает, стоит за горизонтом появиться первым лучам рассвета — они смогли защититься и…она тоже будет жить. Он вновь чувствует нечто странное, когда она крепко обнимает его после кошмарной ночи. Сиэль чувствует, что немного влюблён.