Бальзам для разбитого сердца

Всё оказалось достаточно просто: на каждого парня-охотника в седьмом поколении найдётся своя подружка-ведьма. Для любого мертвеца — ритуал воскрешения, который, разумеется, обязан пойти по пизде. А разбитое сердце, как ни странно, может излечить маленькая скляночка с бальзамом, заботливо приготовленным Хильдой Спэллман. Быть может. Нет, наверняка. Тётя Хильда знала толк в выпечке, раз начала добавлять чудодейственное снадобье как начинку в своё фирменное песочное печенье. Идеальные пропорции, идеальное сочетание быстрых углеводов и чёрной магии. Правда, местами было не ясно — Сабрине то ли хотелось заработать гипергликемическую кому, то ли настолько забить ту чёртову боль и чувство вины изнутри соединениями сложных полимеров и латинских слов. «Втирать трижды в день, или по мере необходимости»: безучастно продекламировала Зельда самодельную рецептуру. Конечно, Сабрина покорно поддалась. Конечно, у Сабрины больше не было проблем с дисциплиной. А чего ради их устраивать? Ни отношений, ни друзей, ни человеческой половины жизни. Подпись поставлена, всё именно так, как и хотел её отец. Бальзам был густой и вязкий с мятной отдушкой. Светлого лазурного цвета, казалось, будет светиться в темноте. Изготовленный при комнатной температуре всегда оставался холодным на ощупь, вплоть до того, что, когда девушка наносила его на грудную клетку, ребра по периферии сковывал мороз, а в районе сердца кожа и вовсе немела. Как от анестезии. Лекарство девушка принимала согласно инструкции. Трижды в день, никогда не сверхдозы. Со временем и правда становилось легче.Немного. Полировать острые осколки сердца, пока те окончательно не сточатся. Станут едва заметными на поверхности, едва ощутимыми, слегка шероховатыми. Ватными, как память о далеких событиях. Но, ведь, у отсутствия боли есть и побочки. Или это скорее побочки лекарства? Эффект забывания. О жизни смертной. О друзьях. О Харви. Ведь Сабрине забывать о нём совсем уж не хотелось. Жизнь ведьмы влечет за собой и экзекуцию в школу Незримых Искусств. Долгие уговоры не потребовались, вещи собраны, портал открыт. Извините, вы на следующей выходите? Со временем становилось легче. Уже больше. Исчезли проблемы двойственности личности. Проблемы с новыми друзьями. Ведь они попросту были больше не нужны. Чтобы не забывать о доме, юная ведьма держала остатки бальзама в маленьком сосуде в нагрудном кармане. Чтобы помнить о событиях, заставивших её обзавестись им. В прикроватной тумбочке лежал кошачий ошейник, который девушка успела приобрести в последние дни ещё спокойного существования в Гриндэйле для Салема. Рядом — фотография их с тётей Хильдой на ежегодном фестивале тыкв. С тётей Зельдой девушка почему-то ничего с собой не прихватила. Через полгода стало легче. В этом ведьма была уверена. Раны стянулись. На носу были семестровые экзамены — отличный повод отвлечься. Со временем, как заметила Сабрина, вообще становилось слишком легко. Об Академии пришлось узнать много нового, как и про учащихся в ней. В особенности это касалось троицы сестёр. А Ник оказался прав, когда говорил, что ведьмы лучшие по части страсти и похоти. Дедукция подвела Николоса только, когда колдун почему-то решил, что девушка будет с ним встречаться. Зато Сабрина уже не бежала прочь сломя голову из кабинетов, залитая румянцем, когда Прудэнс предлагала ей остаться после занятий. Сабрина прекратила скептически смотреть на неё исподлобья. Так же, как и Прудэнс перестала относиться надменно к «полукровке». Практиковать магию в паре, оказывается, куда интереснее. Особенно, когда вы обменивайтесь слюнной жидкостью и энтропией тел. И обе получайте от этого дьявольское удовольствие. — Нравится принимать свою тёмную сторону, Спэллман? — произнесла внебрачная дочь Первосвященника между рваными вздохами и глубокими поцелуями. Сабрина не ответила, а только закусила губу Прудэнс до крови. И это было действительно хорошо. — Расцениваю как «да», — сбитым дыханием проговаривала ведьма. Но всё-таки, иногда по ночам, пока не нужно кропотливо сидеть над домашней работой, оправдывать звание дочери своего отца или трахать Прудэнс, мыслям чёткими пульсирующими отрывками удаётся вспахать сознание до кровавых мозолей. До единичных слёз и душных всхлипываний. До воспоминаний. О друзьях. О Харви. О ней, настоящей Сабрине Спэллман. Этого никто не слышал. По крайней мере, был достаточно либо чёрств, либо тактичен, чтобы никогда не спрашивать. А Сабрина никогда не забывала о предусмотрительно взятом с собой бальзаме. И об инструкции: втирать трижды в день, чтобы стало легче.