Именем Лунного трона

Ночной поезд до Мэйнхеттена был не очень удобен в смысле отбытия, зато на нём можно было доехать до Холлоу-Шэйдс без пересадки в Кантерлоте; им и поехали. — Дядь Виндчейзер, — непринуждённо попросила Свити Белль, когда купе было обжито, сумки сняты и вещи разложены, — а расскажи что-нибудь? — Рассказывать… спать надо, но хорошо, расскажу. Только это будет рассказ для Великой и Могущественной Трикси. — Чего’эт я вдруг удостоилась? — хмыкнула та. Впрочем, по физиономии было видно, что сказанное её заинтересовало. — Там поймёшь. Это давняя история… очень давняя. И если кто-нибудь из вас позаботится, чтобы нас не было слышно снаружи… — …то ты поведаешь страшную тайну кантерлотского двора? — Угадала. Старлайт засветила рог и что-то сколдовала. — Спасибо. Итак, начнём. Тысячу с небольшим лет назад Эквестрия, как вы должны знать, не была цветущей страной, скорее наоборот. Страна лежала в руинах после правления… того, кого старались не называть по имени даже тогда, когда он был уже побеждён и заточён в камень. — Знаем-знаем. И даже того типа знаем, про которого ты сейчас говорил. — Эквестрией после него правили Две Сестры, и младшая тогда ещё не обратилась в Найтмэр Мун, хотя дело к тому уже шло… собственно, о чём и речь. Мало кто знает, что у младшей принцессы были приёмные дети — двенадцать сирот, которых она взяла под своё крыло и свою опеку. Всем по девять-десять лет. Шестеро жеребчиков, шестеро кобылок. Четыре единорога, четыре пегаса, четверо земных. Всех поровну… — Короче, каждой твари по паре. — Трикси, заткнись, а? — не выдержала Старлайт. — Ладно, осознала. — Да… Мало кто знал, и старшая долго не знала. А когда узнала, то пришла в ярость и повелела сестре вернуть приёмышей по приютам. Порознь по разным. Ибо она решила, что младшая хочет создать какой-то свой орден или что-то в этом роде, а то и замахивается на нечто большее. Тогда-то Сёстры едва ли не впервые поссорились по-настоящему, и это стало одной из причин обращения младшей. Ибо она отказалась повиноваться. Её приёмыши, как нетрудно догадаться, тоже. Остаток этой части истории всем известен, хотя бы из учебников. Обращение Луны, Битва Сестёр, тысячелетнее изгнание, упадок Гармонии… А вот судьба детей Луны за этими громкими событиями как-то затерялась в истории… несправедливо, да? Между тем, там много интересного. Возвращаться по приютам они отказались, свою приёмную тётушку — или как это правильно называть? — возненавидели лютой ненавистью. После изгнания матери они остались одни во всём мире… можно было, в принципе, попробовать как-то пристроиться, учениками к кому-нибудь или даже семьи себе найти, свет не без добрых пони… но это означало бы расстаться. Всю дюжину разом ведь никто бы не взял, а расставаться они не пожелали. — Выжили? — коротко спросила Трикси. В этот раз на неё не стали шикать. — Да. Это не так уж необычно, некоторые из них даже в этом возрасте уже имели опыт выживания и бродяжничества, причём немалый. Сначала воровали и побирались, а когда подросли, начали как-то подрабатывать… потом нашли себе подходящую пещеру в отрогах Дымных гор, стали жить там. Это не самое странное, странно другое. Я даже не знаю, как это лучше сказать, поэтому скажу так, как обычно говорят в сказках. В общем, любовь этих жеребят к приёмной матери и ненависть к её сестре были настолько сильны, что оказались сильнее смерти. А может, судьба поймала их на детской клятве… они поклялись дождаться одну и отомстить другой. Страшная это штука — детская ненависть, ох и страшная… Шли годы, они выросли, но не старели, и однажды поняли, что смогут сдержать свою клятву. Они стали называть себя Детьми Ночи и со временем многому научились. Что-то подсмотрели у других, до чего-то додумались сами… надо полагать, принцесса взяла в приёмыши и ученики не кого попало, а умных и способных… Забегая вперёд, они дождались. — А отомстили? — О да. Отомстили, и очень жестоко. Двумя веками позже старшая приходила к ним просить о прощении… про неё можно было думать что угодно, но память о содеянном с сестрой и зле, причинённом ни в чём не повинным жеребятам, тяжело давила на неё. Прощения она, конечно, не получила — они уже и не могли её простить, ведь погасить в себе огонь ненависти означало бы для них не дождаться. Вместо этого Дети Ночи унизили правительницу… продемонстрировали, что вместе могут без труда её уничтожить, потом коротко поговорили сквозь зубы и прогнали. Но суть не в этом. В разговоре принцесса неосторожно обронила одну фразу. Вполне благое пожелание без задней мысли… а её поймали на слове. Как она сказала, так и стало… отныне она регулярно получала от Детей Ночи приветы. Ей постоянно напоминали о сделанном, причем устами других пони, которые ничего не подозревали, не видели за произносимыми словами их истинного смысла и искренне восхваляли свою правительницу. И всё это публично… её трясло от горя и гнева, а она вынуждена была улыбаться, кивать и говорить вежливые речи, да так, чтобы никто ничего не заподозрил. Восемьсот лет, ни много ни мало. Почти восемьсот. — Ого, ребята явно знали толк в мести! Я не слышала эту историю. Но при чём здесь Трикси? — Немного терпения, скоро дойдёт дело и до Трикси… — Чего?! — Шли годы… те самые без малого восемьсот лет. Как я говорил, Дети Ночи могли думать о старшей что угодно, но и они прекрасно понимали — всё случившееся произошло отнюдь не на пустом месте. Пророчество о возвращении было им известно, и они готовились к нему на свой лад. Они полагали, что их тщательно сбережённая любовь может решить эту проблему и собирались отпустить её в нужный момент. — А вот это уже совсем не как в книжках. — Здесь нет противоречия. Ту же тысячу лет правительница тоже думала о той же проблеме со своей стороны. И все те годы искала ученика, который был бы способен вернуть контроль над Элементами Гармонии. В конце концов нашла, но эта часть истории тебе тоже известна. — Гораздо лучше, чем хотелось бы. — В действие были приведены оба плана, и это увенчалось успехом. Который из них сработал лучше… это уже никто не скажет. Для Детей Ночи исчез смысл существования и… в общем, их не стало. А план правительницы стал официальной версией, которую сейчас можно прочесть во всех учебниках истории. — Как-то несправедливо. — Только так и бывает, жизнь штука нечестная. Через год с небольшим от возвращения Найтмэр Мун… — Как-то это неуютно звучит. — Ну так вернулась-то именно Найтмэр. Свити Белль, если я так говорю, то это не значит, что стоит повторять в школе. Спроси у Скуталу, она тебе расскажет, чем такое заканчивается. Мне-то что, а за тебя в случае чего придётся отдуваться Старлайт… — Почему не сестре? — Сначала ей, а потом… — Большое спасибо. — Итак, через год с небольшим правительница решила рассказать эту историю своей ученице. Включая и тот факт, что взяла её в обучение главным образом с целью попользоваться в рамках означенного плана. Очень боялась возможной реакции, но рассказала. И ученица простила её, хотя это было нелегко. — Она может. — Больше они на эту тему не разговаривали, но ученица решила сама выяснить всё, что можно. По отдельным намёкам, прозвучавшим в рассказе, она восстановила почти всю картину… — Это она тоже может. — Она даже нашла ту пещеру в Дымных горах. Правда, тут же и обнаружила, что пещера превратилась в гробницу. Поставила возле неё памятник, какой смогла, но столкнулась с загвоздкой. Она не знала одно имя из двенадцати. А без него нельзя было сделать надпись на памятнике. [1] — Ни секунды не сомневаюсь, что потом выяснила. — Нет. Просто не успела. Полгода спустя к ней заглянул незнакомец. Книжный червь, один из немногих знавших эту историю. Он назвал ей двенадцатое имя вместе с несколькими другими подробностями, вместе они снова отправились к пещере, и памятник был закончен. А потом… в общем, они немного поспорили, и случился большой сюрприз. — Ха. То, что она с кем-то поругалась — это не сюрприз. — Я не сказал «поругались», я сказал «поспорили». Как выяснилось, среди Детей Ночи были пары, и незнакомец оказался сыном одной из них. Он тоже хотел попользоваться новой Хранительницей Элементов Гармонии в своих интересах. Точнее, в интересах памяти родителей. [2] — Действительно, сюрприз. Хотя, с другой стороны, логично: кем, как не ей? Слезу, извините, не выжимает. И что? — Они объяснились и извинились друг перед другом. Между ними было слишком много общего, чтобы ссориться. Прошло ещё несколько лет… Хранительница стала принцессой, у неё появилась своя ученица… А у той потом появилась подруга, некая бродячая артистка, выступавшая как Великая и Могущественная Трикси. Судьба свела артистку и наследника Детей Ночи за карточной партией, а чуть позже он рассказал ей свою историю. Выслушав до конца, Великая и Могущественная Трикси несколько секунд молчала, а потом сказала… — Ты дурак или как?! Ночью перед сном такое рассказывать… я ж теперь и уснуть-то нормально не смогу! Сам свою сказку придумал или из книжки какой подцепил? Я к тому, чтобы эту книжку даже не открывать, если подвернётся. — Это не сказка, Трикси, — медленно произнёс Виндчейзер. Старлайт кивнула. — В том-то и дело, что не сказка. — Твою ж мать… — Мою мать звали Мэгпай, она была пегасом. Моего отца звали Тинглом, он был единорогом. Тогда я тебе сказал чистую правду… только не всю. — И так он всегда, — сообщила в пространство Старлайт. — Иногда на стенку лезть хочется от его речей. Уникальный случай, единственный в мире пони, способный врать чистой правдой. — Это ты моего дядю Найтшэйда не знала. — Мир праху его, не знала и молчу. А ты-то с теми, кто в курсе, мог бы и нормально разговаривать, не врать. — Я никогда не лгу, и ты это знаешь. И разговариваю так просто по привычке… для меня всё ещё внове, что кто-то знает обо мне и не шарахается от меня. Сто раз говорил: хочешь настоящий ответ — начни вопрос со слов «ответь прямо». Я лишний раз вспомню, что ты в курсе, и не буду играть словами. — И ответишь? — Может, и не отвечу. Но если отвечу, то без увёрток. А лжи ты от меня в любом случае не услышишь. — Почему, кстати? Давно хотела спросить… объясни, чтобы сразу уж и для Трикси. — В детстве меня взяли на «слабо́». Дескать, родители твои не боялись само́й Солнцежопой правду в глаза резать, а ты дрожишь родителям говорить как есть? Ну… сначала было трудно, потом кое-чему подучился. А потом понял, что с такой жизнью лучше вообще никому никогда не врать. Иначе быстро запутаешься — а вечно помнить, когда, кому и чего набрехал, это же вообще не жизнь будет. — А так разве лучше? — подала голос Свити. — Помнить вместо этого, когда, кому и на что намекал? — А зачем это помнить? Я сказал часть правды. Что там кто из этого себе придумал, так это не моя проблема. Если потом выскажут недоумение, можно просто сказать, что меня не так поняли, открыть ещё кусочек правды, и пусть себе придумывают новое. Вот я сказал тогда Трикси, что моих родителей несколько лет как нет в живых, что они прожили очень долгую жизнь и просто срок подошёл, что я у них поздний ребёнок — всё чистая правда. — Слышь, поздний ребёнок, — поинтересовалась Трикси, — а тебе лет-то сколько? — Прилично, по сравнению с вами. А против родителей не так уж много, я и четверти того ещё не прожил. — Вот-вот, оно самое начинается! — закатила глаза Старлайт. Свити хихикнула. — А ответить прямо? — нажала Трикси. — Я не люблю прямо отвечать на этот вопрос. — Ты маг? Ответь прямо. — В вашем понимании — нет. Такой магией как у вас, магией энергии, я не владею. Могу только кое-что в части эмоций. — В какой именно части? — Чувствительность к негативу и умение закрываться от него. Пара трюков по части защиты и нападения. Несколько трюков, способных помочь в полёте. Моя сила вот… — пегас расправил крылья. — Плюс большой опыт и хитрое зрение. Всё. — Почему ты открылся мне? — Я же не знаю, с чем мы столкнёмся, и пусть лучше ты будешь в курсе, что при необычных обстоятельствах можешь увидеть в моём исполнении что-то не совсем обычное. — Это единственная причина? — Нет. Не хотел ставить в неудобное положение Старлайт и Свити. Ещё не хватало им из-за меня думать при тебе над каждым словом. — Всё? Ответь уж прямо и до конца. — Заметила ты или нет, но я поинтересовался у Твайлайт, можно ли при тебе быть самим собой. Она сказала «да»… а я ей в таких вопросах доверяю. Вот и открылся, как только появился смысл и выдалась возможность. Ты обалдела, но приняла. А если бы сделал это позже, ты могла бы решить, что я тебя обманывал, и сразу послала бы. — Логично. Чувствуется школа принцессы Дружбы. — Я кое-чему научился у неё, равно как и она у меня. — А она-то чему? — заинтересовалась Старлайт. — Ты могла оценить её лётное мастерство. Тогда, в небе над Клаудсдейлом. — О как. Мир тесен. — Ещё бы. И чтобы закрыть тему: у неё были резоны попросить меня съездить с вами. Речь идёт о чём-то связанном со страхом, а я уже говорил, что умею от такой дряни защищаться и прикрывать других. Всё. Вы спать-то будете или нет? — Подожди. Раз у нас тут ночь прямых ответов… всё-таки, что у тебя лично к Селестии? — Старые счета закрыты, долги списаны. Надо жить дальше. — А она об этом знает? — Да, я встречался с ней. — Определённо, школа Твайлайт. — Нет, нас свела карта… А теперь спать, я сказал. Вам нужно. — А тебе? — Ночь — моё время…