Новогодний романс

Тридцать первое декабря. Опустивши голову и сильнее кутаясь в меховой воротник куртки, бреду по улицам. Снежинки медленно кружатся и, опускаясь на мои ресницы, таят. Юзу дала мне огромный список продуктов для праздничного ужина, я должен успеть все купить. Оглядываюсь на витрины, в поисках менее заполненного магазина. Нет. Везде очереди, суета, кучи радостных, с праздничным настроением людей, поздравляют друг друга и спешат домой к родным. Новый год семейный праздник, именно поэтому я приехал из Токио в родной город. И отказался от предложения Рукии, встретить Новый год в Серетее со всеми остальными шинигами. Яркие огни витрин блестят и отражаются на белой от снега дороге. На потемневшем вечернем небе всходит первая новогодняя звезда, из-за тучи чуть-чуть виден прозрачный полумесяц, заменивший собой солнце, он еще не до конца вступил во власть, поэтому разглядеть его на потемневшем небосводе сложно. Останавливаюсь посмотреть на вечернее небо и глубоко вдыхаю слегка морозный, свежий воздух. Пахнет елкой и свежестью. Прохожие спешат и проносятся мимо, понимаю, как я морально устал за последние несколько лет. Эти годы пролетали в бешеном ритме будничных шинигамских дней. Война, учеба, переезд, шум мегаполиса Токио. А здесь все спокойно и хорошо, атмосфера умиротворенности обретается только в родной Каракуре. Долго смотрю в небесную высь, звезд появляется все больше и больше. Где-то в глубине души появляется толика страха, а вдруг сейчас спокойствие этой волшебной ночи прервет разинувшая черную пасть Гарганта. Успокаиваюсь, нет, этого не будет больше. От этой мысли становится немного грустно, но понимаю, что рано или поздно все должно кончиться и нужно привыкнуть к нормальной, спокойной жизни обыкновенного японского парня. Поднимаю сумки со снега, уже собираюсь уходить, как вдруг краем глаза, на черном небе замечаю яркий желтый свет, останавливаюсь, поворачиваю голову. Да это же падающая звезда – комета! Надо загадать желание! Что же мне загадать? Быстро проворачиваю в голове все возможные варианты, что же мне нужно сейчас? Счастье – понятие относительное, нет смысла его загадывать, удача и крепкое здоровье меня не покидают. Мою победу над Айзеном, иначе как удачей назвать нельзя. Тогда что же? Что же? И когда хвост кометы уже почти скрылся за горизонтом, я, может быть, даже чересчур громко крикнул: «Любовь! Хочу любви!» Вот этого мне всегда не хватало для полного счастья. Пока не стал шинигами, я об этом как-то не думал, а потом некогда было, да и для второй половинки опасно. А теперь самое время, и душа готова и тело не против. От моего крика оборачиваются прохожие, кто-то покрутил у виска. Да черт с ними. Поворачиваюсь и направляюсь в сторону своего дома. Снег скрипит под ногами, в темноте улицы, мимо меня, быстро проносятся автомобили, освещая фарами крупные хлопья снежинок, медленно спускающихся на землю. Захожу в теплый дом, Карин и отец уже успели его украсить, только елку не поставили, с кухни раздается голос Юзу: — Брат! Это ты пришел? Неси сюда продукты и иди, помоги отцу елку поставить! — Хорошо, Юзу, я все, что ты заказала, купил. *** Во внутреннем мире Ичиго. — Эй! Зангетцу! С праздником, смотри, наш Ичиго увидел падающую звезду, ты, что загадывать будешь? — Я — занпакто. Битв новых желаю. — Ты вообще кроме битв что-нибудь хочешь? — Нет – прозвучал честный ответ мужчины. — А я хочу! — И что же ты хочешь, пустой? — А те скажи, старый прохвост! Я про себя загадал. — Менос с тобой пустой, странный ты какой-то последнее время стал, ходишь тут по небоскрёбам, думаешь о чем-то. — Не о чем я не думаю! – огрызнулся пустой – ты мне лучше скажи, а нам как-нибудь материализоваться можно? — Да — Когда!? — А тебе зачем? — Погулять хочу в праздник! — Нам в Новый год можно. — Что же ты молчал!? — Эй, не спеши, оговорка есть: только на 4 часа и только после полуночи! *** До драки проспорив с отцом о том, куда же нам поставить ёлку, мы все таки установили её посередине гостиной комнаты. И теперь я стоял на стуле и вешал игрушки, которые мне подавала Карин. Отец лежал на диване и держал на лбу мешочек со льдом. — Да, сын, ты был прав, её надо было здесь поставить. — Ты пока не получишь, не поймешь! — Послушай, сын, а у тебя девушка есть? — Нет. — Эй! Я уже внуков хочу! — Мне 19 лет! — А ты не гей? — Сейчас еще один синяк получишь! — Понял, лежу спокойно! Ну вот, ёлку мы украсили, ужин приготовили. Я помог Юзу накрыть на стол. Мы немного посидели в умиротворяющей обстановке. Отец вспоминал смешные моменты из моего детства, когда мама была еще жива, послушали первые удары из 108 колокола, и Юзу, Карин и отец поспешили лечь спать, пока удары не кончились, чтобы исполнились все мечты, наступило счастливое будущее и новая жизнь. ( Прим. Автора: японская традиция празднования Нового Года). Мне спать совсем не хотелось, я поднялся в свою комнату, лег на кровать и стал смотреть на летящие за окном снежинки, в наушниках играла спокойная, умиротворяющая музыка. Я уже было начал засыпать, как в комнату постучались. — Войдите! — С Новым Годом, Ичиго! Я резко дернулся и встал, потер глаза, в дверном проёме моей комнаты стоял мой пустой, в белом свитере и голубых джинсах. — Как дела, Ичиго? — Нормально, как ты здесь оказался? — Нам с Зангетцу отдыхать полагается, у нас тоже праздники есть. — Проходи, присаживайся, раз пришел, кстати, почему именно ко мне и зачем? — Я пришел поговорить — О чем? — Я давно хотел… — долгое молчание. — Что? — Я хотел признаться… — В чем? – понемногу начинаю выходить из себя. Хичиго медленно, держа руки в карманах, проходит по комнате, наклоняется близко-близко к моему лицу, чувствую легкое дыхание ресницами, я думал оно холодное. Нет. Теплое. Смотрит в глаза, тихий-тихий голос. — Я люблю тебя, Ичиго. А ты? Совершенно выбитый из колеи поведением пустого, молчу, он наклоняется еще ниже, хотя больше уже некуда, мягко целует, как бы крадучись пробует на вкус мои теплые губы, своими горячими. Проводит тонкими пальцами по моей щеке, второй рукой зарывается в мои волосы на затылке, слегка притягивая меня ближе, еще ближе к себе. Нежный, но настойчивый язык изучает мой рот, не глубоко, но сладко и приятно. Его глаза больше не кажутся мне странно неестественными, как на негативе фотопленки, мой взгляд теперь тонет в этих желтых омутах. Дыхание хватает надолго. Оттолкнуть его совсем не хочется. Зачем? Ведь это настолько хорошо, что становится навязчивой идеей. — То, что ты меня не оттолкнул, означает положительный ответ? — Да. – Шепчу тихо, боясь собственного слова. Легкий толчок в грудь. — Приляг, теперь ты мой и я хочу, что бы ты получил максимум удовольствия. — Хичи? Мягкий голос в полумраке моей комнаты шепчет ласково и нежно еще раз, еще одно признание. — Люблю. Тонкие пальцы смыкаются на кнопке ночника и резко выключают свет. Темнота медленно спускается на нас. Паутина теплых рук забирается ко мне под футболку и исследует кожу на моей груди, тело пустого нависает надо мной слишком близко, чтобы дернуться и оттолкнуть его, слишком интимно, чтобы крикнуть громким голом «Нет!». Плеер с наушниками, нарушая тишину, слишком громко падает на пол. От звука я дергаюсь, но он сильно и настойчиво, останавливает мой порыв, слегка толкнув в грудь. — Подожди немного, и ты не будешь уже ни о чем жалеть и сомневаться. — Это все очень странно, особенно учитывая, кто мы. Тонкие пальцы крепко сжимают запястья. Поцелуй в глаза заставляет вздрогнуть. После этого глаза открывать уже не хочется и не надо. Теперь обостряются осязание, обоняние, слух, кажется, раз в десять больше обычного. Пустой, тем временем, ласкает руками мою грудь, слегка царапая острыми ногтями тонкую кожу, напоминает, тем самым о своей сущности, но всего лишь напоминает, не делая это неприятным. Казалось, он боялся лишний раз шелохнуться, сделать что-то не так, молчал, боясь сказать что-то лишнее, не нужное, то, что бы нарушило атмосферу этой волшебной ночи. Языком обвел контур моих губ и, слегка кусая нежную кожу, спустился ниже к шее. Слегка приподняв меня за лопатки, своими ловкими руками снял с меня футболку. Обнимаю его, крепко прижимаю к своей обнаженной груди и слегка кусаю его мочку уха. Вздрагивает. Совсем не ожидал. Синхронно снимаем друг с друга оставшуюся одежду. Нам уже нечего стесняться и мы слишком одинаковы для стеснения и слишком разные, чтобы в итоге не полюбить друг друга. Еще больше поцелуев, еще больше чересчур интимных прикосновений. Одурманивающий запах его волос и вкус кожи на языке возбуждают неимоверно сильно и быстро… Пустой слегка усмехается, заметив это, но не настолько, что бы я успел смутиться. Шершавым кончиком языка проводит от губ по шее и до низа живота. Это сводит с ума и заставляет задыхаться от желания. Его глаза в темноте, словно омуты осматривают, изучают, запоминают все изгибы моего тела. Я уже не стесняюсь этого любопытного взгляда, не пытаюсь стыдливо прикрыться совершенно не нужным сейчас одеялом. С моих губ слетает первый стон, когда он вначале слегка, а потом все сильнее и сильнее сжимает мой член. Я пытаюсь сдержать стоны, боюсь, что нас могут услышать. Некоторые он ловит своими губами, заставляя меня все больше и больше метаться по постели от нахлынувшей страсти. Немного дергаюсь, когда его первый палец оказывается внутри меня. Он хорошо позаботился обо мне, хотя боль есть, но она не настолько сильна, чтобы опомниться и скинуть с себя Хичиго. Он отвлекает меня нежными поцелуями. Шепчет на ухо ласковые признания срывающимся от страсти голосом. Раздвинув немного шире мои ноги, медленно вошел в узкий, горячий проход. Острая, боль заставила меня вскрикнуть. Впервые вижу испуганные глаза Хичиго. — Больно? Мне … остановиться? — Нет… не надо. Он продолжил медленно двигаться и боли, со временем, я уже не чувствовал, осталось только одно сладкое чувство наслаждения. Зарываюсь руками в его белые волосы, притягиваю ближе и целую, так как будто это последний наш поцелуй. Но нет, это все лишь начало пути, начало года, начало нашей жизни. Чувствую, как пустой все больше и больше увеличивает ритм движений, прогибаюсь в позвоночнике до хруста костей и падаю, его умелые, ласковые руки ловят меня. И это невероятное чувство невесомости в пространстве душной темной, комнаты, я запомню на всю жизнь. С каждым мгновением плоть пустого становится все тверже, а дыхание все резче и прерывистей. С сожалением смотрит мне в глаза, предчувствуя скорый конец. И, наконец, последнее самое резкое движение, настолько близкое, что чувствую кожей, как сильно бьётся его сердце сейчас. Он кончает, затем, сильно сжав мой член, заставляет кончить меня. Хичиго падает рядом со мной на кровать. Хочу что-то сказать, объясниться, но он не позволяет, прижав свой палец к моим губам. Мы ложимся настолько близко друг к другу, на сколько это возможно. Засыпаю, вслушиваясь в его ровное дыхание. Через некоторое время просыпаюсь, потеряв тепло его тела. Осматриваюсь. Ушел. Минут через 15 появляюсь в своем внутреннем мире. — Зангетцу! Где Хичиго? — Вон там на небоскребе думает о чем-то. – Старик слегка ухмыляется, явно все зная. Подхожу к Хичиго, обнимаю его со спины, тем самым, заявляя «Ты мой». — Хичиго, я уже все решил, с того момента, как впустил тебя в свои глаза вчера, теперь сам Дьявол не в силе развязать наши узы. Уже наступил Новый год, но он мне не нужен, если тебя рядом не будет. Ты будешь со мной? — Глупый вопрос, Ичиго! – ухмыляется и поворачивается ко мне лицом. — Почему? — Потому что не я твой, а ты мой! Ответ понятен? Долгий страстный поцелуй. — Мы будем счастливы, теперь и навсегда! – нет, это были не просто слова, брошенные на ветер, не обещание, не клятва, это – пророчество, данное им мне тогда, я верю в это. С того момента мы больше никогда не расстаёмся и обрели свое счастье. С Новым Годом! Kira-тян. (31.12.2010-02.01.2011)