***
Тёмноволосый парень, облокачиваясь о дубовую столешницу, неспеша мешает сахар в свежесваренном кофе и наблюдает за картиной, открывающейся с высоты тридцать четвёртого этажа, меланхолично покачивая головой в такт тиканью часов, а затем, захватив чашку двумя руками, бредёт в соседнюю комнату, включая канал с какой-то передачей про популярных айдолов, судя по девчачьим визгам на заднем фоне, которые не заглушит никакая музыка, а уж тем более голоса ведущих. Смартфон, одиноко лежащий где-то на журнальном столике в центре комнаты, начинает звенеть, оповещая о входящем вызове, отчего тот вибрирует и со звоном проезжается по стеклянной поверхности. Спустя несколько минут, которые брюнет потратил на разглядывание прицепившейся к нему на брюки белой ниточки, телефон успел ещё раз подать признаки жизни, но парень не обращал на него внимания, погружаясь в свои мысли и безграничную апатию, внезапно нахлынувшую во время случайных выходных, но настойчивый звон всё же заставляет обернуться на звук и принять вызов. — Чего ты не отвечаешь, бестолочь? — из динамика послышался недовольный голос, явно не рассчитывавшего на пробуждение в семь утра Хосока — Прости, хён… А что стряслось-то? — Отец мне твой названивает, — было слышно, как парень по ту сторону провода зевает, а после устало вздыхает, — Говорит, что ты, Чонгук~и, в край обнаглел и не отвечаешь на его звонки. — Настроения нет… — темноволосый встал с мягкого дивана, намереваясь поставить грязную чашку в посудомойку. — И у меня теперь тоже… — Хосок разочарованно выдохнул, — А мне ведь снилась знойная калифорнийская дамочка с четвёртым размером… Эх… Я теперь могу себе только представить, что бы она вытворяла своими губами… — Фу! Хён, избавь от подробностей! — Чонгук скривился, представляя на миг себе эту картину. — А что, твоя гейская задница уже друга поддержать не может? Брюнет хмыкнул, представляя разочарованное лицо хёна и мысленно посочувствовал ему, ведь поблизости нигде таких не видел, а значит, что другу придётся только мечтать о ночи с подобной мадам. — Могу посоветовать тебе взять отпуск и слетать, например, в Лос-Анджелес, — Чонгук обернулся, чтобы посмотреть на настенный календарь, — Там, как раз, на днях какой-то фестиваль начинается, так что у тебя есть шансы приударить за большегрудой мечтой твоих сексуальных фантазий, хён. — Вот несмотря на свою голубизну, Чонгук~и, ты всегда остаёшься замечательным другом! Темноволосый пустил смешок в кулак, вспоминая, как минуту назад Хосок называл его и обвинял в своей неудовлетворённости. — Так… чего отец звонил? — Чонгук подошёл к панорамному окну, приглядываясь к прицепившемуся к окну жёлтому листочку. — К тебе братец твой двоюродный приезжает сегодня, — Хосок ухмыльнулся чему-то своему, — Просил встретить и приютить. — Тэхён что ли? — брюнет провёл подушечкой пальца по стеклу, оставляя влажный след, — Который ещё меня замуж звал? Чонгук улыбнулся, вспомнив шестилетнего мальчишку в смешном комбинезончике, который подарил ему детское колечко из автомата с игрушками, сказав, что очень хочет, чтобы хён его поцеловал, но знает, что до свадьбы этого делать нельзя. Родители ещё долго объясняли смущённому Тэхён~и, сидящему на коленях у Чона, что они братья и, к тому же, парни. И что, когда он вырастет, то встретит красивую девушку, которую очень полюбит и сможет подарить ей красивое колечко и целовать, сколько ему вздумается. Тэхён тогда очень злился на маму с папой, которые не понимали, что никакая девушка ему не нужна, ведь у него есть хён, который красивее и заботливее всех на планете и обязательно поцелует его. Осталось только хёна убедить. Но любимый Чонгук~и, который уже был очень взрослым и ходил в школу, только неловко посмеивался и кивал, соглашаясь с родителями, поглаживая обиженного Тэ по тёмным волосам. — У тебя есть ещё один двоюродный брат? — Только Тэхён, — брюнет рассмеялся, восстановив в памяти квадратную улыбку. — Звони давай, — Хосок отключился, оставив после себя гудки, а Чонгук, не решаясь позвонить отцу, ведь уже представлял себе его гневную тираду, набирает сообщение, с просьбой отправить название вокзала и номер рейса.***
Брюнет захлопывает дверь автомобиля на переполненной парковке и смотрит на большие электронные часы на главной башне вокзала. — С третьего пути отправляется скоростной рейс «Сеул-Инчхон». Все сопровождающие, покиньте вагоны, пожалуйста. Чонгук всегда любил такие места за суматоху, бесконечное движение и чувство, что ты в самом эпицентре всех событий и ты — часть этих событий, которые происходят на твоих глазах. Привычная рутина нарушается, стоит покинуть зону комфорта и умотать на выходные к морю, наблюдая за восходом солнца из окна поезда под размеренные стуки колёс. Менеджер Пак: Выступление перенесли, так что можешь отдыхать пока, но тренировки не забрасывай! Если будут проблемы с журналистами — звони сразу! Чонгук вздохнул, облокачиваясь на холодную стену спиной, и пишет короткое «Хорошо», представляя, как выглядел менеджер Пак, когда писал это — наверняка жутко недовольный внезапными выходными Чона, из-за которых он не может постоянно контролировать все передвижения, действия и слова парня. Соквон-хён: Не вздумай есть ничего калорийного! Будешь у меня в планке три часа стоять, а потом бегать вокруг зала пятьдесят кругов, понял? Брюнет тихо посмеялся, вспоминая, как после небольшого перерыва, который ему дала компания, тренер осматривал его на наличие изменений из-за неправильного питания. По носку белых кроссовок проезжается колёсико чьего-то чемодана, а Чон, грустно оглядывая ровную чёрную полосу на обуви, в который раз убеждается, что в такие места лучше приходить в резиновых сапогах. — На четвёртый путь прибывает поезд, рейса «Пусан-Сеул». Нумерация вагонов начинается с северной стороны вокзала. Чонгук, преодолевая несколько подземных и надземных переходов, добирается до остановившегося поезда, из которого выходили люди, и старательно высматривает кого-то, походившего на его маленького «жениха». Но вместо пухлощёкого братика, от которого всегда пахло чем-то сладким, из вагона выходит парень с медового цвета кожей, которая приятно блестит на пробиравшемся сквозь облака солнце, поправляющий свои русые волосы пальцами. Он зачем-то посмотрел на своё отражение в окне поезда и пару раз провёл пальцем по своим губам. Парень отдалённо напоминал Тэ, каким его запомнил брюнет. С места, где стоял Чонгук было видно каждую мелочь, так что он невольно залип на профиле незнакомца, который, заметив его в толпе, улыбнулся и побежал навстречу. — Чонгук~и, привет! — парень чуть-было не уронил брюнета на землю, крепко обнимая за шею, оставляя сумку где-то позади. — Т-Тэхён? — Чон неверяще посмотрел на русоволосого, который брата напоминал только улыбкой. — Он самый, братик, — парень легонько коснулся губами его щеки и отстранился, ухмыляясь, увидев ожидаемую растерянность. — Ты… изменился, — Чонгук сглотнул, всё ещё ощущая на своих плечах локти Кима, лицо которого было буквально в десятке сантиметров. — Знаю. А вот ты — ни капли, — Тэхён щёлкает старшего по носу, замечая секундное замешательство того, явно не ожидавшего подобных действий. Чонгук прокашливается, подхватывая в руки сумку русоволосого, стараясь придумать тему для разговора, чтобы больше не терпеть прожигающий взгляд. — Что вдруг случилось, что ты решил приехать в большой город? — Чон ищет глазами недавно припаркованную машину. — Пусан тоже не деревня, Чонгук~и. Просто, одно модельное агентство предложило работу, вот я и согласился, — Тэ цокнул, вспоминая, что обещал оповестить родителей, как доберётся. Русоволосый достаёт смартфон, быстро набирая отцу сообщение, что его уже встретил Чонгук и снова поворачивается к старшему. — Может в McDonald's? Тэхён щенячьим взглядом смотрит на брюнета, давая понять, что он не отстанет и Чон сдаётся, поворачивая ключ зажигания и выезжая с парковки. Спустя несколько минут они замечают знакомую жёлтую букву, и Тэхён буквально ощущает на языке вкус любимого кисло-сладкого соуса. — Я на диете, так что выбирай сам, — Чонгук занимает столик, кивая на светящиеся табло с меню. — Мой братик вырос? — Тэ быстро оплачивает заказ и садится напротив брюнета, подвигая ближе к тому упаковку с картошкой фри, — Да брось! Тебе ничего не будет с этого. — Я возьму твой кофе? — Чонгук забирает капучино у русоволосого. — Конечно, но ты же понимаешь, что… — брюнет делает маленький глоток, продолжая смотреть на Тэхёна, который хитро сощуривает глаза, — … это непрямой поцелуй, братик? Чон давится напитком, обращая на себя внимание других посетителей и с возмущением вновь направляет свой взгляд на младшего, которому всё происходящее казалось забавным. — Я что-то не так сказал? — Тэ делает совершенно непонимающее лицо, но затем мгновенно меняется, — Или… — ухмыляется, внимательно вглядываясь в зрачки брюнета, — … я смутил тебя, Чонгук~и? — Ты можешь просто поесть? — Чон закатывает глаза, тщательно скрывая свои настоящие эмоции. — Ну, раз ты так просишь… Тэхён прикрывает веки, поднося ломтик картофеля ко рту, обхватывая его влажными губками, смакуя соус, а потом открывает глаза, ни чуть не удивляясь шоку в чужом взгляде. Повисает неловкое молчание, которое нарушается только чавканьем Тэхёна и чужими голосами. В этот момент Чонгук начинает осознавать всю провальность ситуации, в которую попал и уже подсознательно ищет пути отступления, которых явно нет, ведь теперь Тэ будет жить с ним. Дар речи пропадает, как и желание что-либо делать. Он просто пялится на эти непрерывно движущиеся, смыкающиеся на картофеле губы. Брюнет никогда не думал, что найдёт воплощение своего фетиша в двоюродном младшем братике, который всегда неловко улыбался, когда хён поднимал его на руки. В младшем братике, который сейчас выглядит слишком… слишком сексуально… Осознание произошедшего накатывает на Чонгука, словно огромная волна, смывая все остальные мысли. Он только что назвал своего брата сексуальным… Это уже слишком. Банальное отсутствие партнёра не должно влиять на его отношения с семьёй. Он обещает себе, что с этого момента, подобные мысли его посещать не будут. Потому что это действительно слишком…