Трое в комнате, не считая оленя

На всегда светящиеся неоном улицы Ада легли мрачные сумерки. Город не спал. В Аду вообще не существует понятия комендантского времени, да и зачем оно нужно, когда даже самый мирный и законопослушный демон не опуститься до того уровня, чтобы следовать чьим-то правилам и указаниям? Банки, казино, секты, бары, рабовладельческие аукционы, стриптиз-клубы — все самые лучшие заведения для отбросов общества любезно открывали свои двери, выпуская наружу запах алкоголя и дым сигарет. По правде говоря, они не закрывались даже днем, ведь даже понятия дня имело весьма расплывчатое значение. Меняются не сутки, а наполнение улиц в определенное время демонами разных статусов. День: грешники низкого ранга спокойно «проживают» свои будни, относительно мирно сосуществуя друг с другом. С наступлением ночи все меняется. Детишки уходят спать, и во главу порядка встают так называемые «Акулы» преступного мира. Уж что-что, но даже Сам Повелитель не всякий раз решиться пойти наперекор этим опасным ребятам, что держат в страхе всю округу, и чьими именами пугают неопытных чертят. Таков суровый мир грешников, где каждый сам за себя. Юная Чарли, по совместительству принцесса Ада, а для родителей — Шарлотта, тихо сидела возле камина, завернувшись в теплый шерстяной плед. В топке потрескивали сучья. Сквозняк гулял по пустынным коридорам. Шторы были плотно задернуты, помогая принцессе хоть на один вечер абстрагироваться от ужасов снаружи. Очень хотелось на миг забыться от тяготи навалившихся проблем. Желательно, в одиночестве. Не менее сильно хотелось и кружки с горячим какао, что медленно готовилось на плите под четким руководством одних из мохнатых слуг. Чарли устало выдохнула, облокачиваясь на спинку дивана, и прикрыла глаза, под которыми красовались огромные фиолетовые синяки от постоянной бессонницы. Сегодня, спустя долгое время, она сможет нормально отдохнуть… — Ча-а-а-арли! В комнату вихрем влетела метающая молнии Вэгги, зло уставившись на притихшую подругу. — Это. Больше. Невозможно. Терпеть! — по слогам проговорила та, пока Чарли перевела удивленный взгляд на нее. И почему даже единственный спокойный вечер она не может провести в тишине? На подобии души заскребли кошки, но комментарий принцесса оставила при себе, решившись лишний раз не нервировать подругу. — Это невыносимо! Почему мы должны это терпеть?! Каждый долбанный день одно и тоже! — Что случи… — Что случилось?! Ты еще спрашиваешь, что случилось?! Вот! — она раздраженно указала пальцем на дверном проем, в котором расположились как всегда давящий пугающую ухмылку Аластор и невозмутимо попивающий кофе Энджел Даст. Кажется, даже они не понимали сути плохого настроения Вэгги. — Почему, раз они как-то связаны с отелем, эти двое постоянно тусуются у нас?! Я, конечно, все понимаю, но этот конченный транс не удосужился даже напялить на себя хоть что-то, кроме гребаного халата! — Сама ты конченная, — сделал очередной глоток Даст, проходя в комнату. — Неужели я, как ваш первый клиент, не заслуживаю хоть каких-то привилегий? Боже, детка, будто в первый раз слышишь о… — Не зли меня. Я еще не простила твою прошедшую выходку со взрывом автомобиля. Ты хоть понимаешь, как это подмочило репутацию отеля?! — Поправочка, отеля фактически еще не существует, потому и репутацию я никому испортить не мог. Зачем рушить то, чего нет? Это бессмысленно, детка. — Не называй меня деткой, — девушка скрипнула зубами, переводя взгляд на оленя, и только хотела сказать пару ласковых в его адрес, как тот приветливо замахал когтистыми руками, держа в одной из них трость с излюбленным микрофоном. — Я финансирую отель. Думаю, этой причины более чем достаточно, чтобы дать оправдание моему пребыванию здесь. Если же нет, я могу привести еще десяток аргументов, опровергающих твое презренное отношение ко мне! Чарли, дорогая, хотя бы ты подтверди мои доводы. — Чарли-и-и, — Вэгги метнулась в сторону дивана, — Если ты это сделаешь… — То ты будешь самой лучшей принцессой во всем Аду! — олень с видимым превосходством очутился возле Чарли раньше, чем это сделала длинноволосая грешница, потому не сдержал надменного оскала, немигающим взором двух алых бездн прожигая дыру в Вэгги. — Я могу даже снять репортаж, который поднимет твои упавшие рейтинги до небес! Ха-ха-ха, вот там по достоинству оценят твои нераскрытые таланты! Выгодное предложение, пользуйся, пока действует скидка. — Хватит молоть чушь, ублюдок. — Ну-ну, ты слишком ко мне предвзята. Уверен, я не заслуживаю подобного отношения, — беззаботно прокрутил микрофон в руках он, снижая высоту тембра вакуумного голоса. — Люди, в нашем случае демоны, меняются. — Но не ты! Шарлотта печально вздохнула и нырнула обратно под плед. Настроение пропадало с каждой секундой сказанных за спиной слов и угроз, уступая место апатии. Отчего-то было обидно, что ее близкие друзья (ли? Серьезно? В Аду есть хоть кто-то, кто способен на это?) постоянно пребывали в негативных отношениях друг с другом. На самом деле, Чарли и сама не знала, почему Аластор и Энджел в последнее время проводили вечера в компании двух скучных демонесс, а не, например, за игрой в покер или за другими сомнительными развлечениями. Их, вроде бы, в Аду было немало, если Чарли все правильно помнила. Тот же Энджел. Что могло привлечь внимание этой развратной паучьей лилии, которая интересуется лишь сексом (и то не с девушками) и хорошим наркотиком? Ладно, предполагала Чарли, если бы за этим стояли какие-нибудь масштабные планы по захвату власти, но без причин — зачем? для чего? И не понять, что хочет эта падшая душа с попрятанными пистолетами по карманам. С Радио-Демоном все было гораздо сложнее… — Мне просто скучно, принцесса, а вы можете предоставить мне неплохой досуг. Это будет авансом для нашего дальнейшего сотрудничества. Не хочу стать жертвой спекуляции и остаться ни с чем! … или нет. Несмотря на железобетонную стену из садизма и высокомерия, в Аласторе, как ни в ком другом, была необъятная доля нехарактерной для опасной сущности прямоты. Порой Чарли казалось, что он немного… наивный, что ли. Она выглянула из укрытия, заметив флегматично попивающего кофе Даста под боком и пугающую гримасу Демона-оленя. Залезла обратно, нервно хихикнув. Нет, кажется, она конкретно ошиблась, посчитав его наивным. Ах, ну почему все не может быть так же просто, как в детских книжках? Что-то зашебуршало снаружи пледа, заглушая собой крики подруги и раздражающий белый шум. Чарли грустно взглянула на проникшую в ее теплое убежище довольную моську Паука, который, по всей видимости, уже допил кофе и оставил его за пределами дивана на низком столике. — Детка, почему прячешься ото всех? — он бесцеремонно тыкнул ее лапкой-рукой в плечо. — Если ты захотела спрятаться, то поверь — попытка неудачная. — Да нет, просто думаю… — О чем? — жалкое мгновение и Энджел полностью оказался под пледом вместе с принцессой, придерживая его верхушку дополнительной парой рук. — Отель? Дружба? Конфеты? Виски? Не угадал? Жаль. На твоем месте я бы думал о виски. Девушка устало хихикнула, перебирая пальцами светлую прядь волос. На самом деле она размышляла об одной своей потаенной мысли в течение всей недели, но задать вопрос на интересующую тему было как-то… стыдно и жутко неудобно. Демоны, все-таки. — Ты смеяться будешь. — Конечно. Я буду хохотать во весь голос от любой сказанной тобой глупости. Слышала бы ты, как я дико угарал с твоим «Счастливым Отелем» на прямом эфире! Ха-ха-ха, это было НЕЧТО! А Кэти! Боже, эта крашенная сучка с оголенными ножками стоила всей твоей околесицы с Отелем! — заметив обиженное хлюпанье носом, Энджел кашлянул в кулак, теряя былую уверенность. — Я в том… э… я в том плане, что все было не так уж и плохо. Дружба, конфетки, радуга — может, в этом и есть… э… что-то такое. — Не старайся оправдаться, все равно плохо получается, — улыбнулась она, убирая с глаз попавшую ворсинку. — Но спасибо за попытку. Даст недоверчиво прикрыл черный глаз, с хитрой ухмылкой вглядываясь в лицо Шарлотты. Как же он любит разгадывать странные загадки в голове у странных людишек (и плевать, что она правительница Ада). Пусть лишний раз он бы и предпочел выпить высокоградусного ликера или переспать с милым красавчиком… но иногда и это может подождать. Чарли смущенно отвела взгляд, тихо бубня под нос. — Мне интересно, существует ли День влюбленных… — Э? Я не расслышал, давай громче, детка. — Хочу узнать, есть ли в Верхнем Мире праздник всех влюбленных, — она с былой резвостью развернулась к Энджелу, с искрящимися глазами уставившись на округлые глаза Паука. — Ты ведь помнишь еще что-то о своей жизни до смерти? Тогда ты должен знать. Расскажи! — Э-э-э?! — О чем болтаете? Просунувшаяся под плед надменная рожа Аластора до позорного вскрика напугала как и ошеломленного Энджела, так и принцессу, что не растерялась и по инерции зарядила кулаком тому по лицу, чудом не задев монокль. Демон отшатнулся и свалился с дивана; все действо сопровождалось истерично-счастливым смехом со стороны. — Так его, Чарли! — Вэгги безуспешно пыталась остановить рвущийся наружу хохот, но растерянная физиономия Аластора в купе с испуганными лицами подруги и трансвестита мешали свершиться этому. — Моя девочка наконец выросла и научилась стоять за себя! Вот такой и должна быть будущая королева! Фух… получил по щам, продажный шоумен? Ха! Справедливость существует даже в покинутом Боге месте! — П-п-п-прости пожалуйста! Аластор одним отточенным движением вправил нос, хватая с пола трость с микрофоном, и с улыбкой отметил капающую из носа кровь. Алые капельки падали на темные брюки, тут же расплываясь в непонятную форму лужицы, впитываясь в ткань. — Неплохой удар, — с насмешкой над самим собой заметил олень, поднимаясь c пола. — Но в следующий раз не используй меня как грушу, договорились, м? Как тебе идея? Я не настолько терпеливый, как тебе кажется. — У т-т-тебя кровь… — Да? — с наигранным изумлением он прислонил ладонь к носу. — И правда. Как я не заметил? Ох, принцесса, ты такая внимательная! Где ты научилась замечать такие мелочи? Поделись-ка секретиком. С дальнего угла комнаты послышалось едкое: «Не ерничай», но данное высказывание Аластор пропустил мимо ушей, что синхронно двинулись к голове, в ту же секунду остро поднявшись. Чарли судорожно нащупала в кармане рубашки платок и протянула его Радио-Демону, но, на секунду задумавшись, решила сама протереть застывающую на глазах кровь, не обращая внимания на усталый вздох Вэгги и неловкое молчание со стороны Энджела. Вообще, его редко можно было увидеть в столь молчаливом расположении духа, но сейчас до его персоны не было никакого дела, что не могло не обрадовать ехидную подругу, но от комментариев она воздержалась. Сейчас ее внимание было сосредоточено на этой чертовой, отвратной до тошноты ламповой атмосферы, кружившейся вокруг млеющего оленя и извиняющейся Чарли. Ох, как же раздражает… Засмотревшись на «мерзкую» картину, Вэгги, сама того не заметив, чуть не сломала ногти на правой руке, судорожно сжимающую левую. А еще больше всего бесило то, как мастерски Аластор сумел портить этот момент (который бы Вэгги уж точно оценила по достоинству, в отличии от некоторых) своей незамолкающей болтовней надоевшего радио. Мало того, этот идиот не удосужился убрать ухмылку со своего поганого лица! Никакого уважения к ее милой Чарли! Урод. Все ради галочки. Такая же продажная шлюха, как и вся индустрия телевидения. — Ха-ха, принцесса, это чем-то напоминает мне рост инвестиций в двадцатые годы! — как же бесит-бесит-бесит этот пробирающий (в плохом смысле) голос. — Поче… Не успев задать вопрос, как чье-то громкое ворчание перебило все звуки в помещении. — Идите еще и пососитесь за углом. Смотреть на вас тошно, — сделав акцент на слове «вас», девушка испепеляюще посмотрела на чертова аловолосого дьявола, что мирно присел на край дивана и отсалютовал ей наимилейшей улыбкой, на которую был способен. Чарли же стыдливо покраснела, выбрасывая в камин окровавленный платок. Обижаться на подругу было глупо и невежливо. Кто же что сделает, если у нее такой характер? Безуспешно скрывая румянец на розовых щеках, Чарли проигнорировала колкое высказывание и обратилась обратно к Дасту, который, кажется, отмер по прошествию времени. Тот уставился на мягкий огонь в камине, посмотрел на стену, на смеющегося Аластора, пару раз вздохнул и прикрыл глаза. Смотреть на принцессу после таких вопросов совершенно не хотелось. «Кем ты был в прошлой жизни?» «А у тебя были мама и папа? Ты их очень сильно любил?» «Твое детство… это было тяжело, да? Прости…» Жалость в словах, искреннее сочувствие из уст порождения тьмы вызывало отторжение и внутренний диссонанс между «Не твое дело, детка» и «Мне тяжело об этом говорить». А эта светловолосая стерва сидит и с таким сожалением смотрит в твои запятнанные кровью глаза, что становится тошно. Тошно от сладких речей и самого себя. Тошно от того, что твои чувства и мысли без труда видит какая-то слабая девчонка. Хочется закурить и пару раз опрокинуть в себя высокоградусный алкоголь. — День влюбленных, говоришь? — тихо проговорил Энджел, как три пары ушей вмиг заострились от необычно спокойного тембра. — Да! — Чарли вмиг оживилась и подскочила к пауку, искрящимися от возбуждения глазами прожигая того взглядом. Ей было жутко любопытно, интересно и… обыкновенное желание знать чего-то такое, что чистокровным демонам знать необязательно. — Как по мне, — Даст замялся буквально на пару секунд, после чего словно отмер и в привычной манере вскинул руки, — это лютая херня для тупых малолеток. Шоколадки какие-то, открытки… фе, блевать хочется от обилия соплей. Если хочешь трахнуть — бери и трахай, а не кашу разводи. — … х-ха, ясненько, — принцесса нервно хихикнула, отворачивая голову в сторону. Как-то не так она себе представляла этот день, не так, как обыкновенные будни в Аду. — Ничего не ясненько! Энджел, какого фига ты ее дуришь? — Вэгги показала средний палец нахалу и обратилась к подруге. — Чарли, не слушай этого ублюдка. День Святого Валентина — это… — Правильно, не слушай, — Аластор встал перед Вэгги и вальяжно начал перекидывать стойку с микрофоном из руки в руку. — Увы и ах, многие путают плотские утехи и красоту романтики. Помню, в Америке юным дамам дарили прекрасные марципаны и дорогостоящий шоколад, чтобы завоевать их невинные сердца. Ах, наивные юноши еще не предполагали, какое коварство скрывают компании по производству того самого шоколада! Они-то глупо надеялись, что покупают любовь, а на деле опустошают кошельки. Хи-хи, бизнес жесток и беспощаден, не так ли, принцесса? Шарлотта пожала плечами, как вдруг Энджел почти вскочил с места, будто вспомнив о чем-то невероятно важном, о чем не мог больше молчать. — «Baci Perugina»! — воскликнул он, и радужка его глаз неожиданно засверкала, как сверкают глаза у детей, когда им дарят любимую игрушку. На вопрос «Что ты несешь?» Энджел, чуть успокоившись, спокойно пояснил нетерпеливой Вэгги, не забывая при этом ярко жестикулировать руками. — «Baci Perugina» — это маленькие орешки фундука, покрытые шоколадом. Конфеты. Итальянские. Мне однажды удалось попробовать несколько, когда я еще… кхм, мелким был. В Аду такие не производят, а жаль, можно было бы деньжат срубить. — «Baci» с итальянского переводится как поцелуй… — задумчиво протянул Аластор, оперевшись непропорционально вытянутым телом об стену. Чарли пустила невольную мысль, что из всех известных ей демонов только Аластор отличается статной фигурой, но почему-то воспринимать его как мужчину она не могла: слишком пугал он, слишком непонятным был. — Думаю, дьяволы не заинтересованы в подобном. В конце-концов понятие любви у них отсутствует, а потому и спрос на изящества подобного рода не воспримутся как должное. Чарли отметила, как Аластор мягко отделил себя от названного большинства, а тем временем Даст продолжил. — Да-да, это, правда, но никого не колышет, — он отмахнулся одной из пар рук. — Называй эти конфеты «Sesso», значение было бы более приближено к правде. Ха, тогда и конверсия бы возросла. — О Бо-оже, кто-то знает такие сложные термины! Удивительно! — Заткнись, Вэгги, у меня всегда был хороший словарный запас, так что захлопни свой сладенький испачканный прелестями жестокой жизни ротик, дорогуша, я и не такое знаю. Чарли уткнулась носом в собственные колени, отмечая, с какой скоростью за сегодня меняется настроение у ее друзей (?), и почему-то от этой мысли стало невесело. Надо было как-то разрядить обстановку, а на ум не лезло ничего толкового, кроме как приевшегося Дня Всех Влюбленных. — Вы говорили что-то о Святом Валентине… он как-то связан с этим праздником? — Не только связан, но еще и как связан! — Вэгги задумчиво потерла подбородок. — Он это, как его… обвенчал двух влюбленных, когда этого делать не разрешалось, и поэтому так получилось, что день этот и назвался в его честь. Чарли внимательно осмотрелась и спросила, почему было нельзя делать такую невинную вещь, на что первым среагировал именно Даст, который будто сам был доволен своей «остроумной шуткой». — Потому что они были геями, все и так понятно. — Ты, кусок гнили, захлопни свою пасть и не вмешивайся в разговор! — терпенье Вэгги было на пределе, но взвесив все за и против, она немного помолчала, выдохнула и присела на ковер возле камина, зло-обиженно сморщив серый носик, и тихо пробурчала себе под нос. — Когда там горячий шоколад подадут? А то заново подохну от вас всех и вашей тупой темы. Кому вообще нужен этот праздник? Трата времени… и сил. Разговор заходил в тупик. Кажется, принцесса опять все испортила своим желанием получше узнать своих друзей (или кем они друг-другу приходятся). Грустно поникнув головой, она отвела взгляд темных глаз в сторону, смотря на потрескивающие в камине сучки. В комнату не проникал свет, только ядовито-ионовый город прятался за плотными шторами, где действовали свои правила и своя жизнь в насквозь прогнившем и мертвом мире. Хотелось побыть одной и отдохнуть от всех проблем, но… Она неуверенно оглянулась. Три пары глаз завороженно смотрели на горящий камин. … наверное, вечности еще будет достаточно, чтобы насладиться одиночеством. — Итак, ребят, с чего мы начнем новый проект?