Я вижу мертвых людей, но почему же их не видно тебе?

Фёдор, как обычно, проснулся ранним утром, когда еще даже солнце не взошло, а за окном лишь кромешная тьма, щупает мятую постель в стороне от себя, не находя на ней спящего Гоголя. Поднялся на ноги, еще в процессе сразу же обдумывая множество вариантов куда мог пропасть этот идиот и смахивая в сторону всю сонливость, что была в нем несколько секунд назад и бегло осматривает комнату в поисках уже трижды проклятого клоуна, но не находит его, от чего, внутри Достоевского все же начинают прорастать зерна некоторой паники, которые не выказываются на его лице, сохраняющем все такую же безэмоциональность. Чуть успокоившись, путем глубокого вдоха и неспешного выдоха, парень более тщательно осматривается, взглядом зацепляется за слабый свет видный в проеме под дверью и расслабленно выдыхает, думает: "Должно быть проснулся раньше меня, чтобы приготовить мне завтрак," - возвращаясь в постель, сразу укрывается одеялом, мгновенно засыпая вновь. Просыпается спустя несколько часов, не разбуженный Николаем, отчего, как обычно, несколько недоумевает, так как такое происходит уже последние шесть месяцев к ряду, постоянно высказывая свое недовольство Гоголю этим. Вяло, даже лениво встает с постели, открывает деревянный, самый что ни на есть абсолютно типичный, стандартный двустворчатый распашной шкаф, выполненный из темного дерева и покрытый бесцветным лаком сверху, вытаскивает свой стандартный набор домашней одежды: рубашка, выполненная в белом цвете, черные, контрастирующие брюки. Не особо торопясь, одевается, идет в ванную комнату, где также неспешно и спокойно умывается, приводя себя в порядок и поправляя съехавшую за ночь прическу. Также выходит из ванной, шлепая босыми ногами по холодному полу, сделанному из проклятой плитки, отчего недовольно морщится, уже через секунду возвращаясь к привычному выражению лица.

***

Наконец появляется на кухне, где за столом видит заснувшего Гоголя и невольно умиляется такой картине. Подходит к нему и чуть медля, дабы вернуть своему лицу беспристрастное выражение, наконец мягко прикасается к его плечу, потянув на себя, чем моментально выводит из сна Николая, который тут же вскакивает на ноги и обнимает его, заставляя мурашки пробежаться по телу. От обнимавшего исходил странный, будто трупный холод, но Фёдор лишь поморщился и раздраженно выдохнул, чем моментально заткнул вылившийся на него поток из вопросов, в первую очередь о его самочувствии и также заставляя этим клоуна отлипнуть от него. Отстраняется и открыв кастрюлю, выкладывает на тарелку еду, следом выставляя на стол готовый завтрак, разумеется к этому моменту, уже давным-давно остывший, но Фёдор не обращает на это внимания, с огромным удовольствием, под наблюдением Николая, уминая все приготовленное. — Как на этот раз, Дос-кун? — Мягко спрашивает светловолосый парень, вновь усаживаясь напротив него и с интересом разглядывая, то как темноволосый пьет чай. — Отвратительно. — Без тени сомнений в голосе категорично отвечает Достоевский, на что получает вздох от Гоголя. Отставляет в сторону чашечку с блюдцем, встает на ноги и подходит к шкафчику, откуда достает, как он сам считает, таблетки от головных болей, что в последнее время его столь сильно замучили и он был вынужден обратиться к врачу. Аккуратно присаживается назад, и под наблюдением Николая запивает две таблетки чаем, на секунду скрыв его от своего взгляда чашкой, возвращая на место оную, и его пробирает неподдельный страх, не наблюдая Гоголя в комнате, а в помещении будто становится на несколько градусов холоднее, он готов поклясться, что видит пар исходящий из собственного рта, — Опять твои фокусы? Это вовсе не смешно. — Раздраженно говорит он. Достоевский словно не замечает очевидного. Он ставит чашку и покидает комнату, намереваясь найти Николая. Вот только он его не найдёт. Ведь Гоголь давным-давно мёртв.