Бонжур! Меня зовут Марта Исидора Куннус. Да-да, так быстро; я не люблю раскрываться по ходу сюжета, таких особ, как я, стоит сразу расписывать по полочкам в самом начале. И так, на чём мы остановились? Ах да, мне шестнадцать лет, и я обычный ангел. У меня красивые распущенные волосы цвета безлунной ночи, аккуратное, будто созданное самим Микеланджело лицо… Или самим Аудиторе… я не разбираюсь в итальянцах. Ещё у меня красивые глаза, причём каждый разного цвета: правый глаз у меня синий, ой, то есть, цвета глубокого моря, а левый светло-жёлтый, напоминающий яркое дневное солнце. Или у меня правый глаз жёлтый… Я путаю «право» и «лево». Так или иначе, вы, смертные, поняли, что в плане глаз я похожа на украинского Грин-де-Вальда. Ещё у меня великолепные губы, которые я чаще всего крашу в цвет «трупного холода» или «горячего асфальта». Окончательное сходство с Мэрилином Мэнсоном мне придаёт бледный тон кожи, да такой белоснежный, будто я с рождения должна была отдать солнцу сотку или косарь. Только Мэрилин Мэнсон не может похвастаться грудью пятого размера (на состояние декабря 2018 года), а я и могу, и хвастаюсь, только мне из-за неё сложно сидеть за партой, а если ещё учесть, что у меня есть крылья (мои беленькие крылышки), то школьная жизнь становится адом наяву. Да, школьная жизнь. В начале этого учебного года меня перевели по обмену из школы Ангелов в обычную российскую мат. школу №228. Учусь я на твёрдую пятёрку по всем предметам, кроме алгебры, геометрии, истории, русского, английского, немецкого, географии, биологии, химии, литературы, физики, МХК, обществознания, физкультуры и ОБЖ, по которым у меня два. Ну, не даются мне эти дисциплины! Я считаю, что все они нужны только будущим учителям по предмету. Кстати, о школе! Знаю я одну хорошую историю…
Сижу я однажды на геометрии. Скука смертная: во всём классе царит жарень и духота, Мария Ивановна, низенькая седая старушка лет семидесяти, преподававшая математику, выводит какие-то непонятные круги на доске, все одноклассники записывают это и осознают в меру своих возможностей. В общем, я тоже геометрию относительно понимала. Вот, например, метода: рисую круг, потом отступлю немножко, потом снова круг, и наконец, между этими кругами нарисую дыню! Вот и вся геометрия! Я мило смотрела на половой член, который я нарисовала замазкой прямо на парте, как вдруг к моему уху наклонился Лёнька Королёв, мой сосед и староста класса.
— Может, отдерёшь, пока не запалили? Накажут тебя, ангелочка, — сказал он, глядя на член.
— Иди нахуй, чучело тупое! Если член белый, это не делает меня расисткой! — ответила я и тут же сменила гнев на милость. — Ладно-ладно, отдеру. Просто геометрия такая скучная, а у этой Марии Ивановны голос только усыпляет!
— Ну зна… — хотел было возразить Лёня, но как будто что-то вспомнил и продолжать свою мысль не стал. — Ты права. Геометрия — слишком сложная наука, чтобы её преподавала какая-то Мариванна с улицы. Сам хочу, чтобы её заменили!
— Так что её ещё здесь держат? У нас тут не пенсионный фонд, а школа! — возмутилась я.
— Держат? — начал Леня и ухмыльнулся. — Да всё просто: других учителей нет. Были бы хорошие — позвали бы их, но они все сейчас в частных школах работают, потому у нас даже альтернативы нет. Знаешь, если бы Автоваз был единственной компанией, производящей автомобили, то и Лада Приора была бы верхом мечтаний автолюбителей.
Люблю, когда Лёня умничает, пусть я его почти никогда не понимаю. В его словах чувствуется что-то от настоящего лидера и старосты, да и собой он неплох: рыжий, высокий и худой красавец!
— Ваганов! К доске на двадцать третью задачу, — раздался высокий голос Марии Ивановны. Дима Ваганов, худой, бледный парень в толстовке с логотипом Оксимирона, встал и пошёл к доске, вспотыкаясь о как на зло расставленные перед ним портфели.
— Ну, Мария Ивановна, что делать? — спросил Дима, дойдя до доски.
— Двадцать третью задачу делать. Ты вообще решал её? — спросила учительница, посмотрев на Диму из-под очков.
— Ну… — протянул Дима и посмотрел куда-то в класс. Едва его взгляд остановился на моём лице, он выпалил. — Да!
— Тогда решай, не стой! — сказала Мария Ивановна и начала искать свою любимую ручку, которой выставляла оценки.
Дима развернулся лицом к доске, откашлялся, записал номер задачи и, даже не перерисовав той несчастной окружности с хордами АВ и CD, своим каллиграфическим почерком написал: «Ответ: Марта Куннус, я люблю тебя!».
— О Марта, милая моя, я живу лишь для тебя! — пропел он и уже направился к своей парте. Он смотрел на меня, я — на него. Ох, какой же он милый! Вроде бы он и бестолковый, а творец. Творцом я, правда, называла его, потому что запуталась, рэпер он, поэт или певец. Вроде как, что записывал и заливал на ТыТрубу. Музло фигня, хотя текст годный. С Фейсом, имхо, не сравнится.
— Так, стоять, Ваганов, что это такое? — спросила непонимающая Мария Ивановна.
— Это мой ответ! — сказал Дима, будто он не понимал, о чём идёт речь, пусть его и выдавала его наглая улыбка.
— Так, быстро сотри это! — сказала Мария Ивановна, полыхая от возмущения. Она встала со стула и упёрла руки в боки; её ручка осталась сиротливо лежать на раскрытом классном журнале.
— Что написано мелком — не вырубить топором! Я не стану это стирать! — сказал Дима. Господи Боже, какой же он герой!
— Тогда кол в журнал! — воскликнула Мария Ивановна.
— Ой, да что вы заладили: «Кол в журнал». Вы — как плеер, на который записан один Эминем. Быстро надоедает и начинает бесить, синк эбаут ит, — ответил Дима. Мария Ивановна стояла в исступлении, пытаясь осознать слова «плеер» и «Эминем» и связать их со словами «начинает бесить», а уж о бреде на английском и говорить нечего.
Тут, к счастью для нас и к сожалению для Марии Ивановны, прозвенел звонок. Едва несчастная учительница успела среагировать, весь класс уже из кабинета вылетел, в прямом и переносном смысле. Помнится мне, Мария Ивановна даже забыла влепить Диме кол за ту задачу.
Геометрия была последним уроком в тот день. Быстро собравшись, почти весь класс высыпал на улицу. Кто-то сразу пошёл домой делать уроки, кто-то сразу пошёл домой делать что угодно, кроме уроков, кто-то пошёл гонять мяч, а кто-то пошёл курить за школу. Я была в числе последних. Было что-то особенно романтичное в тушении сигареты об белую стену школы. Как красиво смотрелось это чёрное пепельное пятно на белоснежном фоне. Вернее, так я объясняла своё поведение учителям, когда не успевала улететь. Мне не верила даже учительница МХК, у которой, как я и говорила, я получала лишь двойки.
Вот и сейчас я подошла к углу, за месяц успевший стать мне родимым, запустила руку во внутренний карман куртки и, отгоняя нахально лезшие буфера, достала коробку с Мальборо из внутреннего кармана. Печально, будто я femme fatale из нуарного фильма, посмотрела на сигарету, достала розовую китайскую зажигалку и подожгла эту мелкую канцерогенную палочку. Я где-то слыхала, что только конченные дуры курят тонкие сигареты, потому я курила обычные, как пацанка. Только вообразите: обворожительная ангелица, одетая в чёрный спорткостюм, курит, расправив свои широкие белоснежные крылья, и думает о несправедливости изменчивого мира смертных. (Так, надо быстро заканчивать этот абзац, пока ничего серьёзного вдруг не получилось.)
— Что куришь? — раздался громогласный бас у меня за спиной. Я бы обернулась от страха, если бы не знала, что такого низкого голоса нет ни у одного нашего учителя. Я знала, что голос принадлежит Боре Серову, местному спортсмену и силачу.
— Агрессивные подкаты не дадут тебе плюсиков со мной, уебан, — сказала я и обернулась. И правда, за мной стоял Боря — огромная, высоченная гора мышц. Он был одет в серую олимпийку и треники ей под цвет, в руках он сжимал резиновое колечко… как его? Исландер, что ли? А, испандер!
— Ладно тебе, крошка, привет! В кино не хочешь? — сказал он и хитро ухмыльнулся. Ведёт себя, будто ему всё со мной дозволено. Как мразь. Как огромная, высоченная, горячая мразь…
— Угомонись, богатырь выёбистый. Жмёшь эту штучку, потому что штангу поднять не можешь? — сказала я и указала рукой на испандер.
— Я могу поднять штангу, поверь мне. Просто в школу её не ношу, а эспандер помогает усилить мышцы кисти и пальцев, — объяснил Боря.
— Фи, а штанга твоя, что ли, для этого не подойдёт? — спросила я. Мне хотелось увидеть, как этот крепыш краснеет.
— И как, по-твоему, штанга может развить мышцы кисти и пальцев? — прямо спросил Боря.
Повисло неловкое молчание. Я плохо разбиралась в людских мышцах, да и больно они мне были нужны. Даже самый хилый ангел всех этих Тайсонов и Кличко на обе лопатки за один приём уложит.
— Не знаю, — призналась я, но не стыдливо, а наоборот, с напускной гордостью.
— Так вот я отвечу: «Никак». Нельзя вечно жать штанги и пренебрегать остальными упражнениями, иначе все твои перекаченные руки и грудная клетка будут опираться на слабенькие ножки, — сказал Боря. Ему можно было не делать умный вид, чтобы дать понять, что он в теме разбирается. Потом он полез к себе в рюкзак и достал из него коробку конфет. Улыбнувшись, он протянул её мне и сказал. — На, подкрепись!
Я приняла подарок и начала распаковывать коробку. Внутри лежали самые разнообразные конфеты и листок бумаги, на котором ровным почерком были выведены слова: «Моему ангелочку.» Я даже не знала, что мне сделать: отблагодарить Борю или обругать, чтобы знал, с какой стервочкой дело имеет. Как только я подняла глаза, я поняла, что теперь стою в углу одна… и что моя сигарета уже начинает обжигать мне губу.
***
Остаток дня я провела очень разнообразно: перед компом. Пытаясь найти упражнения со штангой, я наткнулась на обсуждение «Как готовить плов». Что за мракобесы сидят на таких форумах? «Только баранина! Никакого другого мяса!» Почему? Разве что-то сдетонирует, если я приготовлю плов со свининой, или с говядиной, или вообще с соевым мясом? Больно нужны всякие интернетовские советчики! Я сама всё классно сделаю! Вот только бы мне узнать, как включить плиту…
Внезапно я обратила внимание на время. Пол девятого! А у меня ещё уроки не сделаны! Я запаниковала; завтрашний тест по физике я напишу на два! Впрочем, я знала, что делать. Кликнув на родимые Вконтакли, я выбрала аккаунт Никиты Хворостова, местного зубрилы.
— ты физеку сделал? — напечатала я на клавиатуре и ткнула на энтер. Через несколько минут пришёл ответ.
— Физеку? От слова «библиотека», да? Не сделал, — ответил Никита.
— да лан тебе сук — ответила я. Как он мог не сделать? Надо будет наябедничать на него за это.
— Да сделал я физику. Сейчас сфоткаю и пришлю, — высветились на экране вожделенные слова, а вскоре, и сами решённые номера.
— спс — написала я и открыла тетрадку.
— Слушай, там всё просто, только температуру в кельвины сразу переводи и применяй формулу из параграфа :) — написал Никита.
— блин многа сук. нафига читыри задачи задали блядь. адной хватит штобы знания показать — написала я. Правда, четыре задачи могут только на контрольной дать, но не на дом же! Как только Никита с ними справлялся? Он, конечно, зубрила, но пашет как проклятый. Молодец!
— Одной задачи мало! Вся термодинамика не сводится к одному случаю! Это просто ненаучно, — написал Никита.
— ну лан сук, — ответила я и засела за списывание. Я списала одну задачу и даже сверила ответ Никиты с ответом в учебнике, которые каким-то паранормальным образом сошлись. Умница! Внезапно от Никиты пришло ещё одно сообщение.
— Эй, Марта, у меня на днях будет день рождения. Придёшь? Музыка, игры, торт — будет весело! — написал Никита. Такой милаха! Я даже не знала, что ответить. Отвлёкшись и задумавшись, я нечаянно кликнула на страничку, где был пловосрач. Он меня больше не интересовал, но тут мой взгляд лёг на тему «Северус Снейп: положительный или отрицательный персонаж?».
Словом, к утру у меня была готова лишь одна задача.
***
Контрольная по физике начнётся через десять минут. Я, решив на сей раз не оплошать, взяла учебник и начала повторять, только я забыла тему. Предпочтя «Термодинамике» «Молекулярно-кинетическую теорию», я начала вчитываться в содержание. Моли, число Авогадро… — что это за чёртовщина? Мы этого не проходили! Я закрыла проклятую книгу и пошла спрашивать совета у Никиты. Последнего нигде не было: ни в классе, ни около кабинета. Внезапно я услышала разговор из-за угла. Говорили четверо, и я могла узнать голоса всех четверых: говорили Леня Королёв, Дима Ваганов, Боря Серов и Никита Хворостов. Я выглянула из-за угла и поняла, что не ошиблась. Они обсуждали меня. Решив не прерывать разговора своим великолепием, я притаилась за углом, готовая слушать комплименты.
— Она умная? — спросил Лёня, уперев руки в боки.
— Не сказал бы. Однажды она написала слово "ещё" с четырьми ошибками. Не прикалываясь, — ответил Никита. Я не могла поверить его словам! Я… я… я тогда прикалывалась! Наверное. Неважно! Все зубрилы — предатели!
— Она красивая? — вновь спросил Лёня.
— Да сейчас! Ты видал её? Круги под глазами, перхоть в волосах, крылья, как у курицы, одевается, как дьявол, а не ангел, а ради этой чудовищной груди она, похоже, семь раз под нож ложилась! — выпалил Дима. Я могла бы проверить, но ошибки быть не могло: Дима славился многословностью. Тварец от слова «тварь»!
— Она добрая?! — спросил Лёня напоследок.
— Не-а! Ведёт себя, как агрессивный гопник, общается так же, — ответил Боря. Ой, кто бы говорил! Все качки — уёбки обосанные!
— Так почему мы все к ней пристаём?! — громко спросил Лёня.
— Ты же сам знаешь ответ, братан, — ответил Боря.
— Да… Потому что она единственная девка в классе, — сказал Лёня. — Мой Автоваз.
— Мой Эминем, — продолжил Дима.
— Моя штанга, — добавил Боря.
— Мой термодинамический случай, — сказал Никита.
— И подкатываем мы к ней только из-за соперничества друг с другом, а сама она никому никогда не будет нужна, — подытожил Лёня.
— Это так! — сказали его собеседники. На этом моменте наша ангелица привыкла обрывать эту историю, вспоминая что она кончается плохо для неё.
На самом деле, в тот момент Марта Исидора Куннус закрыла своё вампироподобное лицо своими грязными изорванными крыльями и зарыдала, а её слёзы капали на её огромные буфера.
Но её горе не сравнится с бременем тех Мери Сью, что попадают не в стёбные фанфики. Смилуйся над своей влажной мечтой - не пиши про неё!
