Стикеры

- Я существую в реальности? - Виктор по-хозяйски разваливается в кожаном кресле, глядя на своего подопечного. Они сидят друг напротив друга, а в голове приятно гудит от выпитого на банкете шампанского. Не так уж и много, всего пара десятков бокальчиков на двоих. - Да, - Юри слегка наклоняется вперед, глядя на челку Виктора, которая закрыла половину приклеенной на лоб записки. На сиреневом листке черные буквы выглядят очень красиво, - Я персонаж игры? - Нет, - легкий смех и легкое прикосновение к сомкнутым ладоням. Время - пятнадцать минут первого, им нужно быть завтра в двенадцать уже в самолете, но спать совершенно не хочется несмотря на количество выпитого. - Черт, а я так надеялся, - голос Кацуки мог бы показаться разочарованным, но улыбка доказывает совершенно обратно. - И героем какой игры ты хотел бы быть? - Виктор смотрит и никак не может насмотреться. Общими усилиями они смогли переодеться в одежду для сна и даже сложить костюмы на одно из кресел. И Юри в футболке и простых штанах с искорками веселья в глазах кажется восхитительно домашним. И то, что они в номере в отеле, не имеет никакого значения. - Наверное... Мафия? - отвечая, он слегка покачнулся, но другие руки вовремя подхватывают его, возвращая в прежнее положение. - Потому что можно носить оружие? - Потому что костюмы и музыка. Задавай свой вопрос. Никифоров отклоняет голову, задумавшись. - Я известная персона? - Пожалуй, даже слишком. Иногда кажется, что эта персона на каждом шагу. - Ты так говоришь, как будто это плохо, - невозможно сдержать смех, и Юри смотрит, смотрит на улыбающегося Виктора, который откровенно пьян, примерно настолько же, насколько и он сам. Часы тикают, отбивая каждое слово, каждую улыбку, каждый взмах ресницами. Виктор сопоставляет полученную информацию, точнее, пытается, потому что нити мыслей теряются, ускользают от него, складываются в восхитительный образ скользящего на льду Эроса с Агапэ в душе. - Я спортсмен? - Виктор склоняет голову на бок, глупо улыбаясь, потому что ответ в голове возникает сразу, буквально за долю секунды вызывая тепло в душе. - Самый лучший, которого я видел, - Юри пытается думать о лучших в мире фигуристах, но интонации голоса показались ему такими глубокими, словно это был комплимент ему самому, а не ответ на вопрос. К щекам против воли приливает кровь, становится очень-очень жарко, хочется снять одежду, но он не может позволить себе такой вольности. - Я актер? - В каком-то смысле, - Кацуки прикрывает глаза, вспоминая программы Виктора, но среди прыжков и дорожек встревают воспоминания о совместной жизни в Ю-топии, - очень плохой актер. Виктор театрально запрокидывает голову, изображая вселенскую скорбь, но это выглядит донельзя смешно, и Юри прорывает, он смеется и смеется, почти что до слез, едва не смахивает со лба стикер с его персонажем, Виктор хватает его руки, смеясь вместе с ним. У него теплые руки с бледной кожей и теплый взгляд голубых глаз. Юри скользит взглядом по надписи "Виктор Никифоров" на сиреневой бумажке. - Я тебе нравлюсь? - вопрос выскальзывает сам, растворяясь в тишине их комнаты. Секундная стрелка не успела перейти от одного деления к другому, а ответ уже прорывается сквозь тишину в сердце Юри. Он смотрит, широко раскрыв карие глаза. - Безумно. А я тебе? - Очень, - рука Виктора тянется вперед, убирая темные волосы и снимая записку, на которой японские иероглифы складываются в "Кацуки Юри". Он держит записку на раскрытой ладони, чтобы Юри видел, что именно там написано не самым красивым почерком. Стикер со лба Виктора отлепляется легко, но захватывает пару серебристых волосков. "Виктор Никифоров" на русском выведено старательно, с усердием, и обладатель имени не может сдержать улыбки, смахивая записки на пол и притягивая Юри к себе, ласково целуя. Их слегка шатает от количества выпитого на банкете, сонное состояние отнюдь не отрезвляет. Юри едва не падает прямо в руки своего уже не только тренера, и Виктор тянет его за собой на кровать, на которую они буквально падают. Полутороспальная кровать еще никогда не казалась Виктору такой удобной. - Виктор? - Да? - Спокойной ночи, - Виктор чувствует жар, исходящий от щек своего уже не только ученика и с улыбкой дует ему в шею. - Спокойной ночи, Юри.