Самый преданный фанат

— Саша, ну что это!!! Это не лутц, это сплошное страдание! Если вкратце описывать этот день, то смело можно сказать, что он не задался. К концу вечерней тренировки напряжение, царившее на катке, можно было резать ножом. Даже кричать было бесполезно. Тутберидзе просто угрюмо смотрела, как ее юниоры полируют лед, раз за разом падая с прыжков. Даня заполнял документы, сидя за тренерским столом, вместо него на льду был Дудаков. Упав после, казалось, сотого за сегодня каскада, Трусова на автомате встала и отъехала на другой конец катка для очередного захода. — Может, это я что-то не так делаю? — Этери подъехала к бортику, обращаясь к сидящему за столом мужчине. Было странно слышать от нее такие слова, но то, что происходило целый день, другого объяснения не имеет. — У них все получится. Не сегодня, так завтра. Один день ничего не решает, — Глейхенгауз попытался ее успокоить, пытаясь найти оправдание для ребят. Хотя, в обычные дни это было ему не свойственно. Женщина казалась уставшей и измотанной. Ее привычка работать до изнеможения давала свои плоды, но однажды непрерывное напряжение и ночи за заполнением планов доведут ее. Нужно было что-то, что отвлекло бы ее от всей этой суеты. Даже ненадолго. Идея пришла моментально. Подождав, пока Тутберидзе отъедет в центр катка, Даня подозвал к себе Дудакова. — Сергей Викторович, прикроешь на полчаса? — Дань, ты с ума сошел? Тренировка через 40 минут заканчивается, ты подождать не можешь? — в другой раз парень бы согласился, но сегодня, к счастью, не такой день. — Я недолго, к концу вернусь… ну очень срочно — Так, давай бегом. Опоздаешь — полетят головы. Бумаги тотчас же были отброшены в сторону. Мысль порадовать любимую (определенно, да) женщину в конце выматывающего дня появилась неожиданно, но была единственно правильной сейчас. Выбор пал на ближайшую к «Хрустальному» кофейню, времени у него было в обрез. Зайдя внутрь, Даня понял, что день действительно какой-то особенный, потому что большая очередь особо не помогала. Спустя минут 15, он все-таки добрался до кассы, собираясь сделать заказ. — Как вам подписать? — Что, простите? — девушка за стойкой внимательно смотрела на него, ожидая дальнейших действий. На момент задумавшись, он понял, что времени до конца тренировки осталось не так уж и много. Возможно, это было странно, но надпись должна быть особенной. Именно сегодня. Он не знал, почему. Так надо. Она не несла никакой смысловой нагрузки. Обычно это просто имя на стаканчике. Но именно эти несколько росчерков на куске картона должны оставить приятный осадок, согревающий не хуже горячего шоколада внутри стаканчика. — Ну так что? — сотрудница уже теряла терпение. Запыхавшись, Даня буквально ворвался в здание. Навстречу ему уже выходили некоторые из его учеников. Черт! Не успел. На льду никого не было, а те, кто остался, медленно разбредались по раздевалкам. Этери стояла у бортика, что-то увлеченно рассматривая в своем телефоне. Громкий хлопок двери заставил ее обернуться. Глейхенгауз поставил стаканчик на стол и направился к ней. «Что там говорил Дудаков? Полетят головы? Вот сейчас и посмотрим». — Даниил Маркович, а можно узнать. Где вас носит? — о, этот тон не предвещал ничего хорошего, но хорошее настроение хореографа он испортить точно не мог. — Тебя не было на общем сборе в конце тренировки. Я, конечно, понимаю, что… Даня! Он резко подхватил ее и закружил, слушая ее попытки сквозь смех ругаться на него. — Даня, перестань. Поставь меня на место. — А то что? — Еще не все ушли, вдруг увидят еще, — мужчина мягко опустил ее, но из объятий не выпустил, сильнее прижимая к себе. — Да плевать! Пусть смотрят. Слушают. Говорят. Обсуждают. По-моему, мы это заслужили, — веселая улыбка быстро промелькнула на его лице. — Ну да, а то же нас мало обсуждают. — Не думай об этом, — Даня протянул ей стаканчик, — Пей, а то остынет. Этери взяла его в руки, собираясь выпить, но тут надпись привлекла ее внимание. Женщина попыталась сдержать смех, но затея полностью провалилась, уткнувшись лбом в грудь хореографа, она звонко рассмеялась. — «Самой красивой грузинской женщине от самого преданного фаната».Ты серьезно? — Хотел порадовать тебя. — О, и у тебя получилось, — голос опустился до шепота, — Спасибо…самый преданный фанат. Сократив расстояние, мужчина мягко поцеловал ее. Она ответила, тут же обхватив его шею руками. — Это стоило пропущенного сбора? — разорвав поцелуй, улыбаясь, спросила женщина. — Ты даже не представляешь, сколького это стоит. Ты этого стоишь. Помнишь? Я буду повторять тебе это каждый раз. — Помню… Дань. — Да? — МЫ этого стоим. Слышишь. Да. Этот день точно был особенным. В полутемном коридоре, привалившись к косяку, стоял улыбающийся Дудаков. Покачав головой, он вышел. — Эх, молодежь.