***
Три дня спустя Уилл все еще работал, и работал он на последнем издыхании: аспирин запивал несвежим кофе, банки газировки, немного повышая энергию, помогали продержаться следующий час, а готовые упаковки бутербродов он перехватывал из автоматов в полицейских участках. Сенский Душитель убил свою шестую жертву, на этот раз молодую девушку. Уилл приблизился к Душителю. Он точно знал, что значит затягивать петлю вокруг чьей-то шеи, чувствовать, как они борются, а затем просто сдаются, потеряв сознание, пока жизнь оставляет их. Он стоял в моргах, упиваясь властью, вновь переживая катарсис. Этот обманный, больной порыв величия, попытка стать Богом. Знал, как трудно отказаться от чего-то, когда ты только распробовал его вкус. И зная все это, итог выходил безрезультатным. Душитель — умный садист. Уилл по опыту знал, что умных садистов трудно поймать. Некоторых из них не поймают никогда. От Душителя не остается никаких улик, только петли веревки, затолканные в пурпурные, опухшие глотки его жертв. Он не насилует их, не кусает, не делает ничего, что оставило бы ДНК, волокна или отпечатки пальцев. В веревке же нет ничего особенного — ее можно купить в бытовых магазинах по всей Франции. Люди, работающие с Уиллом в Национальной Жандармерии начали все меньше смотреть на него как на профайлер-звезду, приехавшего решить все их проблемы, и все больше как на странного типа, присланного Кроуфордом к ним, чтобы просто от него избавиться на некоторое время. Это раздражало. Дома, все с кем он работал, понимали, что у способностей Уилла существуют ограничения, что он не шар Magic-8*, и все они понимали это, потому что он много лет проработал с ними. Здесь же, в Париже, у него не было такого страхующего взаимопонимания. Он даже не говорил на том же языке, что и эти люди.***
На четвертый день Уилл решил, что ему нужен перерыв. Он вышел из полицейского участка, никому не говоря куда идет. Его связной, капитан Бессетт, знает его номер телефона, поэтому сможет позвонить Уиллу, если произойдет что-то важное или всплывут новые беспрецедентные улики. Некоторое время он бесцельно бродил. Париж — прекрасный город, но он переполненный, шумный, далекий от маленькой фермы Уилла на окраине Wolf Trap, в Вирджинии. Он скучал по тишине. Он надеялся, что сосед не забудет покормить его собак. Надеялся, что скоро они разберутся с этим делом, он хотел вернуться домой. Уилл нашел скамейку в парке у края Сены и сел. Уже поздно, и вид солнца, опускающегося за горизонт, Эйфелевой башни в резком контрасте, успокаивал своей простотой. Он подстроился под машины, мчащиеся по широкому авеню позади него, расслабился, позволив своим мыслям медленно крутиться, как никогда прежде не делал. — Здравствуйте. Вот тебе раз. Уилл, прищурившись, открыл глаза. Это мужчина из лобби отеля, только одетый уже в другой костюм. На ком-нибудь эта смесь небесно-голубого и не совсем белого цвета выглядела бы смешно, но тот как-то заставил ее выглядеть хорошо. Уилл скользнул быстрым взглядом мимо идеально завязанного галстука, отметил сильную челюсть, чувственные губы, прямой нос, пару глубоких темных глаз и снова отвел взгляд. Глаза отвлекали. — Здравствуйте. Мужчина сел, заняв место слева от Уилла. — Мы ехали в одном лифте. — Три дня назад в отеле, да, я помню. Уилл мысленно содрогнулся. Получилось более откровенно, чем предполагалось. В нем говорили усталость и разочарование. Практически все это его и олицетворяло. Он не добр с людьми. Он не мог придумать какой-нибудь веской причины, по которой этот человек сидит рядом с ним, кроме светского разговора, а в этом Уилл фантастически плох. Ему просто наплевать насколько его пытаются вовлечь в такого рода социальное взаимодействие, даже из вежливости. — Извините, — мягко сказал он. — Это было грубо. — Я бы предположил, что в настоящий момент вы испытываете сильный стресс. Охота за серийным убийцей не может быть легкой. — Как вы… Мужчина держал сложенную газету, которую Уилл раньше не замечал. — Я прочитал о вас статью в Ле Монд. То есть и еще половина Парижа. Когда утром он вышел из гостиницы, все в вестибюле смотрели на него, от администраторов до портье с гостями. Уилл подавил стон. Он сам не читал статью, но уже мог догадаться о содержании и чувствовал, что чем меньше он об этом знает, тем меньше ухудшится его состояние. Там так много дерьма вокруг того, как он работает, и/или того, как он думает. Последнее, чего он сейчас хотел — какого-то незнакомца, пытавшегося завязать разговор, чтобы потом похвастаться чем-то вроде: Я разговаривал с человеком, который вживую представляет как убивает людей. Ничего себе. Так, не пойдет. Он должен пресечь это сейчас же в зародыше. Уилл поднялся, засунув руки в карманы. — Послушайте, — заговорил он, пытаясь успокоиться, — приятно познакомиться с вами и все такое, но я действительно должен… оу… Когда мир перестал вращаться, Уилл вернулся на скамейку в парке, с головой между колен. На затылке была рука, сильная и теплая. Он концентрировался какое-то время на дыхании, сосредоточившись на спасении скудного содержимого желудка. Головокружительный порыв угасал медленнее, чем ему хотелось, и оставил после себя в животе тошнотворную пустоту. Медленно, направляясь за рукой, лежащей сейчас на плече, он выпрямился. Пот прошиб его вдоль линии волос. А пальцы стали холодными и негнущимися. Он прищурился, когда мужчина наклонился к нему, чувствуя, что тонет в смущении. Отлично. Больше дровишек в костер Психа Уилла Грэма. — С вами все в порядке? — спросил мужчина, забота чувствовалась в тоне его голоса. — Я в порядке. — Он чувствовал себя не хорошо. Может быть, лучше вернуться в отель. Или еще лучше, в полицейский участок. Он пересидит там и будет рядом, если что-то случится. — Просто головокружение. Это пройдет. Мужчина изучал его в течение долгой, тихой минуты. Затем он протянул руку в знак приветствия. — Доктор Ганнибал Лектер. Когда в последний раз вы ели настоящую еду?***
— Послушайте, — протестовал Уилл, одну поездку в такси спустя, — этого действительно не нужно. Я в порядке. Его протест проигнорировали. Доктор Ганнибал Лектер, твердой рукой в области Уилловой поясницы, направлял его в самый роскошный гостиничный номер, который тот когда-либо видел. — Я настаиваю, — сказал Ганнибал, закрывая за собой дверь, окончательно щелкнув замком. — Либо это, либо машина скорой помощи. Я давал клятву лечить людей, Уилл– О, прошу прощения. Я ужасно груб. Могу я обращаться к вам Уилл? — Да, конечно, — пробормотал Уилл. Его все еще немного шатало, но скорее ад замерзнет, прежде чем он это признает. — Какой же ты доктор? — Хирург. Отставной хирург, если быть конкретным. Но не волнуйся. — Ганнибал подтолкнул его сесть под хрустальную люстру. — Я обещаю, что не буду размахивать скальпелем. Теперь, с тобой все будет в порядке, если побудешь один несколько минут? Уилл прикинул, что легче уступить Ганнибалу несколько минут властной заботы и ускользнуть при следующей подвернувшийся возможности, чем рискнуть оказаться в машине скорой. Ганнибал при всех своих безупречных манерах показал себя человеком, который осуществит свои угрозы и вызовет подкрепление, если пациент будет упорствовать. — Да, со мной все будет хорошо. Ганнибал исчез в более отдаленных закоулках номера. Прислушиваясь к нему, Уилл немного осматривался вокруг, пока его внимание не начало ускользать. Кушетка действительно выглядела комфортно. Он сел, откинувшись назад, и закрыл глаза. Когда он снова открыл их, освещение вокруг отличалось, и он был уже не в вертикальном положении, а свернулся на боку. Под головой появилась мягкая плюшевая подушка. Напротив сидел Ганнибал и читал в свете лампы, полностью погруженный в кожаный том, уравновешенный на колене, и на несколько мгновений Уилл забыл о границах и просто наблюдал за ним. А он привлекательный. Теплый свет лампы добавлял некоторую мягкость к его суровым чертам, подчеркивая глаза и губы. Без пиджака и галстука, верхняя пуговица на его воротнике расстегнута и рукава подвернуты до локтей, он выглядел менее суровым, чем при первом впечатлении. Ганнибал выглядел приглашающе, и, размышляя, Уилл позволил себе мимолетную фантазию, представляя, как это будет, если ему придется воспользоваться этим приглашением. Если бы тот был заинтересован. Затем он понял почему Ганнибал читает в свете лампы и внезапно, шокированный, полностью проснулся. Сейчас вечер. Вполне достаточно, чтобы Ганнибал нуждался в свете. Должно быть, он проспал несколько часов. Уилл поспешно сел, обнаружив на себе одеяло только тогда, когда оно упало и накрыло ему колени. Холодная, тяжелая тревога захлестнула его. Он столько пролежал на этой кушетке, а Сенский Душитель все еще там, может быть, убивает свою следующую жертву прямо сейчас… Ганнибал появился рядом с кушеткой, как призрак. — Уилл? Уилл обернулся. Он даже не слышал, как тот подошел. Наклонив голову, Ганнибал внимательно наблюдал за ним. — Я не хотел тебя пугать. Уилл закачался, встав на ноги на пол, и заметил определенно отсутствие обуви под носками. Что за черт? Он также был без пиджака. Телефон вместе с кошельком и ключ-картой к собственному гостиничному номеру аккуратно лежали на низком кофейном столике между кушеткой и толстым растением в горшке. — Что… Как долго я спал? — Это было произнесено быстро и почти в панике. — Как долго ты позволил мне проспать? — Чуть более шести часов. Ты, похоже, нуждался в этом. — Шесть…! — Уилл. Уилл. Все в порядке. Пока ты спал, звонил твой телефон, поэтому я позволил себе ответить. — Ты что? — …и французский полицейский, с которым я разговаривал, просил передать тебе взять выходной, — спокойно закончил Ганнибал. — Также, цитирую, новых разработок нет. Капитан Бессетт хотел, чтобы я передал тебе пожелание спокойной ночи. Он снова позвонит, если что-нибудь случится, и ты будешь им нужен. Уилл не мог определиться — он в ярости на Ганнибала за то, что тот взял контроль на себя, или благодарен, что его успокоили отсутствием новых жертв Душителя. Он склонился к ярости. — Тебе следовало разбудить меня. — Если бы было что-то важное и нужно было бы разбудить тебя, я бы это сделал. — Ответ Ганнибала донесся невыносимо сухим тоном. — Я распознаю хронический недосып, когда вижу его. Ты не поймаешь Душителя быстрее, если загонишь себя в могилу. Ранее ты чуть не упал в обморок. Я надеюсь, что человек с твоим интеллектом примет во внимание тревожные сигналы и начнет действовать соответствующим образом. Уилл бросил удивленный взгляд на Ганнибала. До сих пор этот человек представлял лишь пример вежливости, завернутой в изысканное совершенство; а это, Уилл мыслил произвольно, — серьезный голос доктора, говорящего с пациентом. Словесный эквивалент отрезвляющей пощечины. Уилл сдулся. Возможно, он не хотел признавать это сам себе, но Ганнибал был прав. Уилл, не будучи очень доверчивым человеком по своей природе, просто проспал шесть часов в компании — хорошо, не совсем — незнакомца. Он зашел слишком далеко. Суровость Ганнибала ушла так же быстро, как и появилась. — Теперь, если ты себя хорошо чувствуешь, я приготовлю нам перекусить. Прямо в ответ живот Уилла заурчал. Его унижение закончилось.***
«Перекусить» оказалось роскошным ужином из трех блюд. Ганнибал превратил в столовую гостиничный номер — Уилл даже не знал, что гостиничные номера имеют гостиную, оборудованную кухней, переносной плитой и мини-духовкой, расположенную на серванте за седзи**. Там были кастрюли из нержавеющей стали, тяжелые кастрюли, полки со специями и маленькие корзинки с разнообразными ингредиентами, выложенные рядом с бутылками вина и другими, более крепкими спиртными напитками. Уилл сидел за длинным, темным, дубовым обеденным столом, возясь с льняной салфеткой. — Знаешь, бывает и обслуживание в номерах. — Я очень осторожно отношусь к тому, что я вкладываю в свое тело, а это значит, что сам в конечном итоге готовлю большинство блюд. — Ганнибал суетится между переносной плитой — не туристической конфоркой, а одной из этих индукционных штуковин — и серебряным подносом с половником в руке. — В Париже есть много особых продовольственных рынков, особенно если ты отклонишься от проторенных дорог. — Я бы и не знал, — пробормотал Уилл. Он же здесь не для осмотра достопримечательностей. Первое блюдо состояло из полосок мяса небольшого размера в остром, слегка красноватом бульоне. Ганнибал торжественно поставил маленькую миску перед Уиллом. — Кое-что горячее и яркое, чтобы разбудить вкус. Финики, лиций, имбирь и звездчатый анис. Мясо шелковой курицы. Черная ширококостная. Очень ценится в Китае за свой вкус, а также лекарственную ценность. Уилл воздержался от комментариев, что это звучало как куриный суп. Тот вкусно пах, наполняя рот слюной. После супа шло основное блюдо: толстые ломтики темного мяса с гарниром из запеченного картофеля, фаршированного сметаной и луком. «Canard au sang», объяснил Ганнибал с сияющими глазами. Уилл мог сказать, что тот находился в своей стихии. — Мой собственный рецепт, вариация оригинала. Подготовка требует, чтобы утка была удушена, а не убита обычным способом. Так сохраняется больше крови и это придает более богатый, природный вкус. Соус особенно хорош, приготовленный с печенью и… Асфиксия. Задушена. Уилл посмотрел на еду в своей тарелке. Слева от него Ганнибал коротко обронил: — Ох. — Он протянул руку, быстро надавив теплыми пальцами на кулак Уилла, сжавшего свою вилку. — Мне так жаль. Я не… как неосторожно с моей стороны. Потребовалось приложить усилия, чтобы донести вилку к тарелке с едой и потом до рта, действие мотивировалось скорее виной за несчастное выражение Ганнибала, чем аппетитом, но Уилл делал это стоически; он не допустит, чтобы какое-либо дело повлияло на него таким образом. Насыщенный богатый вкус мяса и крови развернулся на его языке, более кровавый, чем ему обычно нравилось, когда он ел стейк. Мясо на самом деле не похоже на утку, но Уилл хотя и не был гурманом, предположил что, вероятно, в этом блюде сотни специй, которые он даже не сможет назвать. Он чувствовал, как Ганнибал наблюдает за ним, как ястреб. — Это хорошо. — Он пытался откусить второй раз. Полегче. Его аппетит вернулся. — Действительно хорошо. Ты отлично готовишь. — Спасибо. Простишь мое легкомыслие? — Не, я… Я тот, кто должен извиняться. — Уилл был не особо хорош в этом, но он попытался. — Ты столкнулся с такими проблемами, а я все испортил. Ганнибал взял свои нож и вилку. — Ты ничего не испортил. Я подозреваю, то, что ты видишь и усваиваешь, затрагивает весь твой разум. Ассоциации неизбежны. Уилл взглянул. — Это очень проницательное наблюдение. — Некоторое время он повертел в уме кое-что, его беспокоило подозрение. — Ты говорил, что хирург в отставке. Какая же у тебя сейчас область интересов, а, доктор? — Боюсь, если я скажу, то ты встанешь и уйдешь. Статья в Ле Монд о тебе была очень подробной. Они упомянули кое-что. — Ты психиатр. — Уверяю тебя, никаких скрытых мотивов не прячется за этой едой или какими-нибудь другими моими действиями. Вот это психиатры обычно и говорили Уиллу, когда пытались расположить его к себе. К настоящему времени он уже был известен тем, что прямо говорил психологам Квантико, куда им это все засунуть. Он не хотел, чтобы кто-то копался в его голове, какими бы хорошими ни были у них намерения. Ему не нравилось, что его выделяют за то, что он может сделать, и ему особенно не нравилось, как психиатры склонны смотреть на него, как будто он что-то новое и интересное для изучения, для расчленения. Однако он не чувствовал ничего подобного от Ганнибала. Человек действительно просто хотел убедиться, что Уилл накормлен и с ним все в порядке, а дискомфорт после его оплошности с кровавой уткой был подлинным. Он смотрел на Уилла меньше, чем на нечто, что он хотел изучить, и больше похоже на то, кого он хотел узнать. В библейском смысле, наверное. Ну, не то чтобы подобная мысль еще не вертелась у Уилла в голове. Он съел еще один кусочек утки, проглотив вино. Рискнем. — Совсем никаких скрытых мотивов? Он оставил интерпретацию этого вопроса другому человеку. Ганнибал, наклонившись, посмотрел на него, тепло и смешливо. — Ну, раз уж ты спросил об этом…***
Спальня была темнее, чем остальная часть номера, приглушенные цвета по лакированной древесине, ржавый красный и насыщенный синий бросали тень на золото. Очень тепло. Плотные занавески отсекли остальную часть мира. Ганнибал раздевал его с вниманием к деталям, каждый предмет одежды складывал и упорядоченно откладывал в сторону. Он прикасался к Уиллу, как будто тот что-то важное, ценное, и стоял перед ним на коленях, обнимая его за бедра большими теплыми руками. Уилл чувствовал себя избалованным декадентом. Последние обрывки отговорок исчезли из его разума. Ганнибал облизнул губы. Свет от одной лампы в углу отбрасывал тени на его лицо и блеск в глазах. — Ты исключительный, — проговорил он, глядя на Уилла. Отвращение к зрительному контакту ушло в прошлое. Уилл чувствовал себя укорененным, в предвкушении и невероятно возбужденным. — Скажи, чего ты хочешь. — Твой рот. — Уилл подумал сразу о нескольких вещах, которые он бы хотел, но на данный момент начнет с этого. Ганнибал начал медленно, влажно скользя от кончика к основанию члена, покрывая его теплом и мягко всасывая. Уилл схватился руками, держась за него, благодарный и нуждающийся в опоре. Нежное физическое давление стало шоком для его ощущений; у Уилла это было так давно. Собственная рука не сравнится с прикосновениями другого человека, с Ганнибалом. Он качнулся вперед, проводя рукой Ганнибалу по волосам, прикоснувшись кончиком пальца к растянутым губам. Хотелось ответить взаимностью, ведь каким-то образом тот захотел его, но сейчас Уилл медленно упивался похотью, своей собственной, а не чужой, холодными желаниями другого, просачивающимися сквозь трещины в крепости внутри его головы, построенной для защиты того, что он любил. Тот сосал с непревзойденным мастерством, быстро доведя его до края. Уилл протестующе заныл. Он не хотел, чтобы все закончилось так быстро. Ганнибал откинулся назад, держа кончик члена Уилла во рту и обхватив языком головку. Его зубы задевали чувствительную плоть, осторожно царапая от кончика до уздечки, а к концу Уилл задыхался, балансируя на пальцах. Намек на опасность поднимал волосы на затылке, пробираясь по позвоночнику. Он остановился, тяжело и прямо на грани оргазма, это было жестоко, но тоже хорошо. Ганнибал поднялся напротив него, обнимая, соединившись с ним губами. Он чуть выше Уилла, более широкий, более смелый и это заставляло Уилла чувствовать слабость в коленях. Рукоприкладство было не про Уилла, но он знал, что Ганнибал справится с ним на раз. — Ты на вкус как кровь, — пробормотал он в поцелуй. Это не плохой вкус. — У тебя замечательный вкус, — проговорил Ганнибал и повел его к постели. Наконец Уилл получил свой шанс на ответную услугу. Он был гораздо менее осторожен с одеждой Ганнибала. Под хрустящей белой рубашкой он оказался стройнее, как Уилл уже начал догадываться, с увитыми мускулами руками и плечами, с седеющими волосами на широкой груди. У него был небольшой живот и Уилл не мог не найти восхитительным, как сначала в точности повторил теплый изгиб своей ладонью, а затем и ртом. Ганнибал потягивался под его преклонением, как большой ленивый кот, проводя тупыми ногтями Уиллу по коже позади шеи. В остальном Ганнибал тоже не разочаровал. Уилл вытащил его из штанов и трусов, стянул носки. Жилистые сильные бедра, элегантно изогнутые ноги, обрезанные волосы в паху. Его член — хороший размер, немного изогнутый влево. Уилл провел кончиком пальца вдоль нижней стороны. Он скоро захочет его в себе. Сперва он узнавал его вкус, соленый и немного острый, пока Ганнибал не схватил его обеими руками под руки и не подтащил наверх. Уилл выпустил член изо рта с влажным хлюпом, чувствуя невыносимое самодовольство, пробравшее его до самых костей, когда он увидел лицо Ганнибала, с пылающими щеками, раздувающимися ноздрями. Ганнибал перекатил его на спину и сам расположился сверху. — Твоему капитану Бессетту будет трудно отвлечь тебя от меня, если ты тут продолжишь. — Он прижался языком сбоку к горлу Уилла, выше точки пульса, потом зубами, затем снова языком. — Осторожней. Возможно, я захочу тебя подзадержать. Как бы ни была привлекательна эта идея, Уилл знал, что это невозможно. Ему никогда не приходило в голову спросить, а что Ганнибал делает в Париже, или куда он ходит, но Уилл знал, куда он сам направится после того как поймает Сенского Душителя — назад в Вирджинию, обратно в Квантико. Снова в ФБР. Сейчас он не хотел об этом думать. Только настроение испортит. Раздвинув ноги, он обхватил ими талию Ганнибала, притягивая его ближе. И, подняв бедра, прижался своим членом к его животу. — Трахни меня, — теперь жадно потребовал он. — Я хочу, чтобы ты был во мне. Ганнибал достал полоску презервативов и керамическую банку из тумбочки, и раскрывал его пальцами, пока они обменивались долгими ленивыми поцелуями. Извиваясь на трех сильных пальцах, надавливающих прямо на простату, Уилл полностью оценил все знания анатомии, продемонстрированные на нем, даже пока он не мог решить, слишком ли это хорошо или этого слишком много, или недостаточно. — Трахни меня наконец, — простонал он, когда уже пот стекал между лопаток. И, наконец, пальцы заменили членом, после того, как Ганнибал устроил его по своему вкусу, оперев его на руки и колени, разложив готовым и открытым. Сильный, глубокий толчок внутри, прижав бедра к заднице. Ганнибал продолжил. Уиллу перехватило дыхание. Ганнибал трахал его медленно и так хорошо, в меру с грубостью, которая позволяла Уиллу предположить, как он будет себя чувствовать через некоторое время, и боже, он жаждал этого. Он кончил не притрагиваясь к себе, потеряв контроль. Достаточно было коснуться членом мягкой простыни. Ганнибал кончил с рычанием на несколько толчков позже, с силой преодолевая последние сокращения мускулов, навалившись тому на спину тяжелым, потным, жарким грузом внутри и снаружи, и обняв рукой Уилла за талию, увлек его вниз.***
Десерт подался в постели: карамельный крем на нежных блинчиках, таких тонких, что Уилл видел узор тарелки сквозь них. Ганнибал добавил несколько кусочков манго и гарнир из стружки горького, темного шоколада и смеси взбитых сливок с несколькими каплями коньяка. Уилл расположился приятно уставший, наполненный хорошей едой, хорошо оттраханный и болящий во всех правильных местах. Он получал непристойное удовольствие, наблюдая, как Ганнибал ходит вокруг обнаженный, совершенно не заботясь о своей внешности, расслабленный и уверенный в себе, вызывая не зависть, а лишь одобрение. Ему почему-то нравилось, что Ганнибал позволяет ему видеть это, позволяет ему видеть себя таким, какой он есть, тогда как всему остальному миру он представлял лишь прекрасные костюмы и сжатые линии. Когда они закончили есть, Ганнибал поставил десертные тарелки на маленький столик и встал сбоку от кровати. Он изучал Уилла от ног до кончиков его взъерошенных волос, усмехаясь уголком рта. — Я действительно хочу быть с тобой. Ты исключительный. — Это уже второй раз, когда ты меня так называешь. — Уилл не привык к комплиментам. Потянувшись, он перекатился на живот, скрывая глупую улыбку. — В большинстве случаев я просто ходячая катастрофа. Ганнибал присоединился к нему в постели, проведя ладонью по Уиллу от плеча вниз. — Красота всегда в глазах смотрящего. Уилл замер. Внутри что-то перещёлкнуло. — Что ты сказал? — Я сказал, красота… Уилл вскочил с кровати и оказался в гостиной так быстро, что все еще чувствовал призрачный отпечаток руки Ганнибала на своей заднице, пока хватал мобильный с журнального столика и набирал номер капитана Бессетта. Своим периферийным зрением он увидел, как Ганнибал появился в дверях, подняв брови. — Уилл? Что… Уилл молча замахал ему. Конечно. Как он мог быть таким слепым? Как только он услышал, что звонок отвечен, то почти закричал: — Глаза! Нашли… нет, нет, слушайте. Что? Да, я точно знаю сколько сейчас времени, послушайте меня. Думаю, он касался их глаз. У вас есть кто-нибудь, кто действительно хорош по скрытым отпечаткам?***
Одевался он уже на ходу. Сейчас половина четвертого утра, и теперь ему понадобится прорва времени, чтобы раздобыть такси и добраться до полицейского участка, но он будет бежать, если придется. Капитан Бессетт позвонит, разбудит кавалерию, и Уилл знает, он знает, что сегодня они поймают Сенского Душителя. Ганнибал наклонился в дверях спальни, облаченный в уютный черный домашний халат, скрестив руки на груди. Уилл допрыгал к нему, все еще завязывая один ботинок. — Мне правда жаль. Извини, но…спасибо. Ганнибал покачал головой. Слегка улыбнулся. — Иди, лови своего монстра. — Он твердо положил руку Уиллу на плечо и наклонился, целуя его медленно и расслаблено. — Возвращайся ко мне. Уилл уходит. И возвращается.***
END * — https://ru.wikipedia.org/wiki/Magic_8_ball ** — Японская раздвижная дверь из рисовой бумаги на каркасе