Ральфи. История взлётов и падений

Кто сказал, что нельзя следовать зову своего сердца? Можно, но в пределах разумного. И голову лучше подключать тоже. Чего я не сделал. Посасывало под ложечкой, что не стоит этого делать, а именно — идти туда, куда не следовало, но я не послушался. Привет, я Ральф. Ральф Дибни. Супергерой. Моя физиология значительно сильно отличается от человеческой. Растягивать тело, изменять форму и размер, повышенная гибкость и эластичность — вот мой дар. К этому ещё и затесалось обострённое обоняние, но оно не сравнится с тем, что могу. Точнее, на что я стал способен после случая, кой стал для меня судьбоносным. Всё случилось в средней школе. Тогда я был тот ещё мальчишка, про которых обычно говорят «оторви и выбрось». Непослушный парнишка, занимающийся в основном мелким хулиганством. Поставили на учёт в детскую комнату полиции, ну и я в курсе, какого цвета стены в тюряге. Проступки были всяко разные, начиная от совсем безобидных, что не сулили ничего плохого, кроме вызова к директору меня и родителей, и кончая теми, что реально могли навредить. Допустим, тот же взрыв в лаборатории кабинета химии поставил всю школу на уши. Потом ещё два месяца кабинет оставался на ремонте, и, проходя мимо него, большинство учащихся зажимали носы. От такого запашка любому может стать дурно, ну и пробьёт заложенные носовые ходы, если у кого простуда. Дёргал девчонок за косички, подкладывал дохлую рыбу в рюкзаки, натирал воском доску и прочее. Тот ещё шутник, ничего не скажешь. Я любил веселиться и никогда не был серьёзен. Со мной водил дружбу темнокожий пацан Нейтан, которому нравились мои выходки, граничащие с полнейшим безумием. Подушки-пердушки, подпиливание ножки учительского стула, бросание из окна резиновых шариков, наполненных водой из-под крана. И то, что я не мог пройти мимо чего-то мне интересного, даже если это было запрещено, не было исключением. Трансформаторная будка, побывав в которой можно лишиться раз уж не жизни, так рук, — не проблема. Свеситься вниз-тормашками с моста, когда тебя за лодыжки держит друг, и смотреть на автостраду, — ерунда полнейшая. Забраться на кран и пройти по нему, балансируя на своих двоих, и не бояться, что свалишься вниз с сумасшедшей высоты, — почему бы и нет? Нейтан Палмер, невысокий кудрявый мальчишка, жил со мной по соседству. Потом он перешёл из соседнего класса и очутился в моём, где я пользовался неплохим таким авторитетом. Во всяком случае, одноклассники меня любили, а учителя терпеть не могли. Я умел рассмешить и поднять настроение. Эта фишка никуда не делась, когда стал взрослым. Нейтан стал частью «классной» семьи, и к нему, как к новичку, стали многие относиться просто отвратительно. И это не кидание едой в столовке, и не «познакомься, лицо, это торт», а самые изощрённые пытки. Я не мог смотреть на то, как над ним стебаются и решил заступиться в своей манере. Последней каплей для меня стал момент, когда его, прямо у стен школы, раздели до трусов и раскачивали на руках, дабы выбросить в мусорный бак, переполненный вдоль и поперёк вонючими пакетами, поверх которых валялись вдобавок ещё и какие-то объедки. Парни были ненамного выше, но по телосложению мощнее, чего нельзя сказать про меня. Тучный, сидящий на диете, безрезультатно пытающийся сбросить лишние килограммы. За это меня, кстати, поначалу шпыняли, но когда увидели, что могу отдать взамен, а именно упоротый юмор и безграничную фантазию, от меня отвязались. Такое не с каждым прокатывает. Хулиганьё было одето в облегающую одежду на подобие спандекса, но с большей эластичностью. При движении ткань отдавалась каким-то хрустящим-тугим звуком. Мне это трудно объяснить, я же не дизайнер одежды для спортсменов. На газоне, в собственность школы входили так же и деревья, посаженные по периметру площадки, где обычно молодёжь уплетала принесённый из дома ланч, было несколько клумб с роскошными орхидеями и прочими цветами, которые Завхоз периодически забывал подпаивать. Их рвали, топтали, и без этого не обошлось. Пофиг на табличку «Цветы не трогать». Всё равно сажали, ухаживали и давали питательную влагу. И чтобы всё время не носиться с поливалкой, даже использовал, чёрт побери, клизму, он охлаждал землю от осушающей жары садовым шлангом. Обычно тот висел на специально отведённом месте, чтобы можно было в случае чего без проблем схватить и потушить тоже пламя, разведённое непутёвыми детьми. Длины хватало. Но при мне он почему-то валялся на зелёной траве, словно так и надо. В голове зажглась светлая лампочка. Я поднял насадку и потащил шланг по направлению хулиганья, что не постеснялось выйти на улицу в таком виде. Ну, правда же, это просто нелепо смотрелось. Благо, что недалеко от места замысла. Пока те забавлялись над полётом Нейтана в нечистоты, я незаметно подошёл сзади, отодвинул ткань и запихал сопло в штаны предводителю. Конечно же, это трудно было не заметить. Он обернулся с моськой непонимания, но было уже поздно что-то решать, ибо я моментом, в два прыжка доскакал до барашка и остановился на своей территории. Тот проследил бешеными глазами за шлангом и попытался вытащить тот, но небольшой выступ на насадке стал препятствием. Ох, как же я ликовал. Штаны были слишком тугие, чтобы можно было запросто избавиться от проблемы. Удивляюсь, как он вообще их на себя натянул. Я крутанул барашек несколько раз. Вода незамедлительно пошевелила шланг и понеслась к месту назначения. Тронул ещё раз, но на последнем повороте барашек внезапно отломался. Хруст меня не напугал, и то, что я держал в пальцах ржавый кругляш, это не сильно заботило, но воду теперь нельзя было ни чем перекрыть. Разве что каким-нибудь инструментом, которого у меня при себе не было, да и на траве таковое, в качестве бонуса, нигде не завалялось. Парни бросили на землю Нейтана и столпились вокруг парня, что безуспешно дёргал на себя какое-то время шланг, а потом и вовсе не смог до него добраться, так как штаны уже сильно раздулись от поступающей воды. Это настолько всё комично смотрелось, что я не смог даже удержаться на ногах, упал на траву и, смеясь в голосину, стучал кулаком по зелени. Хохотал, держась за живот. Смотря на то, как парень, приподняв руки, не в силах ничего сделать, медленно раскачивается, словно неваляшка, и то как его штаны всё продолжает распирать в разных направлениях, я срывал голос от душащего меня смеха. Мог бы и дальше так крутиться на траве, словно пропеллер, но орава его любимчиков уже направлялась ко мне с сжатыми кулаками. Видно было невооружённым глазом, как их вены на кистях сильно набухли. Я бросился прочь, всё так же хихикая, умудрился каким-то лешим способом проскочить мимо них на обратном пути и схватить за руку Палмера. Мы убежали подальше от места, что в скором будущем могло стать катастрофичным. Через пару минут вся школа услышала громкий хлопок, какой бывает, когда лопают воздушный шарик. Хотел посмотреть через плечо, позлорадствовать, но ноги меня несли всё дальше в лес. Понимал, что после такого меня не оставят в покое, — главное, достоинство Нейтана было спасено. Когда мы выбежали на какую-то опушку вдали от города, смогли передохнуть. Я опёрся руками о грязные от травы коленки и давился от нахлынувшей вновь смешинки. Нейтан смеялся вместе со мной. Такое и правда бывает заразным. — Полагаю, мы не вернёмся обратно до завтра? — сделал попытку сделать из этого каламбур афроамериканец, на что я улыбнулся. С какого вообще хрена мы обязаны идти на уроки, после того, что я сделал? Правильным было решением унести ноги куда подальше. Мы двинулись к лесной чаще. Бродили очень долго: мои ноги стали сильно болеть, а руки уже горели от царапин и шлёпанья по ним веткам. Лицо уже много раз повстречало паутину, оставленную куда-то смывшимся пауком. Нейтану не очень повезло. Его лицо было ещё сильно оцарапано, ведь он был ниже меня. Лучи солнца светили в глаза и уже трудно было различить тропку среди листвы. Мошкара кусалась. Мы были похожи на заблудших путников, размахивающих руками, которые воевали с невидимым врагом. Тут Нейтан толкнул меня в бок и показал рукой на поднимающийся, хорошо различимый и ещё пока не потухший дым у кромки леса. Голубое небо и среди него такое. Конечно же, я не мог пойти дальше, всё равно делать было, в общем-то, нечего. Рванув со всех ног туда, подзывая за собой внезапно струсившего Нейтана, я бежал напрямую, перепрыгивал ямы и едва не запутался ногами в каком-то растении. Да и не расшибить лоб, споткнувшись о выступающие корни, большая удача. Когда заросли были позади, я резко остановился и начал медленно ступать по немного подгоревшей траве. Становилось жарче по мере приближения, но это меня не останавливало, наоборот, подпитывало больший интерес. И вот когда мой носок кроссовка наступил на обгоревшую почву, я открыл рот от удивления. Большой, даже сказал бы огромный котлован красовался передо мной, на дне которого лежал плохо различимый для меня объект. Понятия не имея, что это такое, я начал ширкать ногами, толкать подошвой сгоревшие камни, постепенно спускаясь к «этому». Палмер, слегка припоздавший, не решился сделать то, что и я. Он стоял на отшибе и кричал, чтобы я вернулся, но разве его слова могли меня остановить. Я шёл к неизведанному, как маленький ребёнок, которому всё было любопытно. Чувство страха в этот момент мне было неведомо. Оказавшись совсем рядом, я радостно заулюлюкал. Это был какой-то валун больше меня по размеру, весь переливался сиреневым цветом, как огонь. Было жарко, но это тепло резко сменилось холодом, что весьма необычно. Когда вплотную приблизился, наступил на взрыхлённую почву у самого «камушка», я больше ничего не почувствовал. Ни жара, ни холода. Внеземной объект, прилетевший из Космоса, манил к себе. Сколько же денег можно заработать на нём! Продать на чёрный рынок, отдать в лабораторию, да и просто стать знаменитым! Предвкушая небывалую славу от открытия, я не задумался о том, что не отошёл от него, а поднял руку. Желая коснуться столь причудливого сокровища, продолжающего не потухать, а переливаться всё тем же гипнотическим сиянием, проходящим через каждое отверстие в нём, я не слышал вопли Нейтана, призывающего поворачивать назад. Мой разум в этот момент был охвачен неподвластным любопытством. И это любопытство едва не стоило мне жизни. Когда моя ладонь полностью легла на пылающий камень, меньше чем через секунду яркий свет взрыва ослепил мои глаза. Энергия отбросила меня больше чем на стометровку, не могу даже сказать, на сколько. Смог открыть глаза, когда Палмер стоял надо мной и пытался докричаться. В ушах звенело. Я лежал на траве в обгоревшей одежде и тупо смотрел на безоблачное небо. Думал, что одной или двух конечностей нет, но сильно ошибся. Всё было на своих местах, но чувство сдавленности, как будто кто-то наступил мне на горло, не отпускало. По пальцам, мышцам бегали слабые электрические импульсы, я чувствовал дичайшую слабость. И потом это произошло. Не мог двинуться, но прекрасно ощущал, как моё тело, распластавшееся на траве, потекло. В буквальном смысле. Я растекался как вода, что пролили на стол. Можно было представить, в какой панике был в этот момент Нейтан. Затем я отключился. Когда очухался, лежал в палате интенсивной терапии. Яркий свет ламп слепил, от чего я сощурился. Странные ощущения. Я пошевелил пальцами. Всё, вроде бы, было в норме. «Может, это был всего лишь сон?» — тогда подумал я, лежа на кушетке. Какой страшный кошмар. И какой нелепый. Я дёрнул рукой и посмотрел на неё. Иголки были воткнуты едва ли ни в каждый миллиметр моей кожи. Странной кожи. И вообще, это не очень было похоже на то, чтобы мне тут оказывали помощь должным образом. Смахивало на опыты. Моё тело уже приняло обычную для меня форму, но всё равно было явно что-то не так. Необычные ощущения пронизывали каждую клеточку мозга, каждый нейрон, каждый сустав и мышцу. Я выдернул иголки и увидел, что в момент того, как тянул на себя их, кожа внизу руки сильно растянулась, после чего вернулась к своим нормальным размерам. Трубки стукнулись об край кровати. Я спустил ноги на холодный кафель и пошевелил пальцами. Очень необычно. Закрыв руками почти нагое тело, я стал искать хоть что-то, что можно было бы надеть на себя. В мой обзор попала больничная пижама, которая почему-то была не на мне. Разве пациенты не должны в этом лежать в постели, ходить по палате, коридору? Меня лишь накрыли какой-то простынёй, что даже не согревала. Я весь продрог. Дверь скрипнула петлями, начав открываться. Скользя ступнями по полу, я добрался до пижамы и прижал ту к себе. Понятия не имея, что сказать врачу или медсестре, решившим меня проведать, я стоял как вкопанный. Моя вылазка из постели явно их не обрадует. Но это были не они. В палату вошёл военный с автоматом наперевес и тут же нацелил на меня дуло, не забыв при этом что-то быстро пробормотать в рацию. — А ну не двигаться, ты у меня на мушке! — сказал тот, когда, по всей видимости, доложил начальству обо мне. В коридоре послышался громкий топот нескольких пар сапог. Я машинально поднял руки и вскинул брови. Солдата резко оттолкнул в сторону ввалившийся в больничные апартаменты остальной персонал и так же, как и этот, направил на меня своё оружие. Много красных точек собралось вначале на пижаме, затем плавно перешло и на мой лоб. Я скосил туда глаза. Неплохой такой приём, ничего не скажешь. — Я не понимаю, что происходит. Я ничего не сделал! — стал я оправдываться, но те не опустили оружие. Командир приподнял ладонь и отодвинул одну из пушек, чтобы придвинуться ближе ко мне. Когда он достал телефон и включил его, у меня началась внутренняя истерика. Нейтан заснял всё, что со мной случилось. Это был реально не сон. — Ты вошёл на опасную для жизни территорию, спустился в котлован и коснулся внеземного объекта, а после впитал энергию, перешедшую к тебе посредством мощного взрыва. — И.. что это значит? Я хочу домой. Отпустите меня! — Нет уж. Тебя будут изучать, приятель. Ты даже и не представляешь, каким теперь обладаешь даром, — он выпятил грудь, словно петух. — Ты очень пригодишься в военных целях. Как суперсолдат. Я выдавил из себя смешок истерии и рванул к выходу, но нацеленная на меня пушка одного из вояк не стала дожидаться, пока проскользну мимо, и выстрелила. Пулемётная очередь врезалась в мою грудь и, что странно, без единого жирка в плоский живот. Тянущее чувство дёрнуло меня слегка назад, потом отпустило. Пули, не засев в моей необычной плоти, вернулись обратно по почте. Военные разбежались в стороны, куда могли, но некоторых всё же постигла печальная участь. Пребывая в шоке, я ощупывал себя, но когда заметил, что некоторые стали приходить в чувства, быстро нацепил пижаму и бросился улепётывать. Растолкав самых хилых, я оказался в пустом коридоре, который напоминал своей мрачностью фильмы про Апокалипсис. Не удивился, если бы на улице шастало до кучи плотоядных зомби. Кто-то схватил меня за ноги, и я уже пробороздил носом гладкий пол. Лицо после такой экстренной посадки медленно распрямилось, что меня не меньше поразило. Попытавшись не обращать на это пока внимания, я дёрнулся вперёд, но пролетел пару метров и так же упал на плитку. Лодыжку и не пытались отпускать. Я посмотрел через плечо и закричал. Тело растянулось на метров шесть, ни больше. При этом, что самое удивительное, я ничего толком-то и не почувствовал. Никакой боли, никакого хруста. Так как пижама выходила далеко за пределы моего растянутого туловища, это выглядело кошмарно. Фильм ужасов какой-то. Мне ничего не оставалось сделать, как пнуть негодяя, дабы освободиться. И в момент удара тому пяткой по лицу случилось ещё кое-что. Нижняя конечность вытянулась едва ли не до самой лампы. Я сильнее задышал через стиснутые зубы, реально не вкуривая, что со мной произошло. Нога притянулась обратно, а вслед за ним, вдогонку, и туловище. По ушам вдарил скрип. Головорезы не собирались отставать. Я кинулся к дверям, распахнул их и бросился прочь. Но те были быстрее. Схватив меня и так же повалив на пол, они хотели было надеть на мои запястья наручники, но не тут-то было. Руки выскальзывали, как будто бы были смазаны, и сильно вздувались в месте зажатия пальцами. Я ударил кулаком одному по подбородку и перевалился на спину, и не ожидая от себя ещё одного припрятанного сюрприза, дёрнул руками, в которых держал за форму солдата. Они моментально растянулись до самого высокого потолка. Командир, нахлобучив на голову сбитую фуражку, с открытым ртом смотрел за этим действием. Задрожав всем телом, я отпустил того и бросился со всех ног бежать, волоча за собой удлинившиеся руки. Надоедливый скрип давил на мозг. Что со мной происходит? Один из преследователей прыгнул вперёд и едва не схватил мои пальцы, если бы я не дал волю новым эмоциям. Конечности с шумом притянулись обратно. Крича во все гланды, я прокатился по полу, завернул за угол и чуть было не врезался в открывшуюся дверь операционной. Военные, до этого так успешно бежавшие за мной, жёстко затормозили. Коридор был пуст. Распахнутая дверь, а больше ничего. Командир выкинул руку, молча приказав тем бежать вперёд, сам же недолго потоптался на месте, проверил потайные места, в которых мог спрятаться человек, и не найдя никого, побежал следом. Дверь стукнулась об стенку. Я, что притаился по ту сторону, ловко вцепившись в металлические края, что сделали меня едва ли не магнитом, отлепился от двери и упал на пол. Плоский, но живучий. С большим трудом поднявшись на ноги, меня шатало как желе. Едва даже не сделал сальто назад, если бы не коснулся такими же руками стенки. В голове стояла каша. Словно по мне бульдозер несколько раз проехался. Может, я вовсе и не касался никакого метеорита, свалившегося на Землю, а всего лишь траванулся какой-нибудь некачественной жвачкой? Скорее всего, даже радиоактивной. Она, попав в мой организм, изменила мою клеточную структуру, ДНК, и я стал таким? Пред глазами всё плыло, ноги были ватными. Я их вообще не чувствовал. Вот вижу, как съел эту жвачку, как почувствовал себя плохо и как моя кожа заметно порозовела. Да я мог бы поклясться, что она стала блестящей! А если провести по ней пальцем, то донесётся хорошо различимый звук резины. Но не тут-то было. Это была не жвачка. А, вообще, было бы весьма прикольно обрести способности, съев эту эластичную основу. Но всё не так работает. Болтаясь из стороны в сторону, я не знал, куда можно приткнуться, чтобы головокружение от гипоксии прекратилось. Лучше бы кто-нибудь праздник проводил, и то больше толку. Погодите-ка. Жвачка. Из неё же можно выдувать пузыри. Просто растягиваешь языком консистенцию и дуешь. Была ни была. Мне ничего не оставалось делать, как засунуть большой палец в рот. Такое я уже видел в мультфильмах, авось сработает. Делая быстрые дыхательные движения, загребая в лёгкие воздух, я почувствовал, как сплющенная кожа начала выпрямляться. Приняв нормальную форму, я с хлопком вытащил фалангу и кинулся к окну. Военные, обыскав всё, бросились назад. Я дёрнул на себя раму, но поднять её до самого конца не смог. Не поддавалась, что-то мешало, хоть она и была немного приоткрыта. Топот разъярённых «кабанов» уже был рядом. Протиснувшись через небольшой разъём, при всём при том, что в этот момент, когда оставалось совсем ничего, от прилива воздуха моя задница стала в три раза больше и я всё же смог её выдернуть, я упал вниз. Шея растянулась тогда, когда тело полетело в пропасть, ну и притянулась следом. Размахивая руками в полёте, я упал на небольшую остроконечную крышу, со скрипом и стоном перевалился и продолжил свой полёт. Остриё вонзилось в мою грудь, но ничего не произошло. Ни крови, ни пореза, только небольшой дискомфорт. Я повстречался ещё с одной крышей, но уже спиной. Странное местечко для больницы. Многоэтажное здание, необычное строение, да и в таких местах явно не хватало гаргульи. Нет, всё-таки меня явно отдали на опыты. И по чьей вине? Нейтан, ах ты чёртов сукин сын! Мог бы и поспорить, ибо не знал, что было после того как я в лесу отключился. Кто знает, может, он реально пытался мне помочь. И всё же это был последний раз, когда я его видел. Растянувшись вниз и издав новый стон, я продолжил свой полёт в пучину неизвестности. Тент над магазином, что был в этом здании, облегчил моё падение. Но, каково удивление. Упав с такой высоты я не прорвал его, хотя должен был, а отскочил, словно вообще ничего не весил. Пролетая над улицей и размахивая поочерёдно всеми конечностями, будто бы Тобби Магуайер в первой части про Человека-Паука, я впечатался в кирпичную кладку старого дома и, подскочив, шлёпнулся на пятую точку. А что было после... Военный отряд так меня и не нашёл. Я умею прятаться, да и после того, как познал свои возможности, научился ими пользоваться, смог постоять за себя. И даже незаметно надавать по шее хулиганам, что, в итоге, начали меня доставать. История с моим преображением в нечто большее, не вытекла за пределы больницы. Даже командир не стал распускать язык, а только через много лет поднял на уши всех на мою поимку, когда я уже стал помогать людям. И что они могли мне сделать? Ведь я — неуловимый.