Когда гаснут звезды

― Сердце? Я просто ненавижу эту жалкую, ущербную мышцу, которая тыкается мне в ребра, как недобитая собака. Нацуко мирно спала. За все это время она наконец может выспаться. Никаких кошмаров, никаких бессонниц. Мягкая кровать и родное тепло. — Солнышко мое, вставай. Какаши осторожно гладил её по щеке, а иногда тряс за плечико. Сегодня ей предстоит разговор с Каге. Это именно то, чего опасался Какаши. Нет, он, конечно, надеется на лучшее, но не известно, в какую сторону все обернется, возможно кто-то будет за изгнание, кто-то за смерть, а кто-то будет оправдывать её. — Нацуко, пора вставать. И настала та самая сотая попытка, что увенчалась успехом. Нацуко начала что-то сонно бормотать и немного приоткрыла глаза. Первое, что она разглядела — это улыбающееся лицо отца. Пожалуй, это самая добрая и греющая улыбка, которую она видела. На её лице тут же проскочила мимолетная улыбка. — Папа, а ты чего меня будишь? — Нацуко, понимаешь, сегодня тебе предстоит совещание со всеми Каге. — Но зачем? — Ты ведь была у Акацуки, с тобой могло произойти все, что угодно, ты могла стать отступником, и теперь ты посыльный к нам. — Но ведь это не так… — Милая, — Какаши поднялся с пола и сел на кровать, прижал её к своей груди, поглаживая по волосам, — доченька, солнышко, я же знаю, что это не так, но для Каге будет мало моих слов и убеждений, им надо провести собеседование с тобой. — он осторожно поцеловал её в щеку. — Все будет хорошо. — Ага. — Кай или кофе? — Чаю. — Значит, пошли. — Я сейчас спущусь, хотелось бы душ принять и одеться. — Хорошо. Жду внизу. Какаши ушел, а Нацуко поднявшись с кровати, подошла к шкафу и достала из него одежду, схватив полотенце она направилась в душ. Горячая вода снимала напряжение и расслабляла мышцы. Нацуко стояла перед зеркалом и закалывала влажные волосы. Потухший взгляд, исхудавшее тело. Тяжело вздохнув, она пошла на кухню. — С легким паром. — Спасибо. — Как ты? — Намного лучше, чем было, — она натянула улыбку и принялась пить чай. — Точно? — Да, не сомневайся в этом. Дальнейшее время проходило в тишине. Нацуко с каждым разом становилось все не комфортнее, и поэтому она осушила кружку раза в два быстрее. — Ну, я все. — Тогда в резиденцию. В логове Акацуки Пейн спокойно шел на кухню с не самой хорошей новостью. Открыв дверь и пройдя внутрь, он встал , скрестив руки на груди — Лидер-сама, что-то произошло? — Да. — Что за беда? — Нацуко сбежала. Повисла гробовая тишина. — Кто-то знал об этом? — Чертова сука, а я ведь знал, что надо её на цепи! — Дейдара, тише. — Такое оружие потеряли! — Спокойнее. Кто-то знал о побеге? Тишина и переглядывания. Среди всей этой своры есть только один помощник в побеге, но он не признается никогда. Им остается только гадать, был ли у неё помощник или нет. Итачи же, как обычно, сохранял тишину и апатичность. Коноха Нацуко и Хатаке шли по пустынным улицам. Ветер наполнял все холодом и тоской. Какое-то чувство тревоги постоянно заставляло девушку метать глаза из стороны в сторону. Чувство какой-то паранойности. Будто отовсюду в нею метают презрительные взгляды, и вот-вот появится чья-то тень и утащит её в неизвестном направлении. Внутри медленно разгорается пламя тревожности. Воздуха начинает не хватать, а живот скручивает узлом, ноги слегка подкашивает. Вновь зрачок устремился влево. Внимательный взгляд исследовал холодные стены зданий, дыхание жгло легкие своей сбитой скоростью. Взгляд тут же вернулся на свое место. Нацуко слегка затормозила. «Кто-то стоит сзади». Нацуко сглотнула и опустила голову; всю шею, затылок и плечи обжигает горячим дыханием, или это всего лишь галлюцинации… Какаши с самого начала пути наблюдал за нервозностью дочери. Странные оглядывания, сбитое дыхание, нервные скачки чакры, легкое затормаживание, но он списывал все это на волнение. Нацуко слегка затормозила и прекратила путь. Какаши тяжело вздохнул и подошел к дочери. — Нацуко, ты волнуешься. Очень сильно волнуешься, но так надо. Я обещаю, что как только мы выйдем за пределы резиденции, то все будет хорошо. — Хорошо. Нацуко глубоко вздохнула и продолжила путь. И все равно чертово чувство того, что кто-то сзади не проходит, оно только сильнее надвигает и давит. Давит на все. Ветер трепал сизые волосы, а холод бил по костям, а может это всего-лишь плод её воображения. — Нацуко. Девушка сделала которую паузу и вновь продолжила движение. — Ну ахуеть, я тут с ней почти всю дорогу иду, а она игнорирует меня! — Ааа? — Нацуко, ты что-то сказала? — Ааа? Та нет. Послышалось (Автор: инструкция, как сделать шизофреника из бати) — Ну хорошо. — О мой Сатана! Это Изао, говори мыслями со мной. Нацуко прозрела и напрягла мозги. — ТОЕ СТЬ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ МЕНЯ ПУГАЛ ТЫ?! — Так. Нацуко. Тише. Давай обойдемся без смертей. — ТА Я ТЕБЯ КАСТРИРУЮ! — Нацуко, тише. Спокойней, я тебе еще нужен. — Так. Хорошо. — Вот и правильно. Не бойся, все будет хорошо. — Откуда тебе знать? — Я просто это знаю. Верь мне. — Хорошо. — Нацуко, пришли, — Какаши остановился и оглядел большое, высотное здание, а затем тяжело выдохнул, опустив голову. Нацуко улыбнулась и положила руку отцу на плечо: — Папа, все будет хорошо. Я верю, что все будет хорошо, — Нацуко измученно улыбнулась, а Какаши на душе стало теплее. — Хорошо, как скажешь, но дальше ты одна. — Хорошо. Раз надо, то значит пойду. Все ведь будет хорошо. — Как скажешь. Хатаке поцеловал свою дочь в лоб и остался за пределами резиденции. Нацуко скрылась за массивными дверями резиденции. Серьезное лицо, нахмуренные брови, готовность к чему угодно. — Не беспокойся, Нацуко, все будет хорошо, я позабочусь об этом. — Ты уверен? — Да. Ни на секунду не разочаровывайся во мне. Изао в один миг появился рядом с девушкой, и Нацуко немного отступила на полшага. Изао улыбнулся и, резко подавшись вперед, затащил девушка в объятия, а хвостиком с пикой обвил ногу и закрыл ее крыльями. Нацуко густо покраснела и обняла в ответ. — Обещаю что я все устрою. — Хорошо, а теперь пора идти. Изао растворился в дыму и Хатаке отворила двери. Пять больших столов. — Будто в суд пришли. — Это хуже суда, Изао. — Нацуко Хатаке, выйди в середину. Громкий женский голос прервал давящую тишину, и девушка встала в середину пяти столов. Нацуко знает каждого правителя в лицо и по имени. — Нацуко Хатаке, признаешь ли ты, что была в сговоре с бандой отступников «Акацуки»? — А ему всегда лишь бы обвинить без суда и следствия?! — Изао, это же Райкаге. Такие у него принципы. — Та я ему челюсть выломаю! — Он тебя на куски в счет порвет. — Не стоит недооценивать демонов. — Нет, Райкаге-сама. — Но ты добровольно ушла с ними! — Райкаге не собирался униматься. Громкий, басистый голос полный уверенности заставлял вздрагивать. — Это было ради спасения дорогих мне людей и ради защиты деревни. — Не ври! — Райкаге стукнул кулаком по столу, заставив девушку осунуться и опустить голову. — Хватит, Райкаге, Нацуко не такая. Я лично знаком с ней. — Казекаге, не вмешивайся. — Райкаге, Казекаге говорит правду. Я лично знакома с Нацуко с тех времен, когда ей было 7 лет. Нацуко прекрасный шиноби с чистой совестью и душой, многим стоит поучиться у нее. — Но что скажут Мизукаге и Цучикаге? — Я лично помню, что Нацуко приходила в Скрытый Туман и помогала лечить многих шиноби. Ее силы, помощь и поддержка бесценны. Навряд ли она решилась бы на такое. — До меня доходили лишь слухи о дочери Какаши и о её заслугах. Исходя из этих слухов, я могу заявить, что она прекрасный, верный кодексу шиноби. — Она была у Акацуки, а это уже огромное, позорное пятно на её репутации! — Райкаге, какие еще доказательства тебе нужны? — Изгнать или убить её! — Не вижу причин для этого. — Я тоже их не вижу. — И я не вижу. — К твоему сожалению, я их тоже не вижу. — Все вы слепы. — Не хочу начинать конфликт, но походу слеп ты. — Итак. По исходу мнения большинства, я объявляю, что Нацуко Хатаке не виновна, но, ради опровержения слов неверующих, ненадолго приставим охрану к обвиняемой. — Благодарю вас, Хокаге-сама. Нацуко сделала низкий поклон и поднялась. — Разрешите идти? — Можешь идти, снаружи уже ждет охрана. Девушка начала покидать здание. — Готовься. — Ааа? Чт..... В глазах стало темнеть и плыть, дыхание перекрыло, будто кто-то сжал горло, а сердце стало колоть, на лице появилась гримаса боли. Нацуко сильно сжала край кофты и стала медленно оседать на пол. На правом уголке губ появилась струйка крови, девушке начало казаться, что опорная стена исчезает, а пол растворяется, её будто отрезало от мира, ни единого звука или шороха, туча помех, будто к ушам прислонили нерабочую рацию. Все тело стало гореть, захотелось содрать с себя кожу. Тем временем Каге подбежали к девушке. — Надо срочно врачей! Цунаде приложила пальцы к сонной артерии и девушка провалилась в темноту, Гаара вовремя подхватил девушку и бережно уложил на пол. — Снаружи стоит два надзорника. Быстро зовите их. Свистните, и они придут. Цунаде приложила руки к груди девушки, а Гаара отправился к выходу. Какаши стоял около двери, и поэтому, когда она открылась и его чуть не убило, у него сразу же появилось слишком много вопросов. Он уже собрался обратиться к Нацуко, но резко остановился, увидев Гаару. — Какаши-сан, вы не видели двух надзорников? — Что? Каких надзорников? Где Нацуко? — Какаши-сан, нет времени объяснять, Нацуко нужна помощь. — Что произошло? — Сходите сами. Какаши сорвался с места, а Гаара, вспомнив слова Цунаде, свистнул как можно громче. С крыш из темноты выпрыгнули два шиноби. На блестящих повязках был знак деревни скрытой в облаке. — Вызывали? — Срочно нужна помощь. — Какая? — Срочно врачей! — Поняли. Шиноби в мгновение скрылись за крышами, а Гаара остался ждать. Тем временем Хатаке ворвался в комнату суда. — Что вы сделали?! — Какаши, успокойся. — Что с Нацуко?! — Какаши, успокойся. Мы сняли все обвинения, но для опровержения подозрений Райкаге мы приставили к ней двух надзорных из Деревни Скрытой в Облаке, но когда она стала покидать зал, то резко начала падать в обморок. Мы не знаем причины. Какаши просто на коленях проскользил к дочери и схватил за руку. В помещение вбежал Гаара с пятью врачами. Девушку погрузили на носилки и просто унесли. Запах медикаментов и спирта бьют в нос, а свет лампы слепит закрытые глаза. Закрыла глаза плотнее, но резкий писк заставил открыть их и подорваться. Яркий свет ослепил, заставив закрыться плотно руками. За окном уже давно нависли густые сумерки, а небо усеялось россыпью страз, а полумесяц постоянно закрывали плывущие тучи, или же это были облака, что столь темны, а может луны и вовсе не было. Девушка упала обратно. Не было сомнений, что это больничная палата. Все говорило об этом. Слишком яркий свет, запах медикаментов, отваров, твар. Все тут пропиталось этими запахами. Самым большим фактом было пищание приборов. Все тихо и никого нет. Нацуко закрыла глаза и нащупала измерительные иглы, и аккуратно достала их. Приборы стали визжать о потере пациента. Через несколько минут в палату вбежали Цунаде, Какаши и несколько врачей. — Срочно подключить приборы обратно! В глазах все начинало плыть. Девушка чувствовала себя тряпичной куклой, из которой достали всю вату, и теперь она лишена опоры. Глаза вновь сомкнулись, и она провалилась в бездонную тьму. Утро. Яркое солнце бьет по окнам и гуляет по комнате, свежий ветер наполняет палату через открытую форточку. Нацуко открыла глаза и протерла их. Все тело болело, а кости ломило. — Доброе утро. Девушка вздрогнула и повернула голову. Это отец. — Доброе. А ты тут спал?.. — Да. Надо было следить, чтобы ничего не произошло. — Ты хоть выспался? — Да. Прекрасно выспался. Ты что-то будешь? — Нет. Ничего не хочу. — Хорошо. В палату зашла Цунаде. В руках был медицинский лоток со шприцами, а затем зашла помощница с капельницей. — Доброе утро, Нацуко. — Доброе, Цунаде-сама. — Сейчас будем делать уколы и ставить капельницу. Сенджу подошла к девушке и начала делать укол. Третий укол был завершен, и к ней подвезли капельницу. — Поработай кулаком, а затем сожми руку. — Ага. Хатаке повторила сказанное, и ей поставили капельницу. — Рукой не дергай. — Я все знаю, Цунаде-сама, благодарю за помощь. — Не благодари. За день Нацуко ничего не ела, только изредка пила воду и в основном спала. Этот мутный день пролетел слишком быстро, и вскоре за окном сошлись сумерки. Еще неизвестно сколько ей придется тут лежать, а самое странное, что Изао за весь день ни разу не ответил. — Спокойной ночи, любимая. — Спокойной ночи, папа. Глаза сомкнулись и настала тишина, покой и тьма.