Не решаясь уйти

— Эй, Аз, как насчет сходить в кино в субботу? — нарочито небрежно облокотившись на парик подруги, поинтересовалась Кроули. — Прости, Кро, у меня курсы латыни, ты же знаешь, я хочу поступить на медицинский, — лишь немного виновато ответила ей Азира, даже не подняв глаз от книги. — Тогда в воскресенье? — еще более небрежно поинтересовалась Кроули, в глубине души уже отлично понимая ответ. — Прости-прости, моя дорогая, я должна сходить в воскресную школу, да и мне нужно написать дополнительное эссе по литературе, ты же знаешь, меня хотят отправить на олимпиаду, и мне нужно тренироваться, чтобы иметь хороший результат... — тут же зачистила Азира, все также не поднимая глаз. Переворачивая страничку. Кажется, абсолютно не сожалея на самом деле. — Тогда как насчет будней? После уроков вместе сходим. Или вообще с последнего урока сбежим, а? Там сейчас такое идет! Тебе понравится! — улыбаясь, воскликнула Кроули, отчаянно желая просто выдрать из рук подруги эту чертову книгу, потому что это было абсолютно, совершенно нечестно. Азира училась не просто много, а безумно много! Каждую секунду! И... — Прости, дорогая, но ты же знаешь, у меня полно дополнительных занятий и курсов, да и домашние задания никто не отменял, а кинотеатр слишком далеко от моего дома... ... У нее почему-то никогда не оставалось времени на их дружбу. Прозвенел звонок, и Кроули, обняв напоследок подругу (та даже не попыталась обнять ее в ответ), неспешно пошла в сторону своего класса. Так-то они с Азирой учились в одном, но на некоторые предметы их делили по группам, и им не всегда везло попасть в одну — чертовы учителя не слишком заморачивались и делили класс по фамилиям, из-за чего Антония Кроули и Азира Фэл теряли даже тот небольшой промежуток времени, что могли провести вместе. Не то чтобы на уроках хоть что-то могло отвлечь Азиру от материала. Кроули отчаянно не хватало своей подруги — до этого года они были почти неразлучны, часто гуляли вместе, бегали чуть ли не каждую неделю в кино и вообще наслаждались жизнью. А потом им сказали, что для престижного вуза нужно много учиться, хорошо сдать экзамены и вообще лучше всего участвовать в олимпиадах, иначе никто не гарантирует попадание именно в вуз мечты. И Кроули потеряла свое личное солнце. *** — Эй, Аз, слышала последние новости? — громко плюхнувшись на соседний стул, спросила Кроули, не сдерживая улыбки. — Мгм, — безразлично ответила Азира, продолжая читать. Улыбка Кроули чуть дрогнула, но потом разгорелась с новой силой (даже если ушла из глаз — все равно Азира туда и не думала смотреть). — На следующей неделе будет концерт Архангелов! — не менее радостно воскликнула Кроули, внимательно наблюдая за реакцией подруги... которой не было. — Мгм, — наконец откликнулась Азира, явно лишь потому, что повисла неловкая тишина. — Я достала нам билеты! К самой сцене! И не смей говорить, что у тебя дела, ради такого можно и отложить! — чуть более напористо заявила Кроули, чувствуя, как исчезает хорошее настроение. Равно как и предвкушение концерта их любимой группы. — Мгм, — неопределенно ответила Азира, с громким шелестом переворачивая страничку. — Вот и отлично! — с тихой злостью воскликнула Кроули, представляя у себя в голове огромный костер из книг. Из всех тех миллиардов книг, на которые променяла ее подруга! — В это воскресенье, в семь вечера, у фонтана. Чур, не опаздывать! Чем раньше придем, тем лучше будут места! — Мгм, — чересчур спокойно ответила Азира, однако любые возмущения Кроули прервал звонок. Пришлось замолчать и лишь весь урок гневно сверлить безразличную подругу взглядом. *** Кроули пришла к месту встречи на час раньше положенного. Сбежала из дома, где мать опять настойчиво требовала от нее определиться уже с будущим вузом и начать готовиться к поступлению. Конечно, потом за это влетит в двойном размере (особенно когда она вернется после концерта — он закончится явно не раньше девяти вечера, как раз тогда, когда Кроули уже вроде как нужно быть дома), но ей было плевать. Мать все время кричит, она уже привыкла. Время до семи тянулось как резина. Долго и нудно. Было холодно, сверху не переставая сыпал снег. Кроули уже даже успела написать Азире раз пятьдесят, то спрашивая, в чем она будет, то гневно вопрошая, где ее носит. Когда стрелка часов начала подходить к семи, а от подруги не было ни точки, Кроули начала волноваться. На звонок Азира не ответила, и ее позитивный автоответчик "Если вы позвонили мне, а я не беру трубку, значит я наслаждаюсь жизнью, чего и вам советую!", записанный еще два года назад, окончательно расстроил Кроули. Но Азира не могла забыть или не услышать! Ну, то есть, если бы Кроули сказала ей об этом один раз, тогда возможно, да. Но она болтала об этом дни напролет, снова и снова рассуждая вслух о том, кто из группы будет на концерте, какие песни будут исполнены и как бы подобраться поближе к сцене. Не было никакой возможности об этом забыть! Чувствуя, как внутри поднимается паника, Кроули трясущимися руками вновь набрала номер Азиры, сбросив звонок сразу после начала автоответчика. Все это ей категорически не нравилось. Вот прям совсем. Нервничая, она набрала домашний номер Азиры, боясь и надеясь, что она сейчас дома или хотя бы ее родные знают, где она. Наконец получив ответ, она вежливо закончила разговор, а потом, зло сплюнув на землю, направилась прочь от места встречи. Пройдя буквально несколько шагов, она остановилась и, достав билеты, отправила их фотографию Гавриилу, не желая, чтобы они пропадали зазря. Получив положительный ответ, она огляделась и незаметно спрятала билеты в укромное место. Развернувшись на 180 градусов, Кроули направилась в парк. Там можно найти себе укромное местечко и пострадать всласть. Может даже получится закопаться в снег и исчезнуть до весны. Главное не забыть удалить свои сообщения. И придумать какую-нибудь глупую причину, по которой ей могла понадобиться Азира — звонки из телефонной книги дистанционно не стираются, увы. Как и некоторые люди из списка друзей. *** — Аз, как насчет парка? На улице наконец-то тепло, можно взять плед и посидеть на нашем любимом месте, помнишь? С меня перекус! Я готова даже вновь терпеть твою книгу, если ты поделишься своими коленками — я вчера всю ночь делала этот чертов доклад, ну, ты же знаешь, опять оставила все на последний день! — легкомысленно затараторила Кроули, натягивая улыбку. Не то чтобы Азира хоть раз за этот год отвлеклась от своей книжки, чтобы лишний раз посмотреть на нее. — Прости, дорогая, но я обещала маме помочь с ее выставкой, ты же знаешь, — небрежно ответила Азира, и вау, это едва ли не первый раз, когда причиной для отказа была не учеба! Кроули отчаянно вцепилась в этот шанс — попытки предложить учиться вместе никогда не приносили пользы, а вот здесь еще можно было попытать удачу. — Выставка? Звучит интересно! Как насчет принять и мою помощь, а? — поинтересовалась Кроули, не скрывая заинтересованности. — Не думаю, что это хорошая идея, Кроули, — чуть покачала головой Азира, переворачивая страницу очередной чертовой книги. Антония правда не понимала, как можно столько читать! — Скорее всего это затянется до поздней ночи, а ты сама сказала, что не выспалась. Да и моей помощи вполне достаточно, а ты явно планировала сходить в парк, и тебе не стоит отказываться от своих планов. Поверь, организация выставки — это совсем не весело. И не интересно, — перевернув страницу, Азира с легким удивлением посмотрела на список литературы. Кроули, подобравшись, приготовилась насесть на подругу, потребовав найти наконец время для встречи где-нибудь вне школы. Прозвенел звонок. Кроули ничего не почувствовала. Ни злости, ни горечи, ни боли. Даже смирение куда-то постепенно ушло. Было приятно наконец ответить на безразличие безразличием. *** — Аз, ты уже выбрала себе платье на выпускной? — едва заинтересованно спросила Кроули, просто потому, что ей было отчаянно скучно. Совсем не потому, что она скучает по подруге, нет, конечно же. И новых друзей она не заводит лишь потому, что ей комфортнее в одиночестве. Никто не отвлекает, не мешает думать о будущем и хорошо учиться... Не то чтобы она когда-либо занималась учебой дольше необходимого минимума. — Не сейчас, Кроули, — отрезала Азира, судорожно перелистывая конспекты и книги. Антония не понимала, как можно выучить за последние пять минут то, что не получилось выучить за целый год, так что просто смотрела на взволнованное лицо Азиры, отчаянно не понимая, почему та так волнуется. — Аз, — старое прозвище вновь слетело с ее губ, принеся лишь застаревшую боль. Когда-то в ответ ее звали Кро. Когда-то она была "дорогой". Теперь же она, кажется, лишь надоедливая помеха для успешной учебы, — ты учила больше, чем кто бы то ни было в этом классе. Ты все знаешь и напишешь все экзамены идеально. Хватит переживать зазря, — мягко заверила Кроули, чувствуя, как в груди вспыхивает почти угасшая нежность. Почему Аз не понимает? Почему решила, что учеба важнее? К чему вообще так много учиться? — Некоторым недостаточно просто просмотреть лекцию одним глазом, Кроули, — эти слова будто пробивают сердце насквозь, отравляют душу ядом. Да, Антония быстро понимает темы, да, она может тратить на учебу лишь минимум времени, но это не ее вина! Она не просила! Ей не нужно! — Так что помолчи и не мешай учиться тем, кто родился не гением, а идиотом! Тем, кто хотя бы определился с тем, что хочет от будущего. Кроули молчит весь оставшийся день, снова и снова прокручивая в голове чужие злые слова. Ей отчаянно хочется плакать, но, кажется, она уже выплакала за этот год все, что в ней были. Неудачница. *** Где-то за стенкой стучат басы. Ее бывшие одноклассники дергаются под музыку, сосутся в туалетах и прячут контрабандный алкоголь. Еще год назад они бы с Азирой вдвоем были бы там, в центре событий, в центре веселого торжества, но все меняется, и сегодняшние правила совсем не таким, как прошлогодние. Кроули даже не уверена, что Азира вообще пришла сюда. Она уже даже не пытается обмануть себя, сказав, что ей плевать, но это все равно ничего не изменит. Уже завтра они больше не будут одноклассницами, больше не будет повода сесть рядом за парту или завалиться к ней домой, а потом болтать, болтать, болтать. Просто чтобы между ними не висела эта неловкая тишина, которую замечает лишь она одна. Просто чтобы можно было хотя бы притвориться, что она не одинока, что есть хоть кто-то, кто примет ее со всеми тараканами, сложностями в определении своего будущего и нежеланием учиться, несмотря на гениальную голову. Тем не менее Кроули выходит из своего убежища и, натягивая радостную улыбку, обходит залы, ища в толпе лишь одного человека, но раз за разом не находя. Не то чтобы шанс на то, что Азира придет сегодня, был велик. Но экзамены сданы, и Кроули не хочет признаваться даже самой себе, но она надеялась, что, возможно, теперь все придет в норму? Что Азира наконец успокоится, поймет, что она не менее умная, что она легко поступит именно туда, куда хотела. Что она, возможно, наконец подойдет к ней и вновь предложит пробраться в кабинет директора. Что она, возможно, наконец согласится сходить в кино, или в парк, или в кафе. Что она, возможно, наконец посмотрит на Кроули. Кроули замечает ее во время очередного "последнего" круга. У нее каждый круг последний, хотя она и сама понимает, что не прекратит поисков до конца вечеринки. Азира в одиночестве стоит у стены, держа в руке полный бокал с соком, и она настолько красивая, что Кроули кажется, что все это лишь ее галлюцинация от выпитого на прошлом круге бокала с каким-то алкоголем. — Потанцуем? — предлагает Кроули еще до того, как ее мозг придумывает какое-нибудь менее жалкое начало разговора, что-нибудь, что не будет настолько явно показывать, как сильно она нуждается в этом. — Кроули? — удивленно смотрит на нее Азира, и вау, вау, в а у. Она смотрит на нее! — Но ты не можешь быть моим кавалером, Кроули, мы же обе девушки, — чуть хмурится она, но боже, как хорошо! — Когда это нас волновало, а? К тому же сегодня выпускной! Вечер, когда можно все! — восклицает Кроули, буквально чувствуя, как ее губы расплываются в дурацкой улыбке, и она наверняка выглядит пьяной и глупой, но ей плевать. — Прости, Кроули, но я не думаю, что готова сделать что-то за что мне будет стыдно завтра, — легко смеется Азира, и хотя ее смех — лучшее, что слышала Кроули за этот год, но оу. Это было действительно больно, впрочем она уже привыкла. За все нужно платить, особенно за внимание тех, кто нам дорог. — Ты разбиваешь мне сердце! — специально наигранно восклицает Кроули, несмотря на то, что правды в этих словах куда больше лжи. Сегодня вечер веселья, нельзя портить его своей болью. — Хорошо, хотя бы выпей со мной! Простой сок, ничего противозаконного или постыдного! Давай же, Аз, повеселись! — почти умоляет она, потому что выпускной бывает лишь раз в жизни, и она не хочет его вспоминать лишь как очередное свое фиаско. — Прости, Кроули, — качает головой Азира, а Антония думает, что будет странно, если она сейчас развернется и сбежит отсюда. Или если зажмет уши руками, лишь бы не слышать очередной отказ, — у меня через пару часов поезд, не могу рисковать получить стакан с подмешанным алкоголем, — Азира чуть виновато улыбается, и хотя Кроули действительно рада вновь видеть ее улыбку лицом к лицу, но... — Поезд?.. — эхом переспрашивает она, даже чувствуя, как все внутри нее просто орет о том, что ей не хочется слышать ответ, но она должна, правда должна. Она не из тех, кто бежит от правды. — Мне предложили летний лагерь для первокурсников, — охотно поясняет Азира, и Кроули видит, как она буквально светится от желания поехать туда. — На все лето, к морю. Там будут и развивающие занятия, которые помогут нам в будущей учебе, и всяческие интерактивы, чтобы познакомиться с одногруппниками. Они говорят, что те, кто посетил этот лагерь, точно будут хорошо учиться в дальнейшем. Ну, если, конечно, продолжат заниматься, — важно кивает она, мысленно явно уже находясь не здесь. Раньше Кроули казалось, что больнее уже не будет, но как же она ошибалась. — Что ж, — с трудом сохраняя свой обычный тон, выдавливает из себя Антония, — в таком случае не буду тебе мешать... До сви... — она сглатывает, чувствуя ком в горле, а потом жестко приказывает себе забыть все свои глупые иллюзии и наконец стать реалисткой. — Прощай, Аз, — тихо выдыхает она и, чувствуя, как глаза жгут подступающие слезы, разворачивается и убегает. Ей плевать, как это выглядело, что подумала Азира, как теперь к ней будут относится. Она просто рыдает, свернувшись в клубок у запертой двери их бывшей классной комнаты, не чувствуя в себе сил, чтобы подойти к их партам и увидеть криво нацарапанные "А+К навсегда". *** Кроули держится целое лето. Или так кажется лишь со стороны — в этом странном летнем лагере у Азиры нет возможностей выйти в социальные сети, поэтому Кроули всегда успевает стереть все доказательства своей несдержанности. Она почти не выходит из своей комнаты, потому что все в их городе напоминает ей либо об Азире, либо о последнем годе, и это словно соль на едва зажившую рану. Мама волнуется и спрашивает, что с ней случилось, но Кроули привычно врет, что учится, что выбирает вуз, что готовится к поступлению. Дни проходят однообразно и отвратительно тускло, тоскливо. Кроули лениво пытается завести какие-нибудь новые знакомства, но все кажутся ей неправильными, не такими. Они не понимают ее шуток, им не нравятся ее увлечения. Они категорически не согласны с ее мнением. Кроули создает вторую страницу, называет себя демоном Кроули и пишет о себе исключительно в мужском роде. Она старается не думать о том, как отчаянно ей хочется быть парнем, потому что тогда бы у Азиры не было причин отказать ей в танце. Тогда бы она могла просто стать ее парнем и возможно поцелуй хоть немного отвлек бы ее от учебы. Это глупые мысли, но общаться с фейковой страницы отчего-то куда легче, и Кроули даже удается найти себе пару друзей. Не то чтобы с ними было как-то особенно интересно, Кроули почти бессознательно держит с ними дистанцию, не дает узнать о себе ничего личного и не особо интересуется сама. Одиночество кажется не таким поглощающим, и только поэтому Кроули продолжает общение, пускай и часто обременительное. Ей не привыкать. *** О том, что Азира вновь в городе, Кроули узнает, когда ее сообщение внезапно оказывается прочитанным. Она благодарит бога, что в том сообщении было лишь невинное "не знаю, как у тебя там на море, а у нас тут уже почти холодно. Отвратительная, слишком ранняя осень". Потому что "хотела бы я быть парнем" или "ненавижу тебя, тварь" — явно не то, что могло бы помочь им вернуть хотя бы призрачное подобие былых отношений. Азира по ту сторону экрана фонтанирует радостью, рассказывает, как там было тепло, как много всего полезного им рассказали, какие у нее интересные будущие однокурсники. Она подробно описывает каждого, рассказывает, как много всего они успели сделать за два месяца вместе, пересказывает парочку их приключений, а потом замолкает, пространно ответив, что она только вчера вернулась, но сегодня они встречаются, чтобы обменяться теми вещами, что по каким-то причинам оказались в чужих чемоданах. Кроули до зубовного скрежета хочет написать в ответ, каким увлекательным было ее лето, однако ее не спрашивали, и она усилием воли закрывает окошко диалога, выливая все нерастраченное желание написать ответ со второй страницы. Читая удивленное "вау, сегодня наш демон наконец захотел с нами поговорить! Не иначе конец света настал)", она до крови прикусывает свою губу. Ну да. Да, она никогда и никому не хотела писать. Только Азире. Не то чтобы это было важным. Так, мелочь. *** Начавшийся учебный год мало что меняет в жизни Кроули. Она все также отвратительно много времени сидит в сети. Она все также не может найти себе друзей в реальной жизни — ни один из однокурсников не вызывает желания общаться вне учебных классов. Ни один не хочет даже пробовать ее узнать. Она все также пишет время от времени Азире. На самом деле гораздо чаще и больше, чем в итоге отправляет, но кому это важно? Уж точно не Азире — она отвечает мало и сухо, оправдывается большим количеством пар, а потом изредка роняет, мол, мы с ребятами каждый вечер вместе разбираем пройденные темы. Кроули хочется напроситься, но она прекрасно знает, как больно будет ей после очередного отказа, а потому молчит. И возможно — самую малость! — ждет, что Азира, возможно, предложит сама? Или хотя бы согласится встретиться. Хотя бы разочек. Кроули так соскучилась по ее голосу. *** Мама говорит, что Кроули нужно меньше учиться. Что она осунулась и похудела, что потеряла интерес к жизни. Что погрязла в телефоне, что стала от него зависима. Кроули не может объяснить маме, что телефон — единственная ниточка между ней и Азирой. Единственное ее спасение от одиночества. Азира пишет по-прежнему мало и сухо, никогда — первой. Вопросы от нее тоже редкость, да и те немногие, что есть, чаще всего лишь дань вежливости. Кроули знает это, но все равно радуется каждому, словно долгожданному подарку, намеренно приукрашивает действительность, надеясь, что Азира хоть немного за нее порадуется. В конце концов какое Кроули имеет право рассказывать ей о своих проблемах? Она ей теперь даже не товарищ. Так, старая знакомая. Осколочек прошлого. *** Кроули абсолютно не собиралась сводить счеты с жизнью. Просто слишком увлеклась, придумывая красивый ответ Азире. Просто слишком поздно заметила машину, несущуюся на красный свет. Просто даже не подумала о том, чтобы как-то попытаться уклониться. В конце концов кому она вообще нужна? Бесполезная, жалкая, брошенная. Не способная собрать всю гордость в кулак и не вымаливать у Азиры капли внимания. Пользующаяся тем, что Азира не может сказать нет. Возможно, это действительно выход, пускай даже плохой, трусливый и жалкий. Она просто немного устала.