— Нейтан Прескотт, немедленно пройдите в кабинет ректора.
Спустя полчаса парень с силой хлопнул дверью, да так, что та чуть не слетела с петель. Довольно эффектный способ покинуть кабинет после долгой и мучительной беседы. Кто бы мог подумать, что
самого Нейтана Прескотта могут отчитать за ужасные оценки? Немыслимо! Куда же подевались рычаги давления его родителей? Куда же делся страх учителей перед ним?
Оказавшись в людном коридоре, он почувствовал, как кровь стремительно приливает к его голове, становясь непомерно тяжелой, а лицо начинает краснеть. Несколько взглядов устремились прямо на него, а те, кто стояли ближе к двери, могли спокойно узнать о проступках Прескотта. Весть о том, что табель одному из самых престижных учеников академии оставлял желать лучше разлетелась со скоростью света. Все смотрели на него, как на бомбу замедленного действия, которая готова была вот-вот взорваться. Нейтан бесполезно пытался сохранять спокойствие, как когда-то говорил ему психолог.
Все предметы были еще на более-менее приемлемом уровне, за исключением одного, где Нейтан был абсолютным нулем.
— Ненавижу эту гребанную физику, — разгневанно прошептал он, увидев свой балл по этому предмету. Хуже быть просто не могло. Парню захотелось прямо тут разорвать этот лист в клочья, растоптать и сжечь его дотла, желательно вместе со школой. Чтобы не привлекать еще больше внимания, Прескотт поспешил покинуть школу, несмотря на то, что впереди его ждали еще несколько уроков. Один из них как раз-таки и был злосчастной физикой.
Зайдя в свою комнату, Нейтан, не медля ни секунды, тут же воплотил в реальность желание, которое возникло у него в академии. Через минуту мелкие бумажки валялись по всему полу. Прескотт был бы не против разнести всю свою комнату, но вовремя подумал о последствиях.
Все еще дрожащими руками он набрал номер своего отца. В ответ на его негодования ему было резко сказано, что больше ему оценки никто рисовать не будет. Когда он заикнулся о карманных деньгах, звонок был и вовсе сброшен. Прескотт попытался позвонить еще раз, но никто не брал трубку. Что за варварское принуждение к учебе?
Нейтан уже раз сто пожалел о том, что порвал свой табель, ведь он не до конца смог запомнить перечень предметов, которые нужно «немножко» подправить. Он ни за что не хотел давать повод кому-то издеваться над ним, смеяться над ним. Идя по тому коридору, он прекрасно видел лица окружавших его людей. Казалось, только он один испытывал негативные эмоции.
Прескотт решил начать с физики, которую он терпеть не мог с самого первого урока и все годы обходил ее стороной. К несчастью, это вылилось в далеко не самую лучшую оценку и будущее лишение стипендии, если парень не постарается и не сможет найти способ улучшить свои знания, а заодно и балл. Кроме стипендии ни на какие деньги парень не рассчитывал, что еще больше выбило его из колеи.
— Пиздец, — он листал страницы учебника, но ни единое слово не укладывалось в его голове. — Пиздец, пиздец, пиздец!
С каждым нецензурным словом ему становилось на чуточку легче. С размаху бросив учебник в стену, он обреченно свернулся на кровати (самой дорогой в общежитии, между прочим), начиная жалеть себя. Нейтан взглянул в окно, протерев глаза от набежавших слез. А вид за окном был весьма заманчивым.
Тогда проходил тот самый момент золотой осени, который многие ученики запечатлели на потрясающие снимки. Только один Нейтан еще не сделал фотографии этой величественной листвы, не считая нужным гнаться за модой. Он еще долго смотрел в окошко, остывая, пока не услышал знакомый звук. Щелчок камеры.
Пару секунд он обрабатывал информацию, этого времени с лихвой хватило, чтобы анонимный фотограф за окном успел скрыться. Нейтан судорожно посмотрел на себя в зеркало, похоже, так ужасно он еще не выглядел никогда.
Парень хотел навсегда остаться в своей комнате, но, к сожалению, он не обладал способностью перемотки времени. Бессонная ночь пролетела незаметно, Нейтану пришлось встать с постели и собраться на учебу.
Еще один мимолетный взгляд в зеркало дал понять, что он стал выглядеть еще хуже, чем вчера: под глазами красовались темные мешки, а сальные волосы постоянно падали на лоб, что безумно его раздражало.
Нейтан, выпив несколько таблеток, покинул здание общежития. Прескотт не хотел ни с кем разговаривать, да и поговорить особо было не с кем. Чтобы уменьшить вероятность встретить кого-то, парень уткнулся в телефон, нервно листая новостную ленту.
Очень скоро он увидел то самое фото, сделанное вчера. Лайков и комментариев было оставлено множество, Прескотт ужаснулся и тут же перевел взгляд на автора публикации. Автор пожелал остаться анонимом, что еще больше злило Нейтана. Он спрятал телефон в кармашек кофты, которую носил и вчера.
В тот момент, когда он зашел в класс, прозвенел звонок. Только ко второй половине урока Нейтан понял, что это был за предмет. Он пытался написать СМСку Виктории, которая уже больше дня ему не отвечала. Когда он вполголоса окликнул ее, но та и ухом не повела. Тогда он сделал записку следующего содержания и бросил ее на парту Виктории:
Привет! Почему не отвечаешь?! Затусим сегодня?
Девушка сначала не обращала внимание на клочок бумаги, но затем все-таки развернула листочек и чиркнула что-то своей черной гелевой ручкой. Вскоре Нейтан получил ответ:
Привет! Почему не отвечаешь?! Затусим сегодня?
ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ!!!
Нейтан потерял дар речи. Как лучшая подруга могла так обойтись с ним? На эмоциях он смял листок бумаги метко швырнул его в лицо Виктории.
— Ах ты дрянь! — воскликнула она и встала с места. Учитель, объяснявший тему, прервался.
— Чейз, что стряслось? Мне вызвать ректора, чтобы он тебя утихомирил?
— Нет, спасибо, — девушка пристыженно села и отвела взгляд в сторону, будто задумавшись о чем-то. На лице у нее появилась улыбка.
— Что-ж, если все в порядке, я могу продолжить. Уоррен, будь так любезен, выйди к доске и расскажи нам, почему радиоактивный распад является физико-химическим явлением.
Уоррен поднялся со стула и зашагал так, словно все это время он лишь сидел и ждал своего часа. Когда ученику предоставлялась очередная возможность блеснуть знаниями по своему любимому предмету — физике, то у него буквально загорались глаза. Это, естественно не могли не заметить другие ученики, в том числе и Нейтан.
— Последствиями радиоактивного распада являются образование новых изотопов и радиоактивное излучение. Превращение одних ядер в другие — химический процесс, излучение — физический процесс, — Уоррен отвечал громко и четко, от чего у Прескотта заболела голова. Отвечающий был хорош во многих науках, но когда речь шла о физике или химии, на ум приходили только Уоррен Грэхем и его блестящие знания.
— Совершенно верно, — учитель явно был удовлетворен этим подробным ответом, поставив оценку «отлично» в журнал.
Нейтан вслушивался в слова Уоррена, но не понял ни слова. В его голове лишь возникла одна единственная идея, которая засела в его мозгу и не отпускала до конца учебного дня. Если он хочет подправить свою физику (да и химию тоже неплохо было бы), то стоит обратиться именно к этому парню. Но согласится ли он? Нейтан толком-то и не знал этого человека. Все-таки, Прескотт решил, что попытаться стоит. Кто не рискует, у того нет стипендии…
После занятий Нейтан немного дал себе поспать, помылся и переоделся, он будто готовился к чему-то жутко важному. Причесавшись, юноша направился прямиком в сторону жилища Уоррена. Оказалось, что она была слева от него всего через одну комнату, в которой жил (для многих — ноунейм) Логан. Дверь оказалась открытой, а внутри находился и сам властитель комнаты, сидевший за компом. Он что, еще и программист, спросите вы? Нет, он просто сидел в соцсетях.
Уоррен сначала не понял, что к нему кто-то зашел, но когда услышал шорох за спиной, то был готов использовать все свои немногочисленные навыки борьбы, дабы покарать посмевшего прервать его тихое существование. Каково же было его разочарование, когда к нему пришла не Макс, а Нейтан.
— Уоррен, привет, — сказал парень и сел на не застеленную кровать. В целом, в комнате, как можно выразиться, царил творческий беспорядок, на который Грэхем словно и не обращал внимание. В углу лежали вещи, явно требующие стирки. Стол был забросан научными книгами, а пару коробок у двери будто намекали, что Уоррен оказался здесь совсем недавно, что не являлось правдой.
— Чем обязан? — Грэхем постарался, чтобы его слова прозвучали небрежно и холодно, но вышло так, что можно было подумать, будто он боится Нейтана. — Как видишь, я не ждал гостей.
— Я… это… — пока Прескотт пытался подобрать слова, Уоррен подошел к нему и взял одну из коробок. Внутри оказались плакаты, которые Грэхем, видимо, собирался повесить на стены своей берлоги. На одном из них было изображено подробное строение атомов, на другом колбочка с подписью «Keep calm and do science», а на третьем сам Альберт Эйнштейн, показывающий язык. — У меня большие проблемы с физикой…
— А я тут причем? — все таким же ничуть не наигранным тоном ответил парень.
— Я думал, может ты сможешь мне помочь? — жалобным голосом попросил Нейтан.
— Хм, а что я получу взамен? — - Грэхем начал развешивать плакаты, слегка улыбаясь. Он взял стул, на который взобрался и начал прикреплять Альберта к стене.
— Зависит от того, что ты хочешь, — тупо уставившись на плакаты, сказал Прескотт. Стул пошатнулся, как раз в тот момент, когда Альберт был почти приклеен, а попытаться ухватиться за великого физика-теоретика во время полета было не самой удачной идеей.
— Вот блять, — Нейтан хотел было подхватить Уоррена, но не успел. Он подошел к парню и помог ему подняться — Живой?
— Живой-живой, — Уоррен посмотрел на порванный плакат и расстроился. — Знаешь, где такие продаются?
— Кажется, знаю, — Нейтан опустил глаза на половину головы Эйнштейна. — Так ты сможешь мне помочь?
— Ладно, — Уоррен сложил руки на груди. — Но пусть Альберт будет завтра на моем столе!
— Ты серьезно? Да если я пойду в тот магазин, — Нейтан осекся. Он только сейчас вспомнил, что над ним и так смеются. Может Уоррен знал про ту дурацкую фотку и делает это из жалости к нему? — Хорошо, я схожу туда.
— И не лезь к Макс! Я знаю, вы там не в ладах, — грозным голосом настаивал Уоррен, что со стороны казалось просто смешным. Затем его голос заметно смягчился. — Так что тебе непонятно?
— Честно говоря, все.
— Ну, тогда начнем со скорости и расстояния? — Грэхем почесал затылок и открыл самую первую страницу одной из многочисленных тетрадей по физике. Она выглядела помятой, а некоторые страницы были приклеены скотчем. Однако вся теория и иллюстрации к ней были написаны таким осторожным почерком, будто Уоррен часами корпел над каждой буквой.
— Ты что, с самого начала знал, что будешь физиком? — спросил Нейтан, глядя на то, как парень вытаскивает откуда-то новые книги и тетрадки. Прескотт постарался вспомнить свой первый урок физики, но на ум пришли лишь незаслуженные оценки и отвращение к этому предмету.
— М-м? — Уоррен не услышал, либо не слушал то, что говорил Нейтан.
— Блять, мы уже начнем заниматься или ты так и будешь рассматривать свои дурацкие конспекты? — парню явно не нравилось, что все внимание Уоррена не было приковано к нему. — У меня еще другие дела есть.
— Да замолчи хоть на секунду! Думаешь, я смогу все объяснить тебе за одну секунду? Наука требует времени, сил и душевного спокойствия. Так что будь добр, дыши глубоко и перестань истерить, — Грэхем оторвал взгляд от исписанных страниц и посмотрел прямо на Нейтана. Прескотт не хотел признавать, что ему стало стыдно. Он отвернулся, сделав вид, что его заинтересовал ковер комнаты.
Все же, Уоррен вновь повернулся к своему ученику и гордо произнес тему урока: «Расчет пути и времени движения». Нейтан кивнул.
— Чего ты мне тут своей головой трясешь? Тетрадь хоть взял? — Грэхем хотел произнести эту фразу строго, но, увидев растерянное выражение лица Прескотта, он засмеялся. — Давай, ты вроде недалеко живешь.
Парни просидели за столом около двух часов, прежде чем Грэхем удалился по нужде. За это время они узнали, что в физике Нейтан не знает абсолютно ничего, а Уоррен, казалось, мог преподавать не хуже настоящего учителя.
Пока физик отсутствовал, Нейтан полистал его тетради, восхищаясь рисунками оттуда. Похоже, к наглядности этих зарисовок Уоррен относился очень серьезно. В какой-то момент Прескотту даже захотелось сфотографировать его творчество.
— А вот этим равномерное движение отличается от равноускоренного, ты понял? — рассказывал парень, рисуя что-то на бумаге. Точка, точка, запятая, вот и вышел график равномерного прямолинейного движения.
— Да-да. Равноускоренное ускоряется, равномерное движется с одинаковой скоростью, — повторил Нейтан, смотря на чересчур аккуратный рисунок Грэхема
— Круто! — улыбнулся Уоррен, радуясь, что его ученик что-то понимает. — А теперь мои любимые формулы.
— Не-е-е-ет, — застонал Нейтан — только не формулы. Я еще хочу жить!
— А нормальную оценку хочешь? — спросил Уоррен, тяжело вздохнув.
— Я... я уже не способен воспринимать информацию, — он посмотрел на часы, — три часа?! Да я один урок физики высидеть не могу. Бож, ты меня так спасаешь.
— Стараюсь! — Уоррен был готов объяснять физику еще очень долго и поразился: столько времени пролетело за пару минут? — Продвигаю науку в массы.
— Завтра сможешь продвинуть?
— Конечно, только после уроков. А то я знаю, что ты прогульщик несчастный, — сказал Уоррен, включив свой компьютер. Там высветилось сообщение от Макс, и Грэхем увлеченно начал что-то печатать.
— Действительно, несчастный, — пробурчал Нейтан и вышел из комнаты. Там он сразу же наткнулся на Викторию, которая показала ему средний палец. Что она забыла в мужском общежитии остается загадкой.
— Мог бы хоть поблагодарить! — сказал Уоррен, когда дверь уже закрылась, в момент отправки сообщения любительнице селфи. — Ну и ладно. Эйнштейн будет лучшей благодарностью.
Разгребая стол, он сложил листочки сегодняшнего занятия в одну стопочку и вклеил их в новую тетрадку формата А4, которую так и подписал: «Нейтан». За три часа они успели повторить (изучить) несколько важных тем, включая текущую. Правда, Грэхем не понимал, почему Прескотты не могли нанять своему сыну лучшего учителя на планете.
Раздался еще один звук сообщения, Макс изложила ему сводку новостей, касавшиеся Нейтана. Кажется, о сплетнях и слухах в академии гик узнавал последним. Уоррен не считал нужным скрывать ей сегодняшнее и выложил абсолютно все, на что она прислала фотографию в крайней степени удивленного кота, но осуждать не стала.
Нейтан возвратился к себе в комнату, посмотрев на тетрадку. Из интернета он выписал несколько формул, которые, видимо, хотел дать ему Уоррен. Просидев в компе еще пару часов, Нейтан и не заметил, как наступила ночь. Кто-то написал ему на почту, прислав самое популярное фото дня. Парень добавил адрес в черный список, даже не вчитываясь в смысл послания.
Он посмотрел на расписание и удивился тому, что завтра уже пятница. Самое приятное, что не было физики. Юноша посмотрел в угол комнаты, где все еще валялся учебник по физике, который он вчера со злости кинул в стену.
— Так уж и быть, — вздохнув, сказал он и положил книгу на полку.
