Мне в подарок нужен лишь ты

— Чонгук. Чонгук расплылся в улыбке, когда Юнги посмотрел на него в упор. В его руках коробка, которую он только что открыл, внутри другая поменьше. Вокруг него остатки пустых коробок, которые были до неё. — Да? — задал вопрос довольный Чонгук, зная, что это действительно испытание для терпения Юнги. Однако Чонгук был уверен, что Юнги простит его, как только доберётся до последней коробочки. Если он зайдёт так далеко. — Клянусь Богом, если последняя будет пуста, я убью тебя, — проворчал Юнги. Несмотря на свой придирчивый вид, в его взгляде было любопытство. Чонгук лишь весело напевал, наблюдая, как Юнги открывает следующую коробку. Как и до неё, там была ещё одна внутри. Эта была завёрнута в бумагу с зелёными и красными полосками. Юнги просто вздохнул, прежде чем разорвать её и открыть следующую коробку. Чонгук был уверен, что ещё четыре, и он действительно надеялся, что не забыл в действительности положить в последнюю. В противном случае всё выйдет довольно-таки посредственно. Совершенная противоположность тому, что он планировал. Поскольку Юнги медленно, но верно пробивался к последним коробочкам, а рождественская музыка аккомпанировала периодическому ворчанию Юнги, Чонгук начал нервничать. Раньше было легко запихнуть нервоз глубоко внутрь, но в данный момент это стало невозможным. Чонгук надеялся, что Юнги не замечал, как парень постоянно возился со своими волосами, но, учитывая поразительную внимательность Юнги во всём относительно Чонгука, он, по всей видимости, заметил. — Серьёзно, — пробормотал Юнги, — как много там этих чёртовых коробушек? — Ты почти у цели. — Чонгук широко заулыбался, когда сместился, чтобы сесть со скрещенными ногами напротив Юнги. Он почувствовал, как руки начали трястись и решили засунуть их под бёдра, чтобы те оставались неподвижными. Юнги кинул на него взгляд, но Чонгук улыбнулся и указал на оставшуюся коробку головой. Юнги вздохнул, прежде чем вытащить упаковку из той, что чуточку больше и к тому же размером примерно с его ладонь. На этот раз обёрточная бумага была в основном белой с несколькими золотыми фигурками. Чонгук по сути израсходовал большую часть их упаковочной бумаги ради этого замысла. Пока открывалась последняя, казалось, для Чонгука минули века. Время замедлилось, и всё, на чём он смог сосредоточиться — то, как длинные пальцы Юнги нетерпеливо разрывали бумагу, а брови хмурились. От тепла камина, к которому он сидел близко, его щёки припудрило светло-розовым. Юнги достал последнюю коробку. Она без проблем уместилась в его ладони и, в отличие от тех, что были до этого, не была завёрнута в какую-любо цветную бумагу. Чонгуку подумалось, что она действительно не нуждалась в обёртке, поскольку облик уже подсказывал, что скрывалось внутри. Глаза Юнги широко распахнулись, когда он в изумлении смотрел на коробочку, и только когда Чонгук неосознанно заёрзал на месте, Юнги поднял голову. — Кук, — произнёс он на выдохе. Сердце Чонгука колотилось, вырываясь из груди, но он заставил себя вымолвить: — Открой её. Руки Юнги дрожали, когда он раскрыл коробку, и Чонгук сказал бы, что тот чуть не уронил её, увидев содержимое. Он пристально разглядывал, явно не в силах отвести глаз. — Юнги, — мягко позвал Чонгук, наконец, привлекая к себе взгляд Юнги. Непролитые слёзы мерцали в его глазах, и Чонгуку пришлось закусить губу, чтобы тоже не разрыдаться. — Сейчас мы вместе почти пять лет, и я не могу представить свою жизнь, если тебя не будет рядом, даже если ты ворчишь, когда я тащу тебя с собой покупать ещё одну пачку с десятью белыми футболками, в точности похожими на те, которые у меня уже есть, — начал Чонгук, а затем остановился на секунду, чтобы сглотнуть перед тем, как продолжить. — Я, э, у меня была, ну, подготовлена целая речь, но, честно сказать, я не могу вспомнить из неё ни единого слова прямо сейчас. На самом деле, я почти уверен, что в какой-то момент собирался сказать, что люблю тебя, даже если ты крайне сердитый по утрам до того, как выпьешь свой кофе. В этот момент Юнги начал расплываться в яркой и самой полюбившейся Чонгуку десневой улыбке. — И, эм, там был целый абзац, связанный с твоим, типа, лицом, когда ты сочиняешь музыку и чем-то вроде, но никто не должен об этом услышать. Чонгук ощущал, как его щёки горят ещё сильнее, и он был очень рад, что забыл что хотел сказать. Не то чтобы он в состоянии озвучить все свои эмоции, которые испытывал к Юнги. Как ему описать Юнги, который подобен ангелу, утром спит с разметавшимися в беспорядке волосами и слегка разомкнутыми губами? Или вечером с понурым сонным взглядом, и губами тёмно-красными от бесконечных терзаний? И шанса для Чонгука нет, чтоб облечь такое совершенство в слово. — Эм, во всяком случае, ты уже знаешь, к чему всё ведёт, — выпалил Чонгук, пытаясь оборвать собственную пустую болтовню и заставить Юнги рассмеяться. — Итак, ты выйдешь за меня? Из-за его нервозности слова прозвучали невероятно быстро и на более высоких, чем обычно, нотах, но Чонгук был уверен, что Юнги всё равно их расслышал. Наступил миг тишины, уловимы были лишь шипение языков пламени и тихая музыка, и с каждой проходящей секундой, Чонгук волновался всё больше и больше. Он собирался заговорить снова о чём угодно, лишь бы просто заполнить тишину, когда Юнги бросился на Чонгука, заставив того почти что завалиться назад. Руки Чонгука непроизвольно опустились на талию Юнги, не давая тому упасть. — Твою ж, конечно, я женюсь на тебе, — смеялся, задыхаясь, Юнги, его руки схватили лицо парня. Он наклонился, чтобы прижаться губами к Чонгуковым, но они оба улыбались так сильно, что вряд ли это можно счесть за настоящий поцелуй. На этот раз, когда Чонгук поднял коробочку, которая упала между ними из-за опрометчивости Юнги, его руки дрожали не от нервозности, но от предвкушения. Потребовалось несколько секунд, чтобы он смог достать кольцо, но как только он это сделал, то схватил Юнги за руку и надел его. В течение нескольких секунд Юнги смотрел пристально на незамысловатое кольцо с одним чёрным камнем посередине, но потом он снова поднял глаза, а на его лице сияла мягкая и бесспорно счастливая улыбка. Ладонь с кольцом схватила Чонгукову руку, что до сих пор покоилась на его талии, и Чонгук позволил их пальцам переплестись, прохладный металл кольца создавал резкий контраст с тёплой кожей парня. — Неужели мне действительно нужно было пройти через всё это? — спросил Юнги, указывая на кучу пустых коробок позади них. Чонгук улыбнулся ему. — Определённо. Юнги только закатил глаза в ответ, но продолжал улыбаться, и Чонгук знал, что на самом деле не создал ему неудобств. Они поцеловались вновь, на этот раз улыбаясь меньше, но счастливые как и прежде. Когда они оторвались друг от друга, Чонгук понял, насколько открыто Юнги смотрел на него. — Хён. Юнги промычал, показывая, что слушает. — Думаешь, у тебя получится воссоздать тот недавний слезливый взгляд для селфи с нашей помолвкой? — спросил он подтрунивая уже в ожидании вполне себе безболезненного удара по руке. — Паршивец, — ласково отозвался Юнги, его свободная рука теперь скользнула в Чонгуковы волосы. — Хм, — произнёс тот, ярко улыбаясь и подставляясь под прикосновение. — Ты любишь меня. Юнги улыбнулся: — Люблю.