Ведьма

      Утро четверга началось гораздо спокойнее. Ведьму и принцессу разбудил мерный, деликатный бой часов. Они почти одинаково потянулись, зевнули в руку и сели на своих постелях.       — Воду, — миролюбиво скорее попросила, чем потребовала Глэдос. Челл бодро вскочила, с лёгким щелчком потянулась и выбежала из дому с чайником.       Ведьма поглядела в окно, щурясь от низкого утреннего солнца.       На душе у неё было необычайно спокойно. Удивительно, раньше она и подумать не могла о том, чтобы ощущать себя комфортно рядом с другим человеческим существом… Но девчонка почему-то не вызывала уже такого отторжения, как в первую их встречу. А ведь прошла всего пара дней!       — Ничего, дослужит — уйдёт, — кивнула сама себе Глэдос и скользнула с постели вниз.       — Вы всегда в этом платье ходите? — вдруг спросила Челл во время завтрака. Ведьма очнулась от охватившей её странной задумчивости, поглядела на своё платье и приподняла аккуратную тонкую бровь:       — А что с ним, по-твоему?       — Нет, просто я здесь третий день, а Вы… Вы в нём и спите тоже?..       Глэдос молча подвела девушку к сундуку, постучала по крышке и открыла его. Вместо остававшихся там плащей, нескольких банок, рабочих перчаток и инструментов, которые Челл видела ещё вчера, внутри оказалась разнообразная аккуратно сложенная одежда — в том числе несколько практически одинаковых чёрных платьев, брюк и рубашек.       — Откуда бы я, по-твоему, взяла замену твоей рубашке? — Глэдос небрежно захлопнула сундук. — То отделение у сундука рабочее. Это — гардероб. Есть ещё пара необходимых. И да, это тоже часть той замечательной магии, которой ты постоянно восхищаешься. Пространственной, сродни моим порталам.       — Здорово, — Челл кивнула. — Можно мне помыть посуду?       — А сумеешь? — ведьма усмехалась. — Ну, если ничего не разобьёшь — можно и попробовать. Этому, полагаю, тебя тоже надо научить?       — Нет, мисс, я же видела чистые тарелки во дворце, — девушка позволила себе ответную усмешку. — В озере?       — Гм… Нет, зачем же в озере. Озеро легко и загрязнить так. Пойдём к реке.       Ближайшая к её дому река вытекала из озера. Это женщина знала наверняка. Поэтому они с подопечной после завтрака просто направились вдоль берега, наслаждаясь тёплым утренним солнцем.       Девушка несла таз с посудой и парой губок. За нынешним неимением чулок и по примеру Глэдос она без колебаний скинула сапоги и пошла босиком, о чём с непривычки скоро пожалела. Камни вперемешку с землёй и корнями оказались для нежных подошв принцессы, никогда ранее не ходившей совсем босой, чересчур жестоким испытанием.       — Дурочка, — уже совсем нейтрально обратилась к ней ведьма, останавливаясь, — может, всё же вернёшься и наденешь сапоги? Без чулок оно, может, и не так удобно, но и тратить лечебную мазь ещё и на твои ноги мне не улыбается.       — Н-нет, всё н-нормально, — бодро улыбнулась Челл, стараясь заставить колени не подрагивать при каждом шаге. От особо мелких камешков на подошвах появились царапины, каждую из которых принцесса, как ей казалось, ощущала чересчур болезненно.       Ведьма только покачала головой и пошла медленнее.       Наконец они вышли к устью реки. Пройдя ещё немного по течению, Глэдос приказала Челл поставить таз в траву и сесть.       — Сесть? Я не… — женщина бесцеремонным толчком уронила принцессу в траву и села рядом со свойственным ей изяществом. Она потрогала саднившую и малость кровоточащую подошву Челл и нахмурилась.       — Вот в… Ворона, а, — Глэдос поднялась и жестом приказала начавшей было подниматься следом принцессе оставаться в таком положении. — Я говорила — сапоги! Не твоим принцесскиным ногам по голой земле шастать.       — Но Вы все время босиком ходите! — запротестовала девушка, удерживаемая в сидячем положении лишь властным жестом ведьмы. — И Вам — нормально!       — Так я привычная босиком ходить, — усмехнулась Глэдос. В этом движении губ и выражении глаз её подопечной почудилось что-то тяжелое и недоброе. — Ты же словно специально стараешься притянуть неприятности! Что за девчонка, а? Так… Ноги в воду, живо.       Челл лишь прикусила губу, словно обиженный ребёнок, но героически смолчала и опустила ступни в воду. От прохлады ноги зазудели, и первым порывом девушки было выдернуть их из воды, но она стерпела.       — Вот так и сиди, — Глэдос подвинула таз к реке и села на колени. — Ещё заражения не хватало. Что это, твоя внутренняя склонность к саморазрушению?       — Мне просто захотелось, — Челл покосилась на ведьму. Та усмехнулась и протянула принцессе губку и тёмную от чая чашку.       — Захотелось ей. Если тебе чего-то хочется, это не значит, что это — хорошо.       Женщина взяла глубокую миску, окунула посудину в воду и принялась смывать остатки их вчерашнего обеда второй губкой. Челл последовала её примеру, хоть и не так умело, но очень старательно. Чистую посуду Глэдос составляла одну в другую на траве.       Длинные рукава платья ведьмы, закрывавшие руку до самой ладони, намокли и раздражали её холодной мокрой тканью. Но закатывать рукав ей ужасно не хотелось, поэтому приходилось терпеть.       — Тщательнее, тщательнее, — командовала Глэдос, несмотря на то, что принцесса и не отлынивала. — Будущая королева или будущая прачка, какие-то жизненные навыки иметь необходимо.       — Предпочла бы быть будущей прачкой, — Челл задумчиво нахмурилась. Ведьма бросила на неё быстрый непонятный взгляд, но смолчала.       Когда посуда была вымыта и погружена обратно в таз, женщина взялась думать, как доставить принцессу обратно в свой дом. О том, чтобы девчонка шла пешком, не могло быть и речи — ноги только-только перестали кровоточить, и хотя сама Челл уверяла, что может обойти таким манером хоть весь лес, Глэдос лишь досадливо отмахивалась.       — Лучше сиди и не спорь. Заражение крови ещё никого красавцем не сделало, — ведьма снова посмотрела на пострадавшие ступни. У Челл появилось сильное желание поджать ноги, но за это можно было и нарваться на гнев её временной хозяйки… Опять. — Не портал, конечно. Для двоих он забирает что-то слишком много энергии… И метлу отсюда не позовёшь. Вот почему ты такая проблемная барышня, а?       Девушка неуютно свела плечи и опустила взгляд. Глэдос покачала головой.       — Ладно. Я принесу кое-что и твои сапоги в придачу. Ты — сиди и сторожи таз. И не вставай, богов ради, пока ещё что-нибудь не попортила себе!       Ведьма отряхнула подол от травы и исчезла в лесу.       Некоторое время Челл смотрела на текущую воду. Река бежала неспешно, переваливаясь через несколько больших камней в середине и слегка пенясь около них. Солнце пригрело озябшие в воде ступни, и боль понемногу притупилась.       Челл вздохнула, вытянула ноги и легла в траву. От нечего делать она подумала о ведьме, этой странной случайной знакомой. Кажется, Глэдос стала относиться к ней чуточку лучше — во всяком случае, по сравнению с тем же вторником, когда женщина позволила Челл отравиться шипами. Или это было чувство благодарности из-за птиц?..       Принцесса не понимала, что такого могут сделать маленькие безобидные птицы, чтобы испытывать перед ними такой ужас, какой отражался на лице Глэдос, но ощущала стойкое желание защитить свою случайную благодетельницу от них. Даже несмотря на то, что проклятье придётся снять. Что ж с того? Целый вечер понедельника принцесса не испытывала гнетущую необходимость выбрать — разве этого мало, чтобы быть благодарной?       Да и не всем же всегда должно везти. Это её родителям повезло, что они влюбились друг в друга ещё до свадьбы…       — Впереди река, Ваше Высочество, — раздалось неподалёку. Кто-то очень знакомый. — Желаете устроить привал?       — Желаю, — устало вздохнул Уитли. Челл вздрогнула — этот тонкий, с вечным скрытым недовольством голос она узнала бы где угодно! Причём не желая этого.       Послышались шаги и тихая ругань. Кто-то продирался сквозь кусты и густо сплетённые ветви деревьев.       Челл стиснула зубы, чтобы не застонать случайно, отползла в высокие кусты, легла там и замерла, поджав ноги и искренне надеясь быть не замеченной. В бок неприятно упёрлась сухая ветка, но двигаться принцесса побоялась.       Отсюда ей была видна часть места, где темнел таз с чистой посудой. Через несколько минут показались те, кого она ожидала, но не хотела увидеть — принц Уитли и старик-егерь, один из руководивших редкими королевскими охотами, в которых несколько раз участвовала и сама Челл, хоть и в качестве наблюдательницы. За плечами у обоих болтались ружья, причём Уитли на фоне своего ружья казался особенно мелким, совсем как на фоне своей же одежды.       Девушка удержалась от презрительного фырканья и затаила дыхание.       — А это что за мусор? — Уитли склонился над тазом с посудой. Челл видела часть его брезгливо сморщившегося лица. — Посудомойки здесь живут, что ли?       — Какая-нибудь крестьянка оставила, — меланхолично отозвался егерь. — Оставьте, Ваше Высочество, чего Вам чужая грязная посуда? Вернётся — заберёт.       Уитли нахмурился. Вид его выражал недовольство по меньшей мере всем миром.       — Скорей бы уж понедельник! — он с досады ткнул бок таза носком сапога. — Мне жутко надоело слоняться без дела!       — Её Высочество вернётся от тётушки, не переживайте, — всё так же спокойно заметил егерь, прислушиваясь к какому-то шороху. — Неужели Вы думаете, что при дворе есть партия лучше Вас, милорд?       — Нет, конечно! — Уитли самодовольно ухмыльнулся, подтягивая на плечо сползавший ремень ружья. — Жаль только, что сама ваша принцесса не изволит понимать это. Ей, видимо, хочется остаться старой девой, а?       — Я воздержусь от ответа на это, милорд, — егерь отвернулся, словно высматривая что-то в лесу. К великому удовольствию принцессы, при этом старик закатил глаза и неслышно вздохнул. Наверняка ему самому компания «важной шишки» страшно надоела.       — И что же в этом лесу так людно? — сердце Челл забилось быстрее. Глэдос вернулась к реке с корзинкой и сейчас стояла к ней спиной, но взгляд её наверняка выражал недовольство. Уитли немного растерялся, а старик-егерь вежливо поклонился:       — Доброго дня, мисс! Его Высочество и я случайно нашли Ваш премилый тазик и остались подле, чтобы никто его не украл. Вот Вы и здесь, и вот мы и уходим.       — Поживее, пожалуйста, — холодно кивнула ведьма. Она не могла видеть Челл, но тем не менее встала прямо перед зарослями, где пряталась принцесса, будто чтобы не пустить случайных пришельцев в этом направлении.       — Прошу прощения, Вы, наверное, не узнали нас, — повысил голос Уитли, судя по тону переходя на королевское «мы». — Уитльбальд Стампийский*. Принц.       — Что, «принц» — это вы оба? — усмехнулась Глэдос. Девушка уткнулась лицом в землю, чтоб не засмеяться в голос.       — Кто «оба»? — растерялся Уитли.       — Ты сказал «не узнали нас», — Глэдос скрестила руки на груди. — Я не знаю ни тебя, мальчишка, ни сопровождающего тебя джентльмена.       — «Мальчишка»?! — взвинтился и врезался в уши своим писком тон Уитли. Принцесса поморщилась. — Да ты знаешь, с кем разговариваешь, девка?!       — Милорд, будьте благоразумны! — попытался схватить принца за руку егерь, но Уитли дёрнулся, и старик вцепился в дуло ружья. — Не ссорьтесь с верноподданными моего государя! Очевидно же, что эта женщина не в себе!       — Нечего защищать меня от этого дурно воспитанного юнца, — спокойно ответила Глэдос и отвела в сторону руку. По длинным тонким пальцам забегали голубые искорки, похожие на те, что предваряли проклятье Челл. Судя по тому, что егерь и Уитли примолкли, они тоже это заметили. — Приходишь в мой лес. Ломаешь мои кусты. Пинаешь мой таз. Думаешь, я не заметила след от сапога вон там, на боку? Я только почистила свою утварь, так теперь заново этим заниматься? Это ты мне предлагаешь, важная ты шишка?       Челл показалось, что небо над ними потемнело.       — Я-я!.. — попытался сохранить лицо перед незнакомкой Уитли, но ведьма резко шагнула вперёд и подняла руку. Из голубых искр в ладони вспыхнул шар, клубившийся странно изломанными всполохами и как будто гудевший.       — Ты? — под холодным спокойствием в голосе Глэдос рокотала злость. — Ты слышал о молниях, полагаю? А знаешь, что останется от твоей напыщенной физиономии, если я перед ударом столкну тебя в воду?       Егерь не стал дожидаться очередного выводящего из себя ответа Уитли — раздался глухой стук, а затем шорох и мягкий стук. Старик взвалил на плечо тщедушного принца, выведенного из строя прикладом егерского ружья. Оружие Уитли он повесил себе на второе плечо.       — Простите, что побеспокоили, — старик сдержанно кивнул и необычайно легко для человека его лет потрусил прочь с бессознательным своим питомцем на плече.