Амортенция и Магловедение

Шёл 1998 год. Вторая магическая война была благополучно завершена смертью Тёмного Лорда. За каникулы Школу Чародейства и Волшебства старательно восстанавливали неравнодушные преподаватели, которые остались живы после этой страшной Битвы за Хогвартс. Минерва МакГонагалл стала новым директором, и несомненно, никто не высказывал недовольство по этому поводу. Ведь кто, как не она знала лучше всего Дамблдора, и то, как лучше воспитывать учеников и доносить до них нужные знания. Из-за разрухи, которую принесло второе пришествие Волан-де-Морта, многие ученики не смогли закончить учебный год, и двери Хогвартс-экспресса вновь ждали их, чтобы заключить в объятия магии. Гермиона Грейнджер лёгкой походкой шла вдоль дверей различных купе. Её каштановые шелковистые волосы блестели в лучах пролитого в окна вагона солнца, ностальгия, блестящая в её карих глазах напоминала о волшебных деньках, когда она познакомилась с великими волшебниками всех времён. Хоть и были каникулы, Гермиона не проводила своё время дома. После того, как она наложила на своих родителей заклинание забвения, для неё перестало существовать такое понятие, как «дом». Дорогая Минерва знала о положении этой кудрявой леди и предложила ей остаться в Хогвартсе. Все свободное время Грейнджер проводила за книжками из Запретной секции и помощью в восстановлении школы. Ей удалось изучить не менее тридцати всевозможных книг, в которых говорилось об анимагах, самых темных заклинаниях, но от этого не менее эффективных, и множестве других полезных зелий. После того, как Хогвартс привели в порядок, все преподаватели «спокойно выдохнули», и Гермиона решила, что настало самое время заглянуть к семейству Уизли. В последнее время, это стало некой традицией, перед учебным годом собираться с семьёй Рона, и после чего всем вместе отправляться на заветную платформу 9¾. Нет никаких сомнений, что Рон был безумно рад увидеть Гермиону на пороге своего дома. Во время поиска крестражей всем было понятно, что эти ребята чувствуют друг к другу. Не было никаких сомнений, что так и должна была преобразиться их многолетняя дружба. Но вот, Гермиона снова появляется на пороге его дома, спустя почти два месяца без вестей. Они трогательно обнялись, и все дни напролет у них не возникало никаких трудностей в общении. Грейнджер рассказывала о всем том новом, что смогла прочесть из Запретной секции, делилась различными теориями, а Уизли в свою очередь просто внимательно её слушал, разбавляя её монологи своими короткими рассказами о том, как они начали жить после войны, как пережили все потери. Шатенка лишь сочувственно вздыхала и подвигалась ближе к такому грустному парню и старалась всеми силами унять его боль в груди. А что ей оставалось ещё делать? Она прекрасно знала, что он чувствует. Она пережила тоже самое, что и он. Только вот у него осталась семья, хоть и не полная. А у неё и так ничего не было, так ещё и последнее, её родителей, забрала эта война. Гермиона немного задержалась на платформе, рассматривая каждый уголочек и каждую арку. Нужно было запомнить все до последнего момента. В купе уже сидели веселые Гарри и Рон, поедая сладости. Те же сладости, что были и в первый день их знакомства. Девушка уже добралась до них, и ей эта картина показалась весьма ироничной. Гриффиндорцы будто пытались хоть как-то вернуть и время, и себя назад, чтобы не чувствовать обременение предстоящей самостоятельной жизни. Забавно. Великие волшебники, которые победили самого Тёмного Лорда, восстановили мир, которого давно так не хватало, смогли уравнять права нечистокровных волшебников, боялись взрослой жизни. Грейнджер немного прыснула, находя эту мысль забавной и без стука вошла в маленькое помещение. Не успев ступить и шага, Гермиона была захвачена в самые искренние объятия, которые только могли быть в этом мире. Прижимаясь к друзьям, она почувствовала еле различимый запах волос Рона, который ощущала вместе с «запахом свежескошенной травы, и нового пергамента» на уроках зельеварения, когда профессор Слизнорт показывал всем Амортенцию. Конечно, она не сказала об этом на уроке. Не стоит рассказывать о таких личных вещах всему классу и ненавистным слизеринцам. Друзья расселись на диваны и начали очень яро обсуждать то, как они провели все то время, что так давно не виделись. Они очень скучали по таким приятным и радостным лицам друг друга. Если бы у них на столе сейчас находились песочные часы Горация Слизнорта, то песчинки в них, могли спокойно замереть на месте, и никуда не падать.