***
Меня в прямом смысле вытолкнули из маршрутки, словно очередной прыщ выдавили. Я серьёзно! Посмотрев на часы, которые показывали, что пара началась минут тридцать назад, я побежала в универ. Лишь бы он опять опоздал, как это бывает в понедельники! Знаете, я определённо признаю этот день самым хреновым, потому что Дмитрий Хаётович стоит у доски и объясняет какую-то повесть из зарубежных или что-то на подобие. Дверь с характерным звуком скрипнула, когда я её открыла, и все устремили свой взгляд на меня. Блядь. — Елизавета Шульц, вы как всегда вовремя, — преподаватель отложил мел и отряхнул руки. — Стараюсь, — отрезала я, смотря на подругу, которая сочувствующе бросала короткие взгляды. — За опоздание в восемнадцатом веке розгами наказывали, — он сел на стол, а затем склонил голову чуть влево. — Какую отмазку придумаете на этот раз, Елизавета? — Кроссовки были грязные, пришлось искать другую обувь, — попыталась я как-то облегчить свое наказание, потому что, судя по виду Саши, он вообще сегодня не в духе. Она приставила руку к горлу и сделала короткое движение, означающее, что голову он сегодня снесет мне. — Ботинки? В этих берцах вы напоминаете немецкую госпожу, Елизавета, — парень оглядел меня снизу вверх. — Welche will ficken. Es ist wünschenswert, auf diesem Tisch heiß zu ficken. /Которую хочется выебать. Жарко. Желательно, на этом столе./ И тут мои глаза округлились. Погодите… Он сейчас на немецком сказал, что хочет меня трахнуть? На чистом, мать его, немецком. Или мне показалось? Нет… Не должно. Я же знаю немецкий с малых лет из-за отца, ибо этот старый хрыч всё время летал в Германию к родителям, беря меня с собой. — Что? — я нахмурились. Может мне реально показалось и слух подводит? — Садись на место, — он кивнул на аудиторию. — И чтобы ни звука от тебя не услышал. Obwohl ich dich später Stöhnen abnötigen werde. Du kannst deinen schmutzigen Mund nicht einmal schließen. / Хотя, позже я заставлю стонать подо мной. Ты не сможешь закрыть свой грязный ротик./ Я тяжело сглотнула. Да вот же, чистый язык, который мне понятен. Боже, серьёзно, Дмитрий Хаётович? Я это так просто не оставлю! Вы пожалеете, что начали это. — Дмитрий Хаётович, а вы на каком языке говорили? Немецкий? — та самая Аня, которая течет по молодому преподавателю, подняла свою тоненькую ручку и спросила. Да, немецкий, блядь! И этим немецким этот сказал, что хочет меня на столе! Забавно, не так ли? — Да, — мягко ответил он. Ага, а мне отвечать мягко и безо всякой там фигни нельзя, а этой можно. — А что вы сказали? — А вот будешь учить немецкий — узнаешь, — парень опять встал у доски и взял мел, провожая меня взглядом до места. — Елизавета, будьте добры остаться после пары, а также предоставьте мне ваши конспекты. — хитрюще сказал он, протянув каждую буковку. /Vielleicht fick dich alle dope / может, выебу из тебя всю дурь/. — Простите, но можно на русском? — попросила я, не скрывая злости в голосе. — Sie werden mich später fragen. Also stecke ich mir in die Muschi die meisten Eier. Dann werde ich etwas Spaß haben, Deutsche Herrin / Будешь просить меня позже, когда я вставлю член в твою киску по самые яйца. Тогда и повеселюсь, немецкая госпожа./ Это стало последней каплей. Я хоть и не хотела, но сорвалась. И да, на немецком. — Sie haben eine sehr interessante Unterrichtsmethode, Dmitry Hayotovich! /Очень интересная у вас методика обучения, Дмитрий Хаётович! / — вскрикнула я, смотря на меняющееся выражение его милого личика. Шах и мат! — После пары поговорим, Шульц, — скрябнул парень, громко вздохнув. Я села на место, а улыбка растянулась до ушей, отчего так приятно стало. Я поставила этого засранца на место! Настолько, что он чуть мел не сломал! Конечно, остался один не очень хороший вопрос: как выйти из аудитории, чтобы он не заметил? Не хочу оставаться, зная, что преподаватель хочет поиметь меня прям здесь. Волна холода накрыла меня, по телу пошли мурашки. — Эй, Лиз, а чего он на немецком тут говорил? — подруга села чуть ближе и на ухо спросила, глядя на Диму. — Всякие непотребства, — скрипнула я, открывая тетрадь. — Например? — Давай после уроков, хо… — не успела я договорить, как препод зыркнул на меня своими глазищами. — Хочешь говорить — можешь выйти вместе с Карху. Если же хочешь зачёт автоматом, то прошу заткнуться, — грозно прошипел он. Ой, боюсь-боюсь. — Sie wissen jedoch, dass die bewertung auf andere weise verdient werden kann./Но ты знаешь, что автомат можно получить и другим путем./ — Ох, и каким же, Дмитрий Хаётович, — сказала я на русском. Не знала, что у преподавателя кишка не тонка и он продолжит свои речи. — lutsch mich nach Dampf. /Отсоси мне после пар/ И так everyday, — он усмехнулся, глядя в мои карие глаза. Наглеет же. — Много хотите, Дмитрий Хаётович, — оскалилась я. Как же захотелось ему личико красивое расцарапать! Да, признаю, у него достаточно красивые черты лица: острые скулы, пухлые губы, нос чуть с горбинкой, а самое главное — глаза. Они тёмно-синего оттенка, будто бы проваливаешься в океан и впереди ничего не видишь. — Но после пар ты обязана остаться, — никак не угомонится преподаватель. — Да пожалуйста, — буркнула я, кинув ручку на парту. Похабный извращенец.***
Пара шла слишком долго, словно не полтора часа длилась, а целых пять! Дмитрий Хаётович всё время смотрел на меня, иногда, конечно, поворачиваясь спиной, чтобы написать на доске очередной подпункт. И вот тогда открывался вид на его красивую задницу. Вот, если честно, у половины девушек с моего потока не такая попа, как у преподавателя. Я ещё с первых пар это заметила. Дима носил облегающие джинсы, отчего эта сочная попка выглядела лучше… Хотя, лучше будет, когда на нем будет ничего: ни рубашки, ни джинс. Боже, Лиза! Убери такие мысли из головы, пожалуйста! Я взяла портфель и вместе с потоком однокурсников хотела выйти из кабинета, но, видимо, этому не бывать, так как Дмитрий Хаётович резко взял меня за кисть и вытащил из толпы. — Я тебе сказал, что останешься после моей пары. Так куда собралась? — преподаватель оттолкнул меня от двери и закрыл её на замок. Ой-ёй… Сейчас что-то будет. — Свалить? — я вырвала свою руку и начала мелкими шажками пятиться назад. Не хочу с ним рядом стоять после того, что он сказал. — Nein Frau, — а он наступал, загоняя меня в тупик, потому что сзади только его стол, на котором он так хотел меня выебать. — Ich sagte, du musst nach Paaren bleiben. willst nicht? Böses Mädchen. /Я сказал, что тебе нужно остаться после пар. Не хочешь, плохая девочка? / — Дмитрий Хаётович, мне правда нужно идти. У нас пара у Натахи… Натальи Викторовны, — я нащупала его стол руками и поняла, что никуда я больше не смогу уйти. Боже правый… Зачем я только ответила ему на немецком? Зачем спровоцировала? — Она же злится, если опоздаешь на пару, — я тяжело сглотнула. — Елизавета, ты даже после моего немецкого не понимаешь, что я тебя хочу? — парень прижал меня, а наши лица были наравне. — Дмитрий Хаётович, я все понимаю… — Нет, Лиза, ты не понимаешь ничего! — перебил меня парень, стукнув кулаком по столу. — Твои вечные опоздания на мои уроки, вечные едкие ответы на мои вопросы по предмету, а также твой взгляд — все заинтересовало меня. Все вешались на меня с первых минут работы в университете, а если и не вешались, то точно съедали взглядом. Ну, а ты? — Дмитрий Хаётович, если вы думаете, что я одна из тех, кто будет вас раздевать взглядом — ошибаетесь! Да, вы красивый и атлетически сложен, но эта грань… — я положила руку на его грудь, пытаясь оттолкнуть, но этот столб и не хотел поддаваться моей силе. — Профессор и студентка? — закончил мое предложение преподаватель. — Да, верно! — я чуть сильнее дернулась, но всё так же, невозможно отодвинуть. — Были бы мы в клубе, я бы подцепила вас и мы бы… Нет. Этому не суждено случиться, понимаете? Я не хочу проблем. В аудитории настала тишина. Дима чуть приблизился ко мне, отчего я ещё сильнее вжалась в стол. Да черт, уйди! Отодвинься от меня! Этот взгляд… Такой манящий? Понимаю, почему девушки, типа Ани, пытаются сблизиться с ним и флиртовать. Попав под омут его синих глаз, можно реально влюбиться. Такие глаза заставляют подчиниться его воле, от него не убежать, потому что ноги стали ватными, и держалась я, спасибо столу, только на попе. — Почему не суждено? — всё-таки начал он, шепча мне на ухо. Айщ, так приятно, так щекотно. — Отбрось все свои предрассудки, Шульц. Парень прижался своей промежностью ко мне, и я почувствовала нарастающий бугорок в его штанах. Боже… От одной мысли, что он может войти в меня, трахать грубо, как в тех самых немецких порнушках, которые я любила смотреть, я потекла. В том самом смысле, что в животе стало приятно, а между ног — горячо. — Я… Нет. Дмитрий Хаётович, это же неправильно, — пыталась я образумить его, да и себя в какой-то мере. — Разве? — он чуть отодвинулся, смотря в мои глаза, но прохода не дал, всё так же вжимаясь в меня всем телом, давая почувствовать его возбуждение. — Забудь о статусах, — он положил руку на мою талию, опуская ее вниз. — Ты же тоже хочешь того же, что и я, не так ли? — он толкнулся, проведя бугорком между моих ног, задев мою чувствительную точку. Даже джинсы не спасают меня, предатели. Да, чёрт возьми, я хочу этого! Хочу, чтобы ты сорвал с меня одежду, стёр границы дозволенного, ебал меня так, как ещё никто не ебал! Я возбудилась. Это всё из-за вас, Дмитрий Хаётович! Я сдаюсь. Чёрт дери, я хочу его! Дима провел своими пальцами по промежности, отчего я сжала рукой его рубашку и стиснула зубы. Я не должна показать ему, что моё возбуждение не уступает его. Я должна держаться. Но когда он снова проводит рукой, надавливая, я не сдерживаюсь и из моих уст издается тихий стон, больше похожий на писк. Парень улыбается, а я заливаюсь краской. — Вот, госпожа, поддайся возбуждению. Ich will dich./Я хочу тебя/, — говорит он на ухо, а затем впивается в мои губы жадным поцелуем. Как же он охрененно целуется! Я готова кончить лишь от того, как Дима работает своим языком в моем рту. Я отвечаю ему, борясь с ним, пытаясь подстроиться под бешеный ритм профессора. Парень расстёгивает мою ширинку, нырнув рукой под джинсы с трусами, надавливая на клитор. Я ахаю, сбиваясь с ритма, а он, ухмыляясь мне в губы, проникает средним пальцем в меня. Я не могла противиться ему и уже сама, хотя подсознательно этого не хотела, тянулась к нему навстречу. — Вот так, mein Schüler/моя студентка/, — он провел языком по шее, а потом поставил засос… Не знаю, сколько, но шея точно завтра будет вся синяя… Боже, Саша узнает — охренеет. Я же просто откинула проблему куда подальше, потому что к первому пальцу присоединился второй, а затем третий. А в глазах танцуют чертовы звездочки, смотреть куда-то становилось бессмысленным, всё куда-то плыло, не давая фокусировать свое зрение на определенном объекте. — Дмитрий Хаётович! — вскрикнула я, когда большой палец прошёлся по клитору. Парень нагнулся и вытащил пальцы, я же огорчилась. Это что, всё? Открыв глаза, я посмотрела вниз, профессор чуть приспустил трусики с джинсами. Боже… Разряд тока прошёлся по телу, когда парень лизнул там. Стал играться с клитором, одновременно опять войдя пальцами. Его бешеный ритм не сравнится ни с чем. Я сейчас… Кончу, чёрт его дери. Просто дай мне кончить, пожалуйста! Я начала биться в непонятных конвульсиях, закатывая глаза. А он… Просто перестал делать мне приятно и отошёл. Смотрел на меня, ухмылялся, блестя глазами, а я и могла, что чуть привстать и сесть удобнее, потому что после его куни чуть скатилась вниз. — Du bist so süß… /Ты такая сладкая/, — сказал он и набросился на меня снова, только уже снимая свои джинсы. Я поняла, что его немецкий меня привлекает. Как он говорит, чуть шепелявя… Сука, я прям готова кончить от одного произношения. Но сейчас я кончу от другого. Он резко вошёл в меня, отчего я вскрикнула. Боже, почему такой большой! Я… Это слишком! Я не занималась этим достаточно долго, да даже не мастурбировала. А тут такой большой член, да и ещё так резко. Он вбивался в моё податливое тело, отчего я пыталась ухватиться за всё, чтобы не упасть. Стол, под его темпом, так сильно качался, что бумаги летели на пол, а ноутбук так и хотел упасть. Это было страстно. Настолько страстно, что я кончила уже третий раз. А когда он задевал матку, то готова была взлететь на воздух. Парень хватал мою грудь, теребил соски, не забывал и про клитор. Оргазмы были такие красочные! Он целовал меня, сминая губы, ускоряя темп и говоря на немецком «Ты моя». Да я и не противилась, потому что той самой частичкой разума, который несколько десятков минут тому назад твердил мне: «Плохая мысль, Лиза, плохая», поддался искушению преподавателя, кайфуя вместе со мной. Дмитрий Хаётович рыкнул прямо мне в губы, а я почувствовала, как член его становится ещё больше. Одна мысль прошла в моей голове, поэтому я, шепнув ему на ушко, что хочу все сглотнуть, чуть покраснела. Это желание было крайне постыдным, но от него я возбудилась ещё сильнее. Дмитрий Хаётович вышел из меня, а я спустилась на колени, почти вплотную разглядывая его член. Реально такой большой! Как он только во рту поместится? Так, Лиза, ты хотела этого — получила. Чуть прикоснувшись губами, я облизнула головку. О мой бог, это только что было во мне. Чёрт. Рука сама потянулась к своей промежности, начиная энергично её массировать, входя пальцами внутрь. Язык прошёлся по всему стволу, вызывая у парня томный вздох. Я решила всё-таки вобрать в рот его достоинство. Хотелось делать медленно, изучающе, ловить каждый вздох профессора, но он решил сделать всё по-другому. Дима положил руку на мою голову и сам задал темп. Я иногда отстранялась, кашляя, потому что было невозможно взять его полностью в рот — вызывал рвотный рефлекс. А вообще, я чуть улыбнулась, когда почувствовала, как внизу сокращались его мышцы и он кончил мне в рот. Сказать, что его сперма была горькая — ничего не сказать. Я никогда не глотала её, да я вообще не делала минет. Но сейчас, если честно, мне было не до этого, потому что я кончила вслед за ним, пальчиками доведя себя до оргазма. Я тяжело дышала, опираясь на руки, сидя на полу. Осознание того, что я натворила, пришло не сразу. Я все также сидела и смотрела вниз, пока профессор не позвал меня по имени. Дмитрий Хаётович протянул руку. — Я сама, — резко ответила я, вставая на ноги. В полном молчании я поправила толстовку и натянула на себя джинсы с трусиками. Взглянув краем глаза на преподавателя, я хмыкнула. Секс хорош, ничего не скажешь, но такое чувство, будто тебя использовали… — Спасибо, секс был потрясающим, — я взглянула на него через плечо, прямо в глаза, опять окунаясь в тихий, темный омут. — Но… Можем мы это забыть? Мне и вам не нужны проблемы. — Тебе, — тихо пробормотал профессор, но я его прекрасно услышала. — Простите? — Не надо обращаться ко мне на «вы». Меня это очень бесит, Лиза, — преподаватель взял меня за руку и притянул к себе. Я опешила. — Что вы…ты делаешь? — мои руки уткнулись ему в грудь, но не выдержали натиска Димы. Он меня обнял. — С первых секунд ведения пар я обратил внимание на тебя. Бойкая, смешная, в меру можешь использовать сарказм, добиваешься всего, чего только хочешь, — начал Дмитрий Хаётович. — Ты привлекла мое внимание, заинтересовала меня. — И? Что вы хотите мне этим сказать? — Не знаю. Назвать это чувство нельзя «влюбленностью», но… Когда ты общалась с парнями или как-то с ними контактировала, то я взрывался внутри. Ревновал. Мне было не по себе от одной мысли, что если я что-то не сделаю, то ты отдалишься от меня. Я видел, как на тебя смотрит Максим. Ты не замечала? Глаза его блестели каждый раз, когда ты появлялась на горизонте. Меня это бесило. Очень сильно, — он вздохнул, вжимая мое тело в свое. — Можно не ходить вокруг да около, Дмитрий Хаётович? — я требовала от него прямого текста, а не виляний. — Дима, зови меня просто «Дима», — он чуть отошёл от меня, отпустив, но мы всё равно стояли близко друг к другу. — Я хочу, чтобы ты стала моей. Wirst du meine Freundin sein? /Ты будешь моей девушкой? / Его немецкий опять заставил бабочек в животе закружить. Опять этот акцент, опять его глаза смотрят в мои, опять я в них тону, словно в океане. Где мой спасательный жилет?! Я не знала, что ему ответить. Если скажу «да», то самый желанный мужчина универа будет моим; каждый день, я надеюсь, он будет меня трахать так же, как и сейчас. Но и минусов тоже куча: скрывать отношения, ненависть однокурсников, скорое его увольнение. Мои мысли прервал стук в дверь. Если увидят меня здесь, такой растрёпанный, что они подумают? Я быстренько пыталась причесать волосы рукой, да и собраться с мыслями надо. Преподаватель тяжело вздохнул, но все же пошёл открывать дверь. На мое удивление показалась голова Вовы, он учится на моём потоке. Кстати, интересный факт: Саша говорит, что он в меня влюблен. Я не верю ей, но всё же… Может посмотреть на него под другим углом? — Дмитрий Хаётович, там Наталья Викторовна требует Шульц к себе, — уверенно заявил парень. Господи, нахрена я Натахе сдалась? Копайте могилу, меня скоро убьют. — Ты можешь сказать, что мы работаем над научной работой, поэтому… — начал Дима, но я быстро перебила его. — Ничего. Работа подождёт, — отмахнулась я, выйдя в коридор. Профессор пристально смотрел на меня, не отводя свои синие глаза ни на секунду. — Тогда жду тебя сегодня после пар. Прошу не опаздывать, — опять его официоз. Минутой ранее мы разговаривали на «ты», а сейчас этот мудак так быстро переключился? — Простите, Дмитрий Хаётович, но я хочу отказаться от научной работы, — сказала я на одном дыхании, смотря куда угодно, только не на него. Не знаю, натворила я дел или нет, но недоброе рычание Димы заставило меня усомниться в моих словах. Может… Нет, Лиза, отбрось такие мысли! У нас нет и шанса на любовь.