xmas miracles next door

Декабрь в этом году выдался особенно снежным — город утопал в сугробах и разноцветных огоньках гирлянд, украшавших деревья и дома. Рождественская атмосфера заполняла сердца теплом и уютом, а запах мандаринов и вовсе пробуждал волшебство. Хотелось верить, что новогодняя сказка будет бесконечной. По крайней мере, так думал Тэён, у которого за пару дней до Рождества заканчивались тренировки по фигурному катанию и в его распоряжении было заслуженное свободное время. Он планировал спокойно провести праздник дома, скрасив своё одиночество компанией лучших выпусков «Танцы на льду». Но десяток пропущенных звонков от одногруппника Юты явно нарушали все его планы на вечер. Тэён как раз надёжно укреплял звезду на ёлке, слегка пошатываясь на табурете, когда телефон в очередной раз начал разрываться новогодним хитом про звон колокольчиков. «Чёрт бы побрал этого Накамото», — бурчит Тэён, переступая через клубок с гирляндами на полу. Уверенность в том, что это звонит именно непоседливый друг-японец была стопроцентной — только Юта, благодаря своему страстному увлечению футболом, обладал стойкой выдержкой и терпением, дожидаясь посыл в далёкое путешествие вместо обычного «привет». — Ну, и какого оленя ты сбил на этот раз? Как и предполагалось — никакого нормального приветствия от Тэёна. Он вполне предсказуем. — Во-первых, привет, мой дорогой дружище Тэён. А во-вторых, открой мне дверь — я же слышу, что ты в квартире! Тэён убирает телефон от уха, непонимающе оглядываясь в сторону коридора — кажется, в дверь не звонили вообще? Наверное, стоило убавить громкость музыки на стереосистеме — именно это первым делом совершает Юта, едва переступив порог дома Тэёна и предварительно впихнув ему в руки огромную подарочную коробку. Хозяин квартиры снова жалеет, что когда-то предложил гостю вести себя без церемоний, и теперь Накамото всё время пользуется чужим гостеприимством, зная каждый закоулок. — Ты там на своём катке совсем оглохнешь скоро — разве можно так громко слушать музыку? Да и что это — «Прошлогоднее Рождество»? — Юта рассматривает диск, поражаясь музыкальному вкусу его владельца. — Боже, Тэён, ты такой старомодный. Тэён сгружает принесенную Ютой коробку на кухню, недовольно глядя на мокрые следы из коридора в гостиную, и его настроение заметно ухудшается. Но он не успевает начать свою гневную тираду — Накамото снова открывает рот и продолжает трещать без умолку. — И, кстати, в-третьих, — Юта критично осматривает криво поставленную звезду на ёлке и щёлкает пальцами, мысленно отмечая прокол Тэёна быть во всём идеальным. — Никаких оленей я не сбивал — если ты помнишь, зимой я не езжу на дальние расстояния даже к лучшим друзьям. — А я думал это потому, что у тебя отобрали права, — парирует Тэён, усмехаясь. — Ну и это тоже. Юта фыркает, в ответ показывая Тэёну язык, и усаживается на пол прямо под ёлкой, обматываясь гирляндой. — Так, а чего приехал-то? Рождество ведь послезавтра — я думал, мы встретимся с остальными ребятами и сходим в кино. — Я улетаю домой. — В Осаку? — уточняет Тэён, приподнимая брови. Утвердительный кивок в тишине нагнетает обстановку. Тэён ждёт, когда Юта начнёт хлюпать носом и причитать по поводу того, что он снова не сможет застать целующихся под омелой Джехёна с Доёном, а Тэён, как всегда, не заснимет это на видео. «Вы все вредные и противные» — обычно, с этих слов и начинаются встречи после нового года, но все уже привыкли к обиженному Юте и не обращают внимания на его попытки разузнать подробности, которые к тому времени забываются. — В общем, раз уж мы не сможем провести праздник вместе потом, то давай сделаем это сегодня! Юта поднимается с пола, разбрасывая вокруг себя снежинки из конфетти, и тащит Тэёна на кухню, требуя проявить кулинарные таланты старшего. — А что ты принёс? — Тэён вспоминает о коробке, доставая ножницы. — Чай! Подозрительные запахи из коробки, смутно напоминающие аромат заварки, расцветают полной мощью, заполняя воздух сладковатым дурманом. Тэён чихает, прикрывая ладонью нос, и ставит коробку обратно на стол. Юта смеётся, доставая из чужого холодильника яблоки, и лезет в шкафчики за другими ингредиентами для рождественской шарлотки. — А где мука? Тэён, всё ещё находясь в состоянии «чайного опьянения», удивлённо смотрит на размахивающего пустой банкой Юту, и пожимает плечами. — Ну, закончилась, наверное. — Кошмар. Как ты с этим живёшь? — Как-то живу. Юта кривится, глядя на часы, и понимает, что посылать Тэёна в магазин в такое время уже бесполезно, а вот отправить на мучной рейд к соседям — самое то. — Слушай, а кто у тебя соседи напротив? — Не знаю, кажется, там недавно кто-то новый заселялся. — Вот и повод познакомиться! Тэён не успевает ничего понять — Юта выставляет его за дверь квартиры вместе с пустой банкой в руках и говорит, что без муки обратно не пустит. Перспектива остаться ночевать на лестничной площадке кажется Тэёну гораздо оригинальнее, чем знакомство с обитателями апартаментов напротив, но делать нечего — рано или поздно это должно было случиться.

***

Пять минут на размышления и десять — на попытку нажать кнопку звонка. Тэён прикидывает в уме, сколько секунд ему понадобится, чтобы, в случае чего, сбежать, но дверь не спешат открывать. В конце концов, ведь там может никого и не быть. На всякий случай, Тэён подносит согнутые в кулак пальцы к чужой двери, собираясь постучать, и чудом удерживается на ногах, замерев от неожиданности, когда та открывается. Соседом из квартиры напротив оказывается симпатичный парень — на вид, младше самого Тэёна. Он смотрит на незваного гостя, сощурившись, и почёсывает затылок, сбрасывая с себя рождественскую мишуру. — Добрый вечер, — обращается сосед, глядя на то, как кулак незнакомца висит в воздухе, замахнувшись над его дверью, а в другой руке зажата пустая банка. — Добрый. — Вы кто? — Я? Я… А… Эм, в общем, я. Да. Парень недоумённо смотрит на Тэёна, отходя немного дальше и жалея, что под рукой нет чего-то тяжёлого. — В смысле, я ваш сосед. Вот, — Тэён указывает пустой банкой в сторону своей квартиры, не замечая, как немного трясёт крошками муки на лестничную площадку. — Меня Тэён зовут. — А, — тянет сосед, многозначительно кивая. — Моё имя Тэиль. Вы что-то хотели? «Контакт налажен», — думает Тэён, мысленно засчитывая себе плюс десять баллов за старания и минус сто за попытку самоконтроля. Сопротивляться бесполезно — сосед, назвавшийся Тэилем, мягко улыбается и протягивает руку, заставляя Тэёна забыть, для чего он вообще пришёл знакомиться. — Муки. — Тэён выставляет банку вперёд, как будто слова было недостаточно для понимания просьбы. — Ну, проходите. Тэиль впускает Тэёна в свою квартиру, забирая злосчастную банку в свои руки, и скрывается на кухне, попросив нового знакомого не обращать внимания на предпраздничный беспорядок. Тэён неловко мнётся в коридоре до тех пор, пока не слышит знакомые голоса по телевизору. Он аккуратно выглядывает из-за угла — туда, где, по его мнению, находится достояние техники, и впечатлительное сердце пропускает удар. Телевизор транслирует тот самый выпуск «Танцы на льду», в котором, ещё будучи юниором, принимал участие Тэён. Сейчас он уже не на том уровне — возраст берёт своё, но воспоминания накрывают с головой, подкашивая ноги. Тэён не замечает, как садится на пол, примостившись в кругу ёлочных игрушек — очевидно, его сосед тоже занят праздничной суетой. Ему, почему-то, кажется, что атмосфера в чужой квартире до боли родная и знакомая, а воздух не хочется выпускать из лёгких. Что-то слишком личное. Неужели?.. — Нравится фигурное катание? Тэиль стоит в дверном проёме, держа в руках наполненную мукой банку, и Тэёну становится ещё более неловко. В этот момент на экране появляется он сам — юный «зверь на коньках», которому пророчили успешное будущее. Тэиль переводит взгляд с Тэёна на телевизор и обратно, немного хмурясь, и едва не роняет свою ношу. — Так ты тот самый Тэён? Знаменитый фигурист? Ой, то есть, я хотел сказать — вы, — Тэиль, зачем-то, кланяется, поставив банку с мукой на стол. Тэён резко поднимается, пожимая руку Тэиля, и кланяется в ответ. — Можно на ты, я думаю. — Можно, — улыбается Тэиль. Они находят общий язык в одном увлечении — Тэён умеет кататься на коньках, а Тэилю нравится на это смотреть. До этого момента Тэёну никогда не говорили столько комплиментов по поводу его умений, ведь друзья, обычно, только подкалывали его и не принимали хобби всерьёз. Но Тэиль так восторженно отзывался о предыдущих сезонах чемпионата по фигурному катанию, что не хотелось уходить из его квартиры. И, кажется, теперь Тэён понимал, почему. У каждого человека был свой — особенный — запах, который привлекал внимание избранного. Тэиль пах альпийскими лугами и Тэён рядом с ним чувствовал умиротворение и покой. Главной особенностью ароматного назначения было то, что запах раскрывался в полной мере только тогда, когда избранный соулмейт был рядом. От Тэёна несло бензином и Тэиль смешно поморщил нос, прежде чем вдохнуть чужие флюиды и сложить два и два в одно целое. Теперь всё будет иначе. Вовремя опомнившись, Тэён поблагодарил Тэиля за то, что тот выручил в нелёгкий час, и на прощание крепко обнял, прижав к себе. — Заходи почаще, — попросил Тэиль, уткнувшись носом в чужое плечо.

***

— Тебя только на олимпиаду в Сочи за победой посылать, — язвит Юта, догрызая последнее яблоко. — Ты что, за мукой на хлебобулочный комбинат ездил? Тэён приходит в себя после знакомства с Тэилем, осматриваясь на собственной кухне — на столе валяются яблочные огрызки, рядом вскрытые пакеты с рафинадом, а из носика чайника выходит ароматный пар. Сам же виновник кухонного беспорядка ополаскивает водой руки и, за неимением полотенца, вытирает их об толстовку Тэёна. — Что тут было? Ты куда все яблоки дел — как же быть с пирогом? Я для чего за мукой ходил? Юта тяжело вздыхает, поглядывая на часы, и хлопает Тэёна по плечам. — Тебя не было два часа, друг. У меня был вариант перегрызть гирлянду, чтобы пожевать чего-то перед поездкой, но я подумал, что это будет слишком негуманно по отношению к такому поросёнку, как ты… — Эй! Ты, между прочим, тоже в год поросёнка родился! — возмущается Тэён, стряхивая с себя руки Юты. — …нет, ну вот обязательно напоминать о том, что мы с тобой уже древние динозавры? Короче, я к чему веду. Планы поменялись и у меня самолёт через час. Такси уже подъезжает. Надеюсь, ты не будешь реветь тут без меня? Тэён смеётся, пихая друга в бок. На Юту невозможно долго обижаться. — Не буду — не надейся. И, между прочим, есть и древнее нас динозавры. — Да? И кто же это? — Юта усмехается, принюхиваясь к Тэёну, который насквозь пропитался чужим ароматом. — Такое ощущение, что ты побывал на альпийских лугах. Юта переводит взгляд с банки с мукой на Тэёна, и вопросительно изгибает брови. — Именно там. По горящей путёвке — «Десять метров и вы в Альпах». — Боже, Тэён, неужели… А у Тэёна счастье не может молчать, но разбалтывать всё Юте — то же самое, что сразу дать интервью телевидению. Он лишь многозначительно улыбается, выпроваживая Юту в коридор, и напоминает, что у того скоро самолёт. — Я уже говорил, что ты ужасный друг? — осведомляется Юта, позволив Тэёну поправить его шарф. — Ты меня любишь, Юта, не отрицай. Уже на лестничной площадке Юта оглядывается на соседнюю дверь, улыбаясь, и желает другу удачи. — Теперь есть кому любить тебя.

***

С тренировки Тэён возвращается позже обычного — все куда-то спешат в канун Рождества, и он чуть не пропускает последний автобус. Всю дорогу до дома ему кажется, что что-то не так. Но Тэён не придаёт этому значения до тех пор, пока не выходит из лифта, продолжая копошиться в спортивном рюкзаке. Понимание того, что он забыл ключи, окатывает его, как будто льдом из ведра. Тэён грустно смотрит на массивную дверь и кучу замков, которые не взломаешь даже при помощи стали на коньках. Он также осознаёт то, что в такое позднее время уже не ездит транспорт, денег на такси у него нет, а хоккейный клуб, в котором он тренируется, абсолютно точно закрыт, и больше ничего не остаётся, кроме как ждать чуда в виде утра. Тэён вздыхает, усаживаясь на ворсистый коврик под своей дверью, предварительно перевернув его, и закрывает глаза. «Вот и встретил Рождество». Неизвестно, как долго он бы ещё просидел вот так — на лестничной площадке, где холод проходит сквозь стены, и не спасает даже парка. Тэён слышит скрип открывающейся двери напротив, но не спешит выходить из полудрёмы мечтаний о тёплом и прекрасном. — Ты чего тут сидишь? Тэён открывает глаза, рассматривая представшую перед ним картину. Тэиль стоит в дверном проёме, не решаясь выйти дальше — он мнётся на пороге, переступая ногами в шерстяных носках с оленями, и Тэён не может не улыбнуться. — Жду чуда. «И, кажется, оно случилось». Флюиды альпийских лугов растекаются по лестничной площадке, встречаясь с пока ещё слабым ароматом бензина. Кто-то наверху точно пошутил над их предназначениями. — А если серьёзно? Почему сидишь на полу? Голос Тэиля звучит мягко, как бы он ни старался выглядеть насупившимся. Тэёну нравится за этим наблюдать. Многие годы он был тем, за кем следили, а теперь он оказался по другую сторону экрана. — Забыл ключи на тренировке. Слышится тяжёлый вздох и шарканье ног: Тэиль обувается в тапочки — почти такие же, как у Тэёна — и выходит из квартиры. — И почему мне досталось такое счастье по соседству, как ты? Вопрос риторический и таких у Тэёна — множество. Ответы находятся сами собой, когда Тэиль закутывает его в полосатый плед и поит горячим чаем, ибо «ты весь холодный после своих посиделок». А Тэёну достаточно одной искорки — и загорится внутри от невиданного тепла, которым его окружает Тэиль. Они встречают Рождество вместе, сидя в темноте комнаты, освещаемой лишь огоньками гирлянд на ёлке, и их запахи впервые так тесно переплетаются между собой, сокрытые в неловких поцелуях, когда становится трудно дышать от переизбытка чувств. Тэиль мягкий и уютный, а большего Тэёну для счастья ничего не нужно. Рождественское чудо сбылось.