Weit Weit Weit Амигос !!!

      День прекрасен сам по себе… ведь это новый шанс, новый шанс сделать все по новому, лучше. И каждое утро нам дается этот шанс и каждый день мы просираем этот шанс. Снова и снова. Как это делает Цай, который вновь стоит на трассе и сжимает ручку газа, выкручивая до конца. Если задуматься, ЧТО есть в его жизни, кроме гонок? Наверное, еще Чжёнтин, который всегда был рядом, компания для него к сожалению ничего не значит, а родных у него нет… Мама умерла, когда он был маленьким, а папа… папа умер от рака и оставил после себя только компанию. А больше родных у него не было… а если и были, он о них не знал. Он привык, что он сам… поэтому не подпускал никого к себе, боялся слишком привыкнет, а человек бац и исчезнет… не оставив после себя ничего.       Поэтому все, что было в его жизни — это гонка, которая его не бросит и будет рядом, пока не убьет его… а что, не такая уж и плохая смерть… скорость, адреналин в крови и бац… больше никаких ощущений и никакой пустоты в сердце. В последнее время стало все еще хуже, ничего не интересовало и не приносило никакой радости, вообще никаких эмоций. Это еще больше опустошало… Цай чувствовал себя, как в апатии. И вот он на старте, на своем верном коне, на своей крошке, рядом еще 14 байков, впереди пустая трасса, свобода. Обычно в такие секунды он чувствовал, как кровь бурлит по венам, как возбуждение подходит и накрывает, как цунами маленький городок, чувствовал, как его сердце оживало… а сейчас… ничего, даже азарта не было.       Длинноногая блондинка вышла перед ними, по дороге подмигнув Цаю, он даже не моргнул. «Крошка, ты не в моем вкусе», — подумал парень и все еще надеялся, что эта гонка разбудит его от этой апатии и омертвения изнутри. Девушка махнула один раз флагом, сообщая, что скоро начнется трёшь, гонщики поднажали газку и… снова взмах флагов и 15 железных коней рванули вперед, оставляя за собой пыль, которая поднималась и девушку с длиннущими ногами, которая тонула в ней.       Сегодня Сюйкунь в шлеме, таки, кажется, хочет жить. Вот первый вираж и не все с ним справляются, одного гонщика заносит и он выезжает за предела дороги и, въехав в колеса сбоку, останавливается и опрокидывается. Парень несколько минут пытается вылезти из-под байка, который весит больше него и это мягко говоря. Когда он, наконец, справляется с этой задачей, встает и проклиная все на свете, начинает пинать те же шины, которые поставили именно на такие случаи.       Цай качает головой, ранее он бы посмеялся, но сейчас ему как-то пофиг на это… это его проблемы, он пусть с ними и справляется. Еще несколько крутых виражей и их на трассе остается 9… Сюйкунь без каких-либо усилий и переживаний опережает их и без каких-либо эмоций приезжает первый на финишную прямую. Подбегают его кореша и знакомые, поздравляют с победой и улыбаются, а Цаю глубоко насрать на эту мишуру. Он находит лицо Сяо, который не улыбается, а только стоит, сложив руки на груди и машет головой. Русоволосый заезжает на мойку, чтобы помыть свою крошку, другие гонщики ездят на разных байках, а Парень не может предать свою крошку и катается только на ней, а после мойки отправляется в их бар.        Сяо Гуй — еще один человек, который есть в жизни Цая. Невысокий, подкачанный, с овальным лицом, почти черными глазами, зловещим прищуром и черными, как смоль, волосами. Они уже дружат более 6 лет, столько сколько русоволосый на гонках. Именно Сяо научил его всему и он сейчас лучший гонщик именно благодаря этому парню, который выглядит устрашающе, но в душе… добрее бусички вы не встречали. Он как раз тот человек, который скажет тебе: «Блять, а ну-ка соберись. Ты баба, что ли? Вытер слюни и пошел ему жопу на голову натягивать», — когда ты будешь страдать херней. Чжёнтин был с детства рядом и знал его семью и все о нем, но он не понимал любовь парня к скорости, к адреналину, к байкам, а Сяо понимал и поддерживал. По правде сказать, эти двое не очень хорошо между собой ладили. Гуй считал Чжёнтина разнеженный барби, а Шатен считал Сяо — дикарем. Вот так и общались. Увидеть их вместе — это что-то из области розовых единорогов и летучих гамбургеров — нереально.       Цай входит в их бар у обочины, это место было любимым в гонщиков, Сяо уже сидел за их постоянным столиком возле окна и ждал. Как бы это не звучало, но это действительно их столик, вот уже 6 лет они сидят только за ним и только раз было такое, что они пришли, а за столиком уже кто-то сидел, но увидев их… ребята резко встали, а официантка подлетела, чтобы убрать. Ребята тогда удивленно переглянулись и сдерживались, чтобы не засмеяться. Они будто приводили людей в страх… Ну да, они оба не раз уже были в разных передрягах и драках и, что главное… всегда выходили оттуда королями. Ибо… пффф.       Русоволосый садится напротив Сяо и смотрит в окно, парень несколько секунд смотрит на своего друга, а потом также поворачивает голову и смотрит на пейзажи. Солнце медленно встает и освещает все вокруг, а вокруг только дорога и пустыри. Парням это всегда напоминало Америку, штат Техас, хоть они там никогда не были, но фильмы врать не будут. Первым не выдерживает Сяо, а это, кстати, впервые, обычно Цай с трудом закрывается, брюнету приходилось совать ему в рот все, что было на столе, только бы тот заткнулся, а тут… тишина и его даже не смущает напряженный взгляд Гуя. — Так и будем молчать? — Гуй смотрит прямо на парня, тот медленно поворачивает голову, несколько секунд смотрит, а потом поворачивает голову к стойке. — Можете подойти, — оборачивается снова к Сяо, — ты всегда жалуешься, что я много говорю, вот решил тебе сделать подарок. — У меня не день рождение, чтобы делать мне подарок, — стиснув зубы, сказал парень, а девушка отшатнулась. — Кхм… что будете заказывать? — парни сделали свои заказы и девушка, белая, как полотно, пошла на кухню. — Ты ее напугал, — безэмоционально сказал Цай и снова вернулся к окну. Сяо начал стучать пальцем по столу. Еще немного и он сорвется. Да, плохо, когда он все время о чем-то трындит и не затыкается, но еще хуже, когда он сидит такой безэмоциональный и будто умирает где-то глубоко в душе. — Блять, ЦАЙ СЮЙКУНЬ… — все обернулись на них, но уже через секунду поворачивали головы назад к своим столикам, ребята вообще на это не обратили внимание. Цай медленно повернул голову и улыбнулся. — Можно без «блять», просто ЦАЙ СЮЙКУНЬ, — крикнул парень на последних словах и улыбнулся, — то, что я иногда пассив, не значит, что я блять. — В Сяо начал мигать один глаз, руки сжаты в кулаки и он до сих пор стоит, Сюйкунь не выдержал и начал громко смеяться, чем вновь привлек все внимание к их столику, но никто не спешил их усмирять. — Боже, сядь ты уже, — парень, все еще улыбаясь, потянул Гуя за рукав, тот все же сел и сам улыбнулся слегка. Это уже лучше, чем было несколько минут назад. — Я вижу, ты не можешь без моего сладкого голоса, — Цай сделал цветочек и мыло начал мигать глазами, как в дораме, Гуй на это только скривился, но уже через секунду рассмеялся. — Что с тобой такое? Почему ты такой затерянный? И что это было на гонке? Впервые видел, чтобы ты приехал первый и без своей коронной ухмылочки на лице. Что происходит? — серьезно посмотрел брюнет. — Хм, может.....этот, как его… Аа, кризис среднего возраста? — улыбнулся Цай. — Что ты несешь? Кризис среднего возраста? Тебе только 23 года ушмарок, — гонщик закатил глаза и посмотрел голодным взглядом на еду, которую несла официантка. Во время трапезы рот никто не открывал, ну, по крайней мере, точно не для разговоров. Поев, Сяо продолжил испытующе смотреть на друга. — Ну так? Ты же знаешь, я не отстану. — Сюйкунь ой как хорошо это знал. — Честно? Не знаю, просто настроения нету. Может нужно что-то новенькое попробовать. Не парься, пройдет. Как там, кстати, поиски нового гонщика? — Скоро должны быть соревнования на большую дистанцию ​​и каждый район должен был выставить свою команду. В команде должно быть 3 гонщика. Так как Сяо главный, а Цай был его лучшим и единственным гонщиком, то нужно было найти еще два. Один уже был на примете, а вот третий… — Еще не нашел. Не хочешь, кстати, с этим помочь? — Пфф, НЕТ, я гоняю и выигрываю кубки, а ты ищи крутых гонщиков, — ухмыльнулся парень. — Может сразу их ориентацию спрашивать? — Сяо сощурил глаза, а Цай сверкнув зубами в улыбке. — Вообще-то, шикарная идея, одобряю. — Гуй закатил глаза. — Я, кстати, видел Барби, — Цай рассмеялся. — Он сказал, что какой-то бессмертный оскорбил твою крошку. Он еще жив? Мне помочь спрятать тело? — Хм, нет, пока не надо. Я еще с ним не наигрался, — ухмыльнулся парень, а Гуй поднял брови в удивлении. — Он… е… е.? — Гей ли он? Не знаю, но я точно его нагну, — самодовольно сказал Цай и отпил сок из стакана. — Ой, фуу, давай без подробностей,  — Сюйкунь начал хохотать во весь голос. — И это ты называешь «подробности»? Смажу его дырочку и медленно… — Фууу. Тихо будь, иначе я тебя соломинкой сейчас убью, — парень еще громче рассмеялся. — Я просто хотел тебе показать, что такое ПОДРОБНОСТИ. — Цай ухмыльнулся. — Ладно, мне уже нужно шлепать. Созвонимся. — Ребята пожали друг другу руки, Сяо уже шел, когда Цай в спину ему бросил: — Слушай, дикарь, а может тебе оседлать барби? — Гуй резко обернулся, подошел и дал леща. — Айщ. Хаххаха, — Сяо зловеще посмотрел и вышел из бара. Как только он сел на своего коня и уматал, улыбка на лице Цая ссохлася, как и его сердце. — Лучше тебе не знать, что со мной, да и чем ты мне сможешь помочь… — парень еще долго сидел одиноко за столиком и смотрел в панорамное окно сбоку, встречая солнце. Дело в том, что они делали гонки или на рассвете, или ночью, когда людей поменьше. Поэтому, когда добрая половина Токио спала, они разъезжали по городу и показывали, чей он на самом деле.