The Russian squad

Погасли огни и гонщики стартовали. Полянская была уверена в себе и в своей машине как никогда. Как только предоставился подходящий момент, Полянская обошла ехавшего впереди Стролла. Лэнс тут же связался с командой и попросил проверить состояние машины. Ему не верилось, что девушка из российской команды способна его обогнать. К удивлению канадца, его автомобиль был в полном порядке. - Дома и стены помогают, да, Тори? Ты делаешь отличную работу, так держать! - связался с ней инженер. - О нет, вы только посмотрите! - надрывался комментатор. - Автомобиль Хэмилтона задымился! Лидер гонки выбывает из соревнования! За первое место разгорелась нешуточная борьба между Леклером и Феттелем! - В боксы, Тори, - связался с Полянской ее инженер. Виктория свернула на пит-лейн. Команда быстро поменяла шины и девушка вернулась в бой. *** Нико Хюлькенберг провел пит-стоп и оказался на трассе позади Виктории, которая на данный момент занимала десятую позицию. - Твоя следующая цель - Полянская, - заявил его инженер. Немца словно ледяной водой облили. Он вздрогнул, но тут же попытался собраться с мыслями. Он понимал, что однажды им придётся сражаться вновь. С того происшествия в Бахрейне они больше ни разу не состязались за позиции, каждый боролся в своей группе. Но теперь, королева автоспорта связала их вновь и заставила бороться... Он не хотел этой борьбы. Не хотел состязаться в Викторией. Просто не хо-те-л. Но что поделать? Ему и команде дороги любые очки, а Полянская сейчас идёт десятой. Её машина совсем не ровня той, на которой выступал Халк, неужели так трудно обогнать? - Трудно, - сам себе ответил Нико. Ему хотелось, чтобы она финишировала в очковой зоне. Он не хотел лишать её этой возможности, но команде хотелось совсем иного... «Господи, как тяжело! - подумал гонщик. - Как тяжело любить свою соперницу!» - В чём дело, Нико? - не понял инженер. Сейчас перед ним стоит серьезный выбор. Любовь или работа? Позволить быть впереди или обогнать? Но Вика так долго к этому шла! - Слышишь меня? - пытался «достучаться» до Хюлькенберга его инженер. - Поцелуешь меня? - но Нико слышал только голос Виктории. Она задала этот вопрос сегодня утром. Вместо ответа он сделал то, что она попросила. - Нико, ты слышишь меня?! Что-то не так с машиной? В чём дело? - Я теряю мощность! - сообщил он команде. Всё так. Хюлькенберг остановился. Мощность его подвела, но он был этому очень рад. Он больше не может преследовать. И не хочет. Немецкий автогонщик выбрался из автомобиля. Нико пнул первый попавшийся камень и воскликнул: - Alles geht mir auf die Eier! /Как меня всё заебало!/ Он понял, что дальше продолжать это невозможно. Приходится жертвовать одним ради другого. «Она будет счастлива заработать эти небольшие очки. Пусть. Но я больше не смогу такого допустить. На этом всё.» *** - Отличная работа, Тори! - Поздравляю, ты заслужила! - Иди сюда, дай я тебя обниму, - Белла протиснулась между механиками и заключила свою подопечную в объятия. - Хоккенхаймринг - действительно твоя трасса. Хэй, ты чего такая задумчивая? Что то случилось? *** Что-то случилось? Случилось. Виктория шла по длинному коридору навстречу к Нико и чуть не подпрыгивала на месте: ей удалось в честной борьбе заработать очки на домашнем Гран-При! Однако, девушке было непонятно, что случилось с гонщиком из Рено, по какой причине он сошёл. Ей хотелось во всём разобраться. Они стояли напротив друг друга но никто не говорил ни слова. Хюлькенберг задумчиво разглядывал гонщицу из российской команды и чуть нахмурил брови. Виктория улыбалась и чуть ли не светилась от счастья. В воздухе повисла странная тишина, которую нарушил Нико: - Ты сегодня здорово стартовала. - Спасибо, - Полянская приподнялась на цыпочках и коротко поцеловала его в губы. - Но что произошло с тобой? - Я не смог ехать дальше. - Проблемы с машиной? - уточнила Полянская, и почему-то на сердце у неё стало неспокойно. - И это тоже, - тяжело вздохнул немец. - Что случилось? Прекрати говорить загадками, Нико! Хюлькенберг взял её за руку. Виктория нахмурилась. - Сегодня я понял, какую большую ошибку мы совершили, полюбив друг друга. Тяжело, когда приходится бороться с соперницей, которую любишь. Но это работа! Это, чёрт возьми, наша работа! Сегодня я должен был обойти тебя, там, на трассе, но я просто не мог! Мой инженер забил тревогу, он не понимал, что происходит, почему я не предпринимаю попыток обгона. А я просто не мог понять, как дожен поступить в этот момент! Я хотел, чтобы ты заработала свои долгожданные очки, и ни в коем случае не хотел их отбирать, но команда настаивала на обратном. Я не могу так больше, Вик. Эта любовь затуманивает мой разум, не дает сделать и шагу, мешает работе и только вредит. Мне тяжело говорить эти слова, но мы должны расстаться и забыть всё, произошедшее между нами. - Как ты себе всё это представляешь?! - воскликнула она. - Просто взять, отпустить и забыть?! Это невозможно! - Другого выхода нет, - заявил он и притянул к себе за подбородок. Николас внимательно посмотрел в её глаза, из которых вот-вот потекут слезы. Полянская зажмурилась и поджала губы. - Ты не сможешь это всё просто так взять и забыть! - Но ты же видешь, к каким последствиям это может привести?! Я боюсь за тебя, за твою и свою карьеру! Мы можем зайти слишком далеко и уже ничего нельзя будет исправить! Лучше остановиться сейчас, пока не поздно! Полянская отвернулась от него и зашагала прочь. Лишь бы не заплакать, лишь бы не заплакать... *** - Нет, всё просто прекрасно, я просто до сих пор под впечатлением от сегодняшней гонки, - в который раз соврала Полянская и натянула фальшивую улыбку на лицо. - Хорошо, ребята, всем большое спасибо, сегодня все замечательно потрудились! Без вас бы я ни за что не справилась! Завершив все дела на автодроме, девушка вместе с Белиндой поехала обратно в отель. - Давай, моя дорогая, до завтра! - помахала ей Белла. - Завтра отметим твою маленькую победу! - Я начну уже сегодня, - криво улыбнулась Вика, поправляя рюкзак на плече. - Смотри, не пей много не пей! - предупредила её Белинда. - Ладно, спокойной ночи! - Спокойной, - проговорила Виктория и проводила удаляющийся автомобиль Блэр взглядом. Гонщица зашла в отель и поднялась к себе в номер. Оказавшись в нём, девушка медленно сняла рюкзак с плеч и поставила его на пол. Шаг, ещё один, и ещё один. Виктория рухнула в кровать и разрыдалась. Никто не видет, значит можно больше не сдерживать слёз обиды и разочарования. А ведь казалось, что всё просто великолепно! Но кто сказал, что так будет всегда, что будет легко? Лучше остановиться сейчас, пока не поздно. - эхом пронеслись его слова в её голове. Ей никак не забыть, прекратить, разлюбить - Она будет страдать, она будет рыдать, она будет любить... Виктория поднялась с постели и пошла в ванную, чтобы умыться холодной водой и хоть как-то привести себя в чувство. Девушка посмотрела на себя в зеркало: лицо, опухшее от слёз, красные глаза. Жалкое зрелище. А ещё эти засосы с их прошлой ночи, они до сих пор остались на теле. Гонщица зажмурилась и слёзы вновь покатились по её щекам. Приняв холодный душ, Полянская закуталась в белый халат и, выйдя из ванной направилась к чемодану. Пилотесса извлекла из него флягу и, открыв её, прилично отпила. Гонщица поморщилась. Но почему-то прямо сейчас ей очень хотелось выпить чего-нибудь. Виктория окинула комнату взглядом и заметила вещицу, одиноко висящую на спинке стула. Полянская схватила несчастный шарф и... До неё донёсся аромат. Его аромат. Пилотесса забралась с ногами на подоконник и прихватила с собой фляжку и шарф. Девушка прислонилась лбом к стеклу и закрыла глаза. Внезапно, скрип открывшейся двери заставил её обернуться. Увидев чкловека, стоявшего на пороге комнаты, Виктория очень удивилась, и не меньше нежданного посетителя. - Что ты тут делаешь? - одновременно спросили они друг у друга и Виктория спрыгнула с подоконника. - Нет, это ты что в моём номере забыла? - нахмурилась Юлия Черных. - Ты, кажется, ошиблась, - процедила Полянская. Юля, немного подумав, осознала, что Полянская права, и, недовольно извинившись, вышла из номера и почти закрыла дверь, как вдруг из номера донёсся тихий всхлип. Гонщица Русского времени замерла на месте и, немного подумав, вернулась обратно. – Неужто саму Викторию Полянскую кто-то вывел из себя? – спросила она, закрыв за собой дверь. Виктория резко обернулась и непонимающим взглядом уставилась на соперницу. - Ты, кажется, собиралась уйти, - заметила она, а её голос предательски дрогнул. – Собралась, – согласилась гостья. – Но и ты не каждый день рыдаешь в тёмном номере в компании алкоголя. Рассказывай, пока я добрая, что случилось? - Меня сегодня бросили, - развела руками Полянская. Будь она сейчас в трезвом уме, вряд ли стала бы раскрывать душу своей главной сопернице. Однако Полянская понимала, что держать всё в себе она не может, ей нужно поговорить с кем-нибудь, и не важно, кем этот человек ей приходится, другом или врагом. Черных усмехнулась. – Тебя? Бросили? Не смеши, – она внимательно посмотрела на соперницу. Полянская отвернулась от Юлии и сделала ещё один глоток из фляжки. Последняя покачала головой и отобрала сосуд с алкоголем из рук собеседницы. – Алкоголь тебе ничем не поможет, – сказала она. – Поверь мне, уж я то знаю, какого быть брошенной. - Ну раз так, то мне уже ничего не поможет, - проговорила Виктория и, сев на край кровати, схватилась за голову. Не зная, что ответить, Юля начала рассматривать номер Вики: вещи были аккуратно сложенны, всё лежало на своих местах, и только шарф на подоконнике, скомканный и выглядевший, словно им кого-то избивали, привлекал внимание. Черных он показался знакомым, а когда она пригляделась, до неё наконец дошло: это был шарф Хюлькенберга. Сложив все факты воедино, девушка всё-таки поняла, что случилось. – Это был Нико, да? – всё же поинтересовалась она. Виктория подняла взгляд на гонщицу, и едва заметно кивнула. Полянская тяжело вздохнула, провела рукой по лицу и, поднявшись с места, подошла к подоконнику, на котором лежал злосчастный шарф. - Он так прочно ввязался в мою жизнь, - едва слышно произнесла пилотесса. - Что мне даже страшно. Сидевшая всё это время на кровати Юля поднялась с места, подошла к ней и, положив свою руку Вике на плечо, заглянула ей в глаза. – Слушай, ты не идеальна, но парни не стоят наших слёз, слышишь? – Черных стёрла влажные дорожки на лице соперницы. – От ниx одни проблемы. - Но мне казалось, что у нас всё просто великолепно, и что ничто не может помешать нашем отношениям. Но сегодня он сказал, что не может работать в таких условиях. Наши отношения мешают работе! Он принял решение прекратить встречи, забыть обо всём, и... Кажется, этот разговор только ухудшал состояние Полянской. Она вновь и вновь мысленно возвращалась в тот коридор, и воспоминания давили на неё. Слёзы вновь полились из её карих глаз, и девушка уткнулась в плечо соперницы. Ей нужна поддержка, просто необходима. Юлия лишь обняла Полянскую и осторожно гладила её по спине, пытаясь успокоить. Она прекрасно понимала, что сейчас чувствует Вика, и от этого ей самой захотелось поплакать. Нет, сейчас не до этого. – Вик, пожалуйста, перестань. Не всё так плохо - теперь ты можешь сосредоточиться на гонках. – Черных осторожно довела собеседницу до кровати, а сама принесла ей воды. – Держи, попей, тебе нужно успокоиться. Я пошла за Беллой, она должна тебе помочь, - Пилотесса направилась к выходу и чуть тише добавила - Теперь ты понимаешь, что чувствовала я, оказавшись в такой ситуации, после измены Никиты с тобой. Полянская услышала эти слова и тут же произнесла: - Постой, я... Должна тебе кое в чём признаться. Юлия остановилась и медленно развернулась лицом к сопернице. - На самом деле Никита изменил тебе не со мной, а с твоей сестрой Катей. Я сразу поняла, что к чему, и хотела сообщить тебе, но она остановила меня и попросила не делать этого. И мне пришлось соврать тебе, чтобы тебе не стало еще хуже от того, что тебя, помимо молодого человека предала еще и родная сестра. - Как ты могла, Вик, - прошептала Юля. - Лучше бы я знала настоящую правду с самого начала. Ты всегда была для меня больше, чем просто лучшая подруга. Ты была для меня сестрой, даже больше чем родная Катя. И эта бессмысленная ложь. Она только всё испортила. Пилотесса покинула номер соперницы и свернула в неизвестном направлении. Вскоре в номере появилась Белинда. Лицо её было бледным, а брови нахмурены. Блэр увидела флягу на прикроватном столике и покачала головой. - Вот чёрт, - вырвалось у Белинды. Физиотерапевт подошла к своей подопечной и села рядом. - Возьми себя в руки, Виктория. Ты должна быть в состоянии бороться дальше. Не позволяй чувствам и воспоминаниям терзать тебя. Они съедают тебя изнутри и сбивают с верного пути. Тебе нужно отвлечься. Нет, ни в коем случае не алкоголем. И отдай сюда этот шарф. Я верну ему. Избавься от вещей, которые напоминают тебе о нём. - Но откуда ты знаешь кто... - Я всё знаю. И очень сожалею, что не уберегла тебя от него. - Как ты могла уберечь меня? Встать у меня на пути, и не пускать? Не говори глупости, Белла! - Всё равно. Отдай шарф мне. Ничто не должно напоминать тебе о Хюлькенберге и наводить тоску по отношениям. Отлично. Завтра, как только мы прилетим с тобой в Венгрию, сразу же отправимся на шоппинг, затем в салон красоты, а потом прогуляемся по живописным местечкам. Чего ты так на меня смотришь? Собралась всё это время провести в гостинице, рыдая в подушку? Я не позволю тебе этого сделать! Тебе нужно развеяться. Сейчас ложись спать. Я заберу ещё и это, - Белинда взяла со столика флягу. - чтобы мысли даже не возникало об алкоголе! А с шарфом Хюлькенберга я сама разберусь. Но если не я, то его товарищ по команде ему любезно его передаст. А сейчас - отравляйся в царство Морфея. Нас ждёт насыщенный день. - Спасибо, Белла. Девушки обнялись на прощание, и Блэр покинула номер подруги, оставив её одну. Следуя её указаниям, Вика легла в постель и забылась сном.