Повезло с соседом

Как же его достал этот неизвестный кретин! «Имбирный пряничек»! «Сахарная попка»! «Мокрая фантазия»! В сети под каждой фоткой Человека-Паука в лентах новостей этот тип старается засветиться и оставить в комментах свою мерзкую метку! Так, спокойно, Пит, не впадай в истерику, а то у тебя аж в ухе пищит, успокаивает он себя. Все знаменитости всегда страдают от неадеквата, чувак, это же обычные издержки популярности. Надо привыкать. Не принимай ты так близко к сердцу! Ты же не Уитни Хьюстон, тебе не нужен телохранитель, повезло так повезло. …Нет, но каков нахал! Да ещё взял себе аватарку Дэдпула, так что теперь его ни с кем не перепутаешь. Интересно, что бы сам Дэдпул на это сказал? Скорей всего, ему пофиг. Слышал, у него у самого крыша набекрень. А тебе почему не пофиг? Иди, ромашечки себе завари, может, отпустит. Питер и правда идёт на кухню и включает чайник. Хлопает дверь, так отчётливо, будто рядом. Он даже выглядывает в свою прихожую, не его ли дверь так хлопнула. Может, он плохо закрыл её, когда вернулся домой? Нет, все нормально. Видимо, в соседней квартире. Ни хрена себе здесь слышимость! За стеной что-то грохнуло, послышались шаги, зашумела льющаяся вода, в трубе загудело. Вот они, прелести дешёвого жилья — никогда не страдаешь от одиночества! Может, если включить музыку в наушниках, удастся сегодня вечером поучиться? Экзамены уже не за горами, надо прорешать на пару страниц вперед, вдруг потом не получится — паучья жизнь непредсказуема. Нет, музыка ещё больше отвлекает. Питер раздражённо вырывает наушники из ушей прямо за проводки, мимолётно досадуя на себя, что такими темпами он их порвёт. И, чтобы купить новые, придётся опять экономить на еде, а потом сиди без музыки два месяца, пока они ещё придут из Китая. Наступает тишина, и Питер углубляется в решение. Ах ты ж, чай-то остыл совсем! Он встаёт со стула, держа в одной руке конспект и продолжая читать его, а другой рукой нащупывает чайник и хочет подлить кипяточка, мельком глянув на кружку. В этот момент раздаётся такой оглушительный чих, что Пит аж подпрыгивает. Его тело реагирует автоматически. Через миг он обнаруживает себя на стене, сидящим по-паучьи в верхнем углу кухни. Чайник и конспект лежат на полу в любви и согласии, горячая вода медленно растекается по полу и пропитывает листки конспекта. — Твою ж в бога душу мать! — орёт Питер и спрыгивает на пол спасать тетрадку. — Это теперь вместо «будь здоров» так говорят? — доносится весёлый мужской голос из-за стенки. Из-за так называемой стенки. Питер поднимает тетрадку и затаивается, сидя на корточках посреди кухни и глядя, как со страниц падают в лужу капли. — Эй, ты там жив? — вопрошает сосед, обращаясь явно к нему, и, не дождавшись ответа, миролюбиво кричит: — Ну, как хочешь! Ещё не хватало с незнакомым соседом через стену перекрикиваться, пошлятина какая. Надо пол вытереть поскорей, пока у соседей снизу дождь не пошел. А то потолки тут, наверное, тоже бумажные. Сосед за стеной постоянно напевает, чем-то шебуршит, свистит, бормочет, но Пит не прислушивается. Он прибрался и уходит доучиваться в комнату. Там потише, хотя стола нет, и записывать решения, сидя на кровати, не так удобно. Вдруг он слышит радостный крик соседа, достигающий даже его комнаты: «Паучок!» Пит дёргается на своё прозвище, и шёпотом материт себя. Уже пора бы уметь держать себя в руках, а то он так спалится где-нибудь на людях. У соседа, наверное, обычный паучок по стенке ползёт. Хотя… Откуда тогда в голосе столько любви и обожания? Питер встаёт и прокрадывается на кухню. Возможно, это всё же арахнофилия, или?.. — Свежая фоточка Паучка! — напевно радуется этот тип. — Что бы ему написать? Чем бы его порадовать? Здесь особенно удались пальцы! Обожаю эти пальцы рожками! …Согласен с предыдущим оратором, всё остальное тоже зашибись. Питер, как заколдованный, бесшумно открывает свой ноутбук и включает ленту новостей Нью-Йорка. Вот и вчерашняя фотка. Правда: его пальцы на первом плане. — Ты лучший? — размышляет вслух сосед. — Я тебя обожаю? Ты мой герой? Позвони мне? Нельзя быть таким сексуальным? Нет! Нет-нет-нет! Это всё уже было! Что? Жёлтый, ты неисправимый пошляк. Какие-то знакомые фразочки, напрягается Питер. Многие находят Человека-Паука сексуальным. Он пробовал делать свой костюм не таким облегающим. Но из этого ничего не вышло! Костюм стал менее обтекаемым, он начал мешать и гасить скорость. Аэродинамические потоки сделались непредсказуемыми, его постоянно заносило в стороны в полёте. От встречного потока свободная одежда всё равно облепляла всё тело, болтаясь и хлопая складками сзади, на локтях, на спине. Отстой. Короче, Паук, неси бремя секс-символа поневоле. Хорошо Старку, он в броне, как в танке. А вот Халку не так повезло в плане одежды. Тем не менее, интересно было бы посмотреть на того, кто попробует домогаться Халка! Тем временем неугомонный сосед продолжал придумывать подпись к фотке. — «Будь у меня такие пальцы, я б трогал себя вдвое чаще». Нет, это селфцест какой-то. Заткнись, Белый, без тебя знаю… «Всё бы отдал, чтобы посмотреть, как ты облизываешь сироп с этих пальцев». А вот это пойдёт! Надеюсь, ему это понравится. Конечно, читает! Только у него, наверное, и без нас весёлая жизнь, — голос печально падает, но ненадолго. — Точно, с нами всё равно веселее. Питер сидит перед ноутбуком, закусив губы и с напряженной тоской слушает этот бред. Да неужели же я до такой степени везучий сукин сын, обречённо думает он. Хорошо, сейчас узнаем точно. Он поднимает руку и тыкает «обновить страничку» на ноуте. Да. Да, именно до такой степени везучий. Именно эта фраза про сироп красуется теперь в комментах напротив аватарки с Дэдпулом. Питер сжимает кулаки и прожигает взглядом ненавистную аватарку. Это он. Его неизвестный фанатик, больной на всю голову, живёт через стенку. А ведь Питер так долго искал дешёвое жильё вблизи от места учёбы. Найти теперь, куда переехать отсюда, будет не так-то просто! Он судорожно вздыхает, с досадой взмахивает рукой и бредёт в комнату, не слушая больше безумный монолог за стенкой. Хорош с него на сегодня! *** Наутро Пит встаёт почти вовремя и выходит даже с запасом из своей квартирки к лифту. У него есть целая минута, чтобы искупаться в роскоши досуга и подождать лифта. Но везенье — непростое ремесло. Сзади открывается дверь и является его расчудесный сосед, образец адекватности. Вот только Питер даже не хотел бы оборачиваться. — Приветик, как оно? — задорно орёт его маньяк. — Будь здоров, — мрачно отвечает Пит, всё ещё стоя спиной. — Да ладно? — радостно офигевает маньяк. — Лучше поздно, чем никогда, верно? Это он всегда такой восторженный? Или у него как раз маниакальная фаза? А когда депрессивная, он что, убивает? Пит не отвечает ничего, и дышать старается бесшумно. — Эй, давай, я загляну к тебе вечерком, хочу услышать «доброе утро», — острит маньяк. — Ещё чего не хватало, — негромко огрызается Пит, по-прежнему глядя на закрытые двери лифта. — Да брось, мы же соседи, давай дружить! — маньяк подходит и хлопает его сзади по плечу. — Не трогай меня!.. — злобно взвивается Пит, весь холодея от контакта. И, увидев соседа, осекается на полуслове. Это же Дэдпул! В масочке, в костюмчике а-ля «человек-паук-милитарист». Всё как на фоточках. Только ярче, мощнее, экстравагантнее. Питер отступает к стене. Значит, эта аватарка… Приехали, у него теперь есть Дэдпул и личный маньяк в одном флаконе! Питер стоит и хлопает глазами, как идиот. А между тем прямо перед ним — вооруженный наёмный убийца, без шуток! И степень душевного здоровья этого ублюдка, хоть и медленно, но доходит до сознания Пита. Дэдпул щёлкает пальцами перед носом у парня. Из-за перчаток щелчки не получаются, но жест понятен. — Эй, ты здесь? Проснись, Красавица, а то мне придется будить тебя поцелуем! — улыбается чудовище. — Отвали, извращенец! — сдуру брякает Пит и бросается к лестнице. Он, как бешеный, уносится вниз, пролёт за пролётом съезжая по перилам и мелькая рюкзаком. Дэдпул смотрит ему вслед, перегнувшись через перила, потом отходит обратно к лифту и чешет репу. *** Не успел Питер зайти домой после учёбы, в дверь звонят. — Доставка пиццы! — сообщают из-за двери. Наверное, это к соседу, просто дверью ошиблись. Питер открывает и тут же сильно сожалеет об этом. Дэдпул стоит у порога и держит перед собой груду коробок с пиццей. Вид у него самый радушный. — Я не знал, какую ты любишь, так что взял разных, — объявляет он. — Извини, если напугал тебя утром! Ты какую любишь? И как тебя зовут? Можно зайти? Остывает же! Оружия на нем нет, одежда теперь обычная, хотя маску он не снял. Это настораживает. — Лучше не надо, я сыт. Спасибо, — сдержанно говорит Питер. Он собирается закрыть дверь, но сосед делает полшага вперёд и просит: — Слушай, мне правда жаль. Если не хочешь меня пускать, просто возьми это! В качестве извинений! Он протягивает стопку коробок, и аромат от них идёт восхитительный. — Ладно, проходи, — сдаётся Питер. Ну что он, в самом деле? Дэдпул проходит в кухню и сгружает коробки на стол. — Меня Уэйд зовут. Уэйд Уилсон. А тебя? — Питер, — неохотно отвечает парень и открывает верхнюю коробку. Он отделяет себе кусок пиццы и пододвигает коробку Дэдпулу. Уэйду. — Будешь? — Ага! — оживляется тот. — Я тоже целый день не жрал, это очень кстати. Он закатывает маску до половины и тоже берёт себе кусок. Мда, теперь понятно, почему он с этой маской неразлучен. С лицом у него явно что-то не то. — А ты тут совсем один живёшь? — беспечно спрашивает Уэйд. Как же, так тебе всё и расскажи! Чтобы ты приходил ночью оградить меня от одиночества? Рассказать мне, какой я сексуальный? — По-разному живу, — неловко юлит Пит. — Бывает с другом, бывает, он уезжает. — С другом? Любопытно, тут же так мало места и всего одна кровать, — жуя, замечает сосед. — Да нет, я хотел сказать с подругой, да и вообще, ко мне часто друзья приходят, — совсем позорится Питер. — Кофе будешь? Он встаёт, отворачивается и начинает разводить две чашки растворяшки с сахаром. — Ну ладно, а работаешь ты где? — продолжает спрашивать Уэйд. — Я пока учусь. Ну, и подрабатываю по мере сил. Там и сям. — О! Совсем как я! Я тоже там и сям. А чем ты увлекаешься в свободное время? Может, у нас и хобби тоже совпадают? Питер подходит и ставит чашки на стол. Ну надо же! Там и сям он работает! Исчерпывающее описание для будней наёмного убийцы. Милота. Так бы и затискал. — Нет у меня хобби, — отрубает Питер. — Не, так не бывает. Свободное время по-любому остаётся, даже если подрабатывать. Ты же иногда отдыхаешь? И что делаешь? Сериалы? Соцсети? Зависаешь с друзьями? Хотя с твоим характером какие друзья… С моим характером? С моим-то характером что не так? — Дались тебе мои друзья! — взвивается Питер. — Мне хватает. Больше не нужно. Тем более таких странных! Уэйд ставит чашку с кофе на стол, задумчиво смотрит на неё и вздыхает. — Понятно. Я пошёл тогда. Пока. Он встаёт, выходит в прихожую, покидает квартирку Питера и тихо закрывает за собой дверь. Питер сначала выдыхает с облегчением. Но потом, посидев немного в тишине, чувствует смутное сожаление. Кажется, он перегнул. Уэйд вел себя нормально, приветливо, старался поддержать беседу. Пиццей накормил. Вкусной. А вот Питер показал себя порядочным уродом. За стеной негромко включается телевизор. — Не ребята, он может и нормальный, — доносится голос Уэйда. — Ну, подозрительно я выгляжу в маске, но не мог же я заявиться к нему без! … Сам ты плохо старался! А сам-то? «Надо удивить его нашим исцеляющим фактором»! Это вообще финиш, Белый, вот только кровищи нам и не хватало. … Да нет, Жёлтый, это был бы слишком дорогой подарок, он бы застеснялся. … Ну, да, да! Я тоже тупой! Про характер сморозил. Всё, баста! Заткнулись все! Всё стихло. Питер запихивает оставшиеся пиццы в холодильник и уходит в комнату. Нехорошо получилось. *** На следующий день Питер слышит, как Уэйд выходит на общую площадку, и тоже выходит со своим рюкзаком, естественно, ему же надо на занятия. Хоть раз повезло. — Уэйд. Сосед глядит на него через маску с непонятным выражением и не отвечает. — Привет, Уэйд, — тихо говорит Питер, — мне кажется, я вчера что-то не то сказал. — Ты не думай, — продолжает Пит, — ты вчера нормально общался, а вот я… Подъезжает лифт. Питер пропускает Дэдпула вперёд и заходит сам. Жмёт на первый. — Я ведь думал, с тобой что-то не так. Слышал о тебе раньше… Но ты нормальный оказался. Уэйд делает шаг, встаёт вплотную и упирается пальцем Питеру в грудь. — Что слышал? — резко спрашивает он. Здравствуй, депрессивная фаза, думает Питер. — Ну, что у тебя опасная профессия… — отвечает он, с трудом подбирая необидные слова. — Слышал, что ты наёмник. Что ты не совсем… Не очень… Ну, непредсказуемый… В смысле, это они так говорят… — В смысле? Неуправляемый? Безумный? Психопат? — Уэйд нависает над парнем, упирает локоть в стену над его плечом и сверлит его своими нечеловечески-белыми глазами. — Н-нет… Я просто… встречал тебя раньше. — Где? — требует Уэйд. — Ты меня не знаешь. Но тогда ты мне казался… Другим… — Каким? Я тебе что-то сделал? Конкретно что? — отрывисто цедит он. — Нет. Не совсем… Я не могу тебе сказать. — Что за хрень?! Ответь по-человечески! — Нет. — Питеру страшно, ему трудно противостоять напору Дэдпула, который занял собой весь обзор, но тут парень непреклонен. — Просто извини меня, — самонадеянно просит он, глядя в белые бельма и пытаясь представить за маской человеческие глаза. — Да что с тобой не так? Ты всё время врёшь! — шипит Уэйд, сдерживая ярость. Питер упрямо молчит. Уэйд отстраняется и бросает ему презрительно, прежде чем выйти из лифта: — Ну так вот, извинения не приняты. Ариведерчи! Питер остаётся в лифте и обмякает. Двери лифта с шумом закрываются, оставляя его одного внутри. *** День позади, и Питер наконец-то добирается до душа. Он стоит и чувствует, как горячая вода смывает усталость и возвращает его к жизни. Досадно только, что напор воды не очень сильный, наверное, у соседа тоже открыт кран. Но это, считай, мелочи. Сколько у него уже не было девушки? Ну, хоть кого-нибудь… С девушками адски не везёт, как и со всем остальным. Будь у него девушка, он бы зажал её сейчас прямо в тесной душевой кабинке, как утром Уэйд зажал его в лифте. И сказал бы что-нибудь столь же угрожающим голосом. И был бы близко, очень близко, так что слышно дыхание. В паху набухает и напрягается. Он кладет туда руку, осторожно сжимает и начинает водить. А вот Уэйд хочет его. И считает сексуальным. И у него такие длинные ноги, и стройные бёдра, и руки такие сильные. О боже, о чём ты думаешь, ловит себя Питер, продолжая двигать рукой. И Уэйд хочет увидеть, как ты облизываешь сироп с пальцев. Питер, не прерываясь, поднимает другую руку к лицу и поворачивает её перед глазами. Пальцы как пальцы. Мокрые. Он высовывает язык и кончиком его чувственно облизывает указательный палец. Вдруг видит это своё движение глазами Уэйда, и ему делается очень сладко внутри и немного стыдно. Он ускоряет темп, откидывает голову и издаёт короткий стон. Вот оно. Сейчас. — О да, Паучок! Мне даже послышался твой голос, — раздаётся над ухом спёртый голос Уэйда. — Как хорошо… В этот момент Питер содрогается от оргазма. Секундный ужас переходит у него в истерический смех. Парень сдувается и задушенно, но бесшумно корчится от смеха, чтобы хоть сейчас больше не быть услышанным. Долбанные бумажные стены! А они оба хороши, два идиота — дрочат друг на друга, да ещё в унисон. Какая идиллия и гармония чувств! Везение продолжает над ним издеваться. Питер немножко успокаивается, приходит в себя, вылезает из-под душа и начинает вытираться. Он все ещё диковато улыбается и хихикает про себя. Ага, понятно: вон оно, вверху, слуховое окошко для вентиляции. Очевидно, поэтому всё особенно слышно, будто рядом. Ну надо же! Кому расскажешь, не поверят. Ага, я представляю себе, как ты такое кому-то рассказываешь. Умник. А ведь теперь одно из двух. Или ты прекращаешь дрочить на Уэйда. От слова совсем. Или ты продолжаешь это делать, только осознаёшь при этом, что ты законченный кретин. Правильно? Ну, расклад любопытный. Иногда это так па́рит — владеть искусством логики. Беспощадная наука. *** Вечер. Темно. Человек-Паук сидит снаружи здания и некоторое время смотрит к Дэдпулу в окно. У того горит свет, и сам он как на ладони: сидит без маски и смотрит телик. Вот значит как, думает Паук, рассматривая его лицо. Ничего себе внешность. Дэдпул еще нормальный для такой душевной травмы. Реально, двинешься тут. Как подленько подглядывать. И узнавать такое без согласия. Но он же не просто подглядывает, у него план. Он сползает в сторону от окна, протягивает руку и тихонько стучит в стекло. Ждёт и представляет, как сейчас в комнате Уэйд натягивает маску и подходит к окну. И правда, окно отъезжает вверх, и Дэдпул в маске высовывается на улицу. — Извини, — говорит Паук. — Можно к тебе? Уэйд теряет дар речи и растерянно отступает вглубь комнаты. Паук предполагает, что это разрешение, он забирается в окно и спрыгивает с подоконника на пол. Уэйд хоть и в маске, но видно, что он всё ещё в шоке. — Ты не волнуйся… — успокаивает его Паучок, — я того… по классике: твой дружелюбный сосед. И снимает маску. Уэйд хватается за стену, нащупывает позади себя табуреточку и опускается на неё. Слышно, как стрекочут шестерёнки у него в мозгу. Питер держит свою маску в руке, убирает волосы со лба и говорит виновато: — Уэйд, я знаю, что я был говнюком. Прости. Тот молчит. Переваривает новости. Питер волнуется. План под угрозой. — Уэйд, ты простишь меня? — Э-э… Ладно… — Спасибо, — с облегчением говорит Питер. — Еще один вопрос, важный: ты пойдёшь со мной на свидание? Питер достает из-за спины алую розу на длинном стебле и протягивает Уэйду. Роза сейчас, наверное, эффектно смотрится в сочетании с его красным костюмом. — Погоди-ка, — удивленно говорит Уэйд, — а где она была всё это время? В штанах что-ли у тебя? — Ну… Да, — признаётся Питер. — Где ж ей еще быть? — Тогда… Дай-ка подумать… — он встает, берет розу и осматривает её. Тянет время, сукин сын, как прима в драмтеатре. Питер нервничает, но покорно ждёт. Наконец, Уэйд поднимает голову. — Тогда я пойду. Люблю, когда ты говоришь правду. — Круто! — радуется Питер. От облегчения он прямо на потолок готов запрыгнуть, это круто-круто-круто! — Тогда через полчаса? У лифта? — назначает он. — Ты что, я покроюсь плесенью. Давай через пять минут. — Отлично! — говорит Питер, натягивает паучью маску и уходит через окно обратно к себе домой, за тонкую стенку. Через минуту они, не сговариваясь, орут, каждый у себя: «Ю-ху! Вот это да!» Одновременно орут. И, конечно, тут же оба слышат друг друга. Их дружный хохот слышат все остальные соседи.