feestoon.

Впервые это случилось в пять лет, когда дети только осознают о какой судьбе идет речь. Чонгук тогда совсем не понимал зачем это нужно, если люди в состоянии сами найти себе пару, не зависеть от какой-то природы, что и так многое за них решила. Но когда он увидел на своей ладони переплетающиеся линии, что светились и манили к себе, Чон понял: все это не зря. Его пара сейчас счастливо улыбается, и он это чувствует. В 15 лет Чон заметил, что пестрые линии появлялись все реже, рука чаще жгла и неприятно чесалась, чем создавала, такой любимый юношей, свет. От этого он хотел найти своего соулмейта еще скорее, обнять его и сказать, что все будет в порядке, а возможно просто крикнуть куда-то в толпу: «Эй, хватит, улыбнись наконец-то!», но он не мог, все попытки и поиски были изначально глупой затеей, так как, если соулмейтам суждено встретиться, они это сделают при любых обстоятельствах. Нужно было просто ждать. Но Чонгук был слишком нетерпеливым ребенком. — Хо, возможно, мы уже сто раз пересекались с ним в школе за эти две недели, или виделись на улице, а если мы ездим в одном автобусе каждое утро? Я скоро сойду с ума! — лепетал Гук, лежа на кровати брата и разглядывал гипс на руке, что не пропускал и намека на какое-то яркое мигание. — А вдруг он сейчас улыбается… или плачет? Я так взволнован! — Чон Чонгук, ты сам виноват в том, что сломал сразу три пальца на «судьбоносной» руке, хватит ныть! Ты скучаешь по человеку, с которым еще ни разу не виделся, а что будет, когда вы встретитесь? Это какой-то абсурд уже. Иди отсюда и не мешай мне делать уборку. — Хосок бегал по комнате с тряпкой, вытирая все до последней пылинки, будто Юнги это оценит. Он же не ради этого приходит. Старший нашел свою пару всего несколько месяцев назад, но их отношения похожи на жизнь супружеской пары, которая в браке уже больше трех лет. Они любят друг друга. Отчаянно. Пылко. Чон завидовал, по-братски конечно, он хотел добиваться свою пару также, как это делал Юнги, и чтобы его целовали так же чувственно, как это делает Хосок. — Чон Чонгук, мать твою, где тебя вечно носит, ты можешь предупреждать об опозданиях? — зло шипит Юнги, пряча руки в карманы большой толстовки. — Если мы все не купим как можно скорее, мне открутят голову. Прошло три недели с того момента, как макне нанес своей руке травму, от чего долго страдал. Это время прошло настолько мучительно, что Чон даже забыл когда ему нужно снимать, уже изрядно запачкавшийся, гипс. — И не только голову.- язвит младший, — Соре, хен, ходил в больницу снимать каменюку со своей руки. Забыл о, назначенном на сегодня, сеансе, поэтому и не сказал, а телефон сел. Не дуйся. — опрадывается Гук и машет, уже целой, рукой перед лицом старшего. — Пошли. Госпожа Чон послала братьев за украшениями для дома к Рождеству, но Хосок умело вывернулся от похода куда-то в такой холод, отправив своего парня и младшего брата топать за покупками вдвоем. — Пошли сначала за гирляндами и шарами для елки, Юнги-хен, — поспешно разворачиваясь на пятках, говорит младший. — Вам помочь? — к Чону подходит светловолосый юноша с замученным лицом, но улыбкой, которую, наверняка, требуют от каждого работника этого магазина. — Если вы выбираете гирлянды, то есть несколько видов: «сетка», «водопад», возможно, вам понравится гирлянда «метеор», она прекрасно подходит для украшения фасадов и больших количеств пространства. Чон почувствовал что-то слишком тяжелое, то ли парфюм консультанта, то ли его взгляд, а может блеск от помады на губах Чимина, чье имя было написано на бейдже, кажется слишком тяжелым и от этого Гуку хочется убрать его своим языком. — Пак Чимин, — читает младший с бэйджа, впадая в негу после произнесенных букв. — Я хочу гирлянду, похожую на эту, — доставая из кармана руку и, переворачивая ее ладонью вверх, почти шепчет младший. На ладони линии переливаются всеми оттенками желтого, красного и оранжевого, временами цвет становится настолько ярким, что похож на тот, которого еще нет в палитре, наверное - цвет судьбы. — Такая у нас в единственном экземпляре. Начинает работать после того, как у нее заканчивается смена в этом магазине. — также почти интимно шепчет Пак, накрывая своей светящейся ладонью руку своего соулмейта. — Я буду заставлять ее светиться не только на рождество, обещаю. — Она вряд ли перегорит, поэтому пусть.