Искупление

После того злополучного дня прошло несколько суток, а вместе с этим и ночь Совета. Те пятеро, что тогда оказались в огненном кольце, сейчас были как на иголках. Все ждали чего-то от одного из них. Ожидание было мучительным. — Что мы собираемся делать? — задал вопрос Воробей, что был спокоен больше остальных. — Мы должны сделать что-нибудь, чтобы Уголёк не пошёл на Совет. Великое Звёздное племя, он же ещё и попросился заранее… — простонал Львиносвет, — Может, стоит спросить Белку? — Я не собираюсь обращаться к этой падали! — ответил целитель. После этих слов оба брата вопросительно посмотрели на Остролистую. — Белка вырастила нас, и хотя бы за это мы должны быть ей благодарны. Мы должны устранить его. Ненавижу Уголька… Серый полосатый кот раздражённо замотал хвостом, что-то внимательно обдумывая. Но озвучивать свои мысли он никому не собирался. Лишь произнёс после: — Определимся по ситуации. И вскоре они разошлись, дожидаясь худшего…

***

Серый воин хрипел и захлёбывался кровью с трудом вытащил голову из ручья на берег, чтобы не наглотаться ещё и воды, хотя его собственная кровь могла с лёгкостью прикончить Уголька в любой момент. Он с трудом застонал, всё стараясь выбраться из воды, от которой длинная шерсть противно прилипала к телу, и его жутко морозило. Уже на грани сна и реальности тот услышал топот лап и знакомые голоса, перемешивающиеся с запахами. Глаза его закрылись, погружая в непроглядную темень, но вот очнулся он потом словно от толчка. Стараясь сфокусировать своё зрение, Уголёк щурился от слишком яркого света, отчего начинал морщиться. Он услышал сдавленный радостный вздох и рефлекторно повернул одно ухо в его сторону. Кот также пытался повернуть голову, но это действие отдалось сильной болью в шее, поэтому хозяин того вздоха встал прямо перед ним. Им, а точнее ей, оказалась Листвичка. Нежный запах подруги защекотал его ноздри, заставляя криво улыбнуться. Её бурая полосатая шерсть отливала золотом в лучах утреннего солнца, отчего казалось, что она один из предков-воителей, спустившихся к нему с небес, либо встречающих его в Звёздном племени. — Твоё горло заживёт не скоро, так что для твоего же блага поменьше говорить, хоть у меня есть вопросы к тебе, — мягко сказала целительница. Воин медленно кивнул, чувствуя как сильно саднит горло. — Но ты можешь подать какой-нибудь знак. Ты знаешь кто это сделал? — Листвичка, дай же ему отдохнуть, — ворчливо отозвался Воробей откуда-то из угла целительской палатки, но в его голосе всё же звучало волнение, — Уголёк может без голоса остаться, а тут ты со своими расспросами. Продолжая несерьёзно переругиваться они вышли из целительской, и через несколько мгновений к Угольку ворвался обеспокоенный глашатай. — Ты в порядке? Такой желанный и родной голос развеял тишину. Воин с трудом поднял на него голову, их взгляды сошлись, но в это же время серый кот опустил голову обратно, отвернувшись, при этом продолжая упорно молчать. — Воробей сказал, тебе сейчас нежелательно говорить, но хотя бы лапой махнуть ты можешь? В ответ Уголёк лишь отмахнулся этой же лапой от него, хотя хотелось совершенно другого. Ежевика с тоской посмотрел на него, останавливаясь взглядом на его шее. — Я надеюсь, к следующему Совету ты окончательно поправишься и никаких происшествий больше не будет, — тихо сказал полосатый воин, а после услышал, как его окрикнула Белка, — Я пойду, Уголёк. Когда тот ушёл, пятнистый кот дал волю нахлынувшим чувствам, вцепившись когтями в подстилку и тихо завыв. Якобы дремлющей Иглогривке оставалось лишь посочувствовать ему.