Будь моим

Над Нью-Йорком сгустились чёрные тучи, нависая плотной мрачной тенью, неся в себе нечто таинственное и зловещее. В детстве я считал, что это духи нашей планеты, которые в зависимости от настроения меняют свою структуру и цвет. Когда духи радостные и весёлые, то они становятся белоснежными и полупрозрачными, пропуская сквозь себя солнечные лучи, согревающие поверхность земли и дарящие всем тепло. В такие моменты облака приобретают причудливые формы, будоража воображение и вдохновляя даже самых неисправимых скептиков, не верящих в чудеса. Если же духи чем-то прогневались, то чернели, громко ругались и метали молнии, а ещё очень часто плачут, расстраиваясь. Иногда их грусть настолько невыносима и тосклива, что духи могут проплакать несколько дней, а то и недель. Я же, будучи впечатлительным и эмоциональным ребёнком, грустил вместе с ними. Не знаю, откуда я взял эту историю и где услышал, но искренне верил в неё, пытаясь убедить папу. Если честно, то мне до сих пор так кажется иногда. Сейчас, одиноко бродя по улицам, я чувствовал себя паршиво, и мне становилось хуже по мере того, как сильнее и отчётливее слышались раскаты грома. После разговора с папой, мне нужно было остыть, привести мысли в порядок и всё обдумать, тщательно взвесить, а для этого необходимо побыть одному, но не сидя на одном месте, а постоянно двигаясь. Поднялся сильный ветер, заламывая верхушки деревьев, резкие порывы норовили сбить людей с ног, били в лицо и спину, подгоняя и заставляя поскорее найти укрытие. Все люди, кроме меня, в спешке и панике прятались в своих уютных домах и квартирках, ведь надвигающийся ураган набирал обороты и грозился стать невероятно сильным за последние несколько лет. Такое ощущение, что вместе с бурей в моей жизни грядут большие перемены, и пока бушует непогода, во мне будет что-то меняться, а когда всё закончится, я посмотрю на мир совершенно по-другому. Возможно, я приму какое-то важное решение, которое всё изменит навсегда. Я думал о том, что мне рассказал папа об отце. В голове никак не укладывалось, что в прошлом между ними произошло нечто подобное, отвратительное. Неужели отец действительно совершил настолько ужасный поступок и мог причинить боль тому, кого безумно любит, называя ангелом? Мог… Папа не стал бы лгать мне о таких вещах. Но важнее всего то, что он защищал отца, просил не злиться на него, а понять и простить, ведь сам он давно простил его. В конце концов, они счастливы, у них прекрасные отношения и всё просто замечательно. Нет ничего, что могло бы помешать им и разрушить столь крепкий брак. Они уже пережили это, оставили в прошлом и думают только о настоящем, заботясь о будущем. Так имею ли я право теперь осуждать их? Я не наивный глупый мальчишка и отчётливо понимаю, осознаю, почему папа рассказал мне об этом. Он хотел предостеречь меня, чтобы я не наделал глупостей, не совершил тех поступков, о которых буду жалеть всю жизнь, мучаясь угрызениями совести и неприятными осадками, разъедающими мою душу. Папа прав, говоря о том, что я слишком импульсивен и несдержан, я и сам это вижу, но пытаюсь работать над собой, пытаюсь стать другим, измениться. Родитель просто боится, что я могу причинить боль своему омеге. Но я сам виноват, что папа так переживает, ведь моё поведение желает оставлять лучшего. Я уже успел наделать много глупостей, которые в данный момент не дают мне покоя, а потому должен их исправить и чем скорее, тем лучше будет в первую очередь для меня. Яркая вспышка на мгновение озарила тёмное небо, прочерчивая на нём несколько кривых линий и ослепляя всё вокруг, отчего я зажмурился. Спустя несколько секунд за ней последовал раскат грома, сотрясая весь небосвод, как будто он вот-вот может рухнуть. Маленькие капельки дождя, словно первооткрыватели, сначала неуверенно и неуклюже упали на сухой и пыльный асфальт, будто боясь чего-то. Они пугливо постучали по крышам автомобилей, запутались в волосах последних прохожих, растворились на моей ладони. Но затем, совсем обнаглев и поняв, что на земле бояться им совершенно нечего, обрушились на город сильным тяжёлым ливнем. Я прикрыл голову руками и побежал вперёд, пытаясь сообразить, где бы спрятаться на время, пока не увидел огромное здание со слегка потрескавшимися мраморными колонами у входа и широкими сбитыми ступенями. Я вмиг поднялся по ним и спрятался под козырьком, напоминающим купол. Я пробежал всего метров пятьдесят, но успел почти полностью промокнуть и теперь чувствовал холодную дрожь в теле. Изо рта вырывались клубы пара – настолько на улице понизилась температура, хотя и был уже конец весны. Я обнял себя за плечи, похлопывая и растирая их в попытке немного согреться и разогнать кровь по венам. Я повернулся к массивным дверям и попытался открыть их, в надежде попасть внутрь и отогреться там, и, к моему счастью, те оказались не заперты. Я беспрепятственно прошёл в здание и остановился посередине огромного холла с высокими потолками и резными рисунками на стенах. Хм-м-м… если я не ошибаюсь, то это изображения каких-то древних богов или героев, во всяком случае, похоже. И где я собственно оказался? Я начал осматриваться по сторонам в поисках хоть одной живой души, но никого не обнаружил, зато нашёл кофейные автоматы, не слишком сочетающиеся с интерьером, и поспешил к ним, благо мелочь в кармане имеется, так что смогу согреться парой стаканчиков дешёвого кофе. Каждый мой шаг гулким эхом разносился в пространстве, заставляя содрогаться, а атмосфера здесь царит совсем угнетающая. Я мысленно усмехнулся, представляя, как испугались бы близнецы, оказавшись в этом месте. Они всегда боялись привидений и всякой сверхъестественной чепухи, чем я их раньше любил пугать, когда родители оставляли нас дома одних – это был единственный способ успокоить мелких демонов, чтобы они перестали беситься и нервировать меня. А что, из меня получался классный призрак. Внезапно я остановился, внимательно прислушиваясь и принюхиваясь. Мне это только кажется или в воздухе действительно витает едва уловимый аромат цитрусовых. Сердце забилось чаще, в груди что-то кольнуло от мгновенно появившегося волнения. Этот запах я уже ни с чем не спутаю, теперь он мне до боли знаком. Запах моего омеги… Здесь? Но откуда? Я снова принялся озираться по сторонам в поисках мальчишки. Не могло мне почудиться! Я знаю, что омега рядом, где-то в здании! Я стал тщательно принюхиваться, улавливая отдалённые оттенки корицы и сандала, как тогда, в университете. Идя на запах как собака, я углубился внутрь здания, блуждая по длинным и узким коридорам под тусклым освещением ламп и с многочисленным количеством разных дверей, за которыми скрывается неизвестно что. Признаюсь, мне стало немного жутко в полумраке. В фильмах такое часто показывают, когда герой крадётся по какому-нибудь пугающему помещению, а чаще всего это являются дома с паранормальными явлениями, и вдруг из-за угла на него неожиданно нападает жуткий монстр. Я помотал головой, прогоняя страшные мысли. Что я, в самом-то деле, омега что ли, чтобы вот так трусливо дрожать от страха при каждом подозрительном шорохе. Я – альфа, должен быть смелым и сильным, но… Чем дальше, тем сильнее и отчётливее становился запах до тех пор, пока я не остановился напротив одной из дверей с обшарпанной поверхностью и обломанной наполовину ручкой. Кое-как удалось сглотнуть вязкий ком в горле, и я замер в нерешительности. Что ждёт меня за этой дверью, я не знал, но открыть её и попасть в комнату должен. Блять, пиздец! Страшно, позорно, но страшно! А если там сидит настоящее чудовище и поджидает меня, свою жертву? Воспалённый мозг подкидывал воображению одну жуткую картину за другой, отчего у меня даже руки мелко задрожали, и вспотели ладони, по спине во всю уже скакали табунами мурашки. Но тут послышался чей-то всхлип и тихое рыдание. Иллюзии из фильма ужаса сразу рассеялись и прояснили сознание. Я схватился за ручку и с силой дёрнул дверь на себя, легко открывая её и едва не срывая со старых скрипучих петель. В комнате было пусто, только несколько столов, на которых были разбросаны альбомные листы, краски, кисточки и прочие художественные принадлежности. И меня осенило, что я нахожусь в академии искусств, где обучаются и просто ходят на дополнительные занятия будущие художники, скульпторы и даже архитекторы, желая повысить свои навыки. Сейчас запах цитрусовых был особенно сильным, а значит, я не ошибся. Наконец-то я его заметил, мой омега, мой мальчик сидел в самом углу, спрятавшись за одним из столов. Что он тут делает совсем один? Неужели сама судьба свела нас? Хотя это далеко не самое лучшее место для встречи, но мы совсем одни, и никто посторонний нам не помешает. Мальчишка весь сжался в комочек, прижав колени к груди и уткнувшись в них лбом. Его била крупная дрожь, он постоянно всхлипывал и плакал. Он напуган… Увидев его в таком состоянии, внутри всё сжалось, чувства захлестнули меня. Захотелось обнять его, прижать к себе, согреть в тёплых объятиях и успокоить. - Сони… - я сделал к нему несколько быстрых шагов, но омега громко вскрикнул и схватился за голову, ещё сильнее сжимаясь. - Сони, это же я. Ты ведь почувствовал, да? – снова шаг и очередной его вскрик, сопровождаемый раскатом грома. Дождь с остервенением хлестал по окну, а тени от гнущихся веток деревьев зловеще метались по стенам и полу, но не касались мальчишки, а омега словно прятался от них. - Не подходи! Не подходи… не подходи… - захныкал он. Я впервые услышал его голос. Звенящий и нежный, будто ручеёк текут его слова и ласкают мой слух. - Всё хорошо, не бойся, я не обижу тебя. Сони, я хочу помочь, ты должен верить мне, - начал я успокаивающе нашёптывать ему, стараясь не делать лишних движений, чтобы не напугать ещё больше. Но мальчишка упрямо замотал головой, не поднимая её. Я же до сих пор не видел его лица, хотя уже начинаю представлять, как оно выглядит. При первой нашей встрече я обозвал его чучелом, и не удивительно. Даже сейчас на нем по-прежнему надет этот ужасный безвкусный свитер синего цвета с высоким горлом и оттянутыми рукавами. Потёртые джинсы и рваные кеды с разноцветными шнурками стиля ему не прибавляют, а волосы взъерошены и напоминают птичье гнездо. Я, конечно, слышал, что многие творческие личности не следят за своим внешним видом, но не до такой же степени. Но может ли обладатель столь дивного голоса быть некрасивым? Не думаю… - Нет, не подходи, не надо… - продолжал он жалобно хныкать. На него жалко и больно смотреть. Во мне проснулись все инстинкты альфы, какие только могут быть. Я должен защитить свою истинную пару! - Сони, милый, не бойся меня, - я осторожно приближался к нему шаг за шагом. Он должен понять, что не нужно меня бояться, я не обижу его и не посмею причинить боль. Однако память подкинула мне вчерашнюю сцену, когда я проявил излишнюю агрессию и ударил его брата. Естественно мальчишка после такого боится меня и не позволяет приблизиться. Я подошёл к нему достаточно близко и присел рядом на корточки, ощущая, как он дрожит и как судорожно делает вздохи. Медленно протягиваю к нему руку и касаюсь мягких на ощупь серых волос. Омега повёл себя неожиданно, резко вскинул голову и, неуклюже взмахнув руками, прижался к стене. Наши взгляды встретились… Я не в силах был оторваться от его удивительно больших глаз. Они как два кристально-голубых драгоценных камня, словно бескрайний и бездонный океан, я буквально утонул в них и понял, что навсегда попал в их плен. Его красота завораживала, он… ангел. Мой ангел! Он невероятно прекрасен! Омега моей мечты! Я даже дар речи потерял, да так и сидел напротив него с открытым ртом. - Ты… - Не надо… не трогай меня… - казалось, что он готов сделать что угодно, лишь бы превратиться в невидимку и спрятаться от меня. - Прости, - улыбнулся я с сожалением. – Я повёл себя вчера ужасно, напугал тебя. Мне жаль, просто я разозлился, увидев тебя с тем парнем, приревновал, а он оказался твоим братом. Дурацкая ситуация вышла, мне стыдно перед тобой. Омега внимательно слушал меня, внимая каждому слову и хлопая пушистыми ресницами. Не понимаю, зачем он так одевается и прячет свою красоту от окружающих? Но с другой стороны… Меня охватило противоречие: хотелось показать его милое личико всему миру, чтобы каждый видел и завидовал тому, какой у меня мальчик, и в тоже время не хотелось показывать Сони никому, чтобы он принадлежал только мне. Только я имею право видеть этот изумительный взгляд, эти пухлые губки, аккуратный и чуть вздёрнутый носик, изящно изогнутые бровки и румянец на щеках. Хочу, чтобы он улыбнулся мне, тепло, нежно и с любовью. Хочется погладить его, провести пальцем по линии скул и слизнуть застывшие слёзы в уголках глаз. Не могу видеть, как омеги плачут. Новый усиленный раскат грома заставил мальчишку подскочить. Он встал на четвереньки и вслепую пополз в противоположный угол, прячась под другим столом. - Сони, ты боишься грозы, да? Ответом мне послужил его испуганный писк, когда вспышка молнии вновь ослепила помещение, от грома задрожали рамы в окнах, казалось, что ветер сейчас выбьет стёкла и ворвётся внутрь, нападая на нас точно хищник. Омега что-то невнятно проговорил и снова сжался клубочком. Я оценил его состояние в целом и пришёл к выводу, что он на грани истерики. - Не бойся, со мной тебе нечего бояться, я защищу тебя, - произнёс я уверенно, протягивая ему руку. – Верь мне. Сони затравлено посмотрел на меня из-под густой чёлки, но затем чуть наклонился вперёд. Он сомневался и всё ещё боялся, я не внушал ему доверия, поэтому нужно быть осторожным с ним. В следующее мгновение оглушительный раскат грома заставил омегу сорваться с места и прыгнуть ко мне, я прижал его к себе, крепко обнимая, вдыхая запах волос, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. - Тише, не бойся, не бойся… - шептал я, успокаивающе поглаживая его по спине. Сони громко заплакал, утыкаясь носом мне в плечо. Я чувствовал его страх и отчаяние и пытался избавить омегу от них. – Всё хорошо, не плачь, я защищу тебя, со мной ты в безопасности. Я не знаю, сколько мы так просидели, но постепенно мальчишка стал приходить в себя и больше не рыдал так сильно, только изредка всхлипывал, шмыгал носом и немного поикал, что вызвало у меня улыбку. А погода тем временем только ухудшалась, на улице разыгрался настоящий ураган. В общем, мы тут застряли, и, похоже, что надолго, но я готов так просидеть со своим омегой хоть целую вечность.