Будь моим

Неделя пролетела в суете и нервотрёпке, что изрядно утомляло. Начались подготовки к экзаменам, сдачи всех зачётов, подтягивание хвостов у должников (я к ним не относился), а также ежедневные консультации, которые нам с Виком всё-таки пришлось посещать. Свободного времени оставалось мало, так что с Сони я почти не виделся, и в пределах университета нам редко удавалось пересекаться, едва ли нам позволялось найти хотя бы пять минут, чтобы встретиться где-нибудь в коридоре или столовой. Сеймур решил войти в роль сурового старшего брата и не позволял омеге больше ночевать у меня. Он не был против этого, но если мы будем отвлекаться друг на друга, то не сможем сосредоточиться на учёбе. В принципе, тут не поспоришь – я бы точно не смог спокойно заниматься по вечерам с учебниками, когда рядом находится мой любимый, поэтому мне пришлось смириться с данным фактом и потерпеть ещё немного, но мы периодически созванивались. Сессия скоро закончится, а потом я активно буду навёрстывать упущенное, ведь у меня уже столько планов на лето, как провести каникулы вместе с Сони. Я хочу поехать вместе с ним дней так на двадцать куда-нибудь на побережье, где много солнца, море и пляж с золотым песком. Но пока это только в проекте, сейчас мои мысли должна занимать экономика и всё, что с ней тесно связано. Уже час сижу и повторяю различные термины: в будущем, когда я буду работать с отцом, мне всё это пригодится, но признаться иногда я путаюсь и некоторые вещи забываю, особенно не люблю составлять отчёты. - Амортизация, бартер, вертикальная интеграция «вперёд», диверсификация… - бормотал я вслух, чтобы лучше запомнить, но одно дело просто знать термины, и совсем другое – правильно понимать их значение и вникать в самую суть. Отец, конечно, всему учил меня ещё в школе, приводил к себе в офис, водил по другим кабинетам к своим сотрудникам, наглядно приводил примеры и объяснял всё подробно. Потом заставлял искать решение или хотя бы высказать своё мнение, как лучше решить ту или иную проблему, что для этого необходимо сделать и так далее. Могу с чёткой уверенностью сказать, что от бумажной волокиты всё равно не отделаешься. У меня нет никакого желания превращаться в подобие офисного планктона, но отец заявил, что начинать я буду с малого, то есть не сразу сяду в кресло директора фирмы и получу руководящую должность. Для начала я должен проявить свои способности, показать все знания, умения и навыки, на что годен, как могу справляться с трудностями, и затем по мере достижений буду подниматься по карьерной лестнице. Я с ним полностью согласен. Родитель сам всего добился в жизни и стал тем, кем является. Мне предстоит пройти тот же путь, иначе какой из меня получится директор, если я не разбираюсь в системе фирмы. Ну, это я уже утрирую, но тем не менее. - Инвестиции, инфляция, конгломерат, концерн, ликвидность… - продолжал я читать список, делая в конспекте пометки ярким маркером, выделяя особенно сложные обозначения галочками и восклицательными знаками. На заднем фоне тихо играла спокойная мелодия, сплетённая из звуков фортепиано и флейты. Кому-то музыка мешает учиться, а вот лично мне наоборот помогает собраться с мыслями и настроиться на нужную волну, к тому же мелодия ещё успокаивает и не позволяет со злостью захлопнуть учебник, плюнув на него, то есть сдерживает от порывов. У меня даже телевизор нередко работал в режиме без звука, и я мог ни разу не взглянуть на него. Вообще не люблю, когда в квартире слишком тихо и темно, обязательно что-нибудь должно монотонно шуметь, не считая холодильника, и гореть свет. Я и не заметил, как за окном стемнело. Перевернув очередную страницу, я услышал телефонный звонок. Сотовый каким-то образом спрятался от меня под одеялом, и мне пришлось скинуть его на пол вместе с подушками и покрывалом, прежде чем ответить на долгий настойчивый вызов. Я не взглянул на дисплей, так как был уверен, что по обыкновению звонит Сони, чтобы пожелать мне спокойной ночи и сладким голосом, от которого я млею, расслабляюсь и порой вижу эротические сны, но в трубке услышал не его. - Тео, солнышко, ты ещё не спишь? - Привет, пап. Нет, готовлюсь к экзаменам. - Милый, надо, чтобы ты сейчас приехал к нам, - папины слова мгновенно заставили меня напрячься, отложить тетрадь в сторону и выпрямиться, как натянутая струна. Не нравится мне его тон. - Что случилось? - Снами со всеми всё в полном порядке, об этом не беспокойся, но кое-что произошло… - он сделал короткую паузу, вздохнув, - Тео, ты нужен сейчас отцу. Он не может приехать за тобой, вызови такси. - Папа, что случилось? – повторил я. - Милый, пожалуйста, отец ждёт, он всё тебе объяснит. - Хорошо. Я подорвался с места и стал быстро одеваться, но как назло запутался в штанине джинсов и натянул футболку задом наперёд, вдобавок споткнулся об тяжёлые гантели, которые имел глупость и лень оставить посреди комнаты после силовых тренировок, и чуть не улетел носом в дверной косяк. Благо, успел ухватиться за шкаф и припал на колени, не удержав равновесия. Вот всегда так, хочешь сделать что-то быстро, а выходит через одно всем известное место. Честное слово, скоро оно станет общественным достоянием. Ругаясь матом на свою неуклюжесть, кое-как справился с одеждой и в спешке покинул квартиру, едва не забыв запереть её на ключ и решив, что такси поймаю по пути – так будет быстрее, чем ждать машину дома. О том, что сотовый так и остался лежать на кровати, я вспомнил на улице, но возвращаться не стал, чёрт с ним. Долго ловить такси не пришлось, вечером их полно выстраивается вдоль обочины, так что я быстро запрыгнул в автомобиль и назвал водителю адрес, а сам уставился в окно, думая о том, что же стряслось. Судя по всему, папа был взволнован, хотя и старался скрыть это. В груди неприятно сдавило, я вспомнил, как плохое предчувствие несколько дней не давало мне покоя, постоянно терзало и раздражало, из-за чего настроение было ужасное, и пропадал аппетит, не считая моментов при встрече с Сони. Скоро точно получу моральное истощение и не только. Про воздержание промолчу. Дорога заняла не больше двадцати минут, уже подъезжая к дому родителей, я начал волноваться и не с первого раза услышал таксиста, сверлившего меня угрюмым взглядом. Хорошо хоть бумажник не забыл, расплатившись, я вылез из машины и замер. По телу прошёл какой-то озноб, внутри будто скрутилось всё в тугую спираль. Нет, мне вовсе не страшно, но зубы от проклятого ощущения сводит. Кажется, я догадываюсь, о чём отец хочет поговорить со мной, и вряд ли ошибаюсь на счёт предположений. Сделав глубокий вдох через нос, я направился в подъезд, добрался до квартиры и позвонил. Не ожидал, что дверь откроет мистер Каин, но на этот раз он не улыбнулся мне, а кивнул и посторонился, чтобы я вошёл. Выглядит альфа уставшим, под глазами залегли тени, словно не спал как минимум трое суток. - Тео, - из комнаты вышел папа и обнял меня, мазнув губами по щеке. - А где отец? – сразу спросил я. - В кабинете, ждёт. Я разулся и прошёл в гостиную, где вновь удивился. На диване, положив ногу на ногу, сидел здоровый мужчина. Крепкое и внушительное телосложение с бугрящимися мышцами под водолазкой, широкие плечи и волевой подбородок, запах от него шёл сильный и терпкий – настоящий альфа, но мне он был знаком. - Дядя Роберт? – такого субъекта сложно забыть, даже повстречав однажды, пять лет назад на рождество. - Здравствуй, Тео, - мужчина встал и пожал мне руку, я же нахмурился в ответ. Что-то мне подсказывает, что он не просто так приехал сюда, и это как-то связано со случившимся. – Иди, поговори с Ранди, - альфа кивнул в сторону кабинета, и я, больше не теряя ни секунды и не став стучаться, вошёл в помещение. Шторы плотно задёрнуты, в комнате царил полумрак, родителя я обнаружил в кресле с кожаной обивкой. Он сидел, запрокинув голову на спинку, руки сцеплены в замок, глаза закрыты, дыхание ровное, как будто спит. - Отец? – окликнул я его. Мужчина вздрогнул и сел ровно, обратив на меня внимание. Видимо, он не услышал, как я появился здесь, скорее всего, задумался. Почему у него такой несчастный вид? - Присядь, - попросил он меня хриплым голосом. Сорвал? Я медленными движениями опустился на диван. - В чём дело? Это связано с Джоном Хенсоном, да? - Мой отец… умер, - выдохнул альфа, глядя стеклянным взглядом в одну точку на стене. Молчание, звенящая тишина, режущая слух. Вот о чём предупреждала меня интуиция, терзая, будто голодная собака вгрызалась в кость. Мой дед умер? - Как?.. - Вчера, - отозвался родитель спустя некоторое время. – У него случился обширный инсульт с кровоизлиянием в мозг. Врачи не сумели спасти его. Мне сложно сейчас выразить свои чувства по поводу внезапной кончины деда, ведь я совершенно не знал его и не помню, как он выглядел, но испытываю сочувствие к родителю. - Мне жаль, отец. - В конце концов, он вогнал себя в могилу, - альфа кашлянул, словно стряхивая с себя невидимый кокон отчуждения, и извлёк из верхнего ящичка длинный толстый конверт, а затем швырнул его на стол. Будь у людей способность поджигать вещи гневным взглядом, то бумага мгновенно бы вспыхнула вместе со всей мебелью. Почему он так неожиданно разозлился? Я удивлённо приподнял брови. - Что это? - Завещание. - От деда? Мужчина кивнул, недовольно сдвинув брови к переносице. - Он составил его за несколько дней до смерти и велел Роберту хранить, а дядя уже сегодня утром прилетел и передал его мне. - Дед как будто чувствовал приближающуюся кончину. Он завещал тебе всё? - Нет, меня и в помине тут не указано. - На кого же оно? На самом деле мне было всё равно, но где-то в глубине подсознания я подозревал, чьё имя там может быть вписано, но не осмеливался думать и тем более озвучивать вслух. Пусть отец сам скажет. - На тебя, Тео, на тебя одного. Так и знал, но я не удивлён, скорее чуть растерян. - И как мне следует реагировать? – развёл я руками. – И почему именно я? Неужели у него всё-таки под старость проснулась совесть, и он вспомнил о внуке, хотя бы об одном? - Не будь таким наивным, сын, - альфа покачал головой и усмехнулся. – Если бы мой отец действительно что-то понял и как-то поменялся в душе, то пожелал бы увидеть своего сына и внуков, всех троих, а не отворачивался, постоянно игнорируя. - А если ему было стыдно смотреть тебе в глаза? Нет, я не защищаю его, но… - Его бесполезная гордость и глупое упрямство оставалось с ним до самого конца, Тео. Дело не в вине и не в чувстве долга перед семьёй, и уж тем более не в раскаянии за содеянное им зло шестнадцать лет назад. Здесь другие факторы. - Какие? - Жадность, алчность. Джон Хенсон был таким человеком, кто не мог позволить, чтобы все его деньги, которое он нажил, а также власть, доставшаяся ему поначалу нелёгкими путями, перешли какому-то совершенно постороннему человеку. Нет, никогда и ни за что он не допустил бы подобное. Лучше уж пусть огромное состояние перейдёт к тебе, в ком течёт его кровь – это его выбор, а ты прямой наследник. - Странно, - пожал я плечами. - Что? - Да по твоему недавнему рассказу, дед презирал меня вместе с папой. Как-то это слишком подозрительно. С чего бы ему отдавать мне то, за что он был готов порвать глотку любому? Да и опыт твоего прошлого наводит на определённые мысли. - Я тоже так сначала подумал, но после тщательной проверки всех документов убедился, что никаких условий в завещании для вступления в права наследования фирмы не указано. - Ты уверен? - Да. Тут моя интуиция молчала, а сомнения были смутными, не поднимающие внутренний переполох. Неужели всё так просто и без подвоха? Вспомнить только историю родителя, как похитили меня и папу, угрожая нашим жизням, как он шантажировал мистера Каина. Можно ли после всего этого спокойно относиться к его столь неожиданному поступку? - Я вообще не понимаю его логики на мой счёт. А дед не подумал случаем, что я могу отказаться? - Видимо он полагал, что от такого не отказываются, это же целое состояние, счета в банках идут на миллионы. - Миллионы, сдалось мне, ни цента не возьму, - процедил я раздражённо, - и ты не ответил на мой вопрос. Как мне быть? - Ты хочешь уехать в Сан-Франциско, бросив всё, практически начав новую жизнь, и встать во главе компании? – спросил мужчина, прищурившись. Не люблю, когда он вот так смотрит на меня, сразу появляется скованность и некая неуверенность в себе. Тяжёлый отцовский натиск – так я называю его взгляд в серьёзные моменты. И по-прежнему уступаю ему. Ясно, отец ждёт, чтобы я отказался. - Никуда я не поеду, - тут же заявил я, не раздумывая ни секунды, и скрестил руки на груди. – Меня и в Нью-Йорке всё устраивает, хоть я и не любил раньше это изрядно подгнившее «большое яблоко»*, но встретив свою истинную пару, понял, что смогу приспособиться и смотреть иначе на окружающую среду, что смогу измениться. - В таком случае, - отец взял конверт в руки, похлопав им по ладони как какой-то дешёвой газетой, а не ценным документом, - предлагаю передать управление фирмой более подходящему человеку. - Тебе что ли? – хмыкнул я и получил укор. - Мне и своей работы хватает. Я говорил о другом лице, тот, кому можно доверять и ничего не опасаться. - Эм-м-м… - протянул я в задумчивости. – Мистер Каин? - О, нет, - родитель улыбнулся, но получилось вымученно, - Каин скорее пустит пулю себе в лоб, чем будет иметь дело с бизнесом Джона Хенсона. - Тогда кому? Не ходи вокруг да около. - Дяде Роберту, - ответил альфа. – Он столько лет провёл рядом с отцом, пусть и в качестве телохранителя, но о его делах знает гораздо больше, чем кто-либо. Отец рассказывал ему многие свои тайны, а дядя отлично разбирается в его делах и даже знает некоторые планы, которые тот строил на будущее относительно дальнейшего развития компании. - Ты предлагаешь переписать всё на него? - Не совсем, ты всё равно останешься наследником, контрольный пакет акций будет принадлежать тебе, а Роберт станет генеральным директором компании и будет действовать от твоего имени. - А если остальным акционерам не понравится такой расклад и они захотят отстранить меня или выкупить мою часть? - Не будем пока забегать вперёд, сын, позже мы ещё всё с тобой обсудим подробно. Ты главное следуй моим советам, а там посмотрим, что к чему и как. Фирму всегда можно выгодно продать более заинтересованным людям, а они везде и всегда найдутся, не сомневайся. - Мне, в общем-то, без разницы, я согласен. А дядя Роберт? - Он не возражает и справится с поставленной задачей, мы уже с ним обсудили. - Так это его идея? - Моя. Есть возражения? - Нет, никаких. Мы снова замолчали, напряжение никуда не исчезло, лишь на время ослабло. Альфа выглядел подавленным и мрачным, сидя в кресле. Я понял, что он сдерживается из последних сил. - Отец, ты в порядке? – глупо спрашивать. Естественно, он не в порядке. - В конце концов, он вогнал себя в могилу, - молвил родитель тихо. – Как бизнесмен отец достиг своей вершины и добивался небывалого успеха и процветания, но как обычный человек потерял всё – любовь, семью. Страшнее этой потери нет ничего в жизни, за деньги это не купишь, только очернишь душу. Понял ли он на старости свои ошибки? И почему ничего не предпринял, чтобы их исправить? - альфа прикрыл глаза ладонью и еле слышно прошептал: - Старый дурак, почему?.. Его голос предательски дрогнул и надломился, губы сжались в плотную тонкую линию, плечи задрожали. Он плакал. Каким бы ни был Джон Хенсон, отец всегда любил его и сумел простить. Да, простил. Я бесшумно встал и покинул кабинет. Ко мне тут же подбежал папа. - Тео, как там Ран? Вы поговорили? - Ему надо побыть сейчас одному, не трогай его, он сам выйдет, когда успокоится. Папа тяжело вздохнул, обеспокоенно глянул на дверь кабинета и ушёл на кухню. В гостиной было пусто, мистер Каин и дядя Роберт уже ушли, младшие братья сидели в своих комнатах и не высовывались. Я подошёл к окну, отодвигая занавеску, на подоконнике сидел Персик и впервые не зашипел на меня. Говорят, что кошки прекрасно улавливают душевное состояние человека. Я осторожно почесал животное за ухом, но облегчения мне не принесло. Ничего, переживём, справимся, и не такие трудности преодолевали. Всё в нашей семье вскоре наладится, станет хорошо и войдёт в привычное русло, потому что мы не сдаёмся, не падаем духом и двигаемся только вперёд. Когда кто-то из нас впадает в отчаяние, сталкивается с проблемами, не знает, как быть, то другие непременно придут на помощь, подадут руку и поставят на ноги, подставив плечо поддержки и подарив тепло. Нужно уметь ценить тех, кто тебя любит, цепляться за них и не отпускать. Это и есть жизнь.