Будь моим

Озорной лучик солнца незаметно заглянул в спальню сквозь неплотно задёрнутые шторы и скользнул по моему лицу. Я повернулся на бок, удобнее укладывая голову на мягкую подушку, и подтянул съехавшее на ноги одеяло. Сегодня выходной, поэтому я могу позволить себе поваляться в кровати до обеда, пропустив завтрак. В последнее время много сил уходит на одну учёбу: четвёртый курс очень тяжёлый, и мне почти не удаётся нормально отдохнуть, не говоря уже о том, чтобы выспаться вдоволь, а такие дни редко выпадают, так что воспользуюсь случаем. Но видимо все мои планы на спокойное и умиротворённое утро уже через пару минут разлетятся вдребезги, ибо в комнату вошёл он, мой маленький кошмар и настоящий террорист. Разрушитель тишины, предвестник домашнего апокалипсиса, убийца нервных клеток. Не знаю, как ещё можно назвать этого мелкого, наглого, неугомонного и совершенно непослушного засранца, который вскоре доведёт меня до нервного тика. Пожалуйста, топай отсюда, не подходи ко мне, дай поспать. Однако молитвы мои не были услышаны, и я ощутил над ухом громкое сопение. Притворюсь мёртвым, может, тогда он отстанет. Как бы ни так, наивный и бедный я. Шлёп! Твою ж!.. Детская ладошка звонко хлопнула меня по щеке, а затем ещё раз и ещё. Я плотно стиснул зубы, чувствуя не столько боль, сколько раздражение от его выходки. Главное, не обращать внимания, никак не реагировать и… Следующий удар был уже по виску, причём не рукой, а какой-то пластмассовой игрушкой. Вот тут я не выдержал и, откинув остатки сна, вскочил, потирая пострадавшую голову. - Паразит в подгузнике! Ребёнок вздрогнул, но испуга не проявил и весело и громко засмеялся, плюхнувшись на пятую точку. На его счастливом личике читалось довольство произведённым на меня эффектом. Ну, конечно, ему смешно, а мне все шишки да синяки. - Тео, ты чего кричишь? – в дверном проёме показался Сони с половником в руке и кухонном фартуке – готовил завтрак. - Он меня обижает, - пожаловался я, и плевать, что это прозвучало совсем по-детски. А что мне остаётся? Не могу же я наказать малыша за шалости, которые он творит не со зла. Приходится терпеть и прощать, во всяком случае, до тех пор, пока не подрастёт ещё чуток. Ну что взять с годовалого карапуза? Сейчас для него всё игра, он не понимает, что так делать плохо, и не видит разницы, где можно и где нельзя. - Он просто хотел поиграть с тобой. - Я с такими играми скоро инвалидом стану. - Не преувеличивай, - отмахнулся омега. - Да? А если он когда-нибудь мне в глаз заедет? - Что ты как маленький? Я шутки ради решил войти в роль, завалился обратно на кровать и жалобно захныкал: - Хочу к папе… На этот раз засмеялся Сони, согнувшись пополам. - Тебе ползунки поменять или дать соску? – продолжал он хохотать и нечаянно выронил половник, который тут же схватил малыш и уже с размаху собирался заехать мне по лбу с кличем, напоминающим последний вопль камикадзе, но я успел среагировать, перехватил кухонную утварь и отобрал, спрятав за спину. Он не стал плакать и требовать новую игрушку обратно – хоть на этом спасибо. - Видал? – обратился я к омеге. – Вот об этом я и говорю. Сони перестал смеяться и сделал серьёзный задумчивый вид. - Странно. - Что? - Почему-то он бьёт только тебя. - Как мило с его стороны, - я натянуто улыбнулся, борясь с желанием щёлкнуть своему обидчику по носу, а тому хоть бы что. Смотрит на меня хитрыми глазёнками и что-то на своём языке лопочет. Мне страшно подумать о том, каким будет мой собственный сын, когда появится на свет. Собственно, это дитя не моё. В смысле, он мой, но младший братишка. Его зовут Тай. Да, папа настоял на данном имени – семейный каламбур. Отцу так и не удалось переспорить супруга. Видите ли, у всех его детей короткие имена: Тео, Ноа, Нео, теперь и Тай, тоже альфа, как и я. Мы с ним похожи, особенно глазами, а у братишки они даже ярче чем мои, но волосы у него светлые, с платиновым отливом. Когда он вырастет, то будет очень красивым парнем, и от омег отбоя точно не будет. На него и так на улице все обращают внимание, говорят, какой он прелестный и чудный, будто ангелочек, спустившийся с небес на землю, а мне в ответ хочется кричать, что это волчонок в овечьей шкурке. Впрочем, я в детстве был не лучше, тоже шкодил много и доставлял папе немало хлопот до появления в нашей жизни отца. Остаётся надеяться, что вскоре Тай прекратит атаковать меня и бить чем попало. - Может, это соперничество? – предположил Сони. - Соперничество? – переспросил я. – В чём? - Вы же альфы, к тому же братья, а так как ты намного старше, то, возможно, Тай хочет самоутвердиться перед тобой таким образом. - Я, по-моему, не давал ему никакого повода, - я нахмурился, наблюдая за ребёнком, а тот в свою очередь уже прицелился кинуть в меня моими же тапками. Какая прелесть. Первый снаряд пролетел мимо – силёнок не хватило, зато второй угодил мне в плечо. И снова он зашёлся заливистым смехом, а я мысленно сделал для себя пометку, что никогда не дам этому снайперу в руки игрушечный пистолет и тем более дартс. - А ему повод и не нужен, всё дело в инстинктах. - Мал он слишком для них, молоко на губах не обсохло, чтобы соперничать со мной, - хмыкнул я. В ответ омега пожал плечами и, оставив нас наедине, удалился обратно на кухню готовить дальше. Понятно, раз уж я всё равно встал, то малыш с этой минуты на моей ответственности, то есть мне нужно следить за ним. Я озадаченно почесал затылок, взлохмачивая волосы, и посмотрел на братишку сверху вниз. - Знаешь что? – я наставил на него указательный палец, словно пытался уличить в преступлении. - Домашние питомцы и те скромнее ведут себя. Тебе не стыдно? Тай вновь что-то промямлил, забавно надувая пузыри из слюны и причмокивая губами. Как можно злиться на него, если он такой милый? Я встал перед ним на колени и потрепал за пухлые щёчки. Вот уже две недели он живёт с нами, вводя в заблуждение всех соседей по поводу того, что мы с Сони завели ребёнка. Хотя признаюсь, мне нравится, что в магазинах нас принимают за молодую семью. Родители улетели за границу на заслуженный отпуск. Папа хотел взять Тая с собой, но я убедил их, что им необходимо побыть вдвоём, отдохнуть от будничной суеты и работы. Пусть наслаждаются друг другом и ни на что не отвлекаются. Несмотря на каждодневное терроризирование, я обожаю Тая, и моей любви также хватает и на близнецов, которые временно живут в большой квартире одни, но я постоянно звоню им и контролирую. У них бушуют гормоны, и они активно ищут себе пару. Я надеюсь, что им попадутся хорошие альфы, иначе мне придётся вмешаться, чтобы защитить братьев и не дать натворить глупостей. Отец перед отъездом сказал, что рассчитывает на меня, и я не имею права подвести его, ведь он доверился мне. Я стараюсь быть ответственным во всём, и Вик недавно подметил, что во мне произошли некоторые перемены в лучшую сторону. У друга, кстати, тоже семейная жизнь налаживается, а вскоре они с Сеймуром поженятся и усыновят крошку омегу – Вик так захотел. Что ж, он добился своего счастья, и я рад за него. Малыш потянулся ко мне, просясь на ручки, и я тут же подхватил его, обнимая и целуя в макушку, но подозрительно принюхался. - Что-то от тебя попахивает, мистер Вонючка. Надо сменить памперс, и, вообще, давно уже на горшок пора ходить, а ты всё под себя. Тебе показать, как правильно пользоваться стручком? Ну, пойдём. Я ухмыльнулся и понёс его в ванную, где мы вместе приняли душ, оделись во всё чистое и, наконец, посвежевшие появились на кухне, где на столе нас ждал вкусный завтрак: мне блинчики с мёдом, а Таю детское пюре и каша. Только бы ложкой не кинул в меня, взмолился я, усаживая братишку в специальный стульчик. К моему огромному облегчению, столовые приборы вместе с остатками пищи не летали, и Тай съел всё. Сразу видно, что крепкий альфа, хорошо кушает и иногда просит добавки. Интересно, перерастёт ли он меня? К моменту, как ему исполнится шестнадцать, мне будет уже тридцать семь. Я должен быть для него примером, но пока выходит изображать роль мишени. И всё-таки, за что он меня бьёт? Неужели это настолько забавно? Хотя… - Что за улыбка такая? – спросил Сони, наливая мне чай. Я и не заметил, что уже несколько минут тупо улыбаюсь и молчу, что может показаться первым признаком неадекватности. - Да вот вспомнил кое-что. - И что же? - Отец как-то рассказывал, что в детстве, играя в песочнице, я тоже кидался лопаточками и ведёрком в других детей, что посмели посягнуть на мои песочные замки и окружающую меня территорию в радиусе пяти метров. - Выходит, что Тай защищает свою территорию здесь. - Нет, минутку, это моя квартира и всё, что в ней находится, включая тебя, тоже моё. - А попробуй, докажи ему, - усмехнулся омега и кивнул на ребёнка, вооружившегося тем, из чего ел кашу. - Эй, - спохватился я, - не смей бить посуду, иначе точно по попе получишь. Сони аккуратно забрал у него тарелку и стал убирать со стола, после чего сообщил, что собирается рисовать новую картину на очередную выставку, дабы успеть в срок, и поэтому мне отведена роль няньки на весь день. Я лишь устало вздохнул и стал собираться, чтобы погулять с ребёнком. До самого вечера мы не появлялись дома, играя на детской площадке. Тай был доволен, катался на качелях, играл в футбол с более взрослыми ребятишками, но те с охотой приняли его в свою команду. Неуклюжесть и нетвёрдая походка Тая забавляла их, а тот в свою очередь пытался завладеть мячом и забить гол ручонками. Я неотрывно наблюдал за ним, представляя, что вскоре и мой сын будет также носиться. Вернувшись обратно, Тай был таким уставшим, что почти мгновенно уснул, переступив порог квартиры. Пришлось раздевать его уже спящего и бережно, будто самое драгоценное сокровище на свете, укладывать на кровать. Малыш засопел, обнимая любимого плюшевого тигрёнка. Какой он милый и беззащитный, когда спит. Я сделал пару снимков на сотовый телефон, отправил их родителям для отчёта и пошёл в гостиную. Сони ждал меня, сидя на диване, и смотрел телевизор. При моём появлении он отложил пульт и поманил меня пальцем. - Соскучился? - я опустился рядом, и омега тут же уселся мне на колени, обнимая за шею. - Соскучился, - подтвердил он, вовлекая меня в долгий глубокий поцелуй. Мне нравится его напор, а при приближении очередной течки Сони становится страстным и крайне раскрепощённым, вытворяя со мной такие вещи, о которых раньше я мог только мечтать и бурно фантазировать. Но омега умеет, вернее, научился воплощать все мои потайные желания в реальность. Его запах усилился, я жадно вдыхал цитрусовый аромат, не в силах насытиться. Он будто целиком обволакивал меня, впитывался в каждую клеточку, сводил с ума рецепторы. Прервавшись, омега сначала посмотрел мне в глаза, прильнул к моей шее и стал покрывать её короткими поцелуями, спускаться ниже, задрав футболку и оставляя влажную дорожку на животе, обвёл впадинку пупка и накрыл ладонью пах. Возбуждение не заставило ждать, а омега не собирался останавливаться. Справившись с ремнём, он прикусил металлическую собачку и расстегнул ширинку. Затем подцепив пальцами резинку трусов, слегка приспустил их, высвобождая из тесного плена мой напряжённый до предела член. Я в томящемся предвкушении облизнул вмиг пересохшие губы. Он сделал то же самое и провёл языком по всей длине ствола снизу вверх, обводя каждую вздувшуюся венку, не забывая массировать мошонку, оттянул крайнюю плоть и слизнул выступившие капли смазки. Прикосновения горячего языка к головке вызвали сладкую дрожь во всём теле и сдавленный стон, когда омега вобрал чувствительный орган в рот почти до основания. Он ни на секунду не прерывался, то ускоряя темп, то нарочито медленно продолжая водить губами по члену, то смыкая их плотным кольцом вокруг головки, то уделяя особое внимание на стыке и уздечке, отчего я едва не подпрыгивал на месте от непередаваемого ощущения наслаждения. Чёрт, как же классно! Стоны перешли в несдерживаемые хрипы и короткие всхлипы, я знал, что разрядка уже близко, и вцепился омеге в волосы, чтобы контролировать последующие его движения головой. Он замычал, активно помогая ещё рукой, и вскоре ему удалось довести меня до самого пика. - Сони… - вырвалось у меня из груди его имя прежде, чем я судорожно кончил, так и не позволив ему отстраниться. Он проглотил всё семя и вытер губы тыльной стороной ладони, пошло улыбнувшись и показав мне кончик языка. - Твоя очередь, - прошептал он. - Иди сюда! – я резко потянул его на себя, он оседлал мои бёдра и стал ёрзать, вновь заставляя напрячься. Я уже был готов сорвать с него одежду и взять, как из спальни послышался детский призывный плач. Издеваетесь?! - Кажется, мы его разбудили. Всё потому, что ты громко стонал. - И кто в это виноват? – хмыкнул я. Плач усилился, грозя перерасти в настоящую истерику. - Я успокою его, - Сони встал и направился в комнату, но обернулся и произнёс: - Но мы на этом ещё не закончили. Когда вернусь, то продолжим. - Обязательно, - пообещал я и тихо, чтобы он не услышал, добавил: - Пора бы и нам завести собственного малыша.