Стать живой

      …       «Не думаю. Они были одноклассниками в прошлом году и иногда перекидывались парой слов — как ты, например, с Бурейку-тян, на правах хороших знакомых. Их ничего друг с другом не объединяет, кроме спокойного характера, поэтому предполагать что-то параноидально, Айши. Тем более, у неё есть парень; согласись, что Амаи на шлюшку ну не тянет от слова совсем.»       «Хотя, меня вот это её лицо, как будто она осознала, что всю жизнь клала соль в чай вместо сахара, тоже насторожило. Нетипично для неё. Но с другой стороны: а какое было бы у тебя? Представь, как страшно человеку, привыкшему быть доброй и миленькой, случайно настолько заговнить чьё-то настроение.»       …«Но если всё же возникнет желание получить информацию о ней — 1 любой панцушот.»

***

      ~~~       — Все мы знаем, — тонкие губы изогнулись в ораторской улыбке, — что в этом году наша школа отмечает юбилей — 30 лет. По этому случаю, — достав из-за спины пять листов, она разок встряхнула ими, чтобы расправить, — я решила не брать избитую книжную классику, не мучать заезженных и доведённых до белого каления «Ромео и Джульетту» и не заставлять бедных школьников закипать от гнева и смотреть по миллиарду раз одно и то же!       Она так и не поспала. Вообще, у Кизаны была целая неделя, чтобы написать сценарий, но разве она виновата, что всё это время у неё не было вдохновения? Правда, она с сомнением могла сказать, что оно было и в зачатии сегодняшней ночи, но стоило только начать писать…       Это только подтверждает благую мысль, что вдохновение не приходит само! Этому способствует творчество, творчество и только творчество!       Конечно, она прекрасно держится, как будто действительно нежилась в кровати и проснулась от прелестного пения птиц за пять минут до будильника. Никто и никогда не заподозрит Кизану в непостоянном режиме сна.       — Поэтому, — она с гордостью подняла интонацию, — я написала сценарий сама!       Реакция была разной. Цурузо, индюк напыщенный, тут же придирчиво уставился на лидера клуба, видимо, готовый ловить (и критиковать) каждую детальку; Шозо, милашка, достойный большего во всём, удивлённо приподнял брови, но скоро принял обычное тёплое и внимательное выражение лица (ну не милашка ли?); Кокона, почти бездарная, но преданная, захлопала ресничками; Токуко никак не изменилась в лице — ну, что с неё взять, с безвкусной; и Рику, старательный молодчинка, естественно, загорелся неподдельным интересом. Тут были ещё две новенькие, подружки — как там зовут-то хоть этих плебеев? — так они вообще сидели напуганные, как будто выступать будут завтра.       — И критика, конечно же, не приветствуется, — ожидаемо съязвил Цурузо, подняв подбородок и поправив свой хвостик, закинутый на правое плечо и завитой настолько, что он скорее походил на круассан сливового цвета.       — Прости, — Кизана с видом невыносимой боли приложила свободную руку к сердцу, — что я принимаю только адекватную.       Они не ссорились по-настоящему. Уже давно не ссорились. Это, скорее, была их особенная игра, цель которой — как можно изящнее друг друга подколоть. Соучастники к этому привыкли, в отличие от двух пигалиц, пришедших на прошлой неделе (кстати, одна вроде способная, надо будет дать ей что-нибудь). Одно мешало выгнать из клуба этого зазнавшегося блеющего баранчика:       Он чертовски хорошо играл.       Вообще, в жизни Кизаны слишком многое являлось игрой. Дурацкая мысль, но сон перебивает.       — Говорите, Сунобу-семпай.       Как всегда, лишь Рику правильно понимает её. На его почтительную улыбку Кизана ответила благодарным взглядом и деловито прочистила горло.       — Я решила взять проблему, которая будет актуальна всегда, — она обвела своих товарищей уже серьёзным взглядом, — проблему доверия. В нашем обществе с появлением интернета и соцсетей она стала ещё актуальнее: каждый из нас стремится показывать людям лишь свои положительные черты. Поэтому написанная мною пьеса обязательно найдёт отклик среди зрителей — большинство из них как раз являются подростками, на которых сильнее всего влияют современные тенденции.       — Давай уже к сюжету, — Цурузо скучающе помусолил пальцами переносицу. Кизана взглянула на первый лист, почитала начало и спокойно убрала бумаги за спину, начав пересказывать наизусть.       — Молодые парень и девушка признаются друг другу в любви под нашей легендарной сакурой в период её цветения — опять же, это напоминание о юбилее нашей школы, так как ей тоже тридцать лет, — напомнила Кизана и собралась продолжить.       — Конечно же, в главной роли ты, — не удержался ухмыляющийся Цурузо.       — Ямазаки-семпай, — нахмурился и повернулся к нему Рику. — Помолчи, а?       — Кстати, у тебя — роль-сюрприз, Ямазаки-сама, — приподняв подбородок, с улыбкой добавила Кизана.       — Что? Никаких сюрпризов! — он даже испугался. — Ты мне дашь самую гадкую роль, которая только есть в твоём сюжете!       — Посмотрим, — закончила лидер. Этот цирк ей сейчас ни к чему.       Когда наступила тишина, она снова прочистила горло и продолжила с воодушевлённой улыбкой:       — После признания они стали часто проводить время вместе. В пьесе мы три раза увидим их прогулки, а конкретно — моменты их проникновенных бесед, из которых мы узнаём, как они познакомились, как развиваются их отношения, а также их варианты ответов на извечные вопросы, например, что такое любовь, сострадание, дружба… Но помимо философских рассуждений, — она подняла указательный палец, — в первой беседе мы случайно узнаём, что у девушки есть какая-то особенная тайна, о которой она, увы, не хочет говорить.       Члены театрального клуба внимательно слушали. Наконец-то ей не мешают говорить!       — Во второй раз девушка несколько бледнее и грустнее, чем в первый. Она всё делает с меньшим энтузиазмом, чем до этого, больше молчит, и, мало того, в конце сцены говорит Виллану, — девушка на миг запнулась, поняв, что забыла объявить имена героев, — что ей нужно уйти. Кстати, их зовут Виллан и Линда. На чём это я… Ах, да! Виллан не понимает, что с ней происходит, потому что Линда так и не открывает ему своей тайны… В третий раз они гуляли уже вечером, когда их стали настигать сумерки. Линда выглядит ещё хуже и снова просится уйти, но Виллан взмолился: «Линда, скажи мне, что с тобой! Ты вся бледна, как лик луны! Я за тебя переживаю, ночами льют глаза мои ручьи тревоги и печали!»       — Вы пишете стихи? — Кокона, то ли из уважения, то ли из-за стеснения всегда обращавшаяся на «вы» к лидеру клуба, восхищённо взмахнула ресничками.       — Конечно, — с достоинством ответила Кизана.       — Воу, — тихо вырвалось у Шозо.       — Ей становится совсем плохо, — с воодушевлением продолжила лидер клуба, — и в конце концов она признаётся: «У меня страшная болезнь!». Но уже слишком поздно: её руки трясутся, она практически не дышит, парень мечется по сцене с криками «Скорая, вызовите скорую!», и — о, нет! — она окончательно мякнет на скамейке и падает в обморок. Слишком поздно, Виллан, слишком поздно…       Трагичность переполняла каждое её движение, патетика звучала в каждом слове! А Кизана-то сегодня в ударе!       Актриса замолкает, выдерживая паузу, будто она уже на сцене, и поднимает глаза, глядя мимо остальных семи людей в комнате, будто охватывая взглядом весь мир.       — Он сидит у ног любимой на её больничной койке… — девушка отводит взгляд, говорит с придыханием, — произносит длинный монолог о потере, о времени, о смерти… раскрывается, как персонаж, — не смогла не добавить актриса, — ведь его любимая, — она затаила дыхание, глаза блеснули, голос упал до шёпота.       — В коме.       Кокона громко ударила стул рукой.       — Нет! — резко встала, грозно сдвинула брови. Друзья обернулись на неё, в небольшой кучке людей забегал шёпот, даже Кизана молча приподняла брови, глядя на дерзнувшую посредственность. — Вы не будете использовать сюжет с недавней трагедией! Это бесчеловечно!       — Она дала мне вдохновение, — аккуратно оправдалась Кизана, внимательно наблюдая за взбунтовавшейся девушкой. От спокойного ответа лидера Кокона ненадолго опешила.       — Недавняя трагедия? — возникла одна из новеньких, та, что менее талантлива (Кизана намеревалась ей дать роль монтировщика* и звукооператора в пьесе). Бунтарка — простите, Коконе никак не подходит это слово — взялась за подол юбки и, собравшись с духом, тише, но не менее твёрдо сказала:       — Я одноклассница Ямада-куна и я знаю, как ему тяжело. Все, кто рядом с ним, видят это, — она уверенно посмотрела на Кизану — своего кумира. — Мы будем выглядеть чудовищами, если поставим пьесу, затрагивающую произошедшее.       — А что произошло-то? — обратилась к остальным другая новенькая. К ней повернулся Рику.       — Второклассница в кому упала на прошлой неделе.       Новенькие притихли.       — Её состояние необходимо для раскрытия одного из главных героев, — серьёзно ответила лидерша. — Он произносит длинный монолог — в рукописном виде это лист, заполненный с двух сторон, — она ткнула ногтем в бумаги. — Мы не можем просто взять и убрать часть произведения — до выступления две недели.       — Пф, десятистраничную пьеску мы и за неделю выучим. Тут есть проблема похуже, — Цурузо положил ногу на ногу и угрожающе вдохнул носом. — Почему в ней только два персонажа?!       — Ты просил сюжет, — Кизана улыбнулась. — Это первая сюжетная линия. Есть ещё вторая, развивающаяся параллельно.       — Ах. И там припасена моя самая гадкая роль, да?       — Именно. Но я вам даже не рассказала конец этой истории.       В аудитории вновь сосредоточилась тишина.       — Ситуация разрешилась благополучно: Линда очнулась в конце монолога Виллана, они рады видеть друг друга и обещают больше ничего друг от друга не скрывать. Всё.       — Вот так просто? — видимо, удивление Цурузо было настолько сильным, что вопросительная интонация буквально выплыла из недр голоса.       — Не нужно расстраивать зрителей, — объяснила Кизана свою лень писать какой-либо другой конец в шесть утра и добавила. — Чересчур.       Хотя, почему лень? У неё просто не осталось времени. Да и так ведь получилось замечательно! Завораживающе, трагично, но с счастливым концом!       Она хотела бы, чтобы её жизнь тоже так сложилась.       — Ну, я не знаю… — Кокона покачала головой. — С комой надо что-то делать. Может быть, героиня просто будет тяжело больна?       — Но как тогда парень будет произносить монолог? Она же будет слышать, — задумчиво произнёс Шозо.       — Она будет спать! — подняв палец, воскликнул Рику.       — А она не проснётся посреди монолога?.. — Кокона потупила взор.       Все члены клуба переглянулись.       — Не будем делать акцент на реализме, — улыбнувшись, подытожила Кизана. — Ну что, готовы услышать комедийную часть пьесы?       — О, боже… — Цурузо так предсказуем.       — Два парня — хорошие друзья, — с подозрительной улыбкой и слишком долгими паузами начала Сунобу-сан.       А если серьёзно, почему бы и нет?       — И две девушки — тоже хорошие подружки… — продолжала она с той же улыбкой.       …ведь Академи позиционирует себя, как новаторское престижное заведение, следующее западным тенденциям.       — …которые всё хихикают над двумя парнями и мечтают их свести…       — НЕТ! — Цурузо подорвался с места и по-куриному замахал лапками, видимо, надеясь хорошенько отмудохать автора его ночного кошмара, но Шозо схватил его за плечи и удержал недо-бойца.       — Молодцы! Вы двое угадали свои роли, — победно заметила Кизана, указав на парней пальцем. — И вы тоже, — обратилась она к хихикавшим Коконе и Токуке.       — Ну ладно, — легко согласился Шозо, чем не на шутку испугал Цурузо, и странновато-приятельственно посмотрел на ошеломлённого актёра с фиолетовым хвостиком.       — ПУСТИ! — Ямазаки-кун вырвался из нежно ослабевшей хватки и от самого сердца выкрикнул. — Я ТАКОЕ ИГРАТЬ НЕ СОБИРАЮСЬ!       Кизана наконец может выиграть.       — Ну, я давно подумывала о твоём… исключении из клуба, — лидерша провокационно-лениво оглядела свои ногти и хищно улыбнулась. Цурузо, покрасневший от гнева, поджал губы, медленно сел. Тихо сказал:       — Я пожалуюсь Кунахито-сенсею, что вы меня шантажируете.       Тут Кизане стало не до смеха.       Допустить подобное — всё равно что попрощаться с клубом. По-идее, так и будет, если кто-то расскажет, какая у них плохая лидерша. И всё, прощай, театр!       Она закусила губу.       — Ты прав, — спокойно кивнула актриса. Она придумала решение. — Было очень необдуманно и неправильно с моей стороны… ограничивать вашу фантазию. Я вижу, у вас есть разумные идеи, поэтому, в рамках вашего развития не только как будущих актёров, но и драматургов, я разрешаю вам обсудить сценарий и коллективно внести в него правки, кажущиеся необходимыми. Положу его сюда, — подошла к столику в углу и сложила листы на него. Повернулась к членам клуба, — делайте с ним всё, что хотите, а я пока сбегаю в музыкальный.       Ох, как иногда помогает лидерское самообладание и умение говорить длинными фразами!       Она прикрыла за собой двери — не любит оставлять их открытыми (Зачем? Чтобы отвлекаться на шум из коридора?). Хоть ребята заинтересованно загоготали, приближаясь к оставленным на столе листам, Цурузо до последнего сверлил её возмущённым взглядом; даже сквозь всё уменьшающуюся щёлочку в дверях он будто говорил: «Разрешаешь, видите ли? В рамках нашего развития, видите ли? Ох, спасибо за благосклонность, королева, жду-недождусь обцеловать ваши пяточки за такую милость — посмотреть, блин, сюжет!»       Ну и пусть думает себе, что хочет. Она лидер клуба, а не он.       Значит, и выигрывает пока она.       ~~~

***

      Получив огромную порцию трудновыносимой грусти и всё-таки записав несколько ассоциаций с чувством, Аяно немногим позже Ямада-куна отправилась в свой класс. Вновь ощутив себя пустой и рассудительной, по пути в кабинет она отправила Инфо-тян смс-ку о своих подозрениях насчёт Амаи, но после весьма обнадёживающего ответа убедилась в своей некоторой… возросшей подозрительности, и, отблагодарив старшеклассницу, отправилась на урок.       Лабораторная была не сложной. Вопреки мнению большей части её одноклассников (наверное, они просто оправдывают так свою лень — ещё одно вредное чувство… или состояние? Или… хм, стиль жизни?), Аяно считает органическую химию проще неорганической — в ней больше закономерности и логики. Она идеально выполнила тест, который в виде неприятного для многих сюрприза добавила учительница, а потом правильно провела опыт и абсолютно верно заполнила таблицу; Айши даже превзошла результат члена студсовета, Рюгоку Аои, которая на такое известие просто пожала плечами.       Эта короткостриженная, вечно ссутуленная и в какой-то степени бойкая девушка, как за неделю заметила Аяно, имеет уважаемые в обществе черты. Некоторые называют Рюгоку-сан хамоватой, но яндере ни разу не видела хамства с её стороны и, честно говоря, не знает причин подобного заблуждения: это сильная (и физически, и морально) девушка, умная, справедливая и явно не зря занимающая свой пост; Айши нередко видела, как она поддерживает дисциплину в классе, как она тщательно патрулирует второй этаж, вглядываясь в проходящих мимо людей и подолгу проверяя попадающиеся на пути помещения, и пару раз Аяно, проходя мимо кабинета студсовета в клубное время, слышала, как девушка отчитывается о порядке в школе. Много слухов вертится вокруг повязки на глазу Рюгоку-сан: кто-то поговаривает, что у неё действительно нет правого глаза, и что Аои потеряла его, когда защищала от нападения Сайко Мегами — президента студсовета и по совместительству дочь богатого владельца корпорации «Saikou». Аяно считает это откровенной глупостью: скорее всего, у Аои просто косоглазие. Сама ученица эти слухи никак не комментирует.       В любом случае, её реакция в очередной раз пополняет копилку уважения. Как правило, члены студсовета, которых Аяно встречала раньше — отличники и заучки, готовые рвать и метать, если их результат в классе не лучший. Хоть Рюгоку-сан определённо обладает эмоциями, она очень грамотно ими управляет, не позволяя вести себя деструктивно. Аяно тоже хотела бы когда-нибудь так уметь.       Хм, может быть, Айши нужно сделать упор на химию? Почему она так упёрто воспринимает себя будущим бухгалтером? Ведь в химической промышленности есть куда более востребованные и оплачиваемые профессии. Хотя… многие из них предполагают вред здоровью…       Нет уж, селфхарм давно мне не интересен.       Так, теперь мне следует подумать о том, что делать дальше. Не в долгосрочной перспективе, а хотя бы сегодня.       С Ямада-семпаем, как я уже поняла, я пока не могу взаимодействовать. Соперниц у меня нет, а та девушка не может являться мне угрозой, так как, оказывается, имеет парня. Можно сосредоточиться на учёбе, или определиться с клубом, или завести новых друзей…       Или просто продолжить лечение, сидя в достаточной близости от Ямада-семпая.       Нет. Не выйдет. Если я второй раз найду отговорку для Осу, чтобы посидеть во внутреннем дворе, это будет подозрительно. Она решит, что я не хочу проводить время с ней, и обидится. Мне это не нужно.       Может быть, наконец обрадовать её и вступить в компьютерный клуб? Как я поняла, особых обязательств там нет, времени он много отнимать не будет, но в табеле появится хорошая прибавка за членство в кружке. Тем более, я изначально рассматривала этот клуб, как вариант.       Пожалуй, так и поступлю.       Как только прозвенел звонок на обед, Аяно вышла из кабинета и пошла в сторону соседнего класса — они с Пиппи, как всегда, договорились встретиться. У самых дверей она чуть не столкнулась с увлечённой телефоном девушкой, которой ожидаемо оказалась искомая подруга. Когда та подняла голову, Айши прямо, без долгих вступлений сказала:       — Я решила вступить в ваш клуб.

***

/8.04.19, понедельник, школа, 3:50 pm/

      Выслушав бессмысленно большое количество раз фразы «да неужели», «ты серьёзно?», «ну наконец-то!», «не прошло и года» и подобные им, Аяно наконец шла за бойко вышагивающей Пиппи-тян, чтобы «стать своей». Она прекрасно знала, где находится компьютерный клуб, потому что почти ежедневно провожала туда подругу. Правда, она заходила внутрь только два раза, и оба утром; наверняка вечером он выглядел куда оживлённее.       Пиппи уверенно открыла дверь, пропуская Аяно. Яндере оказалась права: все 12 компьютеров (неплохих, кстати) были заняты, и при этом в помещении всё равно толпились люди, сконцентрировавшиеся возле отодвинутого от стены стола (я помню, за ним в тот четверг играли Осу, Рюто-семпай и его девушка), потому что возле него были розетки и стулья, которых, конечно, хватило не на всех. Комната была наполнена клацаньем кнопок, гомоном, смехом и душным запахом яблока — его ела девушка справа, с которой Аяно случайно пересеклась взглядом.       Пиппи неожиданно взяла подругу за плечо и повела, видимо, к главному.       — Гема-семпай, у нас новенький!       Гема-семпай выглядел неприятно.       Он, секундой назад упёртый в экран, повернул голову к Айши и уделил ей едва больше миллисекунды своего внимания, пробежавшись по вошедшей маленькими крысиными глазками за толщей заляпанных очков, даже не выпрямившись и не повернувшись полностью; не вставая, согнулся к ящику под столом, достал оттуда файл, вытащил бумагу, дал ручку и отвернулся вновь.       Только после этого Аяно осознала, что уже видела его. Видела эти вечно сальные серо-синие волосы, заплетённые в ленивый хвостик, чтобы, видимо, не мешаться; видела, так как каждый раз, когда Айши заходила в клуб, он неизменно сидел здесь, за этим компьютером, и чем-то занимался. О том, что именно он — лидер, она и подумать не могла.       Оглядев выданный листок вдвое меньше альбомного, девушка поняла, что это нужно заполнить.       Несколькими вежливыми фразами она протиснулась к столу, села (ей любезно освободили место), взяла ручку и принялась читать:

«ЗАЯВКА Я, _______, ученик (ца) частной старшей школы «Академи», прошу принять меня в «Клуб информатики». С требованиями к членам клуба ознакомлен (а). Дата: _______       Инкан:       . Одобрено/не одобрено лидером клуба Инкан лидера клуба:

      Клуб информатики? Разве не «компьютерный»?       Аяно обернулась, чтобы спросить Пиппи, но она куда-то делась.       Ладно, наверное, это новое название. А что за требования к участникам?       Она перевернула листок, но никакой информации не обнаружила.       Так не пойдёт.       — Извини, парень, — обратилась она к рядом стоящему, державшему в руке телефон, — можешь мне помочь? В заявке есть «требования к членам клуба». Ты знаешь их?       Почему бы и нет? Это гораздо быстрее, чем искать Осу или просачиваться сквозь людей к лидеру и выклянчивать документ, который, он, видимо, забыл дать.       Паренёк (судя по внешности, первоклассник) сильно затупил и испуганно уставился на Аяно. Она терпеливо ждала.       — Я… эм… — неуверенно промямлил он, — даже не читал…       — Ну ладно, всё равно спасибо, — как можно добродушнее ответила яндере.       То есть, серьёзно, да? Люди вступают сюда, даже не вчитываясь в заявку? И как это пропускает студсовет?..       Решив отложить эту мысль на потом, Аяно заполнила документ, встала со стула (который тут же занял кто-то другой), подошла к местному лидеру — теперь и её лидеру — и протянула листок.       — Студичка заходит три раза: в 4:10, 4:20 и 4:40. Отмечает в первый, после него можешь уходить. Когда заходит, открываешь любую из учебных программ, типа что-то делаешь; если в это время не за компом — делаешь вид, что в очереди. В остальное время занимайся, чем хочешь, главное — не мешай остальным.       Только после этих слов, которые, мягко говоря, удивляют, он наконец забрал заявку и ручку, подчеркнул в ней «одобрено», опять нагнулся, показав жуткий горб, нашёл печать, поставил её на месте инкана и стремительно убрал всё в ящик.       Вот как, значит… Оказывается, посещение здесь далеко не свободное, раз пришедших отмечает член студсовета; мало того, мы должны здесь заниматься информатикой! Но вместо этого Гема-семпай позволяет членам клуба играть в игры и уходить через 10 минут. Удивительная халатность. Видимо, никто ещё ни разу не попался, поэтому студсовет и позволяет существовать такому клубу — люди создают видимость, что учатся и заняты делом.       Это хитро и неправильно одновременно. Однако, поскольку я не член студсовета, мне это даже на руку: я могу заняться куда более полезными вещами, чем занятием в кружке.       Аяно оглядела всю комнату, и теперь, когда обзор не ограничивала толпа, найти Пиппи не составило труда.       Рюто-семпай, не замечая ничего вокруг, во что-то увлечённо играл за компьютером. Он даже принёс свои наушники, видимо, чтобы не мешать другим. Осу стояла за ним и глядела то в экран, то на волосы парня, то на спину, то на плечо. Иногда она осторожно поднимала ладонь, собираясь его коснуться, и долго разглядывала её, проглаживала взглядом маленькие, но ровные пальцы, будто думала, как бы её положить идеально. Но каждый раз, стоило парню сделать какое-то движение, девушка вздрагивала и стыдливо убирала руку за спину, тут же грустно впираясь в пол глазами.       Мне кажется, она хочет поздороваться с ним — это вполне логично, — но я не понимаю, что её останавливает.       — Помочь? — дружелюбно улыбаясь, спросила подошедшая Аяно. Пиппи, явно такого не ожидавшая, широко раскрыла глаза и тут же полностью залилась краской.       — Н-нет. С чем? То есть, да, но нет, наверное, это не важно, а ты вообще о чём?       Пытаясь не улыбаться, она нервно хохотнула, но и то, и другое ей совершенно не удалось, отчего Пиппи беспокойно начала тыкать указательные пальцы друг в друга, прожигая Аяно взглядом суетливых, блестящих глаз.       Яндере просто наклонилась к столу и постучала по нему кулаком рядом с компьютерной мышью. Парень тут же увидел Айши.       — Привет, — кивнул и продолжил играть.       — Привет, Рюто-семпай! — поздновато отреагировала Осу, жизнерадостно помахав рукой. Теперь он повернулся к ней и неловко улыбнулся:       — Привет. Я… чуть позже, сделаю квест и поболтаем.       — Да без проблем, конечно! — очень жизнерадостно ответила Пиппи и, спустя секунды три молчания, вперилась глазами в глаза Аяно.       Прямо-таки уставилась, посверлила, выдав в них и сожаление, и смущение, и большое-большое влечение.       Она снова взяла Айши за плечо — да сколько можно? — отвела в другой конец комнаты, снова столкнулась взглядом со спокойной подругой и, прикрыв лицо руками… безудержно засмеялась.       — Я как дура, да? Как дура? — сквозь истерический смех спросила она, кажется, даже начав плакать.       — Ээ… что ты, успокойся, всё нормально, — слегка недоумённая Аяно попробовала её утешить, в голове пытаясь выстроить план действий. Что вообще делать в такой ситуации?       А Пиппи всё смеялась и смеялась, плакала и смеялась, сгибаясь ниже и ниже к полу, откровенно уже начиная сипеть и задыхаться, но недостаточно громко, чтобы обратить на себя внимание равнодушной толпы или тем более равнодушного лидера.       — Да всё же в порядке! — Аяно на самом деле не понимала, что происходит, и, не зная, что делать, дружески похлопала подругу по плечу.       Она разогнулась. Выпрямилась. Упёрла руки в бока, опустила голову, но смущённая улыбка всё никак не сползала с её лица.       Секунда.       Две.       …       Она приблизилась и спросила полушёпотом:       — Ты влюблялась когда-нибудь? _____ *Монтировщик — человек, отвечающий за декорации и оформляющий сцену перед выступлением.