Сокровище. Часть 2

Алис вот уже битых полчаса, точно маятник, ходил взад и вперед по комнате, так что, глядя на него, начала кружиться голова. Аретнап несколько раз уже предлагала юноше присесть и отдохнуть, попросила слуг принести ему воды, но тот лишь отмахивался. Служанка, с жалостью посмотрела на Аретнап и развела руками, дескать, простите, госпожа, ничего не могу поделать с этим настырным и невыносимым человеком. Честно говоря, Аретнап и сама уже начала волноваться: прошло довольно-таки много времени, а Нушрок все не возвращался. Камеристка, следуя указаниям господина главного министра, проводила Аретнап в покои Нушрока, помогла ей прилечь, после чего позвала третьего помощника главного лекаря. Он осмотрел Аретнап, расспросил ее обо всем, что с ней произошло и, внимательно выслушав, укоризненно покачал головой, проворчав что-то про пустоголовых и напыщенных идиотов, которые ничего не смыслят в лечении даром едят свой хлеб. Затем он осторожно ощупал ее руку, вновь покачал головой, вздохнул, но вслед за этим улыбнулся, заверив, что госпоже нужно довериться ему, и скоро все пройдет. Он смазал руку от запястья до локтя каким-то настоем, сказав, что это поможет унять ноющую боль, и довольно сноровисто наложил повязку, надежно зафиксировав руку. — Я вам оставлю настой, который помогает снять боль, госпожа, если вдруг разболится слишком сильно — примите его сейчас же. Повязку я сам буду менять вам ежедневно, с вашего разрешения. — Благодарю вас, господин Летилец, — ответила Аретнап. — Скоро все пройдет, госпожа, не переживайте, — улыбнулся ей лекарь. Уходя, он распорядился, чтобы слуги принесли госпоже бульона, а потом посоветовал ей как следует отдохнуть, дабы набраться сил. — И никакого снотворного! — напомнил Летилец. — Додумались тоже, — проворчал он, — эдак и угробить же можно было человека! Все указания лекаря были исполнены, и Аретнап, подкрепившись, прилегла, у нее уже начали слипаться глаза, как раздался стук в дверь. Решив, что это, возможно, к господину Нушроку явились по важным делам, она велела служанке открыть. Сама же встала с постели, попросила камеристку помочь ей одеться и привести себя в порядок. Посетителем господина Нушрока оказался Алис. Он заявил, что ему срочно нужно поговорить с господином министром, и он никуда не уйдет, покуда не дождется его. — Мне сказали, у него срочное дело, — заявил Алис, — но… мое дело, смею заверить, тоже не терпит отлагательств. — Я думаю, — отозвалась Аретнап, усаживаясь в кресло, — что господин Нушрок скоро придет. Я и сама жду его с нетерпением. — Вот и отлично! — просиял Алис. — Мне просто необходимо поговорить с ним, — чуть тише прибавил он. Впрочем, — он посмотрела на госпожу Аретнап и пожал плечами, — если нужно, то я могу подождать и за дверью. — Зачем же? — улыбнулась Аретнап. — Вы можете остаться здесь, как я уже сказала, вы ничем не можете помешать, друг мой. — Благодарю! — обрадованно воскликнул Алис. — А скажите, госпожа Аретнап, — серьезно взглянул он на нее, — не знаете ли вы часом, не ожидается ли какой-нибудь войны в ближайшее время? — Спаси и сохрани! — вздрогнула Аретнап. — Жалко, — с сожалением вздохнул Алис. — Впрочем, какая разница, — пробормотал он себе под нос. — Я могу, наверное, поговорить и с маршалом… Он тоже может мне помочь, ведь в конце концов, именно он стоит во главе нашего войска. Так ведь? — спросил он. — Ты хочешь отправиться в армию? — догадалась Аретнап. Алис утвердительно кивнул в ответ: — Да. Во-первых, я буду заниматься чем-то полезным (согласитесь, это ведь весьма полезное занятие), а во-вторых, буду подальше от этого… Аретнап вздохнула: ей, как и всякому во дворце, было прекрасно известно о разногласиях между Алисом и Гурдом, очевидно, они снова поссорились, и мальчик решил порвать все отношения с отцом. Честно говоря, Аретнап не понимала, почему Гурд до сих пор не нашел в себе сил рассказать Алису о том, что является ему родным отцом. Поначалу он отнекивался, потом сказал, что настоящий отец Алиса — брат кухарки Аксал… «Дело в том, что он и сам не уверен, — объяснил Аретнап Нушрок, — что ребенок Аголови от него. Вернее, я бы сказал, что он не хочет в это верить. Вот и хитрит. А мальчишка весь извелся по его милости!» Нушроку не нравилось поведение Гурда, он много раз (и Аретнап об этом также была прекрасно осведомлена) пытался убедить его наладить отношения с сыном, и Гурд вроде бы даже соглашался. Но всякий раз случалось нечто и разрушало то хрупкое равновесие, которое установилось между отцом и сыном. — …поэтому видеть его больше не хочу! — возмущенное восклицание Алиса прервало ее размышления. — Вы поссорились с господином Гурдом? — спросила Аретнап. — Я его ненавижу! — процедил сквозь зубы Алис. — Он обманул меня. А потом еще заявил, дескать, это я ничего не понимаю, поскольку слишком молод! — в его голосе было столько боли и разочарования, что Аретнап стало безумно жаль Алиса. Здоровой рукой она погладила его по волосам: — И поэтому ты хочешь сбежать от него? — Я хочу уехать навсегда, чтобы не видеть его, — продолжал горячиться Алис. — Поймите, он же… спас меня. Те негодяи из монастыря хотели меня убить. И убили бы, если бы господин Гурд вместе с маршалом не приехали и не спасли меня. Потом господин Гурд лечил меня, ну, то есть, ухаживал, пока мне было плохо. Мы с ним беседовали… Это было так замечательно! Понимаете, я поверил вдруг, что теперь мы с ним будем как отец и сын. — Алис отвернулся на несколько мгновений, а затем, сумев справиться с голосом, чтобы он не срывался от подступающих слез, продолжил рассказ. — Я подумал даже, что теперь уже совершенно не важно, кем был мой отец. Потому что рядом со мной господин Гурд. Ну, а потом он взял и предал меня! Она ведь была такой красавицей, — зачастил Алис, словно боялся сбиться, упустить какие-то важные детали своего рассказа, — и она была добра ко мне. Я видел: она неравнодушна ко мне. Я, именно я, привлекал ее внимание. И она мне очень нравилась. Хотелось… обнять ее, поцеловать, защитить, если ей будет угрожать опасность. Я полюбил ее, понимаете? Вы же знаете, госпожа Аретнап, что это такое — любить. Аретнап снова вздохнула, а Алис все говорил и говорил: — Когда я увидел их вместе… Хотел сначала убить его. Да, именно его, потому что это он соблазнил Ацисил, я уверен в этом. Впрочем, она тоже хороша! Могла бы сразу сказать мне, что хочет быть со мной. Что я для нее «еще мальчишка», если она вправду так считала. А она просто-напросто взяла и легла с этим паразитом! У меня на глазах. Я-то, дурак, размечтался, что мы с ней будем вместе, а вышло… Почему он так поступил со мной, госпожа Аретнап? — жалобно взглянул на нее Алис и наконец, перестав мельтешить перед глазами, уселся рядом с ней. — Человек слаб, — задумчиво проговорила Аретнап, — иногда он совершает ошибку, пускай даже ужасную, кажущуюся непоправимой. Но он поступает так не потому, что хочет навредить, а потому что слаб, понимаешь? Всему виной его слабость. — Но это вовсе не оправдание! — мгновенно вскинулся Алис. — Разумеется, — согласилась она. — Но иногда помогает понять человека… Понять, что он поступил так не ради прихоти сделать тебе плохо, а просто, скажем так, поддался минутному порыву, не думая о последствиях. — Не хочу я его понимать! — махнул рукой Алис. — И не буду. Вот скажите, госпожа Аретнап, вы же любите господина Нушрока, правильно? — Алис взглянул ей в глаза и тут же покраснел, смешавшись. — Ну, по крайней мере, так все говорят… И вот если бы он вдруг поступил с вами так? Взял и предал бы вас. Да, я понимаю, конечно, что он этого не сделает, потому что он — не какой-нибудь… господин Гурд. Но просто представьте себе! Собственно, один раз нечто подобное же было, хоть это и был не господин Нушрок, но все же думали — это он! Вот если бы все это было на самом деле, вы бы смогли понять? Неужели вы бы простили его?! Аретнап промолчала, грустно глядя на Алиса. — Не верю! — продолжал горячиться Алис. — Вы бы не простили! — Даже если бы и не простила, но ведь мои чувства остались бы при мне… — Но все равно… Разговор прервался, потому что в комнату вошел Нушрок в сопровождении Гурда. Они громко разговаривали, и судя по всему, разговор этот вот-вот готов был перерасти в ссору. — Вы проявили просто непозволительное великодушие, господин Нушрок! Хотя проще было бы назвать это глупостью! — возмущенно проговорил Гурд. — Это мое решение, и давай поставим на этом точку, — отрезал Нушрок. — Кроме того, это мое дело, как мне кажется. А у тебя, друг мой, насколько мне известно, и своих проблем хватает. Аретнап? — воскликнул он, увидев, что Аретнап встала. — Тебе лучше?.. Алис? — еще больше удивился Нушрок, заметив сына Гурда. — Ты как тут оказался, негодник? — еще больше вышел из себя Гурд. — Я себе места не нахожу который день, а ты прохлаждаешься тут, как ни в чем ни бывало! — Я пришел поговорить с господином Нушроком, но вижу, что пока никакого разговора не получится. А сейчас мне лучше уйти. С вашего позволения! — Алис учтиво поклонился Нушроку и Аретнап, а вслед за этим пулей вылетел за дверь. — А ну, вернись, мы еще не закончили! — крикнул ему в спину Гурд, но Алис не стал его слушать. — Только этого не хватало, этот паршивец еще будет мне нервы мотать, мало того, что уже случилось! — Мне кажется, тебе стоит пойти за ним и поговорить по-человечески, — строго взглянул на него Нушрок. — Кому-то из вас двоих надлежит вести себя как подобает взрослому человеку, вместо того, чтобы продолжать скандалить. И если Алису еще простительно подобное поведение, поскольку он юн и оттого излишне горяч и порывист, то тебе, мой дорогой, это, мягко говоря, не подходит. Ведь ты старше и мудрее! Пожав плечами и пробормотав, что он давным-давно не мальчик, чтобы бегать за всякими несносными сопляками, которым неведома благодарность, а господину Нушроку стоит подумать о своем собственном поведении, Гурд повернулся к ним спиной и не сказав больше ни слова, вышел. — Что случилось? — обеспокоенно взглянула на Нушрока Аретнап. — Только то, что Гурд думает лишь о себе, — проворчал Нушрок. — Ну, а что касается всего остального, то лучше рассказать обо всем по-порядку. — Он придвинул себе стул и сел рядом с Аретнап. Как только она заверила его, что ей стало намного лучше, и она горит желанием узнать всю правду, принялся рассказывать обо всем, что произошло. — Подумать только! — воскликнула Аретнап, когда Нушрок завершил рассказ. Сказать, что она была ошеломлена — это ничего не сказать. Кто бы мог предположить, что враг на самом деле все это время был рядом, буквально под самым носом, и ему удалось-таки нанести королевской семье серьезный удар. — Мы даже и не подозревали, что заговор против королевской семьи зрел уже давно. Причем, сердце его находилось в нашей стране… Эта женщина, Киндор, вне всяких сомнений была безумна. Но все же ее дьявольский план удался. — Киндел тоже не сидел сложа руки, как выяснилось, — отозвался Нушрок. — Ведь Алечп действовала, думается мне, по его указке. Вполне возможно, он пообещал ей какие-то привилегии: несметное богатство, власть при дворе, место при его особе, — и она старалась ради этого на совесть. — Киндел, разумеется, не подтвердит этого, — пожала плечами Аретнап. — Это уже не имеет ровным счетом никакого значения, и так просто Кинделу не уйти. Королевство Горных Вершин теперь в нашей власти, как и раньше, мы становимся его сувереном. Наместником назначим кого-то из верных нам людей, либо же того из членов семьи Киндела, кто не поддерживал его. И Гром теперь на нашей стороне, ради того, чтобы сохранить свою корону, он встанет на нашу сторону. Ведь Киндел обманул его, пообещав наши земли, и обманул. На самом деле корона и земли нашего королевства были нужны ему самому. Что ж, за свою непомерную жадность он и поплатится. Думаю, лучше всего отправить его на Снежные острова, в крепость для особо опасных государственных преступников. До конца жизни. Аретнап вздохнула: — А что будет с той женщиной? — С Асырк? — переспросил Нушрок. — Что ж… — задумчиво протянул он, — здесь есть над чем подумать. Формально ведь она не виновна в убийстве моего внука. Все сделали Алечп и ее братец, Ломогоб. Кстати сказать, его уже отправили в Башню смерти. Участь его предрешена. Что же касается Асырк… Да, она знала о планах Алечп и Ломогоба, но не способствовала им. Наоборот — пыталась помешать. Как и много лет тому назад, когда произошла та история с заговором Абажа и Цертиха. Она хотела помочь мне и в то же время — узнать о судьбе дочери. — Ей не позавидуешь, — тихо проговорила Аретнап, — у нее отняли дочь, попытались втянуть в заговор. А кроме того… она ведь любит тебя. И судя по всему, уже давно. Нушрок промолчал. — Любить всю жизнь человека, — продолжала Аретнап, — не надеясь на взаимность — это тяжелое испытание. — Теперь она считает себя виноватой во всем, — сказал Нушрок. — Говорит, что заслуживает сурового наказания. Ты знаешь, она попросила разрешить ей свидание с дочерью (которой по сути-то было наплевать на мать и ее чувства!). Я отказал ей, поскольку мне известно: Асырк хотела передать Алечп яд. А потом, возможно, покончить с собой. Аретнап вздрогнула: — Как ты узнал об этом? — Судя по ее последним словам: «Хочу увидеть ее в последний раз и сделать то, что должна». А кроме того, гвардейцы обыскали ее комнату и нашли спрятанную в вещах склянку. Я… умолчал о том, что Асырк нет нужды больше беспокоиться об Алечп. Фирг еще утром доложил мне, что заключенная покончила с собой. Она заколола себя кинжалом, который передал ей кто-то из людей Фирга. Очевидно, у нее нашлось золото, которое она надежно спрятала, и она сумела расплатиться со своими стражниками. Странно, что она не решилась бежать… Наверное, поняла, что проиграла, как говорится, по всем фронтам. Братец ее арестован, мать, которую она надеялась переманить на свою сторону, не помогла, а наоборот, пыталась помешать. А уж Кинделу она и подавно не нужна! Что ж, получила по заслугам. — А что же все-таки будет с Асырк? — Пока я отдал распоряжение, чтобы она оставалась в своей комнате. Ее охраняют… Гурд же настаивает, чтобы ее судили и вынесли приговор. — Думаю, в нем говорит обида… — Разумеется, — фыркнул Нушрок, — все дело в этой потаскушке. Извини! В Ацисил. Иногда я думаю, что Гурду не пошло на пользу его стремительное взросление. Он прибавил себе десять лет при помощи волшебного зеркала, но это касается только лишь его внешности. Что же касается ума… то ему будто бы вечно двадцать лет. Сам же испортил отношения с сыном! Кстати, зачем приходил Алис? — Ему нужно было побеседовать с тобой, — улыбнулась Аретнап. — Он сказал, что хочет поступить в гвардию и отправиться на службу. — Что ж, — усмехнулся Нушрок, — возможно, ему это пойдет на пользу. Хоть кто-то из них двоих повзрослеет! Но в любом случае им нужно поговорить спокойно. Надеюсь, это произойдет рано или поздно… Тебе правда лучше? — обеспокоенно спросил он, наклоняясь к ней и целуя в щеку. — Да, дорогой, — заверила его Аретнап, — я же говорю: мне намного лучше. Господин Летилец наложил повязку, дал мне настой, чтобы унять боль, велел отдыхать, ну и — сам видишь. Мне намного лучше. — Вот и прекрасно, — улыбнулся Нушрок. — Пока ты останешься здесь, у меня. Этот лекарь и твоя камеристка также будут при тебе. И очень скоро ты совсем поправишься. За тебя, — он вновь поцеловал ее, — я могу быть спокоен. Ну, а что касается остального, то… Азокертс написала мне, что хочет видеть меня и Анидаг. Ей нужно о чем-то поговорить с нами. Плюс предстоящий суд над оставшимися преступниками, начиная с Киндела… Так что, сама видишь, до благополучного завершения всей этой истории пока еще далеко.