Эпилог (тридцать лет спустя)
Ежегодный бал в честь дня рождения наследника престола, как обычно, прошел блестяще. Проводился он третий год подряд, поскольку наследнику, как нетрудно догадаться, исполнилось три года, но как говорила ее высочество Амуп, эта традиция должна сохраняться. Его величество Ргит Первый, правление которого потом назовут Золотым веком в истории Зеркального королевства, согласился со своей старшей сестрой. Во-первых, все празднества обычно устраивала именно она, а значит, можно было не волноваться и быть уверенным: все пройдет на должном уровне. Ну, а во-вторых, наследника престола его величество ждал целых семь лет, поэтому-то когда его супруга наконец подарила ему сына, а короне — наследника, для всех это была огромная радость. Его величество прошел к себе в кабинет, бросил беглый взгляд на свое отражение в зеркале, стоящем в углу, сел в кресло у камина и устало прикрыл глаза… Шторы в кабинете были задернуты, поскольку в полдень солнце ярко светило в окна, заливая светом весь кабинет, и от этого в помещении становилось немного душно. Теплый летний ветерок чуть шевелил занавески, а из сада в кабинет долетали задорные птичьи трели. Его величество поудобнее устроился в кресле, вытянул ноги и блаженно потянулся. Все же бал вчера удался на славу. А как хороша была его милая Росинка! Он улыбнулся. Уже который год Ргит женат на этой замечательной женщине, но до сих пор влюблен в нее, словно мальчишка.***
Ргит Первый женился на дочери короля Грома, принцессе Росинке-младшей, семь лет тому назад, когда ему только-только исполнилось двадцать шесть. Брак этот был заключен не только из политических соображений; юный король был без ума от своей невесты. Единственное, что омрачало этот союз в течение довольно длительного времени — это отсутствие наследников. Во всяком случае, старые придворные укоризненно качали головами и советовали королю подумать о том, чтобы развестись с Росинкой и взять новую жену. Впрочем, король резко пресекал подобные разговоры, а сами супруги не унывали, справедливо полагая, что все у них впереди. И вот, спустя семь лет, долгожданное, счастливое событие наконец-то свершилось. Разумеется, по этому поводу были устроены грандиозные празднества, которые длились почти целую неделю. Год спустя сестра его величества предложила устроить большой бал в честь наследника, а потом решила, что хорошо бы сделать его ежегодным. Молодая королева поддержала ее высочество, поскольку была на седьмом небе от счастья, что сумела подарить мужу наследника престола, и теперь ей не было больше нужды волноваться: супруг ни за что не расстанется с ней. Король Гром, который с давних пор считался лучшим другом и союзником правящей династии Зеркального королевства (этому весьма поспособствовали еще отец и дед короля) и всегда мечтал с ней породниться, радовался больше всех. Он тоже давно уже стал опасаться, что Ргит расторгнет брак с его дочерью, и кто знает, как сложатся в этом случае отношения двух государств. «Когда-то давно трагедия внесла разлад в нашу дружбу, и размолвка эта чуть было не обернулась страшной бедой. Но теперь я хочу надеяться, что все будет хорошо», — говорил он. Он часто бывал в Зеркальном королевстве и с деловыми визитами, и с дружескими, а короля Ргита считал (и не раз публично заявлял об этом) своим младшим братом. Гром овдовел в тот год, когда королю Ргиту исполнилось двенадцать лет, а спустя три года он приехал в очередной раз с визитом в Зеркальное королевство и увидел повзрослевшую сестру Ргрита, принцессу Амуп. «Я никогда еще не встречал девушки прекраснее вас, сударыня!» — только и мог сказать он. Амуп рассмеялась, заметив, что он не первый, кто делает ей подобный комплимент. Правда, она сама была глубоко убеждена в том, что поклонники несколько преувеличивают ее достоинства, на что ее отец, господин маршал, резонно замечал, что они абсолютно правы: «Ты же дочь своей матушки, родная моя». Словом, король Гром понял, что пропал и уже через несколько дней попросил у родителей принцессы ее руки. — Амуп, конечно, еще слишком юна, — задумчиво проговорила королева-мать, — но все же… — Не настолько, чтобы не понимать, чего она хочет. Она вполне способна самостоятельно принять решение относительно собственной судьбы, — отозвался регент королевства, маршал Ргит, отец принцессы. — Ей уже восемнадцать, — согласился дед Амуп, министр Нушрок. — Принуждать ее мы ни к чему не будем. Помнится, один раз мы уже совершили подобную ошибку. Анидаг и маршал Ргит понимающе переглянулись: разумеется, они помнили, что случилось много лет тому назад с Азокертс. Что же касается принцессы Амуп, то она действительно понимала, чего хочет, и как ей следует поступить, поэтому отказалась от предложения короля Грома. — Я не вижу этого человека в качестве своего супруга, — отрезала она. — Во-первых, он мне попросту не нравится. Но дело даже не в этом. Сами посудите, — принялась она растолковывать своей родне, — король Гром старше меня, у него уже есть дочь и двое сыновей от первой жены. Если я стану ему женой, и у нас родятся сыновья, то что их ждет? Они не будут иметь прав на трон, и в лучшем случае им придется жить где-нибудь в провинции, ну или… здесь, у нас занимать какие-нибудь придворные должности. Но в этом случае, согласитесь, дорогие мои, мне нет нужды уезжать так далеко. — Моя милая внучка, я вижу, умна не по годам! — рассмеялся Нушрок. На том и порешили. — Значит, — грустно вздохнул Гром, узнав ответ принцессы, — опять мне не повезло! Спустя два года он вновь сделал принцессе Амуп предложение, но она по-прежнему была непреклонна. Через неделю после повторного фиаско со сватовством Гром узнал, что принцесса Амуп дала согласие выйти замуж за генерала Норова (вернее, на момент их знакомства еще полковника), прибывшего в столицу, из южного гарнизона, где он нес службу. Молодой человек был родом из состоятельной и знатной семьи, его дед и отец тоже были военными и служили под началом маршала Ргита много лет. Они искренне восхищались им, поэтому Норов посчитал за честь быть представленным дочери маршала и видеться с ней. Амуп же, как она потом призналась родителям, влюбилась в молодого и красивого военного по уши, да и Норов отвечал ей взаимностью. Семья с радостью дала согласие на ее брак, и вскоре сыграли пышную свадьбу. Через семь лет Норов вышел в отставку, стал служить при дворе и помогать господину главному министру. Очень скоро он стал его доверенным лицом и правой рукой (тем более, что Нушроку с каждым годом становилось все труднее справляться со своими обязанностями, подводило здоровье). Амуп родила мужу двоих дочерей и сына, которого назвали в честь прадеда. Когда у Амуп родился младший сын, как раз женился и сам король. Его молодая жена, приветливая и общительная, быстро подружилась с Амуп, и очень скоро они стали лучшими подругами. Именно Амуп держала в своих руках весь двор. Сплетни, пересуды, клевету, а равно предосудительное поведение фрейлин она не терпела и сразу же жестко пресекала. Многие шептались украдкой, что именно принцесса правит страной вместо брата, во всяком случае, король всегда и во всем советовался со старшей сестрой, особенно после того, как отпраздновав совершеннолетие, стал править самостоятельно; и уж тем более — после того, как умерли их дед и мать, а отец полностью отошел от дел. Десять лет назад Нушрока не стало; однажды он прилег, как сказал своей жене, отдохнуть после обеда, заснул и не проснулся. Госпожа Аретнап, его супруга (он женился на ней за двадцать лет до того печального дня, вскоре после того, как Ргит, тогда еще совсем малыш, стал королем), зашла в спальню и обнаружила его, бездыханного. Смерть господина главного министра стала для его семьи тяжелым ударом. Дочь, внуки и правнуки (Нушроку удалось застать своих правнучек, дочерей Амуп, чему он был несказанно рад) горько оплакивали его кончину. Похороны главного министра были, как и подобает, пышными, многие оплакивали его как сильного и благородного человека, умного политика. Но разумеется, семье было тяжелее всего. — Я не могу поверить, что отца больше нет! — вытирая слезы, проговорила Анидаг. — Вы правы, матушка, — всхлипнула Амуп. — Нам всем будет очень не хватать его! — Бедный дед, — тихо произнес король. — Мой друг, — сказал маршал Ргит. — Ушел первым… Значит, мне тоже скоро пора… собираться в дорогу. — Ох, дорогой! — покачала головой Анидаг и погладила мужа по плечу. — Не надо так, отец! — обнял маршала король. — Прошу, не говорите больше о смерти. Госпожа Аретнап ничего не сказала, она молча переводила взгляд с одного члена семьи на другого, а потом по-прежнему не говоря ни слова, встала и вышла из комнаты. — Бедняжка! — вздохнула Амуп. — Она так любила отца, — ответила Анидаг, — ей будет тяжело смириться с тем, что его больше нет. — Как и всем нам, — прибавил маршал Ргит. Госпожа Аретнап пережила своего горячо любимого мужа всего на полтора месяца. Сердечный приступ случился с ней прямо на могиле Нушрока. Слуги тут же привезли ее во дворец, немедленно были вызваны лучшие лекари, но увы, помочь ей так и не смогли. Последнее, что она успела сказать своим родственникам — похоронить ее рядом с мужем. Кончина госпожи Аретнап также оказалась для всех большим горем. Супругу главного министра любили и почитали все: и семья, и придворные, и простой народ. Она много занималась благотворительностью, построила несколько приютов для сирот и больниц для бедняков. Кроме всего прочего, она прекрасно ладила с детьми, и дочери Амуп обожали «милую бабушку», которая всегда была к ним добра, присматривала за ними, придумывала разные игры, сочиняла и рассказывала им сказки… После смерти первого министра его место занял (по решению и одобрению Королевского совета, разумеется) господин Норов. Собственно, сам Нушрок еще при жизни не раз говорил, что именно Норова видит своим преемником, так что Совету не пришлось долго заседать, дабы принять решение. Молодой король также был в прекрасных отношениях с мужем своей сестры, считал его своим другом и если возникала необходимость, всегда советовался по поводу важных государственных дел. Если же им требовалась дополнительная помощь, то наступала очередь Амуп. Именно она принимала окончательное решение; ей всегда удавалось на удивление легко найти компромисс, который устроил бы абсолютно всех. Именно благодаря этой крепкой дружбе, королевская семья правила мудро, снискав уважение и любовь всего народа. Маршал Алис, старый и верный друг королевской семьи, командовал армией, и король считал, что лучшего человека для этого и пожелать нельзя. Алис начал свою службу простым солдатом, в одном из самых отдаленных гарнизонов. Он довольно быстро отличился и сумел показать свою отвагу, когда буквально через несколько лет после начала его службы на границы Зеркального королевства напали солдаты Княжества Глубоких озер, и пришлось приложить немало усилий, дабы разбить врага. Сам маршал Ргит, который тогда возглавил поход, отметил доблесть Алиса, щедро вознаградил его и произвел в чин капитана. Алис был чрезвычайно горд, и буквально окрылен своим успехом. С той поры он проявлял себя только с лучшей стороны, и за годы, которые прошли со дня его триумфа, он сделал блестящую карьеру, дослужившись до генерала. А когда маршал Ргит вышел в отставку (хотя он и чувствовал себя бодрым и полным сил до настоящего времени, но все-таки возраст брал свое), то именно Алис, уже успевший снискать уважение солдат и офицеров, занял его место. Алис любил приезжать в столицу, часто навещал господина Нушрока и господина Ргита, привозил подарки Ргиту-младшему, когда тот был еще ребенком, и его сестре. При дворе даже шептались украдкой, что Алис на самом деле является внебрачным сыном господина Нушрока, но разумеется, сплетникам быстро затыкали рты. Все они, эти сплетники и сплетницы, были слишком молоды, и поэтому были не в курсе того, что случилось много лет тому назад в семье господина министра. Гурд же, ставший наместником в Королевстве Горных вершин, приезжал в гости не так уж часто, но всякий раз, когда он наносил визит родственникам, пытался встретиться со своим сыном и побеседовать с ним. Алис много лет сторонился его, не желая встречаться и вести какие бы то ни было беседы. Но все же, однажды они наконец-то смогли наконец взглянуть друг другу в глаза, и в их отношениях наметилось потепление. Это случилось после того, как Алис получил свое первое ранение в бою в той самой стычке с солдатами Княжества глубоких озер. Гурд, узнав об этом, тут же примчался в гарнизон, выхаживал сына, и сумел все-таки заслужить от него улыбку и слова благодарности. С той поры ссор между отцом и сыном не было, но жить они продолжали порознь, изредка, когда представлялась возможность, встречаясь и, разумеется, переписываясь друг с другом. Последний раз они виделись на похоронах ее величества королевы-матери, а до этого — чуть раньше — крестинах дочерей Алиса. Он женился (на одной из фрейлин ее высочества принцессы Амуп) поздно, всего четыре года тому назад, а еще через год супруга подарила ему дочек-близнецов. Год назад в столице случилась эпидемия лихорадки, которая унесла, к сожалению, много жизней. Королевский дворец она тоже не обошла стороной: заболели несколько фрейлин, первая статс-дама, госпожа Аклаг, господин Норов и жена Ргита — королева Росинка. Во дворец тут же вызвали лучших лекарей, даже госпожа Акорос, одна из лучших целительниц королевства, и та прибыла ко двору. Об этой женщине ходили легенды. Говорили даже, будто она умеет исцелять хвори буквально наложением рук. Разумеется, это были всего лишь глупые сплетни, сочиненные от скуки досужими кумушками. В действительности госпожа Акорос была весьма сведуща в медицине, она даже открыла школу лекарей и медицинских сестер при монастыре, в котором прожила всю свою жизнь и настоятельницей которого в итоге стала. В небольшой провинциальный город, в котором располагался монастырь, стали приезжать и желающие излечиться, и врачи, которым любопытно было узнать секреты матери-настоятельницы, и желающие обучаться в ее школе. Очень скоро точно такую же школу открыли, с разрешения короля и первого министра, в столице, а наставниками там стали лучшие ученики госпожи Акорос. Говорили, что сам король нередко приглашал госпожу Акорос переехать жить во дворец, но она оставалась верна тому месту, где прожила всю жизнь. Лишь изредка она приезжала в столицу по делам школы. Однако если вдруг кто-то из членов королевской семьи заболевал, то она бросала все дела и приезжала, дабы оказать необходимую помощь. Когда в столице приключилась эпидемия, и жертвами болезни оказались члены королевской семьи, Акорос примчалась тут же. Она привезла с собой несколько лекарей, чтобы помочь уже имеющимся, лично готовила лекарства, сидела у постели больных. Каждый день она выезжала в город, ездила по больницам и помогала лекарям еще и там. Принцесса Амуп не отходила от своего мужа, и к счастью, он довольно быстро пошел на поправку (в том числе и благодаря лекарствам госпожи Акорос), а вот королеве Росинке было очень плохо. Даже Акорос украдкой вытирала слезы и лишь сочувственно смотрела на его величество, когда тот спрашивал, есть ли надежда… Но слава Богу, самого страшного не произошло, королеве скоро стало лучше, и она медленно, но верно пошла на поправку. Стоило только выздороветь Росинке, как заболела королева-мать. Возможно, она заразилась, когда помогала ухаживать за своими зятем и невесткой. И вот здесь, к несчастью, все усилия лекарей были тщетны. Болезнь оказалась сильнее, и ее величество королева Анидаг скончалась. Вся семья была безутешна, провожая ее в последний путь. Маршал Ргит плакал как ребенок и без конца повторял, что Господь Бог ошибся, он должен был забрать его, а не Анидаг. — Я ведь уже достаточно пожил, — сокрушался он. — Все мои ровесники: и друзья, и враги; солдаты, с которыми я служил в гвардии, ближайшие соратники, даже мой самый лучший друг, — все они уже в ином мире. Один я продолжаю коптить небо! — Ох, отец! — только и могла произнести Амуп, крепко обнимая его. — Вы должны быть сильным, — поддержал сестру король. — Все мы — обязаны быть сильными. Хотя бы ради матушки. Госпожа Акорос держалась в стороне; она стояла поодаль, лицо ее скрывала густая черная вуаль. Она молча смотрела на осиротевших и печальных членов королевской семьи, и сама не смогла сдержать слез. — Как много мы уже потеряли! — прошептала она. Никто не удивлялся ее искренней скорби, ведь все давно знали, что госпожа Акорос — натура очень чуткая, она способна сопереживать другим гораздо сильнее, нежели самой себе. Кроме того, она была в хороших отношениях с королевой Анидаг, они много переписывались, а во время визитов Акорос в столицу, часто и подолгу беседовали наедине. Кроме того, родная тетка госпожи Акорос и ее ближайшая помощница, госпожа Асырк, много лет служила ее величеству. Потом, когда Акорос потребовалась помощь, она уехала в провинцию, и остаток жизни провела в монастыре, помогая своей племяннице. Буквально за несколько месяцев до печальной кончины королевы, Асырк умерла, и госпожа Акорос таким образом потеряла сразу двоих близких людей. Так что, никто не находил ничего удивительного в том, как глубока была ее скорбь… Старый маршал Ргит совсем сдал после смерти супруги; ему было уже девяносто восемь лет, он очень плохо видел, жаловался на сильную боль в ногах, и поэтому все реже и реже выходил из своих покоев. Амуп обязала королевского лекаря каждый день навещать маршала, приносить ему необходимые лекарства. Кроме того, она приставила к нему двоих слуг, которые обязаны были находиться при нем неотлучно. Сама она навещала отца каждый день, подолгу беседовала с ним, читала вслух и изо всех сил старалась отвлечь от грустных мыслей, а когда была теплая и солнечная погода, помогала ему выйти на прогулку в сад. — Обо мне, кажется, совсем забыли, там, наверху, — грустно вздыхая, он смотрел на небо, — не хотят забирать меня к себе! А я так устал, девочка моя, если бы ты только знала! — Значит, — Амуп улыбалась ему в ответ и целовала в щеку, — вы еще нужны здесь, отец. И это правда, — она обнимала его, как в детстве, утыкалась в шею, — вы очень нужны нам! Мне, брату, нашим детям. Мы ведь очень любим вас! — Доченька, — улыбнулся маршал Ргит и погладил Амуп по голове, — милая ты моя… Конечно, и Амуп, и ее брат, прекрасно понимали, что времени у старого маршала остается все меньше и меньше, поэтому старались скрасить отцу его старость, делали все, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Маршал Ргит, естественно, прекрасно понимал, как обстоят дела, и он был благодарен своим детям за заботу. — Без вас, мои милые, моя жизнь совсем потеряла бы смысл, — часто любил повторять он.***
— К тебе можно, мой дорогой брат? — Амуп заглянула в кабинет к Ргиту и улыбнулась, увидев, что тот сидит в кресле, закрыв глаза и скрестив на груди руки. — Задремал? Норов отправился навестить наших детей, а я решила зайти к тебе. — Проходи, Амуп, — улыбнулся его величество, — я рад видеть тебя. Нет, я просто задумался. — О чем же? — Так, ни о чем, дорогая сестра. То есть… смотри сама: моему сыну уже три года. Время идет так быстро! Вот я и задумался, каким он вырастет? Суждено ли мне дожить до того времени, когда он станет взрослым, женится. Амуп улыбнулась: — Никогда не знаешь, как сложится жизнь. Но посмотри хотя бы на наших родителей: сколько им пришлось пережить, и вот — они дожили до того, как мы с тобой повзрослели, ты занял престол, женился… Они оба застали своих внуков. Спроси отца, и он скажет тебе, что был безумно счастлив. Мне бы хотелось, чтобы и мы оба прожили такую же долгую и счастливую жизнь. И я уверена, так оно и будет. — Однако же, дорогая сестра, кажется мы с тобой слишком уж увлеклись! — улыбнулся Ргит. — Все это, разумеется, прекрасно, но это — в будущем, а у нас немало дел и в настоящем. — Ты прав, — кивнула Амуп. — Муж сказал, вам нужно обсудить какие-то вопросы с послом Горных вершин. — Да, и это тоже. Но у нас еще будет время. Сейчас же я хотел кое-что тебе показать, — Ргит выдвинул ящик стола, достал оттуда книгу в кожаном переплете и протянул сестре. — Думал сделать сюрприз и показать за обедом… Но вот — не могу удержаться. Посланник Горных вершин привез, сказал, что господин Гурд просил передать лично в руки. Первый экземпляр! — Неужели он наконец-то дописал их? — воскликнула Амуп, раскрыв книгу. — «История Зеркального королевства». Подумать только, господин Гурд трудился над своими мемуарами, кажется, лет десять. — Если не больше, — усмехнулся Ргит. — И это ведь только первая часть. — «Часть первая: Королевство кривых зеркал», — прочитала Амуп. — Да, — в ее голосе послышались нотки разочарования, — а я-то уж подумала, он завершил свой грандиозный труд. — Говорит, — рассмеялся Ргит, — что работы еще много. И его это радует. Иначе, считает он, его жизнь станет беспросветно скучной. Но в любом случае, с его стороны это чрезвычайно мудро — написать нашу историю. Таким образом мы останемся в памяти потомков. Амуп рассеянно кивнула и принялась листать книгу. Она перелистывала страницы, пробегая глазами текст, задерживалась на знакомых именах, грустно улыбалась и нежно гладила страницы. — Надо будет изучить подробно и основательно, — сказала она. — Здесь история нашего деда, отца, матери… И они, дед и матушка, будто бы вернутся к нам, снова будут рядом. — Ты права, — Ргит подошел к сестре и положил руку ей на плечо. — А мы заново переживем все то, что выпало на их долю. — Знаешь, — Амуп закрыла книгу, положила ее на стол и повернулась к зеркалу, — я давно уже, с самого детства, думаю: может быть, однажды нам тоже придется пережить какие-нибудь удивительные приключения, пройти через сложные жизненные испытания. — Дед, помнится, говорил, что каждому выпадает своя судьба. Да и отец говорит то же самое. — Я вовсе о том, что все должно повториться точь-в-точь, — ответила Амуп. — Просто… Разве тебе, скажем, не хотелось бы узнать чуть больше вот об этом самом зеркале, — она указала на стоящее у камина зеркало, — о котором нам рассказывали дед и матушка? Вот и Гурд пишет, что оно волшебное. И благодаря ему у нас произошло множество всяких событий, включая даже политические заговоры и перевороты! Мы могли бы узнать, что же на самом деле находится там, по ту сторону зеркала; познакомиться с обитателями зазеркалья. Разве это не увлекательно? — Я тоже много думал об этом, — кивнул Ргит и осторожно провел кончиками пальцев по гладкой стеклянной поверхности. — Разумеется, мне хотелось бы этого. Но тебе прекрасно известно, что это уже невозможно. Хотя… кто знает, вдруг однажды наступит такой момент, когда нам нужно будет сделать нечто очень важное, и мы не сможем обойтись без помощи этого необычного предмета. — И тогда, — улыбнулась Амуп, — у нас будет о чем написать в наших мемуарах, дабы история нашего рода дошла до наших потомков в точности. — Ты права. Брат и сестра посмотрели друг другу в глаза, и на долю секунды им обоим показалось, что в комнате послышался еле слышный хрустальный звон. Впрочем, возможно, это было всего лишь пение птиц за окном.К О Н Е Ц