Подвиг Леди Полумны

Снейп всегда внимательно следил за вверенными ему студентами, сейчас же, считаясь ставленником Волдеморта на посту директора, он был вынужден умножить свои усилия как минимум раза в четыре. Или в пять, учитывая то, что надо было контролировать Кэрроу. В тысячу, учитывая то, что в Хогвартсе появилась оппозиция. Одним из способов понять, что же творится в головах у студентов, было отслеживание их библиотечных формуляров. Снейп даже разработал новую связку чар, выискивающую совпадения в поисковых запросах. Лонгботтом взял «Редчайшие грибы Англии» и «Основы магической селекции»? Привет новым мутантам в пятой теплице. Уизли-младшая читает «Сильнодействующие зелья» и «Основы замещения компонентов: рептилии»? Похоже, готовится провести эксперимент Грейнджер образца второго курса. Чувство опасности взвыло, когда Лавгуд увлеклась историческими хрониками. Средневековыми легендами, если быть точнее. А поскольку воображение этой чудной представительницы славного факультета Рейвенкло было известно своей чрезмерной силой и эксцентричностью, Северус с содроганием сердца ждал развития событий. Полумна не подвела его — «Сборник согревающих чар» и «Ритуалы Ковентри» ясно дали понять, что девушка решила повторить подвиг леди Годивы. Что означало только одно: много, очень-очень много головной боли для конкретно взятого несчастного директора. Час X день Z был назначен на 3 декабря, полночь. Полнолуние, чтобы мифическому духу Хогвартса, наверное, было легче рассмотреть открывающийся вид на обнаженное женское тело. Путь Лавгуд должен был начинаться от той самой печально известной пятой теплицы (похоже, Лонгботтом завел там какой-то галлюциноген, потому что подобные идеи просто так не рождаются). Далее девушка планировала пройти через главный холл, миновать лестницы и взобраться на Астрономическую Башню, чтобы, очевидно, адресовать свой призыв звездам. Делать все это она была намерена пешком, благо фестралы не того цвета, единороги ушли в леса, а Фиренце хватило ума отказаться участвовать в этом безобразии. Северус втайне мечтал увидеть реакцию кентавра, когда детки рассказали тому о своей идее — почему-то выражение «ржал как лошадь» идеально подходило к ситуации, хотя кто этих непарнокопытных знает. Итак, все факультеты надежно заперты в своих дортуарах, Филч и Кэрроу нейтрализованы ящиком огневиски, Пивз усмирен Кровавым Бароном. Портреты, в частности сэра Кэдогана, тоже пришлось срочно блокировать, поскольку после дружеской встречи с пьяными монахами этот бывший представитель сильной половины человечества был вполне способен абсолютно не по-рыцарски свистеть вслед проходящей даме. Возможно даже, большую часть ее предполагаемого пути. Будь Полумна более здравомыслящей и, как следствие, стыдливой барышней, это могло бы, наверное, ее остановить. Но мозгошмыги Северуса в унисон твердили, что сбить настроившуюся на подвиг Лавгуд не смог бы и сам Мерлин. Снейп ждал появления объекта своего пристального наблюдения у окна, слева от главного входа в замок. И вот появилась она — светлые волосы серебрятся, развеваемые холодным ноябрьским ветром, снежно-белая кожа отливает перламутром под ярким светом луны. Она была похожа на сон, на мимолетное видение, прекрасную дриаду, вышедшую из скованного сном волшебного леса, чтобы почтить своим присутствием погрязший в раздорах и склоках мир людей. Спокойствие и сила ореолом окружали хрупкую фигурку, и на секунду Северусу показалось, что старые камни Хогвартса тихо вздохнули, пораженные этой одухотворенной красотой. Двери открылись будто бы сами собой, и Луна царственной походкой вошла в холл. Узкие ступни невесомо ступали по гранитным плитам, кончики волос медленно покачивались над поясницей, и Снейп внезапно понял, что в суровых преподавательских буднях ему просто катастрофически не хватает секса. Эта мысль немного отрезвила его и заставила задуматься не об эстетике момента, а о своих прямых обязанностях. Девушка начала подниматься по лестнице, а он ментально связался с управляющими элементами замка, чтобы еще раз удостовериться в отсутствии праздношатающихся в этот поздний час индивидов. Слава Мерлину, все шло по плану. Далее Северусу пришло в голову убедиться, что согревающие заклинания на Лавгуд лежат как подобает. Внимательно оценив длинные стройные ножки, не дрожащие от холода, и горделиво расправленные узкие покатые плечи, Снейп повторно накинул на себя Дезиллюминационное и решил тщательнее присмотреться к состоянию студентки. А смотреть было на что. Босые ноги девушки чувствовали каждую трещинку и шероховатость каменных ступеней. Сквозняк гулких коридоров и переходов ласкал, заставляя вздыбиться мельчайшие волоски, покрывающие кожу. Дыхание сбилось, может, от подъема по лестницам, а возможно от осознания того, что от любого постороннего взора нагое тело защищал только водопад струящихся волос. Щеки горели. Вот Луна внезапно обернулась и прислушалась. Прищурила глаза, острые белые зубки слегка прикусили нижнюю губу. Она что-то заметила? Или просто показалось? Какой звук могли выхватить из ночного гула огромного замка эти нежные ушки, если сердце набатом бьется в груди, заглушая даже шум собственных шагов? Девушка развернулась и пошла дальше, медленнее, аккуратнее, тише. Напряженная как струна, она добралась до ступеней Астрономической башни, резко выдохнула и молнией взлетела вверх. Подозревает? Боится? Северус не спешил. Действительно, Лавгуд не птица, чтобы улететь с верхней площадки. Но проконтролировать ее, конечно, надо, к тому же, глупо отказывать себе в прекрасном зрелище, если можно продолжить им наслаждаться. Совместить, так сказать, приятное с полезным. Беззвучно открылась дверь башни, пропустив едва заметный силуэт. Снейп огляделся, и на секунду у него перехватило дыхание — Луна подняла левую ножку и перекинула ее через легкое металлическое ограждение, соединяющее квадратные зубцы старых стен. Нет, упасть и разбиться в Хогвартсе невозможно еще с незапамятных времен, но Лавгуд никак не может об этом знать! А Луна, тем временем, уже оседлала выступ стены, и, склонив голову к плечу, рассматривала поблескивающее вдали Черное озеро. И Северус не удержался — он хотел чувствовать, то, что ощущает она, такая свободная сейчас, и знать то, о чем думает она — такая бесстрашная — всегда. Резкий взмах палочки — Легиллименс — и вот он видит крыши замка, опасные черные ветви Запретного Леса и серебристо-белый пушистый снег, саваном окутывающий спящую мертвенно-ледяным сном землю. Холодно. Не от острых камней, впивающихся в нежную кожу, не от пронизывающего ветра, скользящего по влажным от прерывистого дыхания губам — от осознания того, что ждет дальше. Горячо. От понимания своей дерзости, волшебства момента, разливающегося по венам после каждого удара сердца, единения с этой, казалось бы, бездушной каменной громадой, которую не получается назвать иначе как домом. И очень легко. Она чувствует себя пушинкой, снежинкой, падающей в темную пропасть, но способной фениксом воспарить снова вверх, потому что есть цель и жаркая надежда ее достичь. Девушка поднимает руку к звездам. Холодные пальцы слегка дрожат, но страха нет — есть понимание своего могущества, силы, которая покорит время и пространства, благословит всех тех, кто борется за правое дело, на то, чтобы они совершили свой собственный подвиг, в клочья разорвали тьму своим собственным светом. Северус закрывает глаза. Ему больно. Он знает, что его подвиг сейчас будет в том, чтобы развернуться, уйти, и забыть эту ночь навсегда. И не видеть, даже в ночных грезах, как привычные сердцу пышные рыжие волосы превращаются в серебристые, будто поцелованные луной, светлые локоны.