Линейка

      Восемь утра, куча сонных школьников и среди всех этих зомбиподобных людей - Юнги выглядит самым уставшим и самым невыспавшимся, а следовательно сейчас лучше его не раздражать, ибо агрессия и так прет из всех щелей. Он медленно идет к нужному кабинету, максимально растягивая тот момент, когда он попадет в него, ведь потом уже не выбраться. Кажется, что может быть еще хуже того, что нужно вставать в 7 утра, чтобы успеть на урок? Ну да, для Мин Юнги, самое худшее, что только могло быть, помом раннего утра, сейчас — это урок геометрии, ведь в геометрии он чайник и несмотря на всю скуку даже не поспать, потому что гребаный учитель Чон-исчадие ада-Чонгук сразу поставит «2» и пригласительное письмо родителям вышлет, от которых Юнги за свой образ жизни и так устал выслушивать постоянную ругань. До Чонгука здесь работала какая-то престарелая тетка, которой уже было все равно кто что делает, главное чтобы тихо сидели и все на этом, а этому гордому орлу как же, надо все и каждого научить, пристроить к порядку, вот и Мин Юнги не исключение.       Пара шагов и он окажется в этом ненавистном не только им месте и увидит своего «любимого учителя». Юнги смотрит на табличку, висящую на двери кабинета и тихо вздохнув, заходит. Чонгук сидит за учительским столом и медленно поднимает свой взгляд на Юнги. Юнги кланяется, здороваясь с ним и идет на свое место, но не успев дойти, ему в спину прилетело очень неожиданное предложение: — Я надеюсь ты усвоил все то, что я тебе вбивал в голову на прошлом уроке, иначе одной двойкой ты сегодня не обойдешься.       Юнги лишь смерил его презренным взглядом, показывая всем своим видом, что он на хую вертел все его теоремы и прочую дрянь, которая ему в жизни не пригодится, в чем он был уверен.       Чонгук лишь усмехнулся на такую реакцию своего ученика и уже заранее зная, что этот засранец ничего не учил, прокручивал в голове план более действенного «вбивания» в Юнги знаний.

***

      Урок проходил более чем ужасно. Чон весь урок не отставал от Юнги, то и дело заваливая его вопросами и вызывая к доске, но всем было очевидно, что это бесполезная трата времени и нервов, как учителя, так и самого Мина. В конце концов Юнги не выдержал и идя на свое место, стиснув зубы, разворачиваясь и прожигая учителя лазерным взглядом, прошипел ему красноречивое «заебал».       В тот момент, Чонгук, прекрасно понимая и терпя то, что Юнги и так ничего не учит и демонстративно показывает, что геометрия стоит на самом последнем месте в его жизни, не выдерживает, потому что настолько нагло с ним себя еще не вел никто. В глазах тут же загорается пламя и он уже был готов переломать надвое указку, но вовремя опомнившись где он и кто он, лишь сильнее стиснув зубы, резко развернулся к классу и железным тоном прокомандовал: - Все могут быть свободны, до звонка 15 минут, услышу или узнаю, что кто-то шумел или вел себя так, что мне потом попадет из-за вас, можете сюда больше не приходить и аттестации вам не видать.       Класс мгновенно зашевелился и задался целью побыстрее ретироваться из этого места, которое вот-вот превратится в поле боя. И Юнги в том числе, но не тут то было. Чонгук медленно подошел к нему и встал вплотную, желая испепелить этого мальчишку на месте. — Все, кроме тебя, Мин Юнги, сейчас ты будешь отвечать за свой грязный язык.       Юнги не на шутку испугался, сколько бы он его не выбешивал и сколько бы тот не злился на него, но до такого не доходило. Казалось, что, стоит последнему выйти из этого кабинета и он разорвет Мина на куски, в буквальном смысле. Он уже пожалел, что не удержал свой язык за зубами, а поддался эмоциям. Но и в случае Юнги, сколько еще можно его доставать?       Когда все вышли, Чонгук подошел к двери и закрыл ее на ключ, убрав его в карман брюк. Юнги сглотнул от подступающей паники. — Пожалуйста, простите меня, я правда не подумал, что сказал. Я.. я, — заикался Мин, — Я правда не подумал, простите. - опустил он галаз в пол. — Снимай штаны.       У Юнги расширились глаза от шока. Ему сейчас правда не послышалось? — Снимай штаны. — железным тоном еще раз приказал он. — Либо ты их снимаешь сам, либо от них ничего не останется и ты пойдешь домой, светя голой задницей. — В смысле? Вы сейчас шутите или что? Я правда не понимаю. — Юнги правда сейчас не смешно, потому что у него в голове только один вариант, но он его крайне не устраивает и навеивает еще больше паники и страха. — Я ничего не буду снимать. Можете поставить мне хоть десять не аттестаций, но пустите меня, пожалуйста, я не буду больше так делать и я не буду делать того, что вы просите.       Юнги пытался максимально сохранить спокойствие. Но с каждой секундной и стальным прожигающим взглядом, ему становилось все хуже и хуже. — Юнги-я, не смей меня ослушаться, ты отсюда не выйдешь, пока не получишь свое наказание. А как ты его получишь, добровольно и с менее тяжелыми последствиями, либо принудительно — это, конечно, решать тебе. — Чонгук на секунду замолчал и медленно начав подходить к самой последней парте, где стоял Юнги, продолжил, — Снимай свои блядские штаны, сейчас же.       Юнги решил не провоцировать этого зверя и трясущимися руками потянулся к ремню на своих скини джинсах. Еле как справившись с непослушной пуговицей и молнией, он медленно спустил их под пристальным взглядом Чонгука. — Боксеры ты снимаешь тоже. - Пожалуйста не надо, — умоляюще смотрел Юнги, потому что вся его дерзость и напористость улетучились еще в тот момент, когда он упустил из внимания свой язык.       Но Чонгуку надоело ждать, поэтому, он схватив Юнги за руку и таща его к своему столу, легким движением руки кинул Мина на учительский стол и придерживая одной рукой запястья Юнги, стал стаскивать с него нижнее белье. Тот брыкался и пытался пнуть Чона, но все тщетно. В итоге оставшись абсолютно обнаженным снизу и с глазами полными страха и слез, он почувствовал, что хватка чуть ослабла и обернулся на шум. У Чонгука в руках была внушительных размеров пластмассовая линейка, которая понятно для чего была нужна. Юнги понял. — Ну что, где твоя дерзость, где твой острый язычок, маленький ты паршивец? Страшно стало, да? — Пожалуйста, не надо, — Юнги не терял надежду, что тот всего лишь попытается запугать его и вот-вот отпустит, на что Мин готов был после ему руки целовать. — Нет, сегодня ты получишь наказание в полной мере и поверь, тебе не покажется мало.       После этих слов послышался первый шлепок. Пластмасса неприятно обжигала нежную молочную кожу ягодиц, на что Мин извивался и шипел, умоляя прекратить эту пытку. Но Чонгук был непреклонен и уже вошел в азарт, нанося удар за ударом.       Вся кожа ягодиц мальчишки уже сильно горела и была ярко красного цвета, поэтому с каждым ударом становилось все больнее и больнее. — Я думаю с твоей сладкой задницей я закончил, переворачивайся.       Мин сначала не понял, неужели его отпускают, но по настрою Чона было заметно противоположное. — Я вас прошу, хватит, простите, я правда больше не буду. Можно мне идти? — О нет, котенок, переворачивайся на спинку, сейчас мы сделаем кое-что еще.       Юнги было страшно и переворачиваться он точно не хотел. Хоть боль и страх затмевали частично разум, но стыд никуда не пропал и лежать нагим перед своим учителем ему было крайне неудобно.       Но настроение Чонгука изначально особенной терпеливостью не блистало и поэтому долго не церемонясь, он резко перевернул его, укладывая спиной на стол. Юнги на такие действия мгновенно среагировал и начал прикрываться руками, и сводить стройные ножки вместе, чем еще больше забавлял учителя. — Разведи ноги, Мин Юнги, не смей не подчиняться своему учителю.       Юнги на это лишь что-то хныча отрицательно помотал головой, поэтому Чонгук рыча, сам грубо развел его ноги и придвинув его ближе к краю встал между ними.       Юнги было очень стыдно и страшно одновременно. Он лежал перед этим Чонгуком, как какая-то девчонка с разведенными ногами и тихо поскуливал, глотая слезы. — Ну что ты малыш, -Чонгук нежно провел большим пальцем по его щеке, ловя и стирая скатившуюся слезу, — Ты заслужил это. — после небольшой паузы, Чонгук лукаво улыбнулся и тихим, приторным голосом, наклонившись, прошептал на ушко, — Не бойся, сегодня я тебя трахать не стану, я уверен, ты сам за этим прибежишь.       Юнги уже откровенно трясло и от действий, и от слов учителя. Он молился всем богам, чтобы эта пытка побыстрее закончилось.       Тем временем, Чонгук медленно стал вести двумя руками по внутренним сторонам бедер, приближаясь к алой, недавно выпоротой попке. Аккуратно сминая каждую половинку двумя руками, он повел выше, к члену Юнги, аккуратно проходясь сначала по мошонке, а после медленно ведя еще по не вставшей плоти. Юнги лишь задержал дыхание, боясь пошевельнуться и боялся смотреть вниз.       Но после такой ласки, он почувствовал что-то твердое, чем водили по его члену вверх и вниз. Но не успев ничего понять, он почувствовал шлепок. Да, Чонгуку было мало его отодранной этой несчастной линейкой задницы, поэтому он решил оторваться на нем и тут.       Здесь Чонгук старался бить не слишком сильно и быстро, это были размеренные легкие шлепки, которые меньше приносили боли и неприятных ощущений, чем раздразнивали нежную плоть мальчика. — Сколько тебе лет, Юнги-я? — Шестнадцать.., — тихо произнес Юнги, боясь дальнейших его действий. Ему нравились эти легкие удары и ему было стыдно вдвойне, потому что он чувствовал, как внизу живота завязывается тугой узел возбуждения. — Раз уж мы имеем отношение к математике, то считай ровно до 16 раз, потому что именно столько раз я должен тебя шлепнуть.       Послышался первый легкий удар и следом за ним дрожащее «раз» Юнги. Чонгук шлепал его медленно и осторожно, иногда проводя линейкой вверх и вниз, дразнил уретру уголком линейки и наслаждался тихими вздохами своего ученика. — шестнадцать…       У Юнги уже откровенно стоял, из уретры появлялись бусинки смазки, которые Чон размазывал по головке, от чего Юнги постанывал и сам толкался в руку учителя. — Ну что, Мин Юнги, ты будешь еще позволять себе такое поведение по отношению к своему учителю? - Нет, учитель.. аххм, — Чонгук медленно стал водить по стволу, от чего тело мальчишки так яро отзывалось на такие незамысловатые ласки, в силу своей девственности. — Чего ты сейчас очень сильно хочешь попросить у своего учителя? — Пожалуйста, дайте мне кончить.. — Я не думаю, что ты правда заслужил, — медленно тянул Чонгук, лаская возбуждение Юнги. — Я прошу вас.. ухм.. я буду хорошим учеником.       Немного потянув время, Чонгук расстегнул молнию на своих брюках и вытащил свой каменно стоящий член. — Я думаю нам двоим нужно кончить, ты так не считаешь?       Юнги лишь прикрыл глаза и призывно повертел задницей, чтобы Чон уже наконец-то что-то сделал.       Чонгук подошёл ближе и прижавшись к Юнги, беря его и свой член в обе руки, стал быстро и резко надрачивать. Такого Юнги не ожидал и от переизбытка ощущений, громко выстанывая имя учителя и дрожа всем телом, обильно кончил, пачкая себя и руки Чонгука. — Какой ты быстрый, котенок. Никакой выдержки, думаю тебя стоит этому научить. — и с этими словами он последний раз толкнулся в руку и кончил Юнги на живот, чуть попадая на рубашку.       Немного отдышавшись, Чонгук заправил свой член обратно в брюки и поправил на себе одежду, после помогая встать Юнги. — Учитель Чон, вы мне рубашку обкончали, — держа кусок ткани, Мин всем своим видом показал полнейшее недовольство. — Не переживайте, Мин Юнги, потому что я предлагаю вас подвезти ко мне домой и постирать вашу рубашку. Ну думаю тебя было бы тоже неплохо "постирать". — Прекрасно, но с вас еще несколько обучающих уроков.       Чонгук лишь ухмыльнулся. — Давно пора было тебя наказать, чертов Мин Юнги.       Юнги хитро улыбаясь и хватая ключи от машины со стола, бежит к выходу, но дернув ручку и услышав нахальных смех Чона, дуется. — Подожди меня, котенок.       Все таки наказание было лучшим решение для обоих.