Я никогда не проснусь.

Мальчик восьми лет сидит на больничной кушетке, запах хлора неприятно забивает нос, а врач с притворно-нежной улыбкой говорит, что всё хорошо. Он врёт. Томас ничего не помнил, поэтому как всё может быть «хорошо»? В голове будто тысячи маленьких песчинок, таких пустых, таких безобразно белого оттенка. Вы спросите почему именно белый? Белый – цвет пустоты, а Томми так же пуст как лист бумаги начинающего писателя. Врач выходит их палаты оставляя дверь слегка приоткрытой, любопытный мальчик спрыгивает с кушетки и осторожными шагами идёт к двери. Настолько осторожно, что шаг его практически беззвучен, словно маленький шпион он подкрадывается к двери и внимательно слушает, что происходит за этой дверью, которая приоткрывает мир. — Что с моим сыном, доктор? – Настойчиво спрашивает женский голос. — После проведения полного осмотра, могу сказать точно, у вашего восьмилетнего сына временная потеря памяти в следствии головной травмы. Одним словом – амнезия. – Доктор говорил сухим голосом, ему явно не нравилась женщина, стоящая перед ним, она вызывала неприязнь. Поверьте, мистер Ходжес был одним из лучших и самых лояльных докторов, но знания психологической истории болезни Авы вызывала недоверие… — Думаю ему следует полежать в больнице несколько недель, для реабилитации. — — НЕТ — Женщина сорвалась на крик, мальчишка вздрогнул, ему точно не хотелось куда-либо с этой женщиной, холодный доктор вызывал больше доверия, хотя явно врал при первом появлении. Мальчик отошёл от двери, дальше слушать не было смысла, всё было и так понятно, его отдадут в руке Аве, оставалось лишь улыбнуться и сделать вид, что ему не страшно. А ему было страшно, Томас ничего не помнил, ни имени, ни родителей, он просто доверял интуиции и чувству ностальгии. Последнее чувство просто верещало сиреной опасности, говорило спрыгнуть из окна и бежать, туда где его никто не найдёт. Он не сбежал. Странная парочка зашла в палату, Томми сжал кулаки. Его глаза были полны мольбы к доктору. «Не отдавайте меня ей. Я не хочу никуда идти.». А доктор просто отворачивал взгляд. — Сынок, пойдём домой? — Именно в этот момент он почувствовал себя брошенным щенком, когда женщина с улыбкой на лице протянула ему руку… Томас покорно принял её. Он вновь не сбежал. Мальчик спрыгнул с кушетки и пошёл в след за женщиной, Томми нервно кусал губы и оборачивался назад. Ему казалось, что сейчас его кто-то вырвет из рук этой "матери", но надежда умирала по мере приближения к дому. Как он это понял? Чувство ностальгии запело оперу, если не сыграло симфонию. Он смирился. Женщина открыла дверь, она не прекращала улыбаться. — Заходи, Томми. — Мальчишка впал в ступор, его зовут Томми? Он мысленно повторил своё имя, словно пробуя его на вкус. «Томми, как-то слишком слащаво». Сначала он поморщил нос и скривил не понятную рожицу, имя было гораздо интереснее, так называемого, «дома». Аве надоело ждать, её лицо перестало улыбаться, она затолкнула Томаса в дом и вновь натянула улыбку. Кареглазый недовольно шикнул, эта женщина точно его мать? С каждой секундой сомнения превращались в утверждения. Томас оглядел помещение, в которое его с такой силой успешно запихнули. Мозги явно не вызывали приятных ассоциаций, всё казалась отвратительно знакомым. Будто он жил в этом помещении гораздо больше чем восемь лет, все шестнадцать, а то и более. Ава снимала с себя верхнюю одежду, шатен, вырвавшись из глубоких раздумий, повторил её действия. Нужно приспособиться к выживанию в этом обществе. — Томас, пойдём я тебе покажу твою комнату.— Пейдж схватила его за руку и потащила на второй этаж дома, кажется в его комнату. Она так сильно тянула его за руку, что на детской коже остался синяк. Заботливая мама распахнула первую дверь от лестницы. — Это твоя комната! — Мальчишка молча зашёл в комнату. Она была в идеальном порядке, всё было в серых и тусклых тонах, никаких плакатов или игрушек, здесь точно жил ребёнок? Какая разница, эта комната была родной, только в ней он мог почувствовать избавится от неприятного кома беспокойства в горле. Мать ушла, так было даже лучше, стало ещё спокойней. Парень плюхнулся на кровать и провалился в глубокий сон, он сегодня слишком устал…