Стечение обстоятельств.

Юнги всегда убеждал себя, что это все всего лишь опыт. Интерес. Маленькое приключение. Но не больше. К людям, с которыми он занимался сексом, Юнги никогда не привязывался, особых чувств не испытывал, а значит ничего страшного в том, чтобы попробовать переспать с парнем нет. Исхода у этого решения только два: либо понравится, либо не понравится. Единственное, что с претворением своего желания, Юнги решает повременить, желая сначала изучить матчасть. Это было херовым решением. Прямой эфир с трахающим себя парнем — это не то, что изначально Юнги планировал смотреть. Он вообще не особо понял, как тут оказался, но факт остается фактом. Юнги честно начал с классики. Посмотрел пару видео с традиционным трахом двух мужчин, но особого удовольствия не испытал. То ли не привлекала внешность актеров, то ли сам процесс, парень еще до конца не определился. Прошерстив еще пару страниц наглядного материала, Юнги решил закончить на сегодня, пока в боковой панели страницы не увидел сменяющуюся карусель нескольких прямых эфиров. Обложка с почти девичьей тонкой талией и короткой красной юбкой мгновенно привлекла его внимание. Стоит странице загрузиться полностью — Юнги пропадает. Стоны парня, глубокие и мелодичные, пускают по спине приятные мурашки и член в штанах от этих звуков заметно тяжелеет. Камера установлена перпендикулярно горизонтали кровати, а кадр выхватывает почти всё, что можно выхватить. Всё, кроме лица. Юнги смотрит на вздымающуюся грудь с россыпью маленьких родинок, мягкий животик, на котором от напряжения иногда проявляется еле заметный пресс. На красную юбочку, скользящую на талии в такт со своим хозяином. И, конечно же, на мелькающий фиолетовый вибратор, который тонкие пальчики методично вгоняют в анал. Пока одна рука занята делом, вторая беспорядочно мечется по простыне на кровати, сжимая в кулачке белую ткань. Чем глубже парень толкает в себя игрушку, тем плаксивее становятся его стоны, граничащие с редкими вскриками. Юнги дает себе волю, запуская руку в домашние штаны, неспешно лаская вставший член. Зрелище парню определенно нравится и в голове проскакивает мысль, что с таким мальчиком он бы с удовольствием развлекся. Незнакомец по ту сторону экрана начинает судорожно дышать, когда рука с вибратором наращивает темп. Чужие тонкие ножки дрожат в предоргазменной судороге, а тонкий срывающийся голосок в наушниках проникновенно спрашивает: — П-папочка, можно малыш кончит? Пожалуйста, папочка? Вместо малыша, Юнги сам спускает себе в кулак только от этого голоса. Как девственник, ей богу. С приятной негой в теле, Юнги смотрит на то как, парень вытаскивает из себя блестящую из-за смазки игрушку и откладывает ее куда-то за кадр. Рука тянется к скрытому под юбочкой члену, которого выдает темное пятно смазки на атласной красной ткани. Мальчик кончает едва себя коснувшись. Протяжно и долго стонет, пачкая спермой содрогающийся животик и пару минут тяжело дышит, приходя в себя. Юнги, уже отошедший от оргазма, наконец обратил внимание на бегущее окно чата, оформление стрима и ник пользователя. «CherryPie, — читает Юнги, — как мило.» Экран сменяется на черный, но трансляция не прекращается, а на фоне слышно какое-то копошение. Когда изображение снова появляется, парнишка уже сидит за столом. В кадре ярко-красные губы с чуть смазавшейся помадой, тонкая шея и острые ключицы. И у Юнги, кажется, снова встает. — Ну что, папочка, мы хорошо сегодня повеселились? — парень на экране кокетливо хихикает. Больше Юнги за ходом его слов не следит, лишь смотрит на движущиеся губы и откровенно кайфует. Причем настолько сильно, что не замечает, как трансляция заканчивается. Мин все еще в некоторой прострации после увиденного, но все же старается собраться, добавляя профиль парня в закладки браузера и ставя уведомления на трансляции. Просто так, на всякий случай. Мысли о том, что у этого аккаунта еще очень много видео, которые можно посмотреть, а главное хорошенько на них вздрочнуть, приходиться отложить, потому что университетские задания не ждут, а завтра еще и демо трэка нужно сдать. До глубокой ночи Юнги сводит музыкальные дорожки, попутно уча конспект по философии. К трём часам Юнги заканчивает шлифовать трэк и с чистой совестью валится на кровать, ставя будильник на шесть утра, надеясь еще немного времени с утра посвятить философии. Утром в универе шумно, а у Юнги немного трещит голова от недосыпа и не спасает его даже прихваченный по дороге стаканчик с кофе. Внезапно Юнги вспоминает, что где-то в рюкзаке валяется блистер обезболивающего, потому он останавливается у окна, закидывая рюкзак на подоконник, и начинает свои поиски спасительных таблеток. Когда на дне рюкзака, среди кучи смятых чеков и одной сломанной сигареты, он нащупывает гладкий тонкий пластик, попутно думая о том, что надо будет потом вытряхнуть весь мусор, его кто-то хлопает по плечу. Кем-то оказывается Чон Хосок. — Привет. Ты сегодня рано, — замечает Хосок, такой же уставший, как и Юнги. — Дашь послушать демо? — Я тебе его скинул еще ночью, ты хоть иногда в сеть заходи, — фырчит Юнги, выдавливая таблетку из блистера. — Оу, черт, затрахался с этим зачетом по философии, вообще ничего не замечаю, — Хосок тянется за наушниками в карман. — Сейчас послушаю. — Ага, — бормочет Юнги, раскусывая таблетку и запивая её уже остывшим кофе. Несколько минут, которые Хосок смотрит на свои сложенные руки, слушая песню, Юнги повторяет несчастную философию. Если честно, то Юнги бесится — философия была взята им как дополнительный предмет, на котором он планировал вообще ничего не делать, а вышло так, что пашет на нем больше, чем на всех остальных. Ну и Хосок вместе с ним. Хосок выдергивает наушники и смотрит на Юнги. — Как называется? — Не уверен, думаю «Качели», — жмёт плечами Юнги. — Мне нравится, правда, — улыбается Хосок. — Это не совсем то, что ты писал раньше, но она выглядит полностью законченной, думаю, комиссия примет её без вопросов. — Ты про все мои песни так говоришь, только эти старикашки всегда найдут к чему придраться. — В этот раз я уверен, что все пойдёт хорошо, — Хосок тепло улыбается. Юнги утыкается в конспекты, желая оставшиеся двадцать минут до начала пары провести за повторением, Чон отмахивается — я выучил все что смог, больше моя голова не способна запомнить — и залипает в игру на телефоне. По коридору разносится громкое «Хён!» и на Хосока вешается запыхавшийся, незнакомый Юнги паренёк. — Хосоки-хён, мне поставили зачёт по композиции! — Хосок расплывается в улыбке и хочет что-то сказать, но парень не даёт вставить слова, прикладывая руку к губам старшего. — Нет, подожди, у меня для тебя новость по круче! Нашим преподавателям очень понравилось твое лицо, написанное мной, конечно же, — ухмыляется парень, — и они бы хотели пригласить тебя побыть нашей моделью в следующем семестре. — Ох, это же занимает очень много времени, — чешет затылок Хосок. — Ну, порядочно, я думаю, занятий семь или восемь, но мы тебе заплатим! — парень складывает руки на груди Хосока и выжидающе смотрит ему в глаза. — Ну что? Согласен?! — Ладно, да, думаю, я согласен, — парень расплывается в улыбке, обнимая Хосока за шею. Юнги, мягко говоря, не догоняет, кто это и почему он так беззастенчиво липнет к его другу. Еще больше Юнги не догоняет, почему сам не может оторвать от незнакомца взгляда. То ли дело в бежевом свитере с треугольным глубоким вырезом (совсем девчачьем, если честно), который открывает вид на острые ключицы. То ли в пшеничных вьющихся волосах, переливающихся в зимних лучах утреннего солнца, падающих из окна за спиной Хосока. То ли в еле уловимом запахе чего-то вкусного, похожего на свежую выпечку. Но в особенности цепляет родинка на самом контуре нижней губы. У Юнги просыпается острое желание провести по ней языком. Такое острое, что, кажется, яйца сейчас зазвенят. Юнги сглатывает вязкую слюну. — Оу, точно, — Хосока одолевает неловкость, — Юнги познакомься, это Тэхен. Тэхен, это Юнги. — Мин кивает Тэхену, а последний мило улыбается, протягивая руку. — Мы познакомились два месяца назад, на общей лекции по истории искусств. — Приятно познакомиться, — безэмоционально говорит Юнги, пожимая протянутую тонкую кисть. — Мне тоже, — Тэхен, зато даёт эмоций за двоих, ярко улыбаясь. — Ладно, ребята, я пошел. Хосок, напиши мне потом. Юнги смотрит в спину, удаляющемуся Тэхену, и не может оторвать взгляд от чужой, обтянутой светло-голубыми джинсами, задницы. Хосок сдержанно смеётся в кулак. — Подними челюсть с пола, — парень уже откровенно хохочет, смотря на краснеющего Юнги. — Не смешно, дебил, — шипит Мин, — что за хуйня вообще? Вы что, встречаетесь? — Чего? — еще больше смеётся Хосок. — Ты что говоришь такое? — Да вы чуть ли не сосались у всех на виду. И бля, это с ним ты пропадал последний месяц? — Так, — Хосок трет переносицу, — во-первых: нет, мы не встречаемся, с чего ты вообще это взял? Типо, будь у меня отношения, думаешь, я бы тебе не сказал? Во-вторых: не утрируй, не целый месяц, мы встречались всего раза четыре, он как бы использовал мою внешность в качестве прототипа главной фигуры его картины. Это было… интересно, — неопределенно заканчивает Хосок. — Интересно? Что ты имеешь в виду? — окей, Юнги заинтересован. — Тэхен, он очень тактильный, и когда я говорю очень, это значит очень, — Хосок выразительно выгибает брови, смотря на Юнги. — Ему необходимо провести рукой по плечу, потрогать тебя за щечки, подержать за руку. Когда работа над его картиной подходила к концу, он стал немного грузиться о том, что выбрал не ту тему и, что, вроде как, задумка изначально была другая. В общем, я хотел как-то поддержать его, ну и опираясь на его любовь к прикосновениям, предложил ему немного объятий. — Ты говоришь об этом так неловко, как будто предлагал ему заняться сексом, не меньше, — усмехается Юнги. — Блять, мог бы с легкостью предложить, уверен, он бы не отказался, — страдальчески тянет Хосок. — О чем ты говоришь? — Короче, мы валялись на кровати в его комнате, я его обнимал, а он…бля, он так горячо дышал мне в шею, мне ещё никогда не было так хорошо от такой незначительной вещи. А потом, он резко меня поцеловал. Юнги, честное слово, ни с кем еще так не целовался, — мечтательно говорит Хосок. — Как так? — севшим голосом спрашивает Юнги. — До звёзд перед глазами, бро. — Да ты врёшь! — Какой смысл, Юнги? Одни поцелуи с ним почти сравнимы с сексом. Он так открыто льнёт к тебе и поддаётся под ласку. Это пиздец как крышесносно, — Хосок облизывает пересохшие губы. — Но закончилось все так же внезапно, как и началось. Я спросил, можем ли мы повторить это как-нибудь или, может, даже попробовать что-то поинтересней, но Тэхен ответил отрицательно. Для него, видимо, это не происходит от больших чувств, скорее от их переизбытка. Радует хотя бы то, что он не избегает тебя после этого. — А ты не запал на него случаем? — Юнги спрашивает это, для того что бы перевести тему, потому что от чувства внезапно нахлынувшей ревности (то ли к Хосоку, то ли к едва знакомому Тэхену) неприятно сосет под ложечкой. — Нет, нет, нет, братан, жопка Чимина навсегда в моём сердце, — Хосок гордо тыкает себе в грудь. — Жаль не на твоём члене, — подначивает Юнги. — Ладно, не закипай, когда-нибудь это случится и ты, наконец, познаешь все прелести половой жизни. — Твою мать, Юнги, сейчас будем драться! Они смеются, вваливаясь в душную аудиторию преподавателя философии. Юнги сдаёт зачет на отлично.

***

До вечера Юнги думает о неизвестном Тэхене. В мыслях всплывают, то персиковая кожа, то блестящие сережки в ушах. И эти милые родинки на носу и губах. Юнги бы хотел снова с ним встретиться. Непонятно откуда взявшееся желание, парень списывает… да ни на что не списывает, оно просто есть — зудящее под кожей и откладывающееся где-то на подкорке. Парень отвлекается на окошко пришедшего уведомления на компьютере. «CherryPie запустил прямой эфир. Нажмите на уведомления для того, чтобы перейти в профиль пользователя!» Юнги смотрит на уведомление до того момента пока оно не пропадает, тупит еще с минуту в экран и резко подрывается не желая пропускать пикантное зрелище. — Я сегодня – натюрель, — хихикает парень на экране. И в правду, думает Юнги, смотря на острые плечики, выглядывающие из кофейного кардигана. Парень сидит за столом, подперев рукой подбородок и водит пальчиком по губам. Юнги в упор смотрит на родинку в углу рта. К слову, очень знакомую родинку. — Так, вчера я не успел прочитать все донаты, так что прежде чем перейти к основной части, мои милые извращенцы, мы займемся вашими денежками, — говорит парень на экране, играясь с какой-то блестящей подвеской. Юнги не может рассмотреть. — Хотя… знаете, я редко так делаю, я имею в виду, рассказываю что-то о своей личной жизни, но почему-то сегодня у меня есть такое настроение. Не то чтобы это как-то касалось моей жизни напрямую, это не какое-то событие, произошедшее со мной. Скорее, это просто приятная вещь. В общем вот, я думаю, многим из вас это понравится… На фоне слышится несколько кликов мышки и из динамиков Юнги начинает играть песня. Его песня. Его демо, если быть точным. Демо, которое он только сегодня сдал куратору. Демо, которое он скидывал только Хосоку. Юнги пиздец зол. До того момента пока не видит, как парень на экране медленно крутится на стуле из стороны в сторону и, кажется, тихо подпевает, идеально попадая губами в слова. Вопрос о том сколько раз он ее сегодня послушал, висит у Юнги прямо над головой. Это, неожиданно, приятно. Однако, все равно не мешает тянуться к телефону, составляя в голове гневную тираду для друга. Вы: Итак, мой бывший лучший друг, кому ты скидывал моё демо? Хосок: ТаК….. Как ты узнал?.... Вы: Тебе лучше не знать, говнюк. Отвечай на мой вопрос. Хосок: Обещай, что завтра я не буду оборачиваться на каждый шорох, пока буду идти по универу?) Вы: Я тебе обещаю, что засуну микрофон в задницу, если ты сейчас не скажешь кому ТЫ БЕЗ МОЕГО РАЗРЕШЕНИЯ скинул мою песню!!!! Хосок: Тэхену… Я скинул твою песню Тэхену… Как и все твои предыдущие песни))) Юнги отрывается от телефона и смотрит на монитор, где растягивается знакомая квадратная улыбка, на которую он беззастенчиво залипал сегодня утром. И эта дурацкая родинка. И вообще. Пиздец. Вы: Я куплю тебе утром кофе. Хосок: ЧТО? ЮнГИИ? Я ведь не пью кофе… Юнги?? Куда ты ушел??!!?

***

Утром Юнги так сильно заряжен энергией и каким-то странным распирающим желанием поскорее увидеть Тэхена, что он разгоняется почти перед каждой заледенелой лужей по пути до универа. Слегка поношенные мартинсы приятно скользят по ледяной корке, пока на парня оборачиваются прохожие. Юнги плевать. В мыслях только полученная вчерашним вечером информация и картинки, на которых Тэхен скачет на резиновом члене с присоской на стуле и на грани слышимости шепчет «Юнги~и», когда кончает. У Юнги, если честно, кончился мозг в этот момент. Все это слишком дико. Дико возбуждающе. Мин примечает еще одну ледяную полоску на асфальте, очень длинную, и начинает разгоняться, в последний момент замечая, что по ней кто-то осторожно идёт. Столкновение было неизбежно. Юнги еле как удерживает равновесие, подхватывая под руку беднягу в которого врезался, прежде чем тот падает на лед. Тянет несопротивляющееся тело на себя, посильнее перехватывая поперёк живота, чтобы уже точно никто и никуда не упал. В нос бьёт уже знакомый приятный запах свежих булочек, кажется с корицей, а может с яблоком. Юнги поворачивает к себе тушку в бежевом пальто и завернутую в шарф почти по глаза. Тэхен забавный и контрастный. По вечерам значит, ублажает себя на глазах у нескольких сотен людей, а утром выглядит, как беззащитный ребеночек, которого хочется закинуть на плечо и отнести домой в тепло и кормить мандаринами. Тэхен очаровательно краснеет, смотря Юнги в глаза, на что последний ухмыляется, сильнее прижимая парня к себе. — Привет, — говорит Юнги. — Да, доброе утро, — бурчит красный Тэхен. — Любишь по льду ходить? — о да, молодец, прекрасный вопрос, думает Юнги. — Не особо, — нервно смеётся Тэхен, — я даже не заметил, что иду по нему. — Задумался о чем-то? — Да так, обо всем и ни о чём одновременно. — Может, — Юнги приближается к чужому лицу, — ты думал обо мне? — Я-я?... — Тэхен снова краснеет, да так, что даже кончики ушей становятся розовыми. — П-почему ты спрашиваешь? — Да ладно, Тэхен, — опаляет дыханием чужую щеку Юнги. — Я знаю твой маленький секрет. Знаю, чем ты занимался вчера вечером, и даже, знаю какую музыку ты слушал. Юнги выпрямляется, пытаясь посмотреть на Тэхена, но тот отворачивает лицо и вырывается из чужих рук, стремительно уходит подальше от Юнги. Старший замирает, смотря на удаляющегося парня и ощущает холод на месте недавно находившейся тушки, но быстро собирается, догоняет мальчишку и тянет за собой в ближайший переулок. Тэхен не сопротивляется, но стоит Юнги услышать тихие всхлипы, ему хочется дать себе по лицу. — Эй, чего ты? В ответ тишина и шмыгающий нос. — Я дурак, да? — догадывается Юнги. Тэхен тут же поднимает на него мокрые глаза. — Боже, это даже не вопрос. Конечно, я дурак, довел тебя до слёз. Прости, прости… — Юнги стирает слёзы с щёк Тэхена. — Почему ты заплакал? — Разве я не противен тебе? — тихо спрашивает Тэхен. — Почему ты вообще об этом думаешь? — Ну, я дрочу на камеру и, кажется, немножко в тебя влюблён? — бубнит куда-то в шарф Тэхен. — Когда же ты успел? Вчера вроде только познакомились? — Ну… познакомились лично то мы может и вчера, а о твоём творчестве я знаю уже давно. — Музыка моя значит нравится? — улыбается Юнги. — Думаю, это и так понятно, — отвечает Тэхен. — Так, ладно. Разобрались, но я все равно не понимаю, почему ты должен быть мне противен, — Юнги чешет затылок, неловко улыбаясь. — Хосок-хён сказал мне, что ты парнями не увлекаешься. Я и думал, что тебе будет противно, если я полезу к тебе в подружки набиваться. Тэхен неловко перебирает пальцы, зажатый между стеной и Юнги, последний же переваривает слова младшего. С одной стороны — Тэхен чертовски прав. У Юнги не стояло на парней. Совсем. До недавнего времени. С другой стороны, сейчас, анализируя всю ситуацию заново, Юнги приходит к неутешительному выводу. Кажется, он сошёл с ума. Во-первых, практически из ниоткуда взявшееся желание секса с парнем. Во-вторых, не способность возбудиться от порно с гейским трахом, при этом член встал, как по команде от одного только взгляда на этого парня. И это скребущееся неясное чувство похожее на ревность от их вчерашней сценки с Хосоком. В третьих, у Юнги вчера и вправду закоротило в голове от вида скулящего Тэхена с собственным именем на его губах, пока младший пытался довести себя до разрядки. И что самое главное, весь водоворот этих пиздецовых событий случился за последние два дня. Но Юнги наплевать. Даже если жизнь решила немного над ним приколоться. Тэхен притягивает к себе как магнит и Юнги отпускать его, видимо, не собирается. — Никаких больше дрочек на камеру, — отрезает Юнги. — Я жуткий собственник. И еще очень ворчливый, хотя, скорее больше нудный. И не смотря на то, что друзья зовут меня Шугой, я не сильно люблю сладкое. Питаюсь одним кофе и святым духом. Я не особо романтичный, но если захочешь, то для тебя буду очень стараться. Согласен? Тэхен глупо хлопает глазами, снова краснеет и причет лицо в шарфе, попутно что-то бубня. — Это значит да? — смеётся старший, а Тэхен кивает, как китайский болванчик. — Если я тороплюсь, то скажи мне сразу, но… Можно я тебя поцелую? — Тэхён еще раз кивает, выглядывая из своего вязанного убежища. Хосок прав, целоваться с Тэхеном крышесносно. На улице холодно, а дыхание Тэхена жаркое и прерывистое. Губы мягкие и на самом деле очень сладкие, наверное, все дело в каком-нибудь бальзаме для губ. Чужой язык горячий и скользит по его собственному, осторожно и с опаской, что Юнги решает исправить, беря инициативу на себя, и продолжает вести грубее, но стараясь не перегибать. Руки Тэхена скользят по шее старшего, зарываясь в чёрных волосах и Юнги пиздецки хорошо. Они отрываются друг от друга, тяжело дыша, а Юнги напоследок смазано целует Тэхена в уголок губ. — Хён, если мы не поторопимся, то опоздаем на занятия, — тянет Тэхен, расправляя складки на чужой худи. — А мы никуда не пойдём, — ухмыляется Юнги. — Выбирай: кафе, кино, может, ко мне домой? — играет бровями старший. — Фу, хён, какой ты озабоченный, — Тэхен шутливо бьёт его в грудь. — Кто бы говорил, Тэхен, кто бы говорил. На занятия никто не идёт, домой к Юнги тоже. Они гуляют до вечера по заснеженному Сеулу и разговаривают обо всем на свете.

***

— Убери руки с моей задницы, — пыхтит Тэхен сидя на коленях Юнги. — Мне нечем заняться, так что терпи, — пожимает плечами старший. Прикосновение мокрой и холодной кисточки к горячей коже откровенно не приятное, но Юнги терпит. Терпит уже часа полтора, не меньше. Кто за язык его дернул, когда он решил сказать Тэхену, что планирует делать новое тату, Юнги не знает. — Ты же понимаешь, что мы могли просто накинуть рисунок в фотошопе, а не делать вот это все? — По-моему так куда интересней. Плюс можно сразу понять нравится тебе или нет, — Тэхен чмокает парня в щеку. — Не дергайся, еще немного осталось. Тонкий слой гуаши на груди, немного стягивает кожу, но Юнги должен признать, так и в правду интересней. — Все! Тэхен соскальзывает с колен своего парня и откладывает палитру и кисть на столик. Юнги подходит к зеркалу и довольно улыбается, смотря на свое отражение. Парень давно хотел набить что-нибудь большое, цветы как-то сами собой пришли на ум. Юнги, правда, не обрисовывал Тэхену, что конкретно он хочет, а полностью положился на его вкус и не разочаровался. Белые розы с грубыми черными завитушками с шипами идеально сочетаются с остальными татуировками Юнги. Получилось в меру реалистично, но при этом и с любимой Юнги геометрией. — Фотографируй, — говорит Юнги, — а то, что я потом мастеру буду показывать? — Что, прямо так и оставишь? — спрашивает Тэхен, фокусируясь на груди своего парня. — Мне все нравится, — улыбается старший. — Знаешь, я даже примерно не представлял, как это будет выглядеть, но ты… — Юнги обнимает парня, — каждый раз как будто в голову мне забираешься. Всегда знаешь, чего я хочу. Тэхен смущенно опускает взгляд, но Юнги не даёт прятаться, аккуратно поднимает голову за подбородок и медленно целует, смакуя чужие и сладкие губы. Юнги подхватывает Тэхена на руки и несёт в спальню, попутно пыхтя о том, что младшему пора перестать налегать на сладкое. — Еще раз скажешь что-то подобное, я соберу вещи и уйду от тебя, — Тэхен делает паузу. — И заберу Ёнтана. — Я отдам тебе нашего сына только через суд, — смеётся Юнги, за что получает щелбан. — Ай, всё я понял, перестань! — Я не слышу извинений, Юнги, — обиженно тянет Тэхен и слезает с рук парня, направляясь обратно в комнату, чтобы убрать все со стола. — Эй, я же пошутил, — Юнги перехватывает парня, снова притягивая его к себе. — Прости, прости, прости, — Юнги беспорядочно зацеловывает лицо младшего, пока тот смеётся. Они медленно доходят до спальни и вялятся на кровать. Тэхен сразу же садится на бёдра своего парня, упираясь руками в его грудь. — Юнги, надо пойти и смыть это, вдруг аллергия начнется или раздражение какое-нибудь. — Потерплю, слишком сильно хочу тебя, — Юнги сжимает руками ягодицы младшего, на что тот сдавленно стонет. Юнги распаляется мгновенно. Тэхену вообще много не надо делать, один не осторожный вздох или легкое касание и старший в боевой готовности. Временами это веселит, временами не очень, например, когда Юнги приспичит сделать это в гостях у родителей. Всегда потом неловко утром смотреть в глаза смеющейся матери. Тэхен наклоняется к старшему неторопливо целуя и трется своим возбуждением о чужое. Юнги недовольно шипит, опрокидывает Тэхена на кровать и устраивается между его разведенных ног. Задирает футболку, смотрит на следы их вчерашней любви и решает добавить еще немного. Чувствительность Тэхена вещь просто потрясающая, потому что младший начинает дрожать только от ласк и, не стесняясь, простит о большем. Юнги отказывать не умеет. Стягивает окончательно свою же футболку с Тэхена и откидывает куда-то на пол, туда же следуют домашние шорты. На Тэхене кружевное белое белье — пережитки старого увлечения. Пережитки, которые слишком нравятся Юнги. — У нас, что, сегодня праздник какой-то? — Юнги опаляет кожу жарким дыханием в опасной близости от подрагивающего члена младшего. Тэхен громко скулит. — Просто… захотелось… — слова остаются висеть в вязком воздухе. — Видимо, не только этого тебе захотелось, — усмехается Юнги, когда хочет проникнуть пальцами в Тэхена, но встречает преграду в виде анальной пробки. — Не хорошо, Тэхен~и, ты знаешь, как я не люблю, когда ты делаешь эти вещи без моего ведома. Неужели моего члена тебе недостаточно? Это обижает, знаешь ли. Юнги тянет пробку за маленькую круглую ручку, почти вытаскивая, но с силой вгоняет обратно, так что Тэхен несдержанно стонет. — Ты меня всю неделю брал почти на сухую, — хнычет Тэхен, — я, конечно, люблю когда ты груб, но это уже слишком даже для меня. — Прости, солнце, — Юнги шепчет в самые губы и нежно целует. Тэхен отвечает сразу же, обнимая Юнги за шею. Пробка высказывает окончательно и заменяется пальцами. Юнги медленно гладит горячие стенки, смотря на дрожащего Тэхена. Младшего выгибает, когда Юнги задевает простату, и тот скуля просит вставить ему. Юнги раскатывает по члену тонкий латекс и медленно входит в своего парня. Тэхен блаженно стонет, чувствуя долгожданную наполненность. Юнги дает привыкнуть, затягивая в новый поцелуй. Языки мягко обводят друг друга, пока Тэхен нетерпеливо сам насаживается до конца на член парня. Юнги сразу перетягивает инициативу на себя. Старший хватается за бедра Тэхена, втрахивает того в кровать, то набирая бешеную скорость, то входя так медленно, что Тэхен почти начинает плакать, от того как приятно все тело сводит судорогой. Они синхронно двигаются друг другу навстречу, ласкают руками и шепчут самое сокровенное, пока доходят до пика. Тэхен кончает так и не прикоснувшись к себе, и так слишком долго терпел. Младший тяжело дышит и дрожит, неосознанно сжимая в себе Юнги, последний сдавленно стонет и кончает, валясь на Тэхена. Тэхен лежит один на кровати, пока Юнги в ванной смывает краску. В коридоре слышится шуршание и стук коготков о паркет, а после в комнату забегает Ёнтан, запрыгивая на кровать к Тэхену. Щенок ютится на смятой простыни, устраиваясь у младшего под боком. — Сейчас папа будет ругаться, — смеётся Тэхен, гладя щенка. — Ты же знаешь, он не любит, когда ты забираешься в кровать. — Я тут подумал… — Юнги останавливается в дверях. — Что, не успел я уйти, уже изменяешь мне? — Фу Юнги, мало того что инцест, так еще и приправлен зоофилией, — Тэхен высовывает язык в отвращении. — Не разговаривай со мной, извращенец. Юнги подходит к кровати, забирает Ёнтана на руки и выставляет того в коридор, возвращается к Тэхену. — Не смотря на то, что ты меня обидел, я все равно продолжу, — он ложится рядом с Тэхеном и целует его в плечо. — Что насчет парных татуировок? Что-нибудь простое, круг, например. — Почему круг? — Это то же самое, что и бесконечность, но куда более элегантная, — шепчет Юнги. — Я знаю, всего полгода прошло, как мы встречаемся, но ты даже представить себе не можешь, как много значишь для меня. Я просыпаюсь каждое утро, смотрю, как ты пускаешь слюни на подушку и думаю: «Боже я же самый счастливый человек в этом мире». Да, ты не умеешь варить кофе, зато божественно готовишь. А смотреть на то, как ты погружен в работу, поверь, моё самое любимое занятие. Расценивай это как хочешь, но я, кажется, готов вечность провести рядом с тобой. Тэхен плачет, утыкаясь лицом Юнги в шею, и крепко обнимает, пока старший смеётся. — Хосока на свадьбу не позовем, — бубнит Тэхен. — Почему это? — Потому что он пить не умеет… — Кто бы говорил, Мистер Ким-дайте-мне-два-шота-текилы-и-я-станцую-вам-стриптиз-Тэхен! — Всего один раз такое было! — возмущается Тэхен, пытаясь выбраться из рук Юнги. — Мне понравилось. Повторишь? — старший неоднозначно ведет рукой по обнаженному бедру своего парня, под тихий смех последнего. Все тэхеновы недовольства тонут в новых ласках и поцелуях, пока обделённый вниманием Ёнтан переворачивает в гостиной стакан с водой для красок, со стола прямо на диван. Нечего оставлять ребёнка без присмотра.