Просящий да будет услышан

      По всем континентам и королевствам пели орудия, задыхались в собственных криках и умолкали. Подобно чуме, ярость Драгнила уничтожающим пламенем распространялась повсюду. Он заходил в каждое поселение, деревню и город крупных королевств в безуспешных поисках главного сокровища. Убивал без промедления любого мага, сжигал артефакты и истреблял даже магических животных. После него оставались лишь изожжённые пустыри с обгоревшими руинами построек.       Старейшая деревня у самого подножья гор, где жители примеряли лики животных по собственному желанию, одна из немногих встретила его со всей боевой страстью. Драгнил вошёл туда неторопливо, небрежной поступью по травянистой тропке. Огляделся бесстрастно, ища глазами утраченное, и разочарованно клацнул зубами. Ошалевшие воины с орудиями наперевес окружили его, защищая жилища и семьи. По-животному яростно набрасывались и рвали плоть Драгнила острыми зубами. Резкая улыбка разрезала лицо саламандры, а глаза горели изнутри жизненно необходимой потребностью к кровопролитию. Исполосованная спина от когтей зверолюдей стенала от непривычной и ранее не испытываемой боли. Его же некогда обсидианового цвета плащ изрезанным лохмотьями свисал за спиной, как крылья падшего ангела.       Саламандра скалилась, рычала и кидалась в бой снова и снова, ломая бесстрашных воинов один за другим. Дети надрывно плакали, смотря в обезображенные лица отцов. Жёны скорбели молча, стеклянными глазами взирая на изорванные тела, переживая смерть души. Без преувеличения, Драгнил наслаждался этим неравносильным сражением. Звук ломающихся костей под его ударами и хруст переломанных шейных позвонков больших волков под ребром ладони являлись для него лучшим доказательством силы. Он рвал толстую жёсткую шкуру голыми руками, слизывая брызнувшие капли крови побеждённого врага со своих губ. Посреди деревенской площади, усеянной тленными телами, он возвышался подобно памятнику самому себе. Окровавленный, истерзанный и улыбающийся по-настоящему зловеще счастливо. Боль, растекавшаяся по его телу, пьянила до головокружения. Хотелось сражаться ещё и ещё, узнать свой предел, выпустить настоящую силу, за семью печатями скрытую в его теле. Он дышал рвано, жадно глотая воздух. Лёгкие пылали от жара, дыхание его алыми искрами опаляло нёбо. Теряя рассудок от эйфории, порождённой собственной силой, Драгнил чувствовал, как его ломало изнутри. Острые рога прорезали плоть и устремились в небо. Они разрослись в массивные, чёрно-красные и непривычно тяжёлые костные придатки, словно короновав его по праву рождения. Из сутулой спины, ломая рёбра, проклюнулись костяные крылья. Прямо на глазах они обрастали грубой кожей, так схожей с чешуёй мифических драконов. Отливали грязно алыми переливами от крови и пламени, танцующем ритуальные танцы вокруг своего господина. Дышать Драгнилу становилось невыносимо, встав на четвереньки, он вспарывал чёрными, закруглёнными когтями пропитанную отчаянием землю. С заострившихся и вытянувшихся клыков капала слюна вперемешку с кровью из израненных дёсен. Выжившие женщины в страхе убегали, спасая детей, и готовились защищать своих потомков до конца. Для Нацу, впервые обернувшегося саламандрой, они ценности не имели, а те, кто был достоин его внимания, уже сложили головы в бою.       Выпрямившись и расправив плечи, он стёр рукавом остатки слюны и крови с подбородка, возвращая себе способность мыслить. Кипевшая в нём сила клокотала изнутри и требовала выхода, усиливая чувства жажды крови и ярости до грани помешательства. Последние печати были сорваны, и ничто теперь не могло остановить пробудившегося в нём чудовища. - Нет! – злостный женский крик резал слух и Драгнил будто очнулся от транса, переключая внимание на девушку напротив него. – Вы забрали мою сестру, но брата я не отдам.       Она говорила с такой звенящей ненавистью и страстью, что Нацу остановился в паре шагов от неё. Миниатюрная девушка с длинными, лоснящимися светлыми волосами цвета первого снега прикрывала раненного брата. Мужчина то и дело порывался оттолкнуть девушку, но она упрямо прятала его за своей спиной и смотрела так, будто вот-вот разорвёт Драгнила своими маленькими и обманчиво слабыми ручками. В ней не было ничего особенного, что хоть как-то могло тронуть пустоту в груди Нацу, но он смотрел в почему-то знакомые голубые очи и не мог оторваться. Неосознанно рука легла поверх незажившего рубца на правом плече, скрытого грязным бинтом. Большие и красивые глаза, которые он помнил, как самые яркие, счастливые и полные любви, сейчас источали ненависть, безобразную злобу и животную ярость. Среди полной пустоты в груди он прочувствовал неприятный укол. Прямо там, где навсегда замерло чёрным углём сердце. Взгляд этой девушки побуждал раздражение, которое было крайне неприятно и притупляло наслаждение от боли и жара сражения. - Не смотри, - сказал глухо, широко распахнув глаза. Девушка перед ним сжалась под диким взглядом холодных зелёных глаз. – Не смей смотреть на меня этими глазами.       Девушка почти не дрогнула, когда его горячая и широкая ладонь легла поверх её глаз. Почти не испугалась полной темноты и резкой боли от открытого пламени. Взвыв раненным зверем, она отпрыгнула в сторону, прикрывая обожжённые глаза, откуда вытекали белки. Девушка кричала и плакала пустыми глазницами. Огонь не пощадил ни век, ни ресниц, оставляя свой уродливый, грязно бурый отпечаток в форме руки Драгнила на молочной коже. - Мираджейн! – надрывно выкрикнул её имя брат, бросившись на бесстрастно наблюдающего за её стенаниями Драгнила. - Эльфи, нет! – по наитию сделав рывок вперёд, она ухватила только воздух.       Тем временем Эльфман уже ничего не мог ответить сестре. Нацу перехватил его за горло и медленно сжимал стальными тисками-пальцами. Мужчина невнятно хрипел, закатывая глаза, когда с хрустом позвонки расходились. Сквозь пальцы саламандры бежала кровь. Под нажимом загрубевшая кожа зверочеловека лопалась, связки рвались, не выдерживая воздействия силы. Мгновение спустя голова Эльфмана покатилась с плеч, ударяясь о землю с глухим стуком. Фонтан крови из разорванной артерии брызнул в лицо Драгнилу, на что тот только нахмурился, прикрывая глаза, чтобы не попало. Мира чувствовала тепло капель, ниспадавших с неба, металлический запах и солоноватый привкус на губах. - Надо было слушаться сестру, - небрежным движением отбрасывая мужское тело в противоположное от головы сторону, он стирал кровь с лица. - Ты дьявол, - шипела Мира, обращаясь в белоснежного волка. - У каждого свои недостатки, - пожал плечами Драгнил, прежде, чем ударом ноги отбросил звериное тело. Сломав позвоночник пополам, волчица больше головы не подняла.       Он не щадил никого: ни детей, ни стариков, ни женщин. Перед его неукротимой яростью все были едины и одинаково виновны. И после этого дня, положившего начало конца деревне зверолюдей, не было предела его злодеяниям. Процветавшие королевства пали один за другим, рассыпаясь карточными домиками под натиском несокрушимой силы. Люди бежали, объединялись в группы, где даже непримиримые враги стали братьями во имя общего дела. Нацу с иронией смотрел на их жалкие потуги сохранить свои жизни и безжалостно уничтожал мановением руки хлипкие надежды. Ему чуждо было сострадание и сомнение в собственных поступках. Эти чувства ему от роду были не знакомы. Земля горела.       Злобной тенью ступая по всему свету и не находя удовлетворения своим желаниям, Драгнил всё больше походил на чудовище. Лицо его вытянулось, походя на морду злобной ящерицы. Глаза потеряли свой пепельно-зелёный оттенок - его выжег ядовито-жёлтый цвет. Кожа огрубела, стала ярко-алой от впитавшейся крови и покрылась блёклыми чешуйками. Крылья стали больше, сильней и размашистей, создавая вихри, разрушавшие поселения. Он жаждал ожесточённого боя до крови, до рваных ран, до растерзанных глоток. Это было похоже на помешательство, на неукротимую одержимость к разрушению. Его единственной цель стало желание обратить весь мир в поле боя, где он был бы единственным повелителем. Впитать боль всего человечества, согревая зияющую вакуумной пустотой грудную клетку. Драгнил давно потерял человеческую часть себя, обратившись в сгусток обсидиановой ненависти. Но, к его разочарованию, люди были скучны и до безобразия слабы.       За всей этой какофонией человеческих страданий, физической агонии и разрухи, незаметно для Нацу пролетело целое столетие. Драгнил, как неоспоримый властелин мира, подмявший под себя весь род людской, скитался по опустевшим территориям. Он бродил по бесплодным землям, раздираемый собственным гневом, и не было ни секунды, чтобы он не забывал об этом. Нигде не было ему спокойствия, ничто не укрощало его ярость. Заходясь в очередном приступе безумия, он утробно рычал, скалил острые зубы. Разрушая кулаками кирпичные стены более не существующих домов, он извергал в небо огненные столпы. Небосвод давно потерял свою дивную лазурь, переняв багрянец ярости пламени. Грязными серо-зелёными мазками проплывали облака, орошая землю хлопьями пепла. - Да где же оно! – в исступлении заходился Драгнил. – Где? Где? Где?       Кричал он, сжимая огненные кулаки, и пламя его жгло огрубевшую кожу. Опаляя руки, не находя выхода этим чувствам, саламандра громоподобно зарычала во всю мощь лёгких. Драгнил не видел ничего перед собой, алая пелена давно застилала его взор, и только одна мысль лихорадочно билась в его помутнённом сознании. Он должен это найти. - Где оно? Где оно? Кто это украл? Где оно? – Нацу бил кулаками землю, изрыгал пламя и кричал громко, надломленно и истерично.       Взвыв на самой низкой частоте, он подавился очередным криком и затих. Глядя на обожжённые вперемешку с грязью и кровью руки, Нацу впервые обессиленно упал на колени. Тело скрутило судорогой, ему нестерпимо хотелось убивать, уничтожать и ни за что не останавливаться, но Драгнил продолжал неподвижно сидеть. Его сущность требовала действий, а затуманенное сознание впервые увидело просвет. Нацу не помнил того, что так упорно искал. Как не помнил и того, по ком носил траурное одеяние.       Нацу ударился головой о землю. Размашисто, повторяя раз за разом, ломая о твердь рога и разбивая лоб в кровь. На пару мгновений становилось легче. Боль заглушала клокочущую в груди беспочвенную ярость, возвращая ясность мысли. Крылья, что так сильно тяготили спину, он обхватил руками у лопаток. Сжав, что есть сил, ломая толстую кость основания, он выдернул одно крыло за другим, бросая к ногам. Дышать стало легче. Боль раскатывалась шарообразной молнией по всему телу, слепила. Белые пятна вперемешку с чёрными кляксами затмили и красную пелену, и кружащий вокруг пепел, и разруху поселения. Кровь хлынула из рваных ран, окропляя иссохшую землю. Отдышавшись и успокоившись, Драгнил открыл глаза и осмотрелся. Он не знал, где именно находился, как сюда дошёл и сколько времени прошло. Однако, прислушавшись к себе, понял, что ничего не чувствовал. Все те эмоции, обуревавшие его все эти годы, растворились в абсолютной пустоте, освобождая рассудок. Его ненависть забрала у него и так слишком много.       Период, ознаменованный правлением истинного зла, длился сто двадцать три года и окончился точно так же, как и начался. Неожиданно, стремительно и в одночасье. Нацу пропал, освобождая из под своего гнёта земли и унося последние искры волшебства.       Чудом уцелевшие поселения формировали государства, разрастаясь в геометрической прогрессии. Люди заново учились жить, создавая новые технологии без применения магии. Вскоре, через каких-то два столетия, о ней и вовсе забыли, как о чём-то сказочном, родом из детских книг. Имя же Драгнила носило характер нарицательный, и из бессмертного зла он превратился в монстра из былин и сказок, что полностью стирало его существование из реального мира.       Земли, забывшие об океане крови, впитавшие когда-то и горечи жжёной тверди, заплодоносили. Дали рождение новым ремёслам и промышленности, навсегда стирая из памяти огонь ужаса и погребая в себе горелые останки. Никому из ныне живущих, спустя почти триста лет, и в голову не могло прийти разыскивать легендарное зло. Кроме одного единственного человека, чья судьба стальными нитями переплелась с жизнью чудовища. Крепко-накрепко, неразрывно, губительно.

***

      Под подошвами её сапог хрустели камни и сухой песок. Воздуха на этой высоте катастрофически не хватало. Голова Хартфилии кружилась, и казалось, что небо и земля вот-вот поменяются местами. Камни и выступы её путь легче не делали, споткнувшись, девушка неловко завалилась в бок. Чудом сохраняя равновесие благодаря длинному мечу, используемому как опору, она продолжала двигаться в сторону пещеры. Взбираясь несколько недель под этой крутой горе, девушка успела подъесть все свои заготовленные запасы, и что делать с постоянно стонущим от голода желудком, не знала. Казавшаяся ей ранее неприступная и недосягаемая пещера виднелась в паре километров, прибавляя сил. Ступив на эти запретные земли, Хартфилия и представить не могла, что всё же доберётся до этой огромной пещеры. По правде, пещера-то таковой и не являлась, скорее уж большой раскол чуть ниже вершины. Предания гласили, что именно тут жил великий народ, породивший дьявола или же выпустивший его из ада. У этой истории было много альтернативных развитий, всех и не сосчитать. Что же до самой Хартфилии, всей правды она не знала, да и не столько важно, откуда и как появился Драгнил. Главное - как справиться с ним здесь и сейчас.       Остановившись у самой пещеры, она крепче обхватила рукоять меча и нервно поправила походный плащ. Сердце бешено и громко билось у самого горла и заглушало шум ветра и крики горных птиц. Наконец-таки добравшись до сюда, Хартфилия всё же немного страшилась сделать шаг навстречу былинному злу. Она и представить себе не могла, как выглядел этот монстр. Была ли у него обезображенная морда и он выглядел как огромная ящерица из легенд? Действительно ли у него восемь рук и двадцать глаз по всему телу? Насколько опасно и непредсказуемо это существо? Набросится ли оно на неё сразу или дождётся какого-то определённого момента? Все эти вопросы проносились в её голове, но она для себя уже всё решила. Пути назад для неё не было, и именно эта простая истина давала опору пошатнувшейся уверенности.       Девушка сделала шаг и затаилась, ожидая, что чудовище наброситься на неё в ту же секунду, как она переступила порог его территории. Было тихо. Ни шорохов, ни звуков, ни яростного нападения потревоженного существа. Укорив себя в собственной нервозности, сделала ещё один шаг. И снова тихо. - Не так уж и страшен Чёрт, как его малюют! – тихо рассмеявшись себе под нос, она пошла вглубь пещеры. Этой тишины девушка боялась больше всего. Смятение, огорчение и ужас того, что Драгнила здесь не окажется, обескураживали. Она не боялась его лично, она страшилась его отсутствия на этой богом забытой горе.       Заходя всё дальше вглубь расщелины, Хартфилия держалась ближе к стене, рукой касаясь выступавших камней. На её удивление, здесь было светло. На стенах горели факелы, сделанные явно человеческими руками. Восхищаясь тем, насколько разумное существо этот Драгнил, она едва ли не прошла мимо человека. Парень стоял в тени одного из коридоров-разветвлений этого каменного лабиринта. Прислонившись к стене плечом, он спокойно смотрел на неё из под лохматой чёлки, потягивая из большой алюминиевой кружки, судя по запаху… кофе? Едва ли не вскрикнув от неожиданности, Хартфилия вскинула меч и направила на незнакомца. Остриё клинка уткнулось парню в лоб, но тот не вздрогнул и не отшатнулся. Громко сглотнув кофе, он продолжал всё так же бесстрастно смотреть на девушку перед ним. В неровном свете факелов, где пламя танцевало из стороны в сторону, они разглядывали друг друга в полной тишине. Лишь неровный и рваный ритм сердца Хартфилии хоть как-то нарушал беззвучие встречи. Девушка смотрела на этого юного паренька и думала, что он примерно одного с ней возраста. Среднего роста, едва ли выше неё самой, с пышной копной малиновых волос и жилистым телом. Она бы вполне могла принять его за обычного человека, затерявшегося в этом лабиринте. Могла бы, если бы не этот изучающий взгляд холодных серо-зелёных глаз. Словно дикий зверь, он смотрел внимательно и неотрывно, выжидая момента, чтобы наброситься. Взгляд, пробиравшийся в саму человеческую суть и переворачивавший всё изнутри. Атмосфера вокруг него не давала усомниться в его силе ни на секунду. Он подавлял одним своим присутствием, и табун маленьких мурашек пробежал по её спине. - Анна? – прежде, чем девушка успела что-то спросить, он заговорил первым.       Для него этот человек, осмелившийся войти в его обитель был чем-то новым, но смутно знакомым. Когда-то он уже встречал такую же красивую молодую девушку с длинными и так похожими на шёлк локонами. Видел хрупкую фигуру в разгар разрухи и войны, защищавшую что-то важное, чего сам Драгнил так понять и не смог. Кажется, что это было целую вечность назад, а миновали лишь столетия. Он смотрел на незнакомку, и внутри него образ ведьмы обрёл чёткость. И запах жжёной плоти засвербил в носу, и симфония агонии жителей гибнувшего королевства. Вот только одно шло в разрез с возникшими воспоминаниями. Глаза её – плавленая карамель, - яркие, светившиеся интересом и твёрдой уверенностью изнутри. Вряд ли ещё когда-то на него смотрели такими глазами. Без страха, без ужаса, без ненависти. Лишь радость и медовые искры чего-то неизвестного ранее Драгнилу. - Я Люси, - облизав пересохшие губы, она небрежно откинула орудие в сторону, демонстрируя пустые руки. Радости её не было предела. Он здесь, настоящий, живой и, слава богам, выглядит как человек, а не склизкое мракобесие. – Люси Хартфилия. - Хартфилия, значит, – повторил Нацу и вновь отпил кофе. - А вы и есть господин Драгнил? – в её голосе сквозила неприкрытая радость. – Ой, а вы понимаете, что я говорю? - А что, не похоже? – вопросом на вопрос ответил он, слегка склонив голову в бок и ухмыльнувшись. Хартфилия отметила, что у него очень приятный голос с заметной хрипотцой. - Просто, вы совсем не такой, каким я вас представляла, - честно призналась девушка, дружелюбно ему улыбаясь. Драгнил смотрел на неё и не разделял радости от встречи. – Всё-таки, не о таком думаешь, идя на встречу с легендарным злом. - Какие времена, такое и зло, - пожал плечами саламандра.       Все его движения выглядели небрежными и с некоторой долей ленцы, но Люси не поверила в это ни на секунду. В тусклом свете факелов, глаза, привыкшие к темноте, чётко уловили перекатывавшиеся под кожей стальные мышцы. Она смотрела на пепел его глаз и не видела в них ничего. Ни интереса, ни ярости. Серая пустошь, где мерцали лишь слабые блики света от огня. Хартфилия словно глядела на искусно сделанную куклу. Неоспоримо привлекательную, человекоподобную и пугающую куклу. Его внешность, голос и поведение шли в разрез с людскими историями и дневником её предка. - Я не прямой потомок Анны, точнее, той Анны, что вы убили, господин Драгнил, - почтительно обратилась Хартфилия, и Драгнил насторожился, опасно сверкая в полумраке факелов глазами. – Предвещая дальнейшие ненужные действия, уверяю, вы не смо…       Нацу с размаху ударил рукой, метя в светлую макушку девушки, но его с силой отбросило назад. Кружка отлетела в сторону, расплескав недопитый кофе на стену. Проехавшись голой спиной по каменному полу, Драгнил одним прыжком поднялся и ринулся вперёд. - Не сможете меня убить, - выдохнула остаток фразы Хартфилия, когда саламандра раз за разом наносила удары по её абсолютному магическому щиту в виде жёлтой сферы.       Она и не надеялась, что Драгнил воспримет её слова правильно и не станет предпринимать каких-либо действий. Он бил огненными кулаками, и пламя его заполняло собой всё пространство, выжигая и без того недостающий кислород. Было жарко, обуглившийся проход пещеры раскалился, но как бы Нацу ни старался, какую бы силу ни приложил – исход был одинаков. Его собственная сила отскакивала от щита и била по нему с удвоенной силой. Пробивая своим телом камни, он поднимался на ноги и с завидным упорством продолжал атаковать. Люси сидела на полу, обхватив колени руками, и смотрела на его яростные потуги без особого интереса. Гора сотрясалась от его силы, даже сквозь защиту девушка ощущала мощь, жар и импульсы его ударов. Хартфилия наблюдала за ним, и видела его полное безразличие. Он не ненавидел её, как потомка проклявшей его ведьмы, не желал по-настоящему смерти. Драгнил двигался по наитию, на автомате действуя, как считая правильным. - Вы ведь на самом деле не заинтересованы в моём убийстве, - когда Нацу в очередной раз занёс огненную руку над её головой, проговорила Хартфилия, открыто смотря в его глаза.       Драгнил в последний раз ударил огненным кулаком по куполу и дрожь поразила саму землю. Люси вздрогнула, но взгляда не отвела. С потолка посыпались мелкие камни и песок, отчего Нацу недовольно фыркнул. Отступив на пару шагов, саламандра неторопливо осмотрела щит и не заметила на нём никаких трещин. Он не ощущал ни в этом человеке, ни в сфере каких-либо магических нитей. Этот барьер особого интереса для него не представлял, необычный, да, но не более. Лениво почесав шею в месте, где у него был длинный шрам, Драгнил широко зевнул и размял затёкшие от долгого сна плечи. - Это довольно скучное занятие, – выдохнув искры, признал Драгнил. - Вы не можете меня убить, господин Драгнил, - повторила она ранее сказанное. – Я пришла сюда, чтобы снять проклятие. Поэтому прошу у вас помощи. - Не заинтересован, - развернувшись, саламандра потеряла всякий интерес к этой странной девчонке. Его не интересовало проклятие, его снятие и уж тем более помощь ребёнку той ведьмы. - Я буду преследовать Вас до тех пор, пока вы не согласитесь. День и ночь ходить за вами, надоедать своим присутствием и задавать один и тот же вопрос. – Не став откладывать на потом обещанное, она пошла следом за Драгнилом.       Он никак не отреагировал на её угрозу, идя всё дальше в глубь коридора. Спереди потянуло сквозняком, и вдали замаячило пятно света. Всю дорогу Люси смотрела на два длинных и кривых шрама на его спине, содрогаясь от мысли, какое чудовище могло нанести ему такую рану.       Увидев своими глазами место, где жил Драгнил, девушка поёжилась и совершенно не от холода. Люси с уверенностью могла сказать, что ранее это место было прекрасно. Зелёные горные вьюны ниспадали со стен, обвивая крыши домов и основания колон. Домики были маленькими и больше походили на тряпичные палатки, которые провисли и истрепались от времени и воздействия ветряных потоков. В самом потолке, который поддерживали шесть мощных колон, была большая дыра, откуда и лился мягкий солнечный свет. Отовсюду прорастали горные цветы, о существовании которых многие могли только догадываться. Маленькие ящерки задевали юркими хвостиками сочные зелёные листья, сбивая прозрачные капли росы. Птицы пели, и песни их эхом отражались от стен, накладываясь друг на друга, создавая музыку, которую ранее Хартфилия никогда не слышала. Единственное, что омрачало это райское место - земля, усеянная тленными телами жителей. Скелеты лежали повсюду. В неестественных позах, с пробитыми черепами и поломанными костями. Некоторые тела хорошо сохранились, по непонятной причине иссохли, превращаясь в мумий. Но большая часть скелетов поросла мхом и грибами. И посреди этого кладбища с открытыми могилами, в самом центре обложенного камнями круга, лежало обуглившееся тело. Прямо на пепелище костра. Маленькие сожжённые до черна человеческие кости. Драгнил прошёл мимо них, не замечая под своими ногами ни хрустящих костей, ни так не вовремя пробегающих ящериц. - Что, наконец-то страшно? - иронично глядя через плечо, хохотнул Драгнил. - Ничуть, - сглатывая образовавшийся ком в горле, Люси упрямо шла следом и аккуратно обходила останки. Нацу сухо рассмеялся с её упорства. – Вы не сможете меня убить. Это дар Анны. - Дар? Скорее уж проклятье, - усмехнулся он, направляясь к каменному трону у дальней стены. - Верно, это и её проклятье. – Люси остановилась. – Наложение на кого-то такого колдовства не может пройти без последствий для самого мага. Она не может упокоиться после смерти и обречена на вечные скитания до конца самой материи. А мы, её потомки, рождены без предназначенной для нас души. Метки на наших телах изначально чёрные. Поэтому, прошу, позвольте снять проклятие и помогите мне. - В тебе нет магии, ты обычный человек, - сощурился Драгнил, подходя к ней вплотную и смотря в глаза. Щит не появился. Он стоял в паре сантиметров от неё, и она упрямо смотрела на него снизу вверх. - Я знаю то, что вы ищите, - уверенно проговорила Люси. Он слышал, как трепетало в груди её сердце, и не уличил его во лжи. Хартфилия говорила правду. – И где это можно найти. Позвольте помочь, никто не заслужил такого вечного существования. - Ты не знаешь, что несёшь, - прямо смотря в её светящиеся искренностью глаза, Нацу старался увидеть в них хоть каплю корысти. Но она взирала ясным взором, прозрачным до неприличия. У неё были красивые глаза, вот только пустоту его сущности они не тронули ни на грамм. - Я знаю, что не существует абсолютного добра и зла и мир наш состоит из серой палитры. Кто-то по природе своей темней, кто-то светлей, но нет разделения на чёрное и белое. Даже в самом страшном зле есть крупицы добра, и вы этому прямое доказательство. – Губ её коснулась трогательная улыбка. – Потому что вы здесь, прозябаете отведённую вам вечность в одиночестве, а не разрушаете заново отстроенный мир. - Вы непростительно скучны, если отобрать у вас магию, люди. Всё равно что забрать палку у мартышки, - честно ответил он. - Возможно, вы и правы, - потупилась от столь резкого высказывания девушка. - Имя, - тихо спросил Драгнил, прожигая леденящей пустотой взгляда её душу. - Что? - Назови мне своё имя, - повторил он вопрос, и Хартфилия просияла. - Меня зовут Люси, - голос её был мелодичен и звонок. – Люси Хартфилия. Давайте вместе снимем это проклятие, господин Драгнил.