Заметался пожар голубой

      — Бренда, напомни-ка, почему мы не поехали на машине, а попёрлись пешком? — Спросил Томас.       — Да вы задрали ныть. Мы проведём классный вечер вокруг костра, в кругу друзей, под шум прибоя и, между прочим, под твою гитару.       — Зачем я согласился взять её собой?.. Задолбался уже тащить всё это. Мои спина и руки скоро отвалятся, — продолжал возмущаться парень.       Нельзя сказать, что Томас не любил походы, не был романтиком. Просто… не привык. Не привык к атмосфере леса, природы и милых романтичных посиделок вокруг костра. Единственное, чему он был рад, так это гитаре. Он любил музыку, любил играть, сочинять свои песни. Всё-таки он был рад, что его инструмент с собой, хоть виду и не подал.       — Чувак, надоел, реально, — подал голос Минхо. — Всем нелегко.       Томас закатил глаза, продолжая тащить в руках рюкзак, и тут вклинился Ньют.       — Давай я понесу рюкзак. У меня не так уж и много вещей. Могу помочь тебе.       Ньют… Ох уж этот Ньют. Высокий, светловолосый парень. Такой простой, мягкий и желающий всем добра. Даже таким, как Томас, раздолбаям. С одной стороны, Томас был готов отдать всё, лишь бы не тащить самому, а с другой — ему было жалко Ньюта. Блондин выглядел таким хрупким. Казалось, что, если этот тяжелый рюкзак окажется у Ньюта, то его сломает пополам. Поэтому Томас сказал:       — Не стоит, сам справлюсь.       Они: Томас, Ньют, Бренда, Тереза и Минхо — шли по дороге молча, не сказав ни слова. Прошло около пятнадцати минут, когда ребята дошли до зоны отдыха, и ещё столько же пока они искали подходящее место.       — Чёрт, все хорошие места заняты, — устало пробормотала Тереза.       — Да ща найдем что-нибудь, — ободряюще сказал Минхо. — Передохнём и продолжим поиски.       Для парня этот день был особенным. Друзья давно вот так не выбирались, у всех свои дела и заботы, поэтому идея с палатками ему понравилась, и Минхо был первым, кто согласился на предложение девушек.       — Хэй, а где Ньют? — Спросила Бренда.       — Ньют! — Крикнул Минхо.       — Я тут! — Откликнулся блондин. — Я нашёл идеальное место!       — Не удивительно, — усмехнулся Томас.       Ньют был внимательным человеком. Он замечал каждую деталь, как в окружающем мире, так и во внутреннем. Он мог с лёгкостью понять, что ты сейчас чувствуешь. Другими словами, мог прочитать тебя, как открытую книгу, — это удивляло Томаса, но всё же он оставался для него закрытым. Ему было, что скрывать. Томас — нахальный брюнет, не поддерживающий никакие правила, плевавший на всё и всех. В том числе и на себя. Он вёл достаточно разгульный образ жизни, но, несмотря на это, его друзья общались с ним, надеясь, что тот рано или поздно всё-таки исправится. Ребята не так много знали о его проблемах, мыслях, но были уверены, что он в действительности хороший человек и верный друг. Томас старался не говорить много о себе, ему действительно было стыдно за своё поведение и прошлое. Да-да, прошлое. Он решительно встал на тропу изменений. И в чём же причина? Вот только не «в чём», а «в ком»…       В течение часа компания друзей собирала палатки, разбирала свои рюкзаки. А после они стали осматривать место, выбранное блондином. Оно было прекрасным. Идеальный вид на озеро, высокие густые деревья, отгораживающие их от всего мира. Только они и природа. На этой полянке было заготовлено место для костра, где лежали большие брёвна в качестве лавочек.       — Ньют, это и вправду прекрасное место! — Воскликнула Бренда. И все были абсолютно согласны с ней.       Ньют улыбнулся. На его щеках выступил румянец. Он был таким милым в этот момент. Да и в любую другую секунду он казался Томасу милым.

***

      Вечер. Солнце шло за горизонт, оставляя после себя нежное розовое небо, отражающееся в кристально чистой воде.       Друзья уже сидели вокруг костра. На улице холодало, поэтому все укутались в пледы. Минхо и Тереза сидели в обнимку, Бренда сидела одна, слева от Томаса, напротив брюнета — Ньют. Томас наблюдал, как тот пытался удобно устроиться. Это было забавно. Но ему пришлось отвести взгляд, когда Ньют заметил наблюдателя. Парню стало неловко оттого, что его поймали с поличным, хотя он ничего не делал, только лишь смотрел. Но вот как смотрел Томас, Ньюта удивило. От своих мыслей всех отвлёк звонкий голос Бренды.       — Томас, ты собираешься нам играть?       — Оу, да, конечно, — встрепенулся Томас. Он удалился к своей палатке и уже через минуту вернулся с гитарой в руках.       — Ну… И что вам сыграть?       — О-о, давай ту песню, которую я тебе скидывала, — попросила Тереза. — Мне она так нравится.       Немного подумав и вспомнив мотив, брюнет заиграл. Музыка была спокойной, успокаивающей и атмосферной. Ньют завороженно смотрел на руки Томаса. Его длинные худые пальцы передвигались так плавно и так нежно. Ньют перевёл свой взгляд на воду, на отражение последних солнечных лучей. С каждой секундой становилось всё темнее и темнее, всё тише и тише. И лишь шум воды, потрескивание сгорающих дров и музыка Томаса нарушали ночную тишину. Все молчали, наслаждаясь игрой. Они вымотались за день, ни у кого ни на что уже не было сил. Все могли только слушать и наслаждаться этой музыкой.       Прошло около часа. Солнце село, но никто не собирался спать. Все хотели, не переставая, слушать уютные звуки гитары. Ньют смотрел то на воду, разглядывая лунный свет, что отражала вода, то на огонь, то на Томаса. Для блондина сейчас существовало три вещи, которыми он мог любоваться вечно. Вода, огонь и Томас, играющий такую мягкую музыку. Он смотрел на огонь, погружаясь всё глубже и глубже в свои мысли. Но через какие-то мгновения резко перевёл взгляд на Томаса. Парень начал петь. Все присутствующие знали, что брюнет не очень любит петь, хоть и умеет. И сейчас для всех, в том числе для Ньюта, было удивительно слышать голос брюнета.

*тут следует включить аудио*

Заметался пожар голубой, Позабылись родимые дали. В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить.       Томас поднял взгляд на Ньюта, тот же отвернулся. Брюнет ухмыльнулся, отвёл взгляд, продолжая петь. Был я весь — как запущенный сад, Был на женщин и зелие падкий. Разонравилось пить и плясать И терять свою жизнь без оглядки.       Ньют вновь взглянул на Томаса. Он сейчас не думал ни о чём, лишь восхищался красотой музыки его голоса. Мне бы только смотреть на тебя, Видеть глаз злато-карий омут, И чтоб, прошлое не любя, Ты уйти не смогла к другому.       Брюнет посмотрел на блондина. В этот раз Ньют не отвёл взгляд. Поступь нежная, лёгкий стан, Если б знала ты сердцем упорным, Как умеет любить хулиган, Как умеет он быть покорным.       В глазах, движениях, голосе Томаса была нежность. Ньют чувствовал это. Я б навеки забыл кабаки И стихи бы писать забросил. Только б тонко касаться руки И волос твоих цветом в осень.       Голос брюнета был мягок, бархатист. Для Ньюта сейчас не существовало ничего и никого. Только он и Томас. Я б навеки пошёл за тобой Хоть в свои, хоть в чужие дали…       Он поднял взгляд, полный искренних чувств, на Ньюта, заглядывая тому в душу. В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить.       Томас закончил свою игру, отложил гитару. Никто не смел сказать и слова. Все были повержены его игрой, его пением, этими строчками. Брюнет встал и ушёл. Он решил спуститься к берегу, подумать обо всём. Слишком много мыслей, сомнений и переживаний терзали сейчас его. Парень не умел красиво говорить, высказывать свои мысли и чувства словами. Для него музыка всегда была намного проще. Томас не знал, как отреагировал Ньют, понял ли всё то, что он хотел до него донести. Томас влюблён в Ньюта. С самых первых дней их знакомства. По началу брюнет считал это глупым, нереальным, но вскоре смирился со своими чувствами. Теперь для него существовал только худой блондин, заставляющий одним взглядом Томаса краснеть. Краснеть от мыслей, скрытых желаний. Он мечтал о том, чтобы мог быть мягким и добрым, о том, чтобы мог нежно касаться Ньюта, обнимать его, зарываться пальцами в волосы. Томас хотел всего этого, хотел даже больше жизни…       Он стоял возле воды, смотря в пустоту, думая о своём. Брюнет и не заметил, что с недавних пор находился тут не один. Ньют осторожными и тихими шагами подошёл к Томасу и обнял его. Тот вздрогнул, но ничего не сказал. Томас аккуратно взял руки блондина в свои, разглядывая его длинные красивые пальцы. А Ньют же просто прижался к спине Томаса, наслаждаясь теплом голубого пожара.