Возрождение.

Испуг Уно сменился шоком, когда мальчик понял, что попал по верному адресу, а открывший ему дверь незнакомец с безумным взором – это и есть Сандро Боттичелли. Да, не таким он представлял себе известного живописца. Впрочем, не зря же говорят, что все художники несколько странные люди. А, между тем, Сандро очень внимательно разглядывал мальчика, застывшего среди улицы. Ребенок просто не понимал, что могло заинтересовать в его внешности? Выгоревшие на солнце и без того светлые волосы, которые сейчас наверняка припудрены дорожной пылью? Острые скулы? Прямой нос? Синие глаза? Помятая одежда? Между зубов что-то застряло? - Со мной что –то не так? – не выдержал Уно. - Что? Нет! Нет, - покачал головой художник. - Просто ты напомнил мне кое –кого. - Кого? – Уно почти облегченно выдохнул. Вот и нашлось объяснение необычному поведению мессера. Не так уж все и страшно. Мало ли похожих людей на земле. Хотя Уно стало любопытно. – Кого я вам напомнил? - Неважно, - отмахнулся Боттичелли. Нет, все –таки странный. Сперва смотрит, как на призрак, а в следующую секунду заявляет, что нет в том ничего необычного. Может, не хочет раскрывать душу перед первым встречным? - Так кто ты? И почему искал меня? – спросил Сандро. - Я – Уно. И, вот, - мальчик протянул письмо. – Гульельмо Пацци просил передать вам. - Пацци? – переспросил Сандро, понизив голос почти до шепота. - Да. Боже ж ты мой, неужели абсолютно все люди так реагируют на столь безобидную фамилию? История историей, но ведь ….фамилия не виновата, что ее носители плохие люди! - Бог мой, - пробормотал художник, пробегая глазами бумагу. – Господи помилуй! Все. Решено. Он больше не полезет ни в чей дом, предварительно не выяснив о его обитателях всего! - Но если я мешаю, то…, - попятился Уно. - Нет! – почти крикнул Сандро, цепляясь за плечо мальчика. – Ты можешь остаться. Только…расскажи, как, во имя Девы Марии, ты связался с Пацци? И Уно рассказал, не стесняясь ни фамилии. Он смутился лишь когда речь зашла о воровстве, но тут же вдохновенно описал их с Паолой проделки. Мессер Боттичелли слушал внимательно, пару раз уточняя детали. Например, название монастыря, где мальчик провел всю свою жизнь, имена священников и настоятелей, имя матери. Мальчик отвечал на столько, насколько сам владел информацией. Уно не видел причин таиться. Ведь не отправят же его обратно? Особенно после того, когда он пояснил, что в монастыре эпидемия. - Пожалуй, это самая интересная дорога до Флоренции, о которой я слышал, - резюмировал художник. – Что ж, думаю, что смогу найти для тебя местечко. Сандро показал Уно свой дом и мастерскую. Мальчик отметил, что все здесь похоже на хозяина, такое же беспорядочное и суматошное, и простое. Интерьер жилой части дома не говорил о том, что здесь обитает тот, кто получает заказы у самых влиятельных семей Флоренции. Больше походило на жилище крестьянина, если не считать, что дом был двухэтажным. Первый этаж почти весь представлял собой мастерскую. Холсты лежали в системе, понятной только художнику. На столах разбросано множество рисунков. Как показалось мальчику, изображена на них была одна и таже девушка или женщина. На нескольких мольбертах стояли незаконченные работы, сюжеты которых угадывались смутно. Баночки с красками, тряпочки, кисти и угольки можно было обнаружить в самых разных местах. Как здесь хоть что-то можно было найти, Уно так и не понял. Второй этаж был жилым, но там обнаружилась только одна спальня. Интерьер был весьма скромен: шкаф, кровать и тумба. - Так вы живете совсем один? – уточнил Уно. - Как видишь. - А где буду я? - Пойдем вниз. Уно спустился за художником в небольшую комнатку, примыкавшую к мастерской. Надо полагать, это и была кухня. Кроме стола здесь была небольшая лавка. - Сегодня поспишь здесь. Подушку и покрывало можешь взять в кладовой, справа, у выхода. - Спасибо, - поблагодарил мальчик. - Ты, наверное, голоден? За Уно ответил его желудок, издав жалобную музыку. - Так я и думал. Пойдем. В квартале отсюда есть неплохая таверна. С этого вечера и началось знакомство Уно с Флоренцией. Город понравился мальчику. Впрочем, могло ли быть иначе, ведь в своей жизни он не видел ничего громче, больше и ярче. Сколько людей, сколько бесед, сколько красивых зданий! Все здесь дышало жизнью. Постепенно Уно перестал чувствовать неловкость в общении с Сандро. Может художник и встретил его весьма странно, но оказался очень интересным собеседником. А когда мальчик решился спросить, что будет делать в мастерской, то Сандро с улыбкой ответил. - Пару –тройку дней ты присмотрись, как и что устроено. Потом начнешь помогать мне. На том и порешили. За несколько дней Уно уяснил для себя основные особенности работы мастерской. Работать Сандро начинал с рассветом и мог писать картины до заката, порой уединяясь в отдельной комнате. Подмастерья работали не столь много, но неизменно присутствовали, если появлялись важные заказы. Некоторые, работали над своими полотнами, но неизменно хотели узнать мнение мастера. Боттичелли всегда готов был поделиться ценными замечаниями, но Уно отметил, что далеко не все подмастерья могут должным образом принимать критику. Уно научился смешивать краски и подружился с подмастерьями Сандро. Сам он не чувствовал тяги к рисованию, но ему было интересно наблюдать за работой художника. Плюс в мастерскую могли зайти именитые люди Флоренции, чтобы сделать заказ или попозировать. А вот за людьми Уно наблюдать любил, да и внимательно слушал все то, о чем говорили художники и заказчики за работой. А если же в мастерской стояло рабочее молчание, то в такие моменты Уно развлекал себя тем, что размышлял над одной из загадок Боттичелли. В мастерской была комната, в которую строго запрещалось входить кому бы то ни было. Если Сандро там и работал, то всегда плотно заперев дверь. Даже подмастерья не знали, что там такое, что может скрывать маэстро. Уно предполагал, что там живописец работает над самым дорогим заказом. Выбирался Уно и за пределы мастерской, гуляя по городу, изучая узкие улочки, любуясь Дуомо и палаццо. В одну из таких прогулок он даже увидел самого Лоренцо Великолепного, возвращающегося домой. Разумеется, глава республики не заметил его, обычного мальчишку. Впрочем, это и не обидело Уно, который оказался здесь совершенно случайно, но невольно задумался о том, как живется Паоле в этом доме. На мгновение мелькнула безумная мысль: просто подойти, постучать и попроситься в гости на несколько минут. Только чтобы убедиться, что с подругой все хорошо. Но Уно быстро отбросил эту мысль. Да кто он такой, чтобы охрана пропускала его в дом к тому, кто фактически правит Флоренцией? Вечером того же дня Сандро заметил излишнюю задумчивость своего подопечного и поинтересовался, в чем дело. Уно честно ответил, что беспокоится о Паоле. И вот опять наткнулся на неудобный взгляд художника. Всякий раз, когда речь заходила о Медичи, живописец менялся в лице и начинал странно смотреть на мальчика, как на призрак. - Просто…мне интересно, будет ли у нас вообще возможность встретиться. Хоть когда –нибудь. А то палаццо больше напоминает тюрьму. - - Наберись терпения, Уно. Судьба свела вас не просто так. И уж поверь, не разведет. Я верю в это. И тебе советую. - Спасибо, кажется, - пробормотал парнишка. Иногда Боттичелли говорил нечто такое философское, чего Уно не понимал. Но, может просто потому, что не является художником? На следующее утро после того разговора Уно обнаружил, что он в мастерской совершенно один. Боттичелли нигде не было. Поначалу, мальчик подумал, что художник вышел на рынок, но потом вспомнил, что сейчас едва забрезжил рассвет, значит на площади ещё никого нет. На столе мальчик обнаружил записку. Читать в монастыре его научили, поэтому Уно без труда разобрал слова: «Уехал по делам. Вернусь через несколько дней. Надеюсь, ты присмотришь за мастерской». Интересно, куда ж так рано спохватился художник? И во сколько он вообще уехал, если и утро, то толком не началось? Вот так дела! Его, того, кто тут находится всего –то неделю, вдруг оставляют совершенно одного?! Уно даже не знал, как к такому относиться. Он в растерянности бродил по мастерской, когда входная дверь открылась и на пороге показался пухленький мальчик. - Привет! - Привет, - осторожно повторил Уно. – Мессера Боттичелли здесь нет. - Знаю! – кивнул мальчик. – Он был в наших конюшнях и попросил лошадь. Еще вчера. Надо полагать, он уехал среди ночи? - Наверное. Вот только что могло заставить человека отправиться куда-то в дорогу среди ночи? - Супер! – довольно потерев ладошки, произнес мальчонка. - Значит, у меня есть свободное время. - Свободное время? – переспросил Уно. - Пока меня не хватятся. А здесь меня будут искать в последнюю очередь. - Кто ты вообще такой?! - Ой, прости…привык, что меня все знают. Странно было слышать это от ребенка, по виду на пару лет младше его самого. Но при этом фраза была сказана без самодовольства, а с некоторой долей обреченности, а в глазах плясали задорные искорки. - Дай лапу! – весело потребовал мальчонка. - Я – Джованни Медичи. - Уно. - Рад знакомству. И, пожалуйста, не смотри так на меня! - Прости… Просто… - Не каждый день встречаешь ребенка сильных мира сего? – понимающе закончил Джованни. - Не каждый день сталкиваешься с флорентийскими чудиками, - нашелся с ответом Уно. Мальчик все никак не мог привыкнуть к переменам в своей жизни. Еще совсем недавно он жил в монастыре, а теперь находится в сердце Тосканы. Еще вчера слышавший о многих известных личностях, но не видевший их, он живет в мастерской Сандро Боттичелли, знает Гульельмо Пацци и его дочь, а теперь вот познакомился с сыном Великолепного. Словно мир решил компенсировать отсутствие родителей встречами с нестандартными людьми. - Ха! А ты мне нравишься! – усмехнулся Джованни. - Смотри, проведешь в этом городе еще некоторое время и сам станешь чудиком. - На фоне вас любой нормальный станет чудиком, - пробормотал Уно. - Вот и я о чем! С чувством юмора у тебя полный порядок, не то, что у Пьеро. - Постой, ты говорил, что –то про поиски и свободное время. Почему тебя не будут тут искать, ведь Медичи и Боттичелли сотрудничают. - Именно! А значит это место будут смотреть последним. Если вообще будут. - А зачем ты вообще убежал? - Не хочу уезжать из города. - Уезжать? - Ага. Родители повздорили. Мама собирается увезти нас в одну из загородных вилл. Уно не считал это такой большой проблемой. И ему было интересно, что происходит в доме Медичи, что за ссора и споры такие? Не связаны ли они с Паолой? Но он помнил о своем разговоре с Нери: по приезде во Флоренцию он просто раствориться в толпе. И вообще, хочет ли он связываться с этой семейкой? И все же любопытно…. - И это плохо? – Уно решил, что не будет неуважением спросить то, что спросил бы любой ребенок. - Во Флоренции интересней, - пожал плечами Джованни. – Столько людей, столько событий. - А что случилось то? - К нам приехала кузина, - тяжело вздохнув, пояснил мальчик. - Сама –то она неплохая девчонка. Забитая, правда. Но отец, как узнал, стал кричать и ногами топать. Папа не захотел, чтобы кузина осталась в палаццо, поэтому мама и сказала, что мы все поедем на виллу. - Какие взрослые странные люди. С чего он так взъелся? - Кузина – родственница Пацци, - скривился Джованни. - А у отца…пунктик, по поводу этой фамилии. Ты же, наверное, слышал. - Трудно жить во Флоренции и не услышать об этом, - согласился Уно. – Но не понимаю, как твой побег помешает отъезду? - Ну, мы же не поедем никуда, пока меня не найдут! – самоуверенно заявил Джованни, выпятив подбородок от гордости. Уно подумал, что настроение нового знакомого меняется каждую секунду. - Хорошо. Но здесь то ты чем займешься? Джованни задумался на миг, сузив глаза. - А ты уже был в тайной комнате дяди Сандро? Уно покачал головой. Да, его интриговало, что может скрываться в той комнате. Какие вообще тайны есть у этого художника. Но намеренно вторгаться в святая святых? - Только не говори, что это противоречит твоим моральным принципам, - важно заметил Джованни, пытаясь взять нового друга на слабо. - - Ты это в какой –то умной книжке вычитал или от кого –то слышал? – не остался в долгу Уно. - Туше, - признался Джованни. – Но все же, неужели ты ни одним глазком не видел, что там? - Я в городе не так давно. Да и ключ маэстро всегда носит с собой. - Для новичка ты хорошо осведомлен. - Просто внимательный. Когда ты один против всего мира, приходится подмечать все. Даже, если девять лет твоей жизни прошли в монастыре. Но и в тех древних стенах настоятель частенько напоминал мальчику, что он должен быть собранным всегда, всегда готовым дать достойный отпор. - И потом, как можно без ключей открыть дверь? - Есть пара трюков. Джованни огляделся. Внимание мальчика привлекла блестящая заколка, очевидно, забытая одной из заказчиц. Поймав недоуменный взгляд Уно, Джованни пояснил: - Что? Я так часто делаю с заколками Мадди. - Мадди? - Сестра. - Ясно. Джованни подошел к закрытой двери с навесным замком. Несколько минут возни, и Уно услышал щелчок. - Та –дам! Святая святых! - Какой смысл забирать комнату, если любая пятилетка может его открыть. - Эй! Мне скоро восемь! – искренне возмутился Джованни. Уно хитро улыбнулся, радуясь своей шутке. Впрочем, вопрос хоть и был риторическим, но мальчик взял его на заметку. Если когда –нибудь у него возникнут серьезные тайны, то он постарается скрывать их лучше. Джованни первым вошел в комнату. Никаких удивленных возгласов не последовало, поэтому Уно решил все увидеть своими глазами. Он много чего представлял, но не то, что увидел. Все стены и стол были завалены рисунками одного человека. Совсем малыш с золотистыми кудрями. Ребенок лет пяти в компании двух мальчишек. Подросток с заразительной улыбкой. Мечтательный юноша, словно лицезреющий богиню. Всадник, мчащийся к перевернутой карете. Молодой человек, подающий руку даме, которую Уно уже видел на рисунках художника. Застывший синий взгляд на фоне Дуомо. Да, возраст разный, но это определенно один человек. - Это…? - Мой дядя. Джулиано Медичи, - подтвердил Джованни.