Wake me up

Яркие огни фонарей сливаются в одно большое месиво света. Темнота, ненамного из-за них отступившая, манит своей неизвестностью и загадками, что так надежно в ней укрываются. Под руками чувствуется руль, обтянутый темной кожей, а из динамиков доносятся какие-то новые песни, что ставят на радио. Они заполняют собой все пространство, убаюкивают, но в некоторых моментах наоборот резкими взрывами заставляют скинуть дремоту, почувствовать драйв, что начинает бурлить в крови. Капли осеннего дождя не мешают движению — из-за скорости они наоборот быстро поднимаются, пока Марко добавляет газу, разгоняя еще больше свою машину по мокрому асфальту, чтобы обогнать очередного медлительного идиота. Такие трассы созданы для скоростной езды, а не медленных попыток добраться к дому вовремя. На них главной мелодией должен быть рев двигателя, а уже потом — все остальное. На радиостанции включают какую-то веселую песню, никак не подходящую под атмосферу, созданную погодой. Она заставляет мозг ненадолго отключиться, запоминающимися словами врезается подкорку. Парень чувствует необычайную легкость, хочется открыть все окна, впустить холодный ветер в салон, вдыхая запах озона, отдающего той самой свободой, о которой так любят писать в книгах. Марко даже тихо усмехается этой мысли, в очередной раз переключая скорость и плавно нажимая на педаль. Громкость в колонках увеличивается, музыка пронизывает все его тело, заполняя каждую клетку, пока он сам довольно прикрывает глаза, отдаваясь во власть ощущениям. Губы напевают так быстро засевшие в голове строчки. Марко кажется, что он вольной птицей летит по черному грозному небу, рассекая холодные облака и уворачиваясь от молний. А в следующую секунду он слышит оглушительный протяжный сигнал, и фары встречной фуры слепят глаза. Звук будильника трелью убивает утреннюю тишину, заставляя Ройса раскрыть глаза в попытке отдышаться. Сон неприятным комом оседает где-то внутри, а сердце, как ему кажется, вот-вот выпрыгнет из груди, ускакивая в неизведанные доселе дали. Иногда Марко думает, что он сходит с ума, потому что эти кошмары преследуют его, сколько он себя помнит. Они по мельчайшим капелькам отравляют его сознание, внося сумбур в привычную ему повседневность. Он не знает, почему машина — прав у него отродясь не было, а этих металлических монстров он по возможности старается избегать, не знает, почему сны каждый раз так будоражат его, ведь за столько времени давно пора привыкнуть. Иногда Марко позволяет себе думать, что, возможно, эти сны предостерегают его, служат посланием от личного ангела хранителя, не видимого обычным человеческим глазом, подсказывают ему что-то или даже оберегают. Но все эти доводы рушатся об один лишь факт — сон всегда был одинаковым. Он являлся константой его дней, без чего реальность уже не была бы такой привычной, поэтому, тихо вздыхая и утыкаясь лицом в ладони, парень постепенно приходил в себя, а уже позже шел в ванную. Сегодня он должен подменить Томаса, так некстати встретившего старого знакомого из Мюнхена. Не то чтобы работа в кофейне его напрягала — даже наоборот, но хотелось хотя бы один день посвятить самому себе, понежиться в теплой постели, а потом уже, примерно в полдень, медленно, так и не скинув теплое одеяло с плеч, побрести на кухню, попутно включая телевизор для шума в гостиной. На нем всегда транслировались либо новости, либо различные музыкальные каналы, запоминанием чьих названий Марко никогда себя не обременял. Читать программу ему было бы лень, да и в целом все устраивало, поэтому он, продолжая вполголоса напевать последние хиты, просто заваривал бы себе любимый чай с ароматом жасмина, смотря на неизменно пасмурное небо над Дортмундом. Но глупый Томас (друга он, конечно, любил, но точно не в такие моменты) как обычно подставил его, из-за чего Ройс, спохватившись за время, проведенное под горячими струями, начал немного просыпаться, быстро заканчивая свои дела и пулей вылетая на кухню, чтобы поставить чайник и через секунду же скрыться в недрах спальни, ища подходящую для такого дня одежду. Теплая толстовка, бросившаяся в глаза, сразу же была взята в руки, пока он сам начал рыться в шкафу в поисках футболки и джинс. Какое-то странное предчувствие беспокоило его, что-то определенно должно было сегодня произойти, поэтому Марко, до последнего откладывающий свой выход, начал немного опаздывать. Прохладный порыв осеннего ветра легко пробирался под футболку, заставляя тело еле заметно дрожать. Скрестив руки на груди в попытке сохранить хоть немного тепла, парень шел по почти пустой улице, слушая щебетание так и не улетевших птиц. Солнце и не думало радовать их город своими лучами — оно при первой же возможности скрылось за потемневшими тучами, оставляя город в одиночку разбираться со всем этим ненастьем. Грозы не хотелось — Ройс не любил резкие, гремящие и заставляющие все внутри сжиматься раскаты грома, а дожди хоть и казались уютными, но счастья не приносили вовсе. Заворачивая за последний угол, Марко оказался перед черным входом в небольшое здание. Обветшалые кирпичные стены показывали истинный возраст постройки, который все еще удачно скрывал фасад. На небольшой бетонной лестнице, ведущей к двери, уже начали появляться маленькие трещинки. Быстро найдя в недрах карманов ключи, он прошмыгнул внутрь, будто боялся, что так и норовившие сорваться с высоты капли заденут его. На самом деле, страх этот был вполне оправдан — сменной одежды у Марко с собой не было, а надевать фирменный фартук поверх мокрых вещей не хотелось. В помещении было прохладно, влажный воздух пробирался под толстовку, вызывая табун мурашек и заставляя еле заметно вздрогнуть, будто по телу прошел электрический заряд. Ройс поежился, проходя по небольшому коридорчику и закрывая за собой все двери, чтобы потом тепло из главного зала никуда не выходило. Просмотрев все вокруг и протерев все столики (которых, на самом деле, было всего четыре) и саму барную стойку, он решил открыться сегодня чуть раньше обычного — дел все равно никаких не было, а так хоть одного-двух клиентов обслужит в ожидании помощника-официанта. Первым зашел какой-то офисный клерк, чье лицо Марко и при всем желании бы не запомнил — до того они все похожи, после него в кофейню забежал запыхавшийся явно после долгого бега Пако. Зайдя через главный вход, он удивленно покрутил головой в поисках других работников, потому что обычно именно он вешал табличку «открыто», оповещая всех о начале рабочего дня. Поздоровавшись, Алькасер, уже немного усмирив шумное дыхание, пошел в подсобку приводить себя в порядок — день предстоял долгий. Марко, решив, что много клиентов в данный момент точно не будет — сейчас кроме него тут вообще никого не было, — опустил голову на руки, сложенные на блестящей в холодном свете ламп стойке. Ему откровенно ничего не хотелось делать, а многочисленные зевки он уже и не пытался скрывать — все равно никто не увидит. Дремота начинала накатывать с новой силой, даже несмотря на то, что его до сих пор чуть-чуть морозило и теплая толстовка не спасала. Решив, что Пако скоро выйдет и, в крайнем случае, толкнет его, Ройс удобнее облокотился на деревянную поверхность, покрытую лаком, уже почти доставая до нее холодным носом. Ему казалось, что такое его поведение — полностью заслуга погоды, ведь когда солнечно, он даже думать о сне не может, а тут в его воображении уже начинают играть красками необычайные картины, калейдоскопом предстают сказочные образы, постепенно смешиваясь и сливаясь в темную дорогу, освещаемую лишь огнями фонарей… — Здравствуйте, извините, я не особо хочу Вас будить, но можно мне эспрессо, пожалуйста? — звучит прямо над ухом, из-за чего Марко вздрагивает и резко поднимает голову, вертя ей из стороны в сторону и быстро моргая в надежде прогнать остатки сна. Он даже благодарен этому очередному покупателю, который смотрит на него так, будто провинился, и неловко опускает свой взгляд в пол, закусывая нижнюю губу. Ройсу в этот момент кажется, что он чуть подвис, наблюдая за парнем, который спас его от очередного кошмара. — Ничего, — голос немного хрипит, заставляя еле заметно поморщиться, — тебе добавить какой-нибудь сироп или что-то в этом роде? — Нет, спасибо, простой эспрессо, — парень мило улыбается, слегка сощурив глаза, чтобы прочитать надпись на бейджике, — Марко. Он произносит это как-то необычно, тихо с небольшим придыханием, чем в какой-то степени даже смущает. Марко кажется это странным, но солнечная улыбка отправляет все его мысли в далекие дали, пока он спустя секунды две не спохватывается за кофе, клиенту ведь явно надо на работу, просто так он тут торчать не будет, как бы ни хотелось. Наливая напиток в стаканчик, Ройс вдруг осознает, что он чувствует ярчайший аромат этого кофе. Нет, он и раньше работал в кофейне, этим же утром отдавал заказ, но чтобы так чувствовать, вдыхать этот запах, прикрывая глаза и понимая, что он настоящий, он терпкий и в то же время сладковатый, хотя сахара в нем еще нет… Это все определенно необычно, думается Марко, когда он протягивает эспрессо, приходя в себя и подмигивая:  — За счет заведения, — небольшая пауза, во время которой рот покупателя приоткрывается в недоумении, а брови стремительно взлетают наверх, явно на что-то намекает. — Оу, Марио… Меня зовут Марио, — тараторит он, пока его щеки приобретают розоватый оттенок. — Но я могу и сам за себя заплатить, — лицо немного хмурится, на что Ройс лишь шире улыбается, ставя локоть на стойку и опираясь на кисть подбородком, все так же продолжая смотреть прямо в глаза Марио. — Ты спас меня от очередного плохого сна и возможности быть уволенным, если начальнику вдруг захотелось бы заскочить к нам на пару минут, так что это меньшее, чем я могу отплатить тебе, Марио, — в его имени будто оживает целая Вселенная с ее собственными мирами и законами, его хочется произносить, растягивая «р», просто чтобы немного подразнить или позабавиться. Марко удивляется собственным мыслям, но соглашается с одной новой истиной: Марио кажется живым на фоне всех его серых будней. — Хорошо, тогда до встречи? — До встречи.

***

Пако выходит из подсобки буквально через несколько минут, во время которых Марко успел полностью увязнуть в собственных мыслях и абстрагироваться от окружающей его реальности. Сев за стойку, потому что ни одного клиента еще нет в зале, он легонько дотрагивается до чужого плеча, заставляя Ройса испуганно вздрогнуть и оторваться от созерцания лакированной поверхности. Марко смотрит немного странно, будто еще не до конца пришел в себя, а потом, нахмурившись, задумчиво произносит: — Ты когда-нибудь смотрел на человека, и тебе казалось, что вы определенно где-то до этого встречались? — своим вопросом он ставит в тупик, из-за чего уже сам Алькасер чешет затылок и тупит в недоумении взгляд. — Он кажется тебе знакомым, но ты вообще не можешь вспомнить, где вы виделись, даже не можешь разобраться, было ли это на самом деле или просто игра воображения? — Это звучит чертовски странно, друг, — начинает Пако. — Если честно, похоже на дежавю, но я вообще не уверен. А что случилось и про кого ты говоришь? — Да так, вроде как новый клиент пришел, а я немного завис с заказом и только после его ухода понял, что забыл спросить, не виделись ли мы до этого, — Марко тяжело вздыхает, вновь устало прикрывая глаза. — Ну бывает, что тут такого, я думаю, что он обязательно вернется, хотя бы завтра утром, и вы будете просто обязаны поговорить, как раз и спросишь все это. — А еще я с ним вроде как флиртовал, но тоже понял это слишком поздно, — бариста даже зажмурился, произнося это, будто ожидая каких-либо подколов или смешков со стороны друга, но Пако лишь шире распахнул глаза, прошептав тихое «Оу». — Ну… Мы ведь в двадцать первом веке живем, тем более ты работаешь в таком месте, было бы странно, если б ты наоборот не делал этого. — С каждым словом Ройс все больше расслаблялся, тихо выдыхая. — Не волнуйся ты так, вы еще успеете подружиться, Дортмунд не настолько велик, как тебе кажется. — Я буду надеяться, — благодарно улыбнулся в ответ Марко, еле слышно добавляя: — И… Спасибо. Колокольчик над дверью оповестил о новом клиенте.