Магия имени

Нуар следил за толпой бесновавших мелких чертят, которые носились по кухне. Из горшков валил пар: готовилось с десяток самых разных блюд, черти то и дело отрубали себе маленькие руки, роняли их в котлы и готовили заново, чтобы было безупречно. Они знают: за ними бдит высший демон Нуар, а ему лучше быть в бодром расположении духа. Тем временем часть его магической ауры уже добралась до комнаты хозяйки кухни и всего большого дома. Маринетт зевнула, сладко потянулась и плавным движением руки дернула за колокольчик.  — Нуар! — позвала Маринетт, но демон возник перед ней прежде, чем она успела возмутиться.  — Миледи? Нуар почтительно наклонился, и лёгкая кошачья улыбка заиграла у него на губах. Он не без удовольствия взглянул на свою миледи. С утра её волосы непослушно вились возле плеч, пока она не соберёт их в два аккуратных хвостика, сама она была потрепана и что-то мило бормотала себе под нос. Прелесть. Маринетт была самая могущественная волшебница всего рода людского и даже не подозревала об этом, равно как и все остальные. В глазах человечества это была неуклюжая и на редкость бездарная колдунья, которая с треском вылетела из знаменитой академии Магии.  — Завтрак уже готов, моя дорогая, только прикажите подать его к вам в постель.  — Я не буду ничего приказывать, — пробормотала Маринетт, недовольно глядя на Нуара. Нуар закатил глаза и усмехнулся: святая простота. Бедняжка Маринетт могла совсем остаться без завтрака, упрямившись предложению своего демона приказать ему. К несчастью, Нуар не мог мучить Маринетт долго — контракт обязывал его заботиться о благополучии хозяйки. Да и не только контракт. «Пользуйся случаем, Маринетт, — думал Нуар, ожидая, когда черти спохватятся принести завтрак. — Скоро твоя душа будет моей». Контракт между человеком и демоном, увы, недолговечен. Если хозяин не угадает настоящее имя демона, что сделать почти невозможно, до истечения срока, демон будет вправе завладеть его душой. Для Маринетт времени оставалось совсем мало. Черти беспокойным роем ворвались в комнату, неся над головами все блюда, которые только успели наготовить за утро, и, утихнув, бережно поставили перед Маринетт поднос с первой порцией. Нуар едва мог сдержать улыбку, глядя, как глаза Маринетт загораются детским восторгом и она самым очаровательным образом принимается за еду. Его демоническая суть требовала забрать невинную душу, но сам Нуар хотел оставить все как есть. Маринетт была той непосредственной красотой, которая давалась раз в несколько тысячелетий, и он ни за что не мог её потерять. Пожелав приятного аппетита, Нуар в очередной раз предложил попытаться угадать его имя.  — Зачем? — Маринетт и на секунду не оторвалась от еды, как будто вопрос её совсем не интересовал. — Мне не жаль отдать свою душу за то, что мы делаем. Ты должен помочь мне одолеть Бражника, и тогда я выполню условия контракта. Я ведь… больше ни на что не гожусь. Маринетт отложила в сторону пустую тарелку и поникла. Нуар, разогнав чертей, тут же очутился с ней рядом, взяв её ладонь в свои: прикосновения демона всегда были приятными и успокаивающими, и Нуар этим охотно пользовался. Маринетт вздохнула и откинулась на подушки.  — Может, просто попробуешь? Маринетт задумалась.  — Натаниэль?  — Нет. Хозяйка равнодушно пожала плечами, стараясь скрыть разочарование. Уходя из комнаты, Нуар отзывал чертей: они раздувались и лопались, возвращаясь в мир демонов. Но одному из них перед исчезновением в голову была заложена интересная мысль. Нуар отправился приводить остальной дом в порядок, а последний чёрт подбежал к кровати Маринетт и зашептал ей на ушко. Она тут же сбросила одеяло и в одной ночной сорочке выскочила из комнаты.  — Адриан! — закричала Маринетт, и Нуар услышал. Он засмеялся от души, чувствуя, какой тяжкий камень только что упал с его плеч. Кажется, теперь им с Маринетт предстоит быть вместе ещё целую вечность.