Прошел уже почти час, как Сейя ушел в магазин за сладостями к чаю, и Усаги изрядно удивилась, глядя на часы: обычно это занимало от силы минут двадцать, ведь магазин находился недалеко от дома, да и ее парень всегда ходил быстрым шагом и тратил основную часть времени на выбор вкусностей.
Девушка взяла было телефон, чтобы позвонить и уточнить, где он задержался, но вдруг заметила за окном неясное шушуканье, и, сгорая от любопытства, вышла на крыльцо.
Стоя у дома, Сейя держал на руках маленькую девочку, на вид лет трех, и кормил ее печеньем — любимым печеньем Усаги.
Выдохнув через нос, Усаги подошла поближе к любимому, уперлась руками в бока и задала логичный вопрос:
— Что все это значит, Сейя? Кто это?
— Это… — замявшись, тот посмотрел на девочку, а потом снова на Усаги. — Ребенок, очевидно…
Блондинка непроизвольно закатила глаза, но, видя явную растерянность парня, решила все же не мучить его и спросила:
— Она что, была одна?
— Совсем одна, — Сейя вздохнул. — Стояла на улице возле магазина. Я пытался с ней поговорить, но она, кажется, говорить не умеет, только повторяет слова…
Усаги рассмотрела девочку, обращая внимание на искрящуюся голубизну ее глаз, на ее ярко-красные волосы, на милую улыбку, и поражалась ее сходству с собой.
— Сейя, почему ты не обратился в полицию? — поинтересовалась она вслух.
— Я хотел… — брюнет покрепче прижал девочку к себе и протянул ей еще одно печенье. — Но понимаешь, я… Я посмотрел на нее, и в глубине души проснулось такое чувство, такое невероятно странное тепло и нежность… И знаешь, еще она так похожа на тебя, я смотрел-смотрел в ее глаза и видел тебя, вот… — он отвел взгляд, чем заставил Усаги одновременно умилиться и вздохнуть.
— Если ее найдут у нас, у нас могут быть проблемы с полицией…
— Это вряд ли — полиция меня знает, если помнишь, я ведь даже как-то патрулировал улицы. Офицер до сих пор со мной здоровается, когда видит меня на улице, и они прекрасно знают, что мы бы не пожелали девочке зла. Мы ее накормим, напоим чаем…
— Ага, вымоем, прочтем сказку и уложим спать?! — не выдержала Усаги.
Сейя опустил глаза и кивнул:
— Да.
— Сейя Коу, ты сошел с ума… — Усаги приложила руку к лицу, издав стон. — Ты просто. Сошел. С ума! Еще и кормишь ее моим любимым печеньем!
— Спокойно, — Сейя показал на стоявший на земле пакет. — Я специально взял несколько упаковок. А так долго меня не было потому, что мы с ней выбирали сладости, вот. Я ей показывал и предлагал, а она все время мотала головой — не хотела. А когда дошли до этого печенья, то она сразу радостно к нему потянулась, а я как раз вспомнил, что и ты его очень любишь, милая, так что малышку можно и поблагодарить. — Он улыбнулся. — Ну просто посмотри на нее… Она такое же чудо, как ты. Посмотри в ее глаза… Голубые, как у тебя, но со звездным блеском, словно мои. У нее даже оданго есть! Она вполне могла бы быть нашей дочерью, Оданго!
— Ч-что? — от неожиданности Усаги даже подавилась воздухом и откашлялась, густо покраснев. — Это не оданго, Сейя… Просто прическа в форме сердечек. Оданго — это круглый десерт, поэтому только круглые пучки могут называться в честь этого замечательного лакомства… — Она не могла признать очевидное и даже почувствовала некий укол ревности.
Сейя подошел к ней и провел свободной рукой по ее лицу, нежно и мягко улыбнувшись.
— Я так люблю тебя, — произнес он, — и глядя на эту маленькую девочку, буквально увидел в ней тебя в детстве. Она поразила меня в самое сердце… И я подумал, знаешь, как здорово было бы, если бы у нас тоже… были дети… — Он смутился, крепче прижав к себе ребенка.
Усаги смотрела на него, на его выражение лица, добрый взгляд — и все намеки на ревность испарились, как вода на жарком солнце, и тепло тоже разлилось в душе: этот парень действительно любил ее, любил всем сердцем, хотел пробыть с ней всю жизнь и продолжить эту любовь в детях; глядя на него с девочкой на руках, она невольно думала о том, что наверняка он стал бы прекрасным отцом, и от этих мыслей становилось так хорошо и приятно, словно прямо под ее ногами расстилалось небо, а в сердце сияло солнце.
— Давай сегодня проведем день с ней, а завтра обратимся в полицию, ты не против? — Сейя понимал, что родители ребенка наверняка будут волноваться, но не мог расстаться с новой знакомой, даже не хотел отпускать ее, а она и не спешила покидать свое убежище в его теплых руках.
— Я… Ну… Что ж. Надеюсь, никто и в самом деле не будет против… — Усаги потрепала малышку по голове.
— Мы обязательно вернем тебя маме и папе! — с улыбкой сказал Сейя, и девочка повторила:
— Папе! — она прижалась к парню. — Папа!
— Посмотри, как мило она повторяет за мной… — растаял Сейя.
— Она… не повторяет. Она только что назвала тебя папой, Сейя. Понимаешь, во что ты влип? — Усаги не знала, смеяться ей или плакать. — Нет, все же давай не будем медлить и обратимся в полицию сейчас… — она вышла из комнаты.
Брюнет опустил малышку на диван, обратившись к ней:
— Подожди здесь, зайка… Наша мама на сегодня немного рассердилась. Я скоро вернусь. — Он чмокнул ее в щеку и поспешил за Усаги.
Девочка приложила ладошку к месту поцелуя и улыбнулась, а потом, достав из кармашка записку, положила ее на диван и исчезла, буквально растворившись в воздухе.
***
Королева Серенити устала от беготни по всему дворцу, поэтому, оказавшись наконец рядом с супругом, упала в его объятия.
— Ты как будто слегка расстроена. Что-то случилось? — поинтересовался Сейя, прижимая ее к себе и нежно поддерживая.
— Я все обыскала… Чиби-Чиби нигде нет. Этот ребенок сведет меня с ума… — она выдохнула.
— В следующий раз сперва лучше спроси у меня, — с улыбкой посоветовал король. — Мы с ней ходили за печеньем, которое она так хотела, ее любимое, шоколадно-черничное, а его не было. После долгих уговоров я все же дал согласие, написал ей записку и отправил к самому себе в прошлое, тем более ты в прошлом как раз отправила меня в магазин, только попросил не заводить с ним разговоров, а то он, то есть я, не отпустил бы ее домой, в будущее. Вот и все.
Когда до Серенити дошел смысл его слов, она вцепилась в супруга и беззлобно прошипела:
— С таким мужем тоже немудрено с ума сойти…
— Надеюсь, от любви? — подмигнул Сейя и коснулся ее губ своими.
От жаркого поцелуя королевскую пару отвлек радостный возглас:
— Мама! Папа!
— Чиби-Чиби, — Сейя подхватил ее свободной рукой, не отпуская свою королеву. — Мой зайчик. — Он поцеловал ее в то же место на щеке, куда и Сейя прошлого. — Если бы я не был в ней уверен, ни за что бы не отпустил, но я прекрасно знаю, что в космических путешествиях она так же хороша, как и я.
— Сложно было не разговаривать с тобой в прошлом, пап, — затараторила девочка, — но я справилась! Устала притворяться, что не умею говорить… Мама меня чуть в полицию не сдала… Весело было! — она рассмеялась, но быстро замолкла, глядя на побледневшую королеву Серенити.
— Я вам обоим… — прошептала королева, выдыхая. — Вы меня с ума сведете!
— Надеюсь, добытое печенье изменит твое королевское решение и смягчит наш приговор, — Сейя улыбнулся и снова поцеловал любимую супругу.
***
Тем временем в настоящем Усаги удалось убедить Сейю в том, что девочку нужно вернуть родителям, и они направились за малышкой, но той и след простыл.
— Где она?! — девушка бросилась обыскивать весь дом, пока парень, заметив записку, прочел ее и позвал любимую обратно.
— Что это? Была девочка, осталась записка? Потрясающе. — Усаги нервно хихикнула и тоже прочла:
—
Дорогие Усаги и Сейя, спасибо за помощь! С девочкой все в порядке, не волнуйтесь! Ни подписи, ничего… И как это понимать?
И, видя, как расстроился Сейя, перечитала записку снова и вдруг обратила внимание на иероглиф своего собственного имени — и догадка поразила ее, подобно молнии:
только Сейя писал ее имя с подобной завитушкой в начале.
И понимание ситуации медленно снизошло на нее, заставив улыбнуться и обнять любимого.
— Не расстраивайся, — нежно сказала она, — девочка сама ушла к своим родителям, а ты принес ей много радости. Поверь мне, ты скоро еще увидишь ее.
И, поцеловав его, добавила:
—
Ты замечательный.
