Ваниль и корица

      Дин неспешно посыпает пирог сахарной пудрой, когда Сэм говорит:       - Наверно, тебе нужно напрячься.       - В каком смысле? – отвлеченно спрашивает Дин, мягко постукивая по крошечному ситечку.       - Я про того парня, что открыл пекарню через дорогу, - Сэм возит ложечкой почти растаявший кусок мороженого по тарелке. – Вчера торжественно перерезали ленточку. Ты что, не слышал?       Дин мычит что-то невнятное, пока разрезает пирог на идеально ровные куски. Только когда выпечка занимает законное место на витрине, Дин слизывает с большого пальца остатки пудры и поворачивается к Сэму.       - Какая пекарня напротив?       Сэм закатывает глаза и тыкает пальцем на улицу. Дин подходит к двери, переворачивает табличку «Открыто» лицевой стороной наружу и задерживается на пару мгновений. Дверь полностью прозрачная, хоть и разрисована яркими витражными красками в форме плавных линий с цветами и сердечками (Дин больше никогда не подпустит Чарли к созданию дизайна чего-либо), сквозь нее видно всю улицу и дома напротив. Дин с удивлением отмечает небольшую вывеску с изящным шрифтом, гласящую: «Пекарня «Вкус рая», на противоположной стороне.       - Серьезно? – фыркает Дин громко. – Название идиотское. Кто вообще к ним пойдет?       - У них концепция, - невнятно говорит Сэм, добивая остатки мороженого. – Ты не можешь сам выбрать десерт. По своему желанию ты можешь купить только хлеб и несладкие булочки. Все остальное тебе продадут только на усмотрение того парня.       - Чего? – Дин кривится и возвращается за прилавок, ровняет маффины в разноцветных формочках. – Ничего бредовее не слышал.       - Это забавно, - Сэм относит грязную тарелку на кухню к мойке. – Кстати, - кричит он из-за перегородки. – Людей привлекает все необычное. Ты не думал поиграть с меню?       - Мое меню безупречно, - отрезает Дин. – Оно выверено годами, постоянными посетителями и моим собственным вкусом.       Сэм возвращается к столикам и забирает дипломат. Он поправляет пиджак и приглаживает волосы, хотя в том нет никакой нужды.       - Вот именно, годами, - замечает он. – Изменения не означают что-то плохое, Дин. По крайней мере, не всегда.       - Мы все еще говорим о моем меню или мы как-то плавно ушли к чему-то другому? – грубо прерывает его Дин.       Сэм безнадежно вздыхает и направляется к двери.       - Спасибо за завтрак, - напоследок бросает он.       Колокольчик звенит, оповещая о том, что Дин остался один.       Впрочем, ненадолго, потому что через несколько минут начинают подтягиваться знакомые лица. Дин делает карамельный латте Джейн и в качестве комплимента к привычному эклеру кладет ей маленькую шоколадку в форме сердечка. Мистер Ростман заказывает свой двойной эспрессо и две булочки с шоколадом с собой. Карла выбивается из привычного ритма и не успевает поболтать с Дином за прилавком, она только просит завернуть ей кусок пирога и добавить побольше мятного сиропа в кофе.       Чарли залетает около восьми и, не отрываясь от телефона, посылает Дину десяток воздушных поцелуев, когда он без лишних слов протягивает ей бумажный пакет с двумя пончиками и черничным кексом.       День течет без происшествий, разве что тыквенный пирог разлетается быстрее обычного. Незадолго до обеденного перерыва в большинстве офисов и наплыва посетителей, Дин вспоминает про своего нового конкурента и словно невзначай подходит к двери. Стены той пекарни прозрачные, и, хоть всего и не видно, Дин успевает заметить: внутри человек пять-шесть стоят в очереди у прилавка, пока еще трое или четверо сидят за миниатюрными круглыми столиками у окон. Дин оглядывается на свой зал, где среди пустых стульев сидит только уже ставший едва ли не родным бездомный Вольф.       - Высматриваешь своего соперника? – хрипло тянет Вольф с усмешкой. – Я наблюдал вчера за ним, тут была знатная толпа. Тебе бы напрячь ягодицы, Дин, иначе все твои посетители сбегут к экстравагантному клиентскому подходу.       - И почему я все еще терплю тебя? – ворчит Дин и возвращается за прилавок. Он берет влажное полотенце и принимается протирать столешницу от крошек. – Вышвырнуть бы тебя, дружище.       - Кто же будет развлекать тебя в перерывах между улыбающимися дамочками? – смешок Вольфа теряется в его седой всклокоченной бороде.       - Дамочки любят это место далеко не за мою выпечку, - Дин самодовольно усмехается. – А вот ты мог бы и работу найти.       - Зачем? – беспечно пожимает плечами Вольф. – Меня устраивает моя жизнь. А от голода я не умру, потому что ты всегда протянешь мне пончик помощи.       Дин смеется и запускает в Вольфа полотенцем.       Ближе к вечеру, когда Дин едва ощущает свои ноги, заходит Мэг. Она долго стоит у витрины с остатками выпечки и в итоге тыкает пальчиком с черным маникюром в смородиновый бисквитный торт со сливочной прослойкой и желе. Дин выразительно цокает языком, но толкает тарелочку с куском ей навстречу.       - Слышала, у тебя теперь тяжелая жизнь, - говорит Мэг, безжалостно сминая ложкой идеально ровные слои. – Говорят, тот парень уведет у тебя всех дамочек, которые приходят сюда поглазеть на булочки, но не те, что на витрине.       Дин недовольно хмурится.       - Это сексуальное домогательство, - произносит он, и Мэг смеется, запрокинув голову. – Что, разве он сможет соперничать с этим? – Дин красочно указывает на свое лицо, затем широким жестом – на тело.       - Не знаю. Я бы ушла от тебя к первому встречному пекарю.       Дин пытается забрать у нее тарелку с остатками торта, но она проворно отодвигает ее на край стола и шлепает его по руке.       - Эй! – прерывает их Чарли. Она падает за столик рядом с Мэг и шумно выдыхает через рот, надув щеки. – Ну и денек, - Чарли стаскивает серый пиджак и расстегивает верхние пуговицы строгой белой блузки. – Если бы я знала, что работать в фирме-гиганте так трудно, я бы и дальше фрилансила.       - Зато престижно, - усмехается Мэг. Чарли забирает у нее ложку и отламывает приличный кусок торта. – Так, это мерзко, хватит.       Чарли довольно улыбается измазанными кремом губами. Дин отлучается продать оставшиеся маффины и булочки с вечерней скидкой миссис Уильямс, а когда возвращается, серьезно говорит:       - Вы должны пойти со мной завтра в ту пекарню.       Мэг и Чарли недоуменно смотрят на него. Дин закатывает глаза.       - Я должен разведать, что там за парень. Мне весь день почти каждый человек твердит о том, что мне стоит быть настороже. Мне нужно понять, есть ли чего бояться. Пойдете?       Чарли с готовностью кивает. Мэг складывает руки на груди, но после все же соглашается.              - Это что, какая-то хипстерская забегаловка? – с ужасом спрашивает Дин, оглядываясь вокруг.       - По-моему, тут миленько, - возражает Чарли.       Эта пекарня не выделяется своими размерами: по площади она не намного больше диновой. Отдел с витринами и полками плавно перетекает в светлую, полную воздуха зону. Бежевые стены, увешанные разноцветными рамками с цитатами, винтажные деревянные столики и стулья мятного цвета, куча настоящих зеленых растений, уставленных в элегантных витых подставках и на белых полках вместе с домашними безделушками – все это создает какую-то воздушную и легкую атмосферу. Но Дин заставляет себя вернуться в реальность: это место – его злейший враг в нынешних условиях. Дин придирчиво рассматривает посетителей, но не может выделить их в единую группу: там и мужчины, и женщины, и подростки, и парочка бизнесменов, и старушка у окна, и женщина с ребенком лет трех.       - Эй, - толкает его локтем в бок Чарли. – Ты пялишься слишком долго. Нам нужно сделать заказ.       Мэг уверенно идет прямо к прилавку. Дин и Чарли следуют за ней. Женщина, которая стоит перед ними в очереди, отходит с подносом в руках в сторону, и Дин встречается взглядом с самыми синими глазами в своей жизни. Только потом он замечает темные волосы, легкую щетину и бледно-розовые пухлые губы своего конкурента. Тот одет в обычную белую рубашку с синим фартуком поверх, отлично оттеняющим цвет его глаз. На груди слева у него приколот бейджик с именем «Кастиэль».       - Кхм, - бесцеремонно прерывает их гляделки Мэг. – Мы хотели бы сделать заказ.       - Конечно, - мужчина за прилавком обращает на нее все свое внимание.       - Я слышала, у вас тут необычно, - Мэг цепляется большим пальцем за шлевку на своих черных джинсах. – Если здесь необычно хотя бы вполовину того, насколько необычно твое имя, мне здесь понравится.       - О, - выдыхает Кастиэль и опускает быстрый взгляд на свой бейджик. – Интересно, - он прищуривается и внимательно смотрит на Мэг. – Вы знаете наши правила?       - Не сомневайся, - мурлыкает Мэг.       Чарли рядом задушено хихикает. Дин огромными глазами наблюдает за вихрем флирта напротив.       - Тогда дай мне подумать, - Кастиэль слегка наклоняет голову вбок, сканируя Мэг заинтересованным взглядом. Его губы трогает легкая улыбка, озаряющая серьезное лицо светом. – Я думаю, что-то вишневое. Яркое и сочное. Но с нотками горького шоколада, чтобы показать страсть. И немного взбитых сливок, чтобы оттенить броский вкус и смягчить общую картину. Дай мне секунду.       Кастиэль отлучается, пока Дин и Чарли переглядываются с открытыми ртами. Он возвращается и ставит перед Мэг белоснежную тарелочку с куском торта. Дин видит краем глаза идеальную зеркальную поверхность и вишню в прослойке.       - Смягчим, - добавляет Кастиэль. Он достает из-под прилавка баллончик взбитых сливок и ловко сооружает изящную спираль на краю кусочка. – Готово.       - Вау, - Мэг впечатленно поднимает бровь. – В самое сердце.       Кастиэль смущенно улыбается и переводит взгляд на хлопающую ресницами Чарли. В этот раз он не думает долго, сразу говорит:       - Клубничный чизкейк. Однозначно. Хочешь карамельный соус?       - Ага, - беспомощно пищит Чарли.       Кастиэль ставит еще одну тарелочку. Наконец, его пробирающий взгляд возвращается к Дину. Дин чувствует себя до жути неуютно.       - О, - Кастиэль улыбается одним взглядом. – У меня есть сомнения. Что-то кардинально новое или привычная классика? Я думаю, на этот раз классика. Яблочный пирог, не так ли?       Дин только кивает. Кастиэль ставит их заказ на бежевый поднос. Пока Мэг расплачивается, продолжая безбожно флиртовать, Чарли подхватывает поднос и находит единственный свободный столик в самом углу.       - Офигеть, - выдыхает Чарли потрясенно, гипнотизируя свой чизкейк. – Дин, ты прости, но у тебя серьезные проблемы.       Дин мычит что-то невразумительное. Кусок яблочного пирога на его тарелке пахнет неплохо и выглядит неплохо, но не больше. Это просто обычный пирог, какой подают в любой из десятков забегаловок (именующих себя пекарнями и кондитерскими), которые разрослись на каждом углу в последнее время.       Пелена первого шокирующего впечатления спадает, и Дин чувствует себя увереннее.       - Да брось, - хмыкает он и берет вилку. – Что такого? Это самый обычный чизкейк и самый обычный пирог.       Чарли не отзывается, потому что щеки у нее набиты приличным количеством десерта, а ее глаза светятся абсолютным счастьем. Дин едва удерживается, чтобы не закатить глаза, и отламывает кусок пирога в самом скептичном настрое. Он не ожидает ничего потрясающего, когда кладет в рот этот кусок, но совершенно потрясенно замирает. Нет, это не самый вкусный десерт, который он пробовал, он далеко не идеален, хоть хрустящая корочка и безупречная пропорция начинки делают свое дело. О нет, не в этом загвоздка. Этот пирог заставляет Дина почувствовать себя дома. Перед глазами быстро мелькают смазанные от времени картинки: мама смеется, ее руки испачканы по локоть в муке; мама помогает Дину сделать красивый бортик из теста; мама поддерживает миску, в которой Дин своими маленькими и неумелыми руками смешивает яблоки, корицу, немного меда, сахар и каплю лимонного сока; мама берет его ладошки в свои мягкие руки и показывает, как правильно месить тесто…       - Эй!       Дин дергается на месте и тяжело сглатывает. Мэг еще пару раз щелкает пальцами у него перед лицом и садится, машет салфеткой с мелкими, неровно написанными ручкой цифрами.       - Ох, Дин, - сочувствующе говорит Мэг и похлопывает Дина по предплечью. – Мне так жаль, мой сладкий пирожок, но я тебя бросаю. Тот красавчик на кассе – как будто взрыв бутылки с вишневым сиропом в моем сердце. А еще он дал мне свой номер. Надеюсь, он будет не против, когда я измажу его шоколадом и взбитыми сливками.       - Твои метафоры просто отвратительны, - смеется Чарли. Дин с удивлением замечает, как она собирает крошки со своей тарелки ложечкой. Когда она успела прикончить свой чизкейк?       - А если серьезно, - говорит Мэг и выразительно смотрит на кусок торта перед собой. – У тебя большие проблемы.       - Я уже понял, - уныло отвечает Дин.              Через несколько дней Бенни ненароком замечает, что у них стало куда меньше посетителей.       - Я понимаю, что в основном все леди заглядывают в твою смену, - говорит он, натирая стеклянный графин для лимонада мягким полотенцем. – Но сегодня здесь совсем пусто.       Время близится к вечеру. Дин тоскливо оглядывает витрину с выпечкой. Ее осталось слишком много, а им закрываться через несколько часов. Дин привык к тому, что когда он поворачивает табличку «Закрыто» на двери, полки витрины пусты или хотя бы не ломятся от десертов так, как сейчас.       - Я никуда не уйду, - машет им из-за столика Вольф. – Я преданный посетитель.       - О, заткнись, - бросает ему Дин беззлобно. – И помойся, ради всего святого. Придешь завтра в этом же виде – не пущу внутрь, будешь есть свои пончики на тротуаре. Это добротой Бенни ты можешь пользоваться сколько угодно, а я злой и мерзкий.       - Ты душка, - сверкает Вольф улыбкой без двух передних зубов. – Ты очень нежный и мягкий, любишь обниматься и…       - Ладно, хватит! – прерывает его Дин раздраженно. – Иди и найди работу!       Вольф заматывает последний пончик в салфетку, сует его в карман огромной серой куртки и поправляет дырявую шапку, после чего, отсалютовав, уходит. Бенни тихо посмеивается, наблюдая за картиной.       - Не смешно! - рявкает на него Дин.       - Ладно, - пожимает плечами Бенни. – Не выливай только на меня свое раздражение, брат.       Дин виновато поджимает губы.       - Я как на иголках, - признается он, проглядывая сводку выручки за последнюю неделю. – Даже в мои смены больше не приходит такое количество людей, как раньше, - Дин бросает неприязненный взгляд сквозь окно на пекарню напротив. – Зато я знаю, куда все ходят. «Вкус рая», ха. Нелепо. Я понимаю, что концепция необычная, но сколько должно пройти, прежде чем первое очарование спадет? Неделя, месяц? Я разорюсь.       Бенни отставляет графин под прилавок и закидывает полотенце на плечо.       - Не рви на себе волосы, - говорит он умиротворенно. – Я уверен, еще пару дней, и толпа оттуда схлынет. Нельзя вечно есть то, что тебе дают, а не то, что хочется. Я бы больше пары раз не выдержал.       Его слова заметно успокаивают Дина.       - Мне бы познать дзен так, как ты, - вздыхает он и собирает бумаги в стопку.       - Заведешь семью и маленьких детей и познаешь, - Бенни потирает кольцо на безымянном пальце и берется за стаканы. – Иначе никак, только выстрелить себе в висок.              Джанин упирается локтем в прилавок и улыбается самой флирующей своей улыбкой.       - Эй, красавчик, - тянет она игриво. – Завернешь мне пару булочек с корицей?       - Для тебя – что угодно, - подмигивает ей Дин. – Как работа, детка?       - Ох, - слегка морщится она, пока Дин упаковывает ее заказ. – Тяжко. Как и всегда. А ты как? Я видела пекарню напротив твоей. Какая наглость, открыть идентичное заведение так близко.       - Вот-вот, - поддакивает Дин и заворачивает бумажный пакет.       - Я была там. Ничего особенного, - пожимает плечами Джанин, завороженно наблюдая за руками Дина. – Парень за прилавком милый, но десерты не сравнятся с твоими.       Дин чувствует укол вины за ее влюбленный тон. Дин и флиртовать – синонимы, но дальше обычно редко заходит. А Джанин приходит за булочками с корицей уже полтора года. Дин видит, что она испытывает к нему чувства, но она достойна куда большего, потому что она очень хорошая и юная девушка.       Джанин на прощание улыбается мягко и тепло. Дин отвечает ей взаимной улыбкой.              - Что? – Дин роняет блюдце, которое разлетается на десятки осколков по всему полу. – Черт!       Несколько человек, сидящие за столиками, поворачиваются на звук, но тут же возвращаются к своим делам и разговорам.       - Скажи-ка еще разок, - просит Дин тихо, игнорируя осколки.       - Боже мой, - недовольно цокает языком Мэг. – Ну, сходила я с ним на свидание, ну что с того?       - На свидание, - повторяет Дин медленно. – С Кастиэлем. Тем самым, который работает в пекарне. В той пекарне, которая увела у меня треть посетителей?       Мэг складывает руки на груди.       - Что я могу сказать? – спокойно спрашивает она, явно не собираясь оправдываться. – Он привлекательный и одинокий, жаль, что гей, пусть и вежливый.       Дин потирает закрытые веки кончиками пальцев.       - Я даже не хочу знать, как именно ты это выяснила.       - Ну, я выяснила многое. Что это не его пекарня, а его брата. Что вообще идея пекарни принадлежит именно его брату, что его брат готовит все десерты и выпечку, а Кастиэль только выбирает, кому что продать. Что он одинок и недавно пережил неприятный разрыв со своим партнером. А еще что от него потрясающе пахнет корицей и шоколадом.       - Да ты шпионка, - задумчиво смотрит на подругу Дин, потирая подбородок. – И это всего за одно неудачное свидание?       - Я чертовски хороша в свиданиях.       Дин недоверчиво поднимает брови и уходит за метлой, чтобы собрать осколки. Пока он подметает, он пытается уложить в голове новую информацию, которая никаким образом ему не помогает. Она просто лишняя и ненужная, хоть и интересная. Теперь можно не ненавидеть этого парня, Кастиэля, а переключиться на его брата, который разрушает всю работу Дина. Не то чтобы Дин до этого горячо ненавидел Кастиэля. Слово «горячо» можно употребить к Кастиэлю, скорее, немного в другом контексте.       Осколки со звоном летят в мусорное ведро. Дин моет руки и возвращается за прилавок.              - Люблю тебя! – кричит Кэрри уже у выхода и машет Дину рукой.       - Я знаю, крошка! – с улыбкой отвечает ей Дин.       Он закрывает кассу и поворачивается к следующему посетителю. И замирает, встречаясь взглядом с Кастиэлем. Тот разглядывает его задумчиво и с интересом, немного склонив голову вправо. Он одет в повседневную темно-синюю рубашку и джинсы и выглядит… Дин тормозит себя на этой мысли.       - Ага, - произносит Дин глупо. – Хочешь что-то заказать? Или просто зашел посмотреть на разгромленное поле боя?       Между бровей Кастиэля залегает морщинка. Он оглядывает полупустой зал, где сидят всего четверо незнакомых человек и Вольф, и снова смотрит на Дина.       - Здесь очень уютно. И совсем не разгромленно, - говорит Кастиэль.       Дин вытаращивается на него.       - Это образно, - осторожно уточняет он. – Ну, знаешь, вы увели у меня почти половину клиентов, так что было бы логично, если бы ты пришел посмотреть, что в итоге стало с моей пекарней.       Кастиэль хмурится еще больше.       - Я пришел, потому что слышал очень много хороших отзывов о тебе и о твоих десертах. Я бы хотел попробовать.       Наверно, спрятавшаяся за углом Мэг брызгает в Дина своим любимым вишневым сиропом, потому что красная краска, залившая его лицо, никак не может быть признаком стыда. Дин на несколько мгновений смущенно отводит взгляд, потом мысленно приказывает себе не быть тряпкой и расправляет плечи.       - Что будешь заказывать? – спрашивает он максимально нейтральным дружелюбным тоном.       Кастиэль улыбается едва заметно уголками губ.       - На твой выбор.       - Э-э, нет, - сразу же отрезает Дин. – Мы здесь такими хипстерскими штучками не увлекаемся. Ты сам должен выбрать то, что ты будешь есть.       - Может, сделаешь исключение? – спрашивает Кастиэль все с той же улыбкой Моны Лизы.       - С чего бы? – фыркает Дин, но быстро сникает. – Нет, чувак. Серьезно. Выбирай сам. У нас тут свободная воля в большом почете.       - Свободная воля, - повторяет медленно Кастиэль. – Мне нравится.       Он отходит к витрине и принимается рассматривать десерты. Дин честное слово не косится на него краем глаза, пока отпускает группку девочек-подростков, скупивших по куску каждого пирога и торта, да еще и пять маффинов. У кого-то грядет вечеринка.       Кастиэль подходит спустя пару минут.       - Я хочу черничный торт с йогуртовой прослойкой, - говорит он.       Дин с трудом подавляет желание громко усмехнуться, потому что, ради всего святого, обычно только девушки на диетах заказывают низкокалорийные десерты. Дин искренне не понимает таких штук, но они популярны, поэтому он все еще не прекратил печь этот единственный торт, который «совершенно не прибавляет сантиметров на талии» (по крайней мере, значительное число женщин ведется на это).       Дин ставит перед Кастиэлем тарелочку с куском торта. Кастиэль тянется к своему карману за деньгами, но Дин качает головой.       - За счет заведения. Я настаиваю, - добавляет он, когда видит, что Кастиэль собирается возражать.       Кастиэль смиренно кивает и забирает тарелочку. Он садится за самый ближний к прилавку столик и смотрит в окно. Он неторопливо ест десерт, разглядывая что-то на улице, и нет, Дин совсем не чувствует досаду из-за отсутствия его реакции.       Мистер Уайт покупает десяток булочек, потому что вечером приедут его внуки, а Джиллиан платит за хлеб, который прямо у витрины жадно надкусывает, рассыпая крошки и вызывая у Дина веселую улыбку. Клара приводит свою пятилетнюю дочь, чтобы она выбрала сладости на ужин, и Дин помимо основного заказа дарит счастливой малышке припрятанный на такой случай леденец-сердечко на длинной палочке.       Когда Дин освобождается, он находит взглядом Кастиэля, который все еще сидит у окна с крошечным кусочком торта на тарелке. Дин раздумывает буквально несколько секунд, а после обходит прилавок и приближается к столику, складывая руки на груди.       - Ты шпионишь? – спрашивает он прямо.       - Нет, зачем мне это? – Кастиэль наконец переводит взгляд на Дина. Боже, ну как у кого-то могут быть такие синие глаза? Это должно быть незаконно.       - Потому что, эм, мы конкуренты, - ядовито замечает Дин. – Вы открылись прямо через дорогу и увели моих людей. Хочешь выискать мои слабости?       Кастиэль прищуривается и складывает руки перед собой в замок. Дин непонимающе моргает.       - Присядь, Дин, - просит Кастиэль, но звучит это приказом.       Дин кривится.       - Я вообще-то работаю.       - Да, но в данный момент ты свободен.       Дин раздраженно выдыхает, но резко отодвигает стул и садится напротив, поднимает брови, с вызовом глядя на Кастиэля. Ну и имя. Непроизносимое даже в голове. Дин решает сократить его до короткого и емкого «Кас».       - Я понимаю твое негодование, - говорит Кас – так-то лучше – спокойно. – Но выбор места для пекарни был не моим, за это отвечал мой старший брат Габриэль. Не знаю, чем он руководствовался, создавая такую откровенно неприятную конкуренцию.       - Твой брат – мудак, - заявляет Дин.       - Согласен, - к удивлению Дина кивает Кас. – Но ты ведь тоже приходил шпионить за нами, не так ли? В тот раз, когда пришел с Мэг и той девушкой с рыжими волосами.       Дин закусывает щеку изнутри и молится всем богам, чтобы не покраснеть. Второй раз за разговор – недопустимо.       - Мне же нужно было понять, с чем я имею дело, - говорит он с оправданием, невольно скользящим в голосе.       - И как тебе яблочный пирог? – резко меняет тему Кастиэль. Он спрашивает это тем же ровным тоном, но подается едва заметно вперед и пристально смотрит на Дина.       Дин теряется от такого безраздельного внимания.       - Эм, ну, - тянет он. – Неплохо? – неуверенно выдыхает он, а после качает головой, сдаваясь. – Ладно, чувак, честно говоря, он прекрасен. И очень похож на тот, что готовила моя мама.       - Хорошо, - удовлетворенно откидывается на спинку стула Кас. – Потому что единственное, к приготовлению чего меня подпускает Габриэль на кухне – это яблочный пирог.       Дин благодарит богов, которые услышали его молитвы, потому что колокольчик на двери звенит. Дин сбегает обслужить незнакомую парочку, а после, уже успокоившись, возвращается к Касу. Тот складывает из салфетки что-то замысловатое.       - Черничный торт хорош, - говорит Кастиэль, не отрываясь от своего занятия. – Низкокалорийные десерты редко оказываются вкусными, но тебе удалось. Я не эксперт, но практически вырос на выпечке Габриэля. И могу судить здраво, потому что я не люблю сладкое.       - Чем не причина работать в пекарне в окружении десертов? – саркастично фыркает Дин. – Я за хороший кусок пирога готов убить.       - Наверно, любовь к своему делу и позволяет тебе сделать это место особенным, - говорит Кас и встает.       Он направляется к двери, когда замерший Дин кричит ему вслед:       - Что ты имеешь в виду?       Кас оборачивается и улыбается.       - Приходи после закрытия и узнаешь.       Дин бессильно пинает стул, но тут же аккуратно задвигает его, воровато оглянувшись по сторонам, но никто не обращает на него внимания. Кроме…       - У кого-то будет роман, - хрипит Вольф едва различимо в ставшую неприлично длинной бороду.       - Чего? – переспрашивает у него Дин, неуверенный, что расслышал верно.       - Я сказал, что у тебя будет роман, - хихикает Вольф. – Поверь старику, такого напряжения я давно не видел. Химия, мой мальчик, химия!       - Выметайся, - безапелляционно говорит Дин.       Вольф снова демонстрирует отсутствующие зубы, но уходит, прихватив несколько пакетиков с сахаром с прилавка.              - Да иди ты, - разочарованно выдыхает Мэг. – Ты увел у меня парня.       Чарли просто смеется, зажимая ладонью рот, чтобы не выплюнуть малиновый кекс, который она надкусила секунду назад.       - Никого я не уводил, - возмущенно возражает Дин. – И я никуда не пойду! Пусть он и пытается выставить себя невинной овечкой, он все еще работает на моего конкурента. С чего бы мне идти к нему на встречу?       - Не говори, что ты не пойдешь, - поднимает бровь Мэг. – Убеди меня, что ты не хочешь этого.       На улице уже стемнело. Дин к собственному счастью продал последние булочки и хлеб миссис Уильямс, которая привычно потрепала его по щеке и пожелала хорошего вечера (Дин искренне любил эту старушку, и пусть иногда ее сухие ладони как бы случайно касались его в не самых приличных местах). Поэтому он с чистой совестью перевернул табличку на двери и погасил верхнее освещение, оставив всего пару ламп над крайним столиком. Чарли заглянула сразу же после закрытия и бесцеремонно залезла в холодильник на кухне, притащила припрятанные кексы. Мэг ее только поддержала. Дин даже не стал возмущаться – его бы все равно никто не послушал. В конце концов, это его вина, что он распустил этих двух дамочек.       - Если ты пойдешь к нему, - говорит Чарли, вытирая рот салфеткой. – Я приберусь здесь.       Дин шокировано распахивает глаза.       - Ну да, да, - Чарли кидает в него скомканной салфеткой. – Я знаю. Но тебе стоит пойти. Он милый. И, может, вы найдете общий язык и решите эту вашу пекарскую проблему. А мы пока приберемся, правда, Мэг?       Мэг смотрит на Чарли с полным отвращением, но после толчка локтем в ребра закатывает глаза и кивает.       - Сейчас принесу швабру и тряпки, - говорит Дин с довольным лицом.       В подсобке он снимает с себя зеленый фартук и смотрит в маленькое зеркало на стене. Собственное лицо кажется слишком усталым после рабочей смены. Дин трет щеку, покалывающую щетиной, и вздыхает. В конце концов, всегда можно развернуться и уйти.              Вывеска не горит, а табличка на стеклянной двери сообщает, что любимых клиентов будут ждать завтра с восьми утра. Сквозь дверь Дин видит, что Кас точно так же погасил верхнее освещение и оставил только светильник над прилавком. Сам Кас вытирает дальний столик.       Дин глубоко вдыхает и костяшками пальцев стучит в стекло. Кас выпрямляется. Он улыбается, когда видит Дина, и приглашающе машет рукой. Дин толкает дверь и оказывается внутри. Это его второй раз в пекарне, но сейчас она выглядит совершенно другой: темной, но еще более уютной, чем днем, особенно с восхитительными ароматами, витающими в воздухе.       - Я сомневался, что ты придешь, - говорит Кас и возобновляет уборку.       - Я и сам сомневался, - признается Дин.       Кас методично возит тряпкой по и без того идеально чистому столику. Дин покусывает нижнюю губу, оглядываясь вокруг. Тишина обволакивает. Сердце отчего-то начинает биться быстрее. Дин пару раз глубоко вдыхает и выдыхает.       - Зачем ты позвал меня? – спрашивает он негромко, но слова все равно кажутся лишними в этой уютной атмосфере.       - Хочешь что-нибудь выпить? – отвечает вопросом на вопрос Кас. – Кофе? Чай?       - Я бы не отказался от пива.       - Кажется, Габриэль оставлял в холодильнике пару упаковок, - кивает Кас и скрывается за перегородкой, отделяющей кухню от зала.       Дин трогает лист какого-то цветущего растения на подоконнике и выдвигает из-за ближайшего столика стул, садится и снова оглядывается. Кас возвращается через пару минут и протягивает Дину открытую бутылку холодного пива. С первым глотком Дин чувствует, как тяжесть рабочего дня слегка отступает, оставляя только приятную расслабленность. Это нелогично, ведь Дин находится в эпицентре злейшего места на планете и говорит со своим соперником.       Кас принимается переворачивать стулья на столы. Он доходит до стула, на котором сидит Дин. Дин поднимает бровь, вопросительно глядя на Каса, но тот только улыбается и качает головой, а после садится прямо на свободный столик напротив.       - Ты всегда такой разговорчивый? – спрашивает Дин, поглаживая горлышко бутылки.       - Я люблю говорить, когда есть о чем, - хмыкает Кас.       - Ну, давай толково поговорим о том, что я здесь делаю? – предлагает Дин.       - Ты отдыхаешь после рабочей смены. У тебя наверняка гудят ноги, болят щеки от постоянной улыбки, и, скорее всего, начинает болеть голова после стольких часов практически непрерывного общения с десятками людей.       Дин хочет спросить, откуда Кас знает, а потом вспоминает, что этот парень занимается целыми днями тем же, что и он сам. Поэтому Дин только отхлебывает из бутылки.       - Что ты имел в виду, когда сказал, что моя пекарня – особенное место? – все-таки задает Дин вопрос, мучающий его несколько часов.       Нет, Мона Лиза точно должна взять у Каса несколько уроков по мягким и загадочным улыбкам уголками губ.       - Я заметил, что почти всех своих посетителей ты знаешь, - говорит Кас. – Для каждого из них у тебя есть особое приветствие, или ободряющая фраза, или легкий разговор, или просто приветливая улыбка. И твои посетители отвечают тебе тем же.       - Ну, многие из них ходят ко мне год или больше, - пожимает плечами Дин. – Логично, что я их запомню.       - Это и делает твою пекарню особенной, - подтверждает Кас. – То, что люди чувствуют там себя как дома.       Дин пристально смотрит на Каса, но тот выглядит абсолютно серьезным, в его взгляде нет и намека на шутку, а в тоне голоса – на иронию или сарказм. Дин облизывает губы. Он часто слышит похвалу в адрес своей пекарни, но услышать ее от конкурента – нечто иное.       - Спасибо? – неуверенно произносит Дин. – У вас тоже… довольно мило.       - О, - Кас морщится. – Это временно. Я уверен, - поясняет он, когда видит удивленное лицо Дина. – Потому что подобная концепция не будет иметь постоянных клиентов. Это, скорее, развлечение на пару раз. Габриэль хорошо постарался над имиджем – к нам каждый день приходят новые люди, туристы и заинтересованные подростки. Но едва ли каждый второй возвращается в следующий раз. Габриэлю придется что-то менять. Я предложил ему оставить «десерт на усмотрение продавца» опциональным.       - Здраво, - говорит Дин медленно. Он все еще переваривает полученную информацию. Зачем Кас сливает ему такие вещи? – Твой брат здесь всем заправляет?       - Он так думает, да, - улыбается Кас. Он расстегивает манжеты рубашки и принимается закатывать рукава. – Но всей бумажной частью занимаюсь я, а еще четыре дня в неделю стою за прилавком. Он приходит вечером на пару часов, чтобы сделать заготовки, и утром, чтобы приготовить свежую выпечку. Ты управляешься со всем один?       Дин раздумывает, стоит ли ему сливать информацию в ответ. Но Кас не кажется ему опасным. Особенно с закатанными рукавами, обнажающими загорелые сильные руки. Дин чувствует себя средневековым мужчиной, который заводится от одного вида женской щиколотки под подолом длинного платья.       - Нет, есть еще мой лучший друг Бенни, - сосредотачивается на разговоре Дин. – Мы работаем через день кроме воскресенья. Я пеку все основное, Бенни максимум достает вовремя хлеб и пироги из печи. Ну и да, бумажная работа на мне, разумеется. Смотри-ка, у нас много общего. Даже раздражающие братья.       Дин зачем-то рассказывает Касу о Сэме. О том, что Сэм, этот громила с щеньячим взглядом, работает юристом и часто заглядывает к Дину на завтрак, уничтожая половину запасов десертов. А потом Дин говорит о Чарли, потому что она заноза в заднице, от которой не хочется избавляться. А потом о Мэг, ведь Кас сам вспоминает о ней.       Часы на запястье исправно тикают. Дин вспоминает о времени, когда стрелка переваливает за девять. Он оглядывается на свою пекарню, но там темно, а на двери висит замок: Чарли и Мэг не стали его дожидаться и ушли.       - Тебе пора? – спрашивает Кас, заметив его быстрый взгляд в окно.       - С тобой здорово, но я хотел скорее бы оказаться в постели. Тяжелый день и все дела.       - Я понимаю.       - Я знаю.       Они улыбаются друг другу. Дин ощущает легкий намек на теплоту в груди и ужасается собственным чувствам.       Кас прощается с ним дружелюбно и с искренней улыбкой.       - Заглядывай еще, Дин, - говорит он напоследок.       - Ну, или ты приходи, - отвечает ему Дин. – Не шпионить, а просто так.       Кас усмехается и закрывает дверь на ключ изнутри.              К счастью Дина, через несколько дней все и вправду приходит в норму. Оказывается, что в неприязни и воинственном настрое не было необходимости: постоянные посетители продолжают исправно приходить, а новых случайных покупателей пусть и не так много, как раньше, но они есть. По утрам в свои смены или в послеобеденное спокойное время Дин бросает короткие взгляды на «Вкус рая» и видит, что там тоже дела идут неплохо, пусть и нет больше такой толпы, как в первые дни.       - Где же голубоглазый красавчик? – спрашивает как-то Вольф, потягивая чай из одноразового стаканчика. Он одет в старый свитер Дина и даже побрит, но все еще выглядит глубоко бездомным. От него хотя бы не пахнет, и на том спасибо.       - Откуда мне знать? – отзывается Дин.       - От лица бездомного сообщества нашего района я заявляю, что мы беспокоимся о твоей судьбе.       Дин замирает с метлой в руках с открытым ртом.       - Сынок, - Вольф усмехается. – Ты постоянно даешь нам мелкие поручения, за которые платишь или угощаешь едой. Ты правда думаешь, что никто не замечает? Мы все любим тебя. Моя дорогая Лолли постоянно спрашивает, как ты.       - Это твоя женщина? Которая ходит в такой цветастой юбке?       - Она самая, - довольно кивает Вольф. – Моя неофициальная жена.       - Она уличная проститутка.       Вольф разводит руками.       - У нас свободная любовь, сынок. Вырастешь – поймешь.       - Надеюсь, нет, - морщится Дин.       - В любом случае, - продолжает Вольф. – Мы знаем о том, что ты расстался с Лизой не очень приятным образом. И случилось это давно…       - Я даже не буду спрашивать, откуда вам это известно, - резко прерывает его Дин. – Но я не хочу об этом говорить.       - Пригласи красавчика на свидание, - советует Вольф и направляется к выходу. – Лолли поставила на вас двадцатку.       - У нее нет двадцатки.       - В этом и смысл, - философски замечает Вольф и выходит на улицу.       Дин трясет головой и возвращается к уборке.              После закрытия и завершения работы на кухне Дин замыкает дверь снаружи и глубоко вдыхает свежий воздух. Ноги гудят, а желудок требует пищи, потому что понедельник – день тяжелый, у Дина не было времени даже поесть нормально.       Дин достает из кармана ключи от Импалы и собирается идти выше по улице к парковке, когда замечает, что Кас сидит за одним из столиков с бокалом белого вина в руке и пялится в стену в полном одиночестве и полутьме. Это не дело Дина. Вообще никаким боком это его не касается. Он думает именно так, когда понимает, что стучит в стеклянную дверь.       Кас вздрагивает от звука и быстро моргает, прогоняя задумчивость. Но он улыбается, когда видит Дина, и распахивает дверь.       - Привет, - говорит ему Дин. – Я понимаю, что в понедельник ты имеешь право ненавидеть свою жизнь, но спиваться в одиночестве – это ни о чем хорошем не говорит.       Кас хмыкает и демонстративно делает крупный глоток из бокала, который он все еще держит в руке.       - Теперь ведь я не один. Хочешь вина?       - Не любитель, если честно. Но давай.       Кас приносит начатую бутылку. Он даже не спрашивает, зачем Дин пришел, и это хорошо, потому что у Дина точно нет ответа на этот вопрос. Они слегка соприкасаются бокалами, и тихий звонкий звук разрезает тишину.       - Хочешь поужинать? – спрашивает Кас. – У меня не было времени на это весь вечер.       - Понимаю. Я не против. Но только если мы поедем ко мне и закажем что-нибудь, потому что я не смогу сейчас готовить, а идти куда-то – слишком.       Кас одним глотком допивает вино.       - Поехали.              Кто-то во сне положил Дину на грудь кирпич, потому что дышать оказывается тяжело. Дин распахивает глаза и тут же зажмуривается от ярких солнечных лучей, бьющих в окно. Голова гудит. Дин потирает лицо, поворачивает голову и едва удерживается от вскрика.Потому что на соседней половине кровати лежит спящий Кас, чья рука так небрежно и так уютно покоится на груди Дина.       Дин аккуратно заглядывает под накрывающее их одеяло и убеждается, что они оба голые. А потом он вспоминает прошедший вечер. Точнее, обрывки прошедшего вечера, которые полны обнаженной кожи, влажных поцелуев, интимных прикосновений и грязных разговоров. Дин тупо разглядывает расслабленное лицо Каса. Как они до этого дошли?       Осторожно, чтобы не разбудить Каса, Дин выбирается из постели. К гостиной тянется след из хаотично разбросанной одежды. Дин поднимает свои трусы и джинсы и улыбается непонятно чему, видя рубашку Каса на полу у дивана. О, а вот и пустые коробки от китайской лапши. Значит, они все-таки заказали еду на дом. Дин пытается вспомнить, но память отказывается помогать.       На кухне Дин обнаруживает две пустые бутылки из-под вина и третью начатую. Все сразу встает на свои места. Ну, кроме того, откуда здесь вообще взялось вино.       - Черт!       Дин вздрагивает от возгласа, раздавшегося из спальни. Кас показывается через несколько мгновений, бледный и взъерошенный, такой же растерянный. Он в одном белье, и Дин, пусть и сквозь пелену похмелья, не может не любоваться его телом. Кас трет глаза и встречается взглядом с Дином.       - Что… - начинает он, но замолкает, увидев пустые бутылки. – Мы…?       - Наверно, - пожимает плечами Дин. – Скорее всего.       - О-о, - выдыхает Кас. Но это не такой сожалеющий или стыдливый звук, нет, это довольный, хоть и немного смущенный возглас.       - Просто для справки, - Дин чувствует необходимость пояснить ситуацию. – Я не всегда напиваюсь в стельку и сплю в первый же вечер с парнями. В смысле, с парнями.       Кас чуть хмурится.       - Ты никогда не спал раньше с мужчинами?       - Ну, - Дин мнется. – Спал. Но всего пару раз. И это был не лучший опыт. Но вчера… Кажется, вчера было неплохо, да?       - Полагаю, да.       Чертов Кас улыбается так, как будто выиграл миллион в лотерее, а после сразу же спохватывается и собирает свою одежду с пола.       - Я проспал, - говорит он, застегивая пуговицы рубашки. – Габриэль убьет меня.       - Ты хочешь вернуться на работу? – спрашивает Дин недоверчиво. – Мне кажется, ты выглядишь не лучшим образом.       - Спасибо.       Дин ухмыляется и подходит ближе, приглаживает взъерошенные волосы замершего на места Каса, потом поправляет воротничок его рубашки.       - М-м, - мычит Дин себе под нос, смахивая пылинки с его плеч. – Все равно похоже, что ты не ночевал дома и только выбрался из постели после неплохого секса и бутылки вина.       Кас улыбается. Дину хочется поцеловать его, но, бога ради, они даже зубы не чистили, это мерзко. Кас, наверно, того же мнения, потому что он тянется было вперед, а потом качает головой и делает два шага назад.       - Я вызову такси, - говорит он и вытаскивает телефон. – Думаю, мне стоит сказать спасибо за вчерашний вечер.       - Думаю, мне стоит ответить «пожалуйста», хоть я почти ничего и не помню.       Кас уходит, а Дин торопится в ванную, потому что голова все еще немного кружится, а картинка с обнаженным Касом так и стоит перед глазами.              Весь день Дин чувствует себя потерянным. Он улыбается и развешивает комплименты покупательницам на чистом автомате, а руки сами помнят привычный алгоритм действий упаковки выпечки в бумажные пакеты или выкладывания тарелок и приборов на поднос. Сэм утром смеривает его подозрительным взглядом, запихивая в рот малиновый маффин и заливая в себя капучино, но спрашивать не решается. Дин понимает, что лавина вопросов от брата накроет его гораздо позже.       Но в конце концов, он имеет право быть задумчивым. Прошло больше недели с тех пор, как Кас сбежал из его квартиры, и с того дня они не виделись. Точнее, Дин иногда в свободные моменты бросал взгляд через дорогу, чтобы по синему фартуку угадать фигуру Каса за прилавком. Но Кас больше не заходил и не звал к себе, а Дин не совсем понимал, как себя теперь вести. Ну, они сломали лед, оказавшись в одной постели. Дин проклинает решение выпить в тот вечер, потому что о самом главном он почти не помнит. Он отчего-то уверен, что с Касом было хорошо, и может, стоило бы ненавязчиво предложить ему повторить?       Дин ставит перед Вольфом две тарелки с кусками тортов и принимается натирать чашки для кофе, разглядывая пустоту перед собой. Вольф прищуривается, глядя на двойную порцию десерта, и переводит взгляд на Дина.       - Мальчик мой, - зовет он. Дин быстро моргает несколько раз, выныривая из своих мыслей. – Что-то случилось?       Дин непонимающе поднимает брови.       - Ты чего? – Вольф тыкает пальцем в тарелки перед собой. – Ты в жизни не давал мне больше куска за раз. Как же мой уровень сахара?       Дин тихо чертыхается и забирает одну порцию, убирает ее в холодильник для персонала. Потом возвращается к стойке и устало потирает лицо.       - Что с тобой? – настаивает Вольф. Он выглядит и вправду встревоженным. – Тебе плохо?       - Ага, - усмехается Дин. – Все думаю, как бы поднять выручку.       Вольф недовольно цокает языком.       - Не в этом дело, - заявляет он. – Это все синеглазый продавец, верно? Он не дает тебе покоя?       - Твоя проницательность подозрительна, - складывает на груди руки Дин. – Ты опять подговорил своих приятелей следить за мной до дома, как это было после Лизы?       - Тебе было хреново, - пожимает плечами Вольф. – Мы переживали, как бы ты не вляпался в переделки. А сейчас я никого не просил за тобой следить. Ты всю неделю сам не свой.       - Справлюсь, - отрезает Дин и улыбается вошедшей женщине в деловом костюме. – Могу я помочь вам с выбором?              - Достал! – рявкает Мэг и шарахает по столу кулаком так, что сахарница подпрыгивает на месте.       Чарли вздрагивает и скашивает взгляд на подругу. Вздрагивает и Дин, но скорее от неожиданности, чем от страха. Слава богу, уже поздно и все столики пусты.       - Чокнулась? – уточняет он и поправляет сахарницу.       - Это ты чокнулся, - заявляет Мэг и резко встает. – Достало это твое похоронное лицо. Я пойду и поговорю с ним, чтобы вы разрулили свои брачные игры прямо сейчас.       Дин тупо смотрит, как Мэг выходит на улицу, и только тогда до него доходит, что она имела в виду. Он срывается с места и бежит следом за ней, распахивает дверь и видит, как Мэг уже входит в пекарню напротив. Сердце начинает колотиться как бешеное, когда Мэг подходит к удивленному Касу и принимается что-то ему втолковывать, активно жестикулируя.       - Мать твою… - выдыхает Дин потрясенно и торопится вернуться обратно, сделав вид, что он страшно чем-то занят, лишь бы не смотреть на улицу.       Он хватает стоящую за углом швабру и принимается возить тряпкой по полу. Чарли, про которую все забыли, подходит к нему и мягко касается его плеча.       - Все будет хорошо, - уверенно говорит она. – Вот увидишь. Я пойду встречу Мэг. Как я понимаю, ей лучше не возвращаться сегодня сюда, чтобы остаться в живых.       Дин все еще возится с тряпкой, когда звякает колокольчик. Тогда он устало выдыхает и на несколько секунд прикрывает глаза. Что Мэг могла сказать Касу? Да что угодно. Она никогда не умела держать язык за зубами, а уж подколоть ближнего своего – заповедь номер один для нее.       Дин поворачивает табличку на двери, старательно избегая поднимать взгляд, потом гасит свет, оставляя только пару тусклых лампочек над стойкой. Он подходит к ноутбуку, стоящему под стойкой, и меняет привычный плейлист на свой, делает громкость выше и удовлетворенно улыбается, закатывая рукава. AC/DC в конце дня – вот что делает вечер отличным.       Дин приносит ведро с водой, поднимает стулья на столы и принимается мыть пол уже по-настоящему. Он притопывает ногой в такт очередной песне и подпевает любимые строчки, пока пол не начинает блестеть. Уборка – не самая любимая часть его обязанностей, но находиться в чистоте всегда приятнее. Дин выпрямляется и вытирает лоб тыльной стороной ладони, оборачивается, чтобы отнести инвентарь в подсобку, и натыкается взглядом на Каса.       - Мать твою! – вскрикивает Дин и роняет швабру.       Кас стоит у входной двери, опершись плечом о стену и молча наблюдает за ним. Сердце Дина колотится где-то в горле.       - Чувак, - сдавленно выдыхает Дин и картинно хватается за грудь. – Так и до инфаркта недалеко довести человека.       Он делает музыку тише, пользуясь этой паузой, чтобы собраться, и снова оборачивается к Касу.       - Что ты здесь делаешь?       - Решил зайти к тебе и пожелать доброго вечера, - говорит Кас и улыбается своей классической улыбкой. – Но ты был так увлечен, что я не решился прерывать тебя.       - Вуайерист, - поддевает его Дин.       Кас тихо усмехается       - Может быть.       Они молча разглядывают друг друга, пока на фоне едва слышно разрывается Роберт Плант. Дин чувствует себя одновременно удовлетворенно (Кас все-таки пришел!) и неловко (черт, Кас все-таки пришел!), и это ему не нравится. Смешанные чувства он привык приписывать подросткам и слепым влюбленностям, а не себе, взрослому и уверенному мужчине.       - Мэг сказала, ты ведешь себя странно, - говорит Кас.       Дин сжимает зубы и выдавливает улыбку. Он убьет Мэг, он точно убьет ее. Он закормит ее тортами до смерти. Сколько там сахара нужно съесть за раз, чтобы это количество убило взрослую девушку?       - Правда? – натянуто хмыкает Дин. – Я бы не доверял ее словам. Я бы в принципе ей не доверял.       - Она сказала, что это началось после того, как мы переспали.       Дин досадливо стонет в голос и прикладывается лбом о столешницу прилавка. Ну конечно. Кто бы сомневался в тактичности Мэг. Дин поднимает голову и тоскливо смотрит на Каса.       - Что еще она сказала?       Кас откашливается и отводит взгляд. Дин не уверен из-за слабого освещения, но ему кажется, что Кас слегка краснеет.       - Еще она сказала, - говорит Кас изменившимся голосом, тише и с хрипотцой. – Что мне стоит не строить из себя королеву драмы, а расстегнуть твою ширинку и взять твой член как можно глубже в свой рот, чтобы ты прекратил свои театральные страдания. И что перед этим я могу пригласить тебя на свидание, но этот пункт можно пропустить и сразу перейти к ширинке.       Дин нервно хихикает. Потом еще раз. Потом с ужасом смотрит на Каса. Господи, черт возьми, боже. Он завтра же попросит Бенни найти номер какого-нибудь киллера, чтобы Мэг как можно скорее отправилась на тот свет.       - Кас, - выдавливает из себя Дин. Щеки горят. – Я не… Прости. Мэг поехавшая, ее слова нельзя воспринимать всерьез. Просто забей, ладно? Забудь про этот цирк.       Кас долго молчит и смотрит на Дина. Потом медленно кивает, облизывая губы.       - Значит, часть про ширинку тоже игнорировать? – спрашивает он, не сводя взгляда с Дина. – Потому что этот совет показался мне неплохим.       Дин давится воздухом. Кас неуверенно улыбается. Черт, черт, черт. Дин как в тумане разворачивается и бредет за перегородку на кухню. Кас неслышно следует за ним.       Кухня темная и чистая, сюда едва долетает слабый свет. В воздухе все еще витают запахи ванили и корицы, жженого сахара и карамели. Дин останавливается. Кас где-то сзади, и Дин слышит его размеренное дыхание. Так не должно быть, потому что Дин не привык чувствовать себя неуверенно с кем-то наедине. Он не привык размусоливать свои чувства, анализировать их, ступать как по льду в собственных эмоциях, потому что…       Кас прерывает его сбивчивые мысли, когда обнимает его со спины и оставляет легкий поцелуй чуть выше воротника футболки. Руки Каса обвивают его талию и ложатся на пояс джинсов.       - А ты понял все буквально, - негромко усмехается Дин.       Кас выдыхает горячий смешок в его шею, и от этого волоски на руках Дина встают дыбом, а по коже бегут мурашки. Кас тянет его за ремень и разворачивает лицом к себе. Их губы сталкиваются в легком поцелуе, но по мере того, как пальцы Каса медленно расстегивают пряжку, этот поцелуй становится все горячее и горячее. Кас через ткань джинсов сжимает его быстро твердеющий член, и Дин тихо стонет ему в рот. Он думал об этом больше недели, он представлял, что они снова сделают это, но уже так, чтобы помнить и ощущать все в полной мере, и вот наконец Кас рядом.       Дин касается пальцами его щеки, ощущая легкую щетину, скользит ниже, по шее, и оставляет ладонь на крепком плече, поглаживая большим пальцем ключицу. Кас поддевает пуговицу его джинсов и…       - Дин! Эй, Дин! Я надеюсь, что ты не ушел и не забыл закрыть здесь все, потому что дверь была открыта! Где ты?       - Вот же… - выдыхает Дин и поспешно делает шаг назад, застегивает ремень и приглаживает волосы.       Выражение лица Каса сложно понять в темноте, но Дин больше чем уверен, что Кас недоумевает, что происходит и кто вломился в пекарню так поздно.       - Ну, пойдем, - говорит ему Дин и ухмыляется. – Оставим ширинку на потом. В конце концов, я приличный мужчина, и сначала ты должен познакомиться с семьей и получить благословение, прежде чем лезть мне в трусы.       Дин тянет Каса за собой обратно в зал. Даже тусклый свет ударяет по глазам, и Дин прищуривается, глядя на удивленного Сэма, мнущегося у стойки. Сэм открывает рот, чтобы возмутиться, но видит Каса за спиной Дина и медленно закрывает рот. Его глаза становятся похожи на блюдца, в которых Дин подает печенье милым девушкам в качестве комплимента.       - Оу, - многозначительно выдает Сэм.       - Эм, Кас, это мой брат Сэм, - представляет Дин. – Сэм, это Кас, он из…       - Да, я знаю, что он из пекарни напротив, - перебивает Сэм. Уверенность возвращается к нему слишком быстро, а губы растягиваются в ехидной улыбке. – Вопрос в том, почему ты зажимаешь своего конкурента после рабочего дня на кухне?       Кас изумленно моргает. Дин закатывает глаза.       - Ты не вовремя, Сэм, - прямо информирует Дин. – Погоди.       Дин достает пакет, сгребает с витрины все, что осталось после рабочего дня – всего два пончика, три булочки с корицей, пара пирожков с фруктовой начинкой и кекс с клубникой – и сует Сэму в руки, а после уверенно выталкивает брата на улицу, игнорируя его насмешливые взгляды и неприличное хихиканье.       Когда Дин возвращается, Кас смотрит на него с улыбкой.       - Прости, - вздыхает Дин. – Знаешь, младшие братья все такие. Всегда вламываются в самый ответственный момент.       - Боюсь, я сам был таким младшим братом и обломал Габриэлю кучу удачных свиданий, пока мы жили вместе, - смеется Кас.       - Ну так, - Дин переминается с ноги на ногу. – С официальной частью вроде закончили. Ко мне?       Кас уверенно кивает.              Утром Кас заходит на две минуты и оставляет на губах Дина сладкий поцелуй с привкусом латте и сахарной пудры. Вольф, пригревшийся у окна с бумажным стаканчиком чая в руках, громко и выразительно фыркает. Дин провожает Каса зачарованным взглядом, а потом грозно поворачивается к Вольфу.       - Что? – хмуро спрашивает Дин.       Вольф подпирает морщинистую щеку кулаком и мечтательно вздыхает.       - Как я люблю сказки со счастливым концом, - хрипло тянет он. – Два потерянных, но нуждающихся в любви сердца наконец-то нашли друг друга…       - Проваливай, - строго говорит ему Дин. – Пока я не запретил тебе вообще здесь появляться.       Вольф посмеивается, когда послушно снимается с места. Уже у двери он кричит перед тем, как выйти:       - Отпусти себя, Дин! Мир прекрасен и полон любви!       Ну да, думает Дин, кому как не бездомному знать об этом. Колокольчик снова звенит. Карла не выглядит так, как будто опаздывает, и Дин моментально настраивается на то, чтобы поболтать.       - Утречко, Дин, - расплывается в улыбке Карла и бросает на Дина хитрый взгляд из-под ресниц. – Я поздравляю тебя, мой хороший.       Дин непонимающе моргает.       - Я пропустил какую-то дату? – уточняет он.       Карла смеется, запрокинув голову, и отбрасывает светлые длинные волосы с лица небрежным, но эффектным жестом.       - А как же, - говорит она и подмигивает Дину. – Я видела через дорогу, как тот красавчик поцеловал тебя. Отличный выбор, хороший мой. Даже я не смогла бы лучше.       Дин чувствует, как покрывается краской. Нет, за последний месяц он краснел столько раз, что ему однозначно пора идти в среднюю школу, заплетать косички и заводить дневник, в котором он будет рисовать сердечки напротив имени Каса и прятать между страниц его фотографию.       - Я не… - начинает Дин, но его прерывает колокольчик.       Миссис Уильямс выглядит слишком бодрой для столь раннего времени. Впрочем, Дин почти уверен, что после шестидесяти все старики встают как минимум в пять утра и чувствуют себя превосходно.       - Доброе утро, молодежь, - радостно приветствует она. – Какие у вас тут восхитительные аппетитные запахи!       - Доброе утро, миссис Уильямс, - улыбается ей Карла. – Вы уже слышали?       - О чем, милая?       - Ну как же, - хмыкает Карла. – У Дина появился парень.       Миссис Уильямс поправляет очки и внимательно смотрит на пунцового Дина.       - Хм, - выдает она после продолжительной паузы, а после участливо похлопывает Дина по руке. – Я так рада, милый. Если этот мальчик сделает тебя счастливым, то пусть так. Хотя я была уверена, что ты выберешь кого-то из своих очаровательных посетительниц. Хотя бы Карлу, посмотри на нее, - миссис Уильмс оглядывает девушку с головы до ног смеющимся взглядом. – Красотка, каких поискать. Так еще и умница какая.        - Ох, миссис Уильямс, - хихикает Карла, прикрывая губы ладошкой. – Ну скажете тоже.       Дин все еще чувствует себя слишком глупо, когда отпускает своих клиенток с их покупками.              Вечером Чарли бьет Дина кулачком в плечо и радостно улыбается.       - Я же говорила, что все будет хорошо, - авторитетно заявляет она.       Дин тяжело вздыхает.       - Ну, а ты-то откуда знаешь? – устало спрашивает он.       - Сэм позвонил мне еще вчера вечером, - делится Чарли. – Сказал, пришел и прервал тебя на самом интересном моменте с парнем из пекарни напротив. Сказал, вы современная версия Ромео и Джульетты, ведь из врагов вы стали любовниками. Я так понимаю, у вас все наладилось?       - Ну, - туманно пожимает плечами Дин. – Наверно.       - Чудненько, - заявляет Чарли и потирает руки. – Никогда в тебе не сомневалась. И принеси мне кусочек чего-нибудь сладкого и очень вредного. Я буду пользоваться тем, что Мэг избегает пока приходить сюда после того, что она сделала, поэтому я съем двойную порцию.       Дин улыбается ей и уходит за десертами.              Кас приходит после закрытия с двумя коробками пиццы и упаковкой пива. Дин не может сдержать широкой влюбленной улыбки.       - Если мы поторопимся к тебе, - говорит Кас и указывает взглядом на пиццу. – Она будет еще теплой, когда мы приступим к ней.       Дин быстро целует его и поспешно закрывает двери, чтобы как можно скорее оказаться в своей квартире и приступить к пицце. И к Касу.       И черт возьми, теперь-то Дин понимает, что никогда не был благодарен кому-то сильнее, чем Габриэлю, в чью буйную голову пришла дурацкая идея открыть пекарню прямо напротив него.