Сестры

Летний вечер. Закатное солнце робко заглядывает в маленькую уютную кухню, его свет ажурными узорами ложится на стены и пол. За столом сидит девушка, а перед ней пустая чашка. Она смотрит в стену, задумавшись о чем-то. Чай в кружке давно остыл, но она не обращает на это внимания. Словно ждет чего-то… Три громких стука в дверь заставляют девушку вздрогнуть. По ее лицу быстро пробегает болезненное выражение и тут же исчезает. Она идет в маленький коридорчик и спрашивает, кто стучал. Она и так знает, но каждый раз спрашивает, надеясь, что ошиблась. Но и в этот раз, как и прежде, никакой ошибки. Короткое и емкое «Я» из-за двери рассеивает все сомнения и девушка медленно, словно нехотя, отпирает замок, открывает дверь и отходит чуть назад. В маленький коридор заходит высокая девушка. Секунду они смотрят друг на друга, а затем гостья начинает снимать сапоги. Они близнецы, похожи, как две капли воды. Послушные пепельные волосы, подстриженные в одинаковое каре, идеальные черты лица — изящный прямой нос и заостренный подбородок — одинаковые… С самого детства их различали лишь глаза. У Младшей — небесно-голубые, искрящиеся светом и радостью, у Старшей же — карие, темные и глубокие, отливающие алым на свету. Однако теперь на лице старшей сестры уродливый шрам, исказивший идеальные черты. Впрочем, для неё он не имеет никакого значения, всё её тело в подобных шрамах, оставленных работой — незаконными болями… Старшая снимает высокие черные сапоги и, словно у себя дома, идет на кухню. Младшая робко следует за ней. Девушка со шрамом садится в любимое кресло сестры и роняет лишь одно слово: — Кофе. Младшая безропотно подчиняется и готовит сестре кофе — крепкий и горький, без молока и сахара. Старшая все это время внимательно следит за хозяйкой, жадно ловит взглядом каждое движение. Наконец, кофе готов. Младшая ставит чашку перед сестрой и отходит к окну. Девушка со шрамом неспешно наслаждается напитком, то и дело поглядывая на сестру. Чашка опустела и она резко встает и подходит к Младшей. Кладет руки на тонкую талию, резким движением притягивает к себе и впивается в губы Младшей страстным, немного грубым поцелуем. И Младшая отвечает ей… иначе не получается. Их языки переплетаются между собой, ласкают друг друга и, то ли от горечи недавнего кофе, то ли от чего-то еще, Младшая чувствует, как к глазам подступают горячие слезы. Она приходит когда ей вздумается. Свободная, своенравная, непостоянная. Она бросила учебу ради сражений и за пять лет стала лучшей. Она не раз была смертельно ранена, все ее тело в ужасных шрамах, но каждый раз она выживала и смеялась в лицо судьбе. Младшая искренне восторгается ею, но и боится. И уж точно не может сопротивляться… Поцелуи старшей спускаются к шее, она то покусывает, то ласкает тонкую кожу, а из груди Младшей вырываются слабые стоны… или всхлипы? Старшая не видит разницы и начинает расстегивать ее блузку, но дрожащие от возбуждения руки не могут справиться с маленькими пуговками и она резко и грубо тянет ткань в разные стороны. Пуговицы в который раз с треском разлетаются по кухне. Младшая потом соберет их и пришьет на место, как и раньше, а потом их снова оторвет Старшая… Каждый раз Младшей невероятно больно. Но не физически, нет, Старшая хоть и довольно груба, но всегда старалась быть аккуратнее с сестрой. Нет, эта боль шла изнутри. Сердце Младшей разрывалось от тоски, от осознания того, как это все неправильно, ведь так не должно быть! Но она не в силах сказать Старшей даже полслова. Для той это в порядке вещей, она наслаждается этим, не подозревая что за ответными ласками сестры таится боль и непонимание. Старшая разворачивает сестру спиной к себе и, продолжая целовать шею, гладит ее плоский живот, спускаясь все ниже, забираясь под пояс юбки. Младшая подавляет слезы, слабо пытаясь задержать руки сестры, но ничего не выходит… Рука Старшей бесцеремонно задирает юбку и поглаживает младшую по внутренней стороне бедра, медленно поднимаясь все выше. Младшая тяжело дышит, чувствуя, как внутри все сжимается в тугой комок… Девушка со шрамом легко, словно куклу, подхватывает Младшую на руки и несет в комнату. Бросает ее на узкую односпальную кровать, возможно, чуть грубее, чем следовало. Младшая слегка ударяется головой о стену. Не очень больно, но слезы, которые девушка пыталась сдержать, прорываются, и крупными солеными каплями стекают по вискам. Старшая замирает. Младшая впервые плачет. Она тихонько всхлипывает и судорожно вздыхает. В глазах Старшей стоит немой вопрос и… беспокойство? Она неуверенно протягивает руку и касается мокрого от слез лица сестры. — Я… — неожиданно говорит она низким, хриплым голосом. — Я не бесчувственная. Ты — все что у меня осталось. Старшая не разговорчива. Она никогда не говорит два слова там, где можно обойтись одним. И не говорит вообще, если можно обойтись без слов. И сейчас Младшая, забыв о слезах, широко раскрытыми глазами смотрит на сестру. Она никогда не говорила с ней во время этих кратких встреч. И теперь… — Я люблю тебя, — тихо, едва слышно говорит девушка со шрамом, и с волнением и странной тоской в красновато-карих глазах ждет ответа. По щекам Младшей вновь текут жгучие слезы. Она смотрит на сестру, пытаясь ответить, но горло словно сжимает стальным кольцом. Наконец, она судорожно вздыхает и сквозь слезы произносит тонким, дрожащим голосом: — Тогда уходи. В глазах Старшей проскользнуло непонимание. — Навсегда, — шепотом добавляет Младшая и отворачивается. Молчание длилось около минуты. Солнце уже почти село и его последние алые лучи отражаются в глазах Старшей, окрашивая их в кроваво-красный, такой же, как и ее короткое платье. Наконец, она тихо вздыхает. — Как скажешь, — тихо произносит она. Младшая продолжает неподвижно лежать на кровати, полуодетая, с мокрым от слез лицом, ощущая медленно наливающиеся болью следы на шее. Через две минуты хлопнула входная дверь и каблуки быстро застучали по лестнице, удаляясь. Лишь когда шаги стихли, Младшая медленно тянется руками к лицу. Она закрывает глаза ладонями и плачет навзрыд, дрожа. Старшая больше не приходила. Ни через неделю, ни через месяц и даже два. Лишь через полгода после того дня Младшая узнала, что сестра вскоре погибла в одном из боев. Стоя на кладбище, перед ее могилкой, Младшая не чувствовала ничего. Не было слез, грусти, лишь пустота и четкое осознание того, что это она одна виновата в ее смерти. На могильном камне напечатана фотография с паспорта Старшей — спокойное и серьезное лицо с прекрасными, не изуродованными чертами, темные глаза… Младшей казалось, что они смотрят прямо в ее душу. Девушка смотрит на дату смерти — двадцать седьмое июня. Она совпадает с датой рождения, разнится лишь год. Ей должно было исполниться двадцать четыре — эта мысль пробегает где-то на задворках сознания Младшей. Она касается ладонью запорошенного снегом камня и молчит. Пальцы начинает покалывать от холода. Лишь когда рука совсем немеет, девушка надевает перчатку и произносит едва слышно: — Я тоже люблю тебя…