О ранениях, доверии и любви

Шерлок бежал по улице, стараясь догнать преступника. Серийный убийца, как оказалось, умел неплохо драться, и сейчас на руке детектива красовалось несколько среднего размера порезов, а ребра болели от сильного удара о каменную стену здания. Шерлок почти торжествовал - как подсказывала карта в голове - преступник только что свернул в тупик. Вбежав в закоулок вслед за ним, Холмс попытался задержать убийцу, но тот снова выхватил нож, и два человека покатились по грязному асфальту. Через несколько минут напряженной борьбы Шерлоку наконец удалось оглушить противника и надеть на него наручники, в очередной раз стащенные у Лейстрейда. Вытащив телефон, детектив набрал номер инспектора и сообщил, где находится. Когда Лестрейд положил трубку, Холмс еще некоторое время смотрел на экран телефона, думая, стоит ли беспокоить Джона. У его друга как раз сейчас было свидание, и перед тем, как на него уйти, он категорически заявил, что неугомонный гений не должен его беспокоить. Внезапно ноги Шерлока подкосились и только теперь он решил осмотреть себя на предмет повреждений. Рваная рана от ножа в боку его удивила, ведь он не чувствовал боли. Поняв, что один он с этим не справиться детектив все-таки набрал номер Джона. Доктор ответил не сразу: - Шерлок, я же просил! - раздался из трубки раздраженный голос Ватсона. - Джон, мне нужен врач... - Что случилось? - голос Джона стал обеспокоенным. - Ножевое в правом боку, - Шерлок назвал адрес. - Жди, уже еду! - воскликнул врач, резко срываясь с места, забыв и о свидании, и о девушке. - Прости, Джон, кажется, я отключаюсь, - непривычно тихим голосом донеслось из трубки и все смолкло. Джон с самого утра чувствовал какое-то напряжение, как будто сегодня должно было что-то случиться, но старался не обращать на это предчувствие внимания. После смены в больнице, у Ватсона было назначено свидание. Кейти, милая брюнетка, миниатюрная, с темными с поволокой глазами, работала медсестрой в отделении Джона. Там они и познакомились и после нескольких чашек кофе, выпитых в кафетерии при больнице, он пригласил ее на свидание. Сейчас же, сидя за столиком в ресторане и слушая болтовню девушки, жаловавшейся на пациентов, подруг и родственников, которые никак не хотят понять всех тонкостей ее души, Джон все больше начинал скучать. Когда раздался звонок телефона, он даже обрадовался возможности отвлечься. Когда Шерлок сказал про ранение, сердце доктора замерло и резко забилось от беспокойства, а когда Холмс замолчал, Ватсон выбежал из кафе, забежал в ближайшую аптеку, ведь до дома с аптечкой было далеко, и по пути набирая номер скорой и называя адрес, стал ловить такси. Когда таксист довез его до нужного переулка, Джон увидел преступника в наручниках, валяющегося в отключке и Шерлока, тоже явно находящегося без сознания. Быстро осмотрев друга, доктор обработал и перевязал рану в боку, из которой все еще сочилась кровь и занялся порезами на руке детектива. Послышался звук полицейских сирен. Из остановившейся машины выскочил Лестрейд. - Джон? Что с ним? - обеспокоено спросил Грег. - Ранен, потерял много крови, я вызвал врачей, они должны скоро приехать. Забирай этого урода, пока я его сам не прибил! - зло произнес бывший военный, указывая на маньяка. - Хорошо, - ответил инспектор, давая приказ своим подчиненным забрать арестованного. - Я могу еще чем-то помочь? - спросил он. - Нет, сейчас приедут парамедики и отвезут Шерлока в больницу, - словно в подтверждение его слов в переулок въехала машина скорой помощи. Медики оперативно осмотрели Шерлока и, положив его на носилки, погрузили в машину. Джон, сказав, что он врач и друг, залез следом. Очнулся Шерлок уже в больнице. Он приходил в себя медленно, сначала вернулось обоняние и донесло до мозга детектива, что пахнет дезсредствами и лекарствами. Затем включившийся слух позволил услышать писк кардиомонитора, а вновь заработавшее зрение подтвердило вывод - он в больнице. Прислушавшись к себе, Холмс понял, что рана в боку перевязана и уже не болит, а еще он почувствовал, что его левая рука прижата к кровати чем то тяжелым. Распахнув глаза и с некоторым усилием повернув голову, Шерлок увидел, что рядом с кроватью, на стуле сидит Джон, и, судя по всему, он недавно задремал. Пока детектив смотрел на доктора, тот проснулся и вскинул голову: - Шерлок, ты очнулся! Как ты себя чувствуешь, что болит? - обрадованно-обеспокоенным голосом спросил он. - Успокойся, Джон, со мной все нормально, ничего не болит! Когда мы сможем вернуться домой? - Шерлок ненавидел больницы. - Как только врач решит, что тебе можно вставать, - строго ответил Джон. - Ты мой врач, ноги у меня в порядке, а все остальное можно долечить дома, ну пожааалуйста, - детектив отлично знал, как на его блоггера действует это слово из его уст в дополнение к щенячьим глазкам. - Ладно, сейчас схожу, поговорю с твоим лечащим врачом, а пока лежи смирно, манипулятор! - сдался Джон, направляясь к двери. Через несколько минут, Ватсон вернулся с немолодым врачом, который объяснял, что может отпустить Шерлока только под личную ответственность Джона. Пообещав приглядеть за детективом, доктор Ватсон подписал все необходимые документы и через час они оба уже были дома. Уложив Холмса в его кровати, Джон строго сказал: - Сейчас я приготовлю суп, и ты его съешь! - Так точно, капитан! - ответил Шерлок, который слишком рад был оказаться дома, чтобы огорчать своего доктора. - Что-то ты подозрительно сговорчивый, - удивленно вскинул брови Джон. - Просто не спорю со своим врачом! - улыбнулся больной. Слова "своим врачом" он произнёс так, что Джон как-то внезапно понял, что он имел в виду. Ослабленный ранением и пребыванием в больнице, Шерлок, оказавшись дома, расслабился, почти проговорившись. Дело в том, что гений в первый раз в жизни влюбился! И в кого - в Джона-Три-континента-Ватсона! Человека, еще в первый день их знакомства, заявившего, что он не гей, и повторявшего это снова и снова. Детектив боялся, что, узнав о его влюбленности, его сосед соберет вещи и съедет. Поэтому, как только до заторможенного обезболивающими мозга дошло, что он почти проговорился, Шерлок замер. Джон смотрел на напряженное лицо Холмса, на котором сейчас легко можно было прочитать все его эмоции - нежность, любовь, страсть, страх и панику. Поняв, что сдать назад уже не получится, Шерлок отвернулся, спрятав покрасневшее лицо в подушку, а затем и вовсе свернувшись клубочком, накрылся с головой одеялом. Джон с умилением разглядывал этот сверток на кровати. Несмотря на все свои заявления и попытки завести отношения с женщинами, он подсознательно знал, что ни одна из них не сможет быть лучше, чем его гений. И именно в тот момент, когда он чуть не потерял его, он понял, что действительно любит этого невозможного человека. - Шерлок, - ласково окликнул он Холмса, присев на кровать. Клубочек из одеяла немного пошевелился и из него показался любопытный глаз. - Шерлок, ну же, вылазь, ты там задохнешься! – посмеиваясь, пытался выманить гения доктор. - А ты не сердишься? - как-то по-детски спросил Шерлок. - На что мне сердиться? Просто скажи это, - попросил Джон. Он и так все понял, но хотелось услышать эти слова от самого друга. - Я тебя люблю... - тихо сказал тот, - только не уходи! - выпутавшаяся из одеяла лохматая голова смотрела на Джона испуганным взглядом. - Куда же я от тебя уйду, чудо ты мое любимое! - успокоил его доктор. - Любимое? - растерянно спросил Шерлок. - Конечно, я все удивлялся, как ты это не видишь. - Эмоции не моя сфера, к тому же я очень боялся ошибиться и увидеть то, что хочу, вместо того, что есть на самом деле. - Глупый-глупый мой гений, - ласково погладил Шерлока по кудрявой голове Джон, - как же я тебя люблю. Шерлок в ответ тихо замурлыкал, подставляя голову под нежные касания. *** В романтической идиллии прошел месяц - Джон и Шерлок как будто решили устроить конфетно-букетный период. Точнее это скорее решил Джон, который своей властью врача не давал им обоим заходить дальше поцелуев, ожидая когда рана Шерлока полностью заживет. Несмотря на все усилия детектива по переведению их отношений в другую плоскость, бывший военный стоял на своем. И вот сегодня срок, обозначеный врачом, должен подойти к концу. Шерлок с самого утра нетерпеливо посматривал на Джона, но кроме привычных поцелуев ничего не получил. Так и прошел день - тихо, мирно и абсолютно невинно. А вот под вечер, когда Шерлок уже весь извелся от нетерпения, Джон позвал его из их спальни. Весь этот месяц они спали в спальне детектива. - Шерлок, ты еще не передумал? - поцеловав его, спросил доктор. - Нет, - чуть отдышавшись, ответил Холмс. - Тогда пойдем, - сказал Джон, и распахнул дверь в их спальню. Увиденное так поразило Шерлока, что он на некоторое время застыл на пороге. Он не узнавал свою спальню - свет был выключен, горела только лампа, которой раньше в комнате никогда не было, вдоль стен были размещены свечи, кровать была застелена свежим хлопковым бельем, а на тумбочке около неё - Холмс невольно покраснел - стоял полный тюбик смазки и лежало несколько лент. Джон, поняв причину его ступора, нежно обнял любимого за плечи, и произнес, касаясь губами ушка детектива: - Из достоверных источников мне известно, что это будет твой первый раз, и я хотел сделать его идеальным. Тебе нравится? - Ты такой романтик, Джон, - наконец выдохнул Шерлок, - ну конечно мне нравится, но мне кажется, тут чего-то не хватает... - И чего же? - удивился доктор. - Самого главного - тебя, - ответил ему детектив, втягивая любовника в комнату и начиная нетерпеливо расстегивать его рубашку, добираясь до теплой, золотистой от загара кожи. Джон мягко рассмеялся его нетерпению, но не менее быстро стал разоблачать своего гения. Когда они оба остались без одежды, Джон отстранился от Шерлока, с жадностью оглядывая это идеальное тело - он видел детектива разной степени раздетости, учитывая его привычку бродить по дому в простыне и то, что врач часто лечил его после встреч с преступниками. Тонкое, гибкое, подтянутое тело, мускулистые ноги и ровный, уже полностью стоящий член - такого Джон еще не видел. Шерлок под этим изучающим взглядом все больше покрывался краской, она заливала уже не только скулы и уши, но и шею мужчины. Доктор смотрел на это краснеющее чудо и не верил, что оно принадлежит ему. Немного оправившись от смущения, Холмс сам стал разглядывать своего любимого - невысокий, но плотного и очень гармоничного телосложения, темнее, чем у Шерлока кожа, кое-где расчерченная белесыми шрамами и слева, на плече - небольшой шрам, похожий на паутинку, снежинку или звезду. Его член, как отметил детектив, тоже стоял, покрасневшая от прилива крови головка заинтересованно выглядывала из крайней плоти. Джон, не торопясь, давая себя разглядеть, медленно подошел к Шерлоку, и они вновь сплелись в поцелуе, переплетая языки и потираясь друг о друга. Поняв, что долго так не выдержит, Ватсон первым отстранился и, взяв гения за руку, отвел к кровати, снова поцеловал и уложил его на прохладную простыню. - Ты мне доверяешь? - соблазнительным, низким голосом спросил он. - Да, - только и смог ответить Шерлок, почти теряясь в наслаждении. Джон приподнялся, дотянулся до тумбочки и взял ленты. Они были широкие, атласные, темно синего цвета. Одной он завязал ему глаза, вновь поцеловав, ярко красные, припухшие от поцелуев губы. Другой привязал его беспокойные руки к спинке кровати. - Все хорошо, не давит? - с нежностью спросил доктор. - Хорошо, - нетерпение, страсть и полная беспомощность только больше возбудили Шерлока. - Тогда начнем, - выдохнул Ватсон. Полюбовавшись на дело рук своих, Джон начал медленно и неторопливо зацеловывать белоснежную кожу детектива. Пройдя легкими поцелуями по скулам и линии подбородка, он переместился на шею Шерлока и оставил там яркий засос. Гений мог уже только стонать и метаться под ним, насколько позволяли ленты. Почувствовав зубы доктора на своей шее, он вскрикнул, но этот звук быстро перерос в низкий стон, а последняя мыслящая часть его мозга стала высчитывать, как долго продержится эта метка и как ее лучше скрыть, чтобы всем вроде как невзначай показать. Между тем Джон перешел поцелуями от ключиц, где оставил еще один багровеющий на нежной коже засос, к соскам Шерлока. Первое же прикосновение губ Джона к этим маленьким горошинкам показало, насколько они у гения чувствительные. Стоило доктору поцеловать один сосочек, лизнуть его и аккуратно потеребить языком, как Холмс выгнулся на кровати, и взмолился: - Джон, пожалуйстааа-ах! Удивленный и обрадованный таким ответом на свои действия, доктор только улыбнулся, и, приподнявшись повыше, прошептал на ушко любовнику: - Это только начало... На что Шерлок, лишенный возможности видеть и распаленный, как ему казалось, до предела, мог только вновь застонать. Вернувшись к прежнему занятию, Джон еще некоторое время мучал столь понравившиеся ему комочки - посасывая, облизывая, иногда легонько покусывая один и теребя пальцами самую вершинку другого. Все это время Шерлок метался под ним, издавая невообразимо распутные звуки. Наконец Джон почувствовал, что сам уже почти на пределе и спустился от груди к животу, прошелся поцелуями по дорожке темных волосков, спускаясь все ниже, пощекотал ямку пупка, и легчайшим движением провел языком по всей длине истекающего смазкой члена, в конце слизав капельки с его головки. Реакция Шерлока была очень бурной - он выгнулся так, что казалось, вот-вот сломает позвоночник, его бедра рванулись вверх, чуть не скинув сидящего на них Джона. Довольный такой реакцией партнера, доктор наконец приступил к самому главному. Взяв с тумбочки тюбик со смазкой он щедро выдавил ее себе в руку и аккуратно начал растягивать любовника. Сначала Шерлоку было не то чтобы больно, просто непривычно, но вот палец опытного врача нащупал бугорок простаты и все приятные ощущения вернулись усиленными во много раз. Шерлок извивался на простынях, мотал головой и стонал, словно забыв, где он находится, отсутствие зрения сделало его очень чувствительным. Когда в дырочке гения двигались уже три пальца, он не выдержал: - Джон, Джон, хватит, давай, пожалуйста, - невнятный шепот ничего не соображающего детектива чуть не заставил доктора кончить. - Тише, любимый, тише, сейчас, я не хочу, чтобы тебе было больно, - успокаивающе погладив Холмса по бедру, он нежно поцеловал его в губы, вытягивая пальцы из пульсирующего ануса и ложась всем телом на детектива, давая почувствовать свое нетерпение. Приподняв ноги любовника, Джон медленно начал погружаться в тесную горячую глубину. Когда он вошел полностью и остановился, чтобы посмотреть на Шерлока, то вновь чуть не кончил от его распутного и в то же время невинного вида. Рассыпанные по подушке кудри, несколько прядей прилипли ко вспотевшему лбу, прикрытые лентой глаза, раскрасневшиеся щеки, алые губы и часто вздымающаяся грудь с затвердевшими горошинкам сосков, гордо стоящий член, касающийся багровой головкой живота... Окинув взглядом все это великолепие, Джон не выдержал и толкнулся глубже, точно попадая в простату Шерлока и вырывая из него задушеный всхлип. Ни у одного из них не было возможности продержаться долго - Джон слишком долго этого хотел, а у Холмса это вообще был первый раз. Почувствовав, что конец близко, доктор протянул руку и развязал ленту, закрывающую партнеру глаза, заглянул в эти омуты расширившихся почти во всю радужку зрачков и припал поцелуем к его губам, одновременно поглаживая и пощипывая его соски. Через пару секунд Шерлок, с громким криком излился себе на живот. Джону хватило вида кончающего под ним любимого, чтобы тоже прийти за грань. - Я люблю тебя, - немного хриплым от стонов голосом произнес Шерлок. - Я тоже тебя люблю, - ответил не менее хрипло Джон, отвязав руки любовника от кровати и уложив его голову себе на плечо, прежде, чем заснуть.