Трилогия Пси-Корпуса, за кулисами

— На самом деле, — продолжил Гарибальди, — ваш оригинал процитировал когда-то одну фразу: «Враг моего врага — мой друг». Я не к тому, что мы с вами можем стать друзьями — это абсурд. Но, пожалуй, мы оказались в одинаковом положении: вашу жизнь, как и мою, спустили в унитаз. Поэтому, вы можете захотеть объяснить сделавшему это, что так не стоило?.. — Предположим, — отозвался Бестер-2 сухо. — А это, в свою очередь, приводит нас к возможности некоего диалога. — Очень любезно с вашей стороны, мистер Гарибальди, — лже-Бестер встал и сделал несколько нервных шагов по камере, — Но что вы можете мне предложить в обмен на помощь в преследовании моего двойника? — Возможность поквитаться вас не привлекает? — Даже если так, — Бестер втянул носом воздух и пожевал губами, — что будет потом? Гарибальди вопросительно поднял брови. — Предположим, я помогу вам выследить его. Что будет дальше? Вряд ли вы меня отпустите. Я снова вернусь в тюрьму? Не слишком привлекательно. — Почему? Вы итак сидели в тюрьме, но без возможности отомстить. — Видите ли, мистер Гарибальди, — произнёс Бестер наставительным тоном, словно учитель в классе, — несмотря на то, что я, возможно, гомункулус, созданный в пробирке, у меня те же мотивации, что и у моего двойника. Одно дело — ловить непосредственно его. И другое — если в процессе могут пострадать другие люди. — Вы имеете в виду его дружков из верхушки бывшего Корпуса? Какое вам до них дело? Они все на вас наплевали, — небрежно бросил Гарибальди, с удовольствием отметив, как перекосилось лицо лже-Бестера. — Пусть так… как вы себе видите возможность нашего… сотрудничества? — спросил телепат, глядя в сторону. — Вряд ли в ваши планы входит прекратить накачивать меня нейролептиками, а без этого не представляю, чем я могу быть полезен. А если по окончании дела меня будет ждать тюрьма, то отсюда само собой вытекает, что в моих интересах как можно дольше затягивать процесс вместо достижения результата. — Чёрт возьми, вы правы, — весело сказал Гарибальди. — Вы меня убедили. Пожалуй, стоит просто выкинуть вас где-нибудь в космосе в скафандре и забыть. Лже-Бестер пристально вгляделся в лицо Гарибальди, словно пытаясь определить, насколько тот говорит серьёзно. Майкл с огромным удовольствием отметил, как тот побледнел. Впрочем, могло просто показаться в приглушённом освещении камеры. — Вы… вполне можете это сделать, конечно, — ответил телепат, снова улыбнувшись, хотя улыбка получилась кривой, — только не советую торопиться… У меня есть ощущение, что вы пошли на преступление не только ради того, что только что мне предложили… Вряд ли вы действительно хотите меня убить. «Ещё как хочу, не сомневайся». Бестер в задумчивости сделал пару шагов. Гарибальди наблюдал с напускным спокойствием. — Неважно, насколько гуманно или негуманно вы меня убьёте… или даже поручите это кому-то ещё. Что это будет? И кем вы станете после этого? Он остановился и покачал головой: — Нет, это совсем не в вашем стиле… Вдруг он резко вскинул голову и вопросительно посмотрел Гарибальди в глаза: — Мой двойник… Он снова влез к вам в голову? Майкл почувствовал непреодолимое желание втащить ублюдку с размаху. Кулаком по его улыбающейся физиономии. Телепат, видимо, понял, что заступил за дозволенную грань, потому что стёр свою ухмылку с лица. — Знаете, — сказал он, опустив глаза и рассматривая что-то на полу, — я не могу логически объяснить, почему он тогда оставил вас в живых… Бестер снова поднял глаза и посмотрел на Гарибальди. — Возможно, в той ситуации у вас было мало шансов выжить, но всё же… он не из тех, кто полагается на волю случая. — Я думаю, что ублюдок просто заигрался и потерял берега, — с презрением в голосе бросил Майкл. — Я понял, для чего я вам, — улыбнулся Бестер, меняя тему, — для равновесия, не так ли? ОН, фигурально выражаясь, держит в плену вас, а вы — меня. Он снова принялся расхаживать взад-вперёд, словно читая лекцию: — Интересно, кем вы меня считаете? У меня его память и навыки, но по сути — я другое человеческое существо. И не повинен ни в чём, кроме разве что сопротивления при аресте и некой разновидности шизофрении, поскольку я считал себя другим человеком. — Жизнь несправедлива, — безразлично прокомментировал Гарибальди. — Пожалуй, — печально ответил ему в тон Бестер-2, — так вы не ответили — что вы от меня хотите? — Была мысль насчёт «подобного к подобному». Вы мыслите одинаково, значит, если мы «встанем на след», сможете сказать, как поступили бы. — Звучит не совсем бредово, — одобрительно кивнул телепат, — я смогу это делать. Хотелось бы ещё прояснить вопрос… условий моего содержания: чтение, возможность слушать музыку, делать записи. Гарибальди только хмыкнул: — Казино и девочек? — Не мой тип развлечений, — покачал головой Бестер, — хотя от хорошего вина я бы не отказался. Майкл смотрел на Бестера и поражался его наглости. Ему приходилось напоминать себе, что это не тот же самый сукин сын. «По большому счёту мне плевать. Это тоже он. Их всех надо к стенке». «Хотя с этим успеется. Пусть ещё поживёт немного». Сейчас, когда Бестер был у него в руках, можно было не спешить с этим. «Это незаконно — держать его здесь, — нашёптывал тихий голос. Но Гарибальди отмахивался. — Какая разница, где он будет сидеть взаперти, здесь или там?» «Именно в законности, — не унимался голос. — Там законно, а тут нет». «И что прикажешь делать? — рыкнул Майкл на внутренний голос. — Вернуть его обратно? Как?» «К примеру… стереть ему память о том, что он тут был. У тебя есть люди, способные это сделать». Пока длился внутренний диалог, Бестер стоял и смотрел на Гарибальди. — Мистер Гарибальди? — услышал Майкл до боли знакомую интонацию. Она втыкалась в потроха, словно рыболовный крючок в заглотившую его рыбу. Рука сама собой сжалась, потянувшись за ППГ. — Это не проблема. Вас обеспечат необходимым, чтобы могли занять себя, — озвучил Гарибальди своё решение. — Благодарю, — телепат посмотрел на стол, потом подошёл и взял с него пистолет с инъекцией, которую тут же ввёл себе в руку. — Это можете забрать, — он махнул рукой в сторону тарелки, — Подожду лучше обеда. Гарибальди чуть не спросил, с чего он решил, что обед будет, но удержался. Стоило сохранять видимость хороших отношений для достижения результата. Можно было бы добиться сотрудничества силой. Но это не то же самое, что выбить из преступника признание. Да и, честно говоря, Майкл мог в сердцах набить кому-то морду, но измываться над человеком, даже этим человеком, просто для того, чтобы от него что-то получить… Это Бестер мог так поступать, за что и осуждён по закону. Когда Майкл ушёл из камеры, в нём боролось два противоположных чувства. Совесть требовала немедленно вернуть клона Бестера обратно в тюрьму, чтобы снять груз с души. А зверь внутри получал удовлетворение от полной власти над проклятым телепатом.