Как в первый раз

Когда Гектор смотрел на Эрнесто, лежащего на подушке рядом, ему было почему-то очень больно. Как будто сердце выпрыгивало из груди, билось в клетке, пытаясь разорваться на две части, и истекало кровью — а в то же время Гектор не мог отказаться ни от одной из его половин. Просто не мог. Не смог сегодня, не смог позавчера, год назад, не смог, когда только познакомился с Эрнесто и Имельдой, когда перед свадьбой, прямо перед тем, как пойти к алтарю, переспал с лучшим другом, а потом с нежной улыбкой отнес новоиспеченную жену на брачное ложе. Гектор не мог отказаться ни от нее, ни от него, ведь это означало бы забыть свою собственную жизнь, предать свои желания и свою душу. — Чем ты занимаешься, Гектор? Гектор вздрогнул. Эрнесто перевернулся на бок и внимательно смотрел на него; Гектор крепче сжал в пальцах кожаную обивку записной книжки. — Пишу песню, — коротко ответил он, наскоро расставляя ноты по листу, и задумчиво погладил кончиком карандаша бородку. — Просто... Столько мыслей в голове, их просто некуда девать. — Оу, — протянул Эрнесто, зашуршал одеялом и пододвинулся ближе к Гектору, обнимая его со спины. Заглянул через плечо; Гектор ощутил всю приятную тяжесть его крепкого тела, когда Эрнесто, сам того не замечая, вдавил его в подушку. — Оу, это... — Я просто не упоминаю пол, вот и все. Тогда эту песню можно будет исполнять и не бояться, что тебя распнут на кресте... Горячая ладонь Эрнесто легла на плечо Гектора, а огненные губы — на его шею. Тот вздрогнул, тут же втягивая голову в плечи, как ребенок, но Эрнесто поцеловал его в щеку, в висок, а потом обнял своими большими руками. Гектору стало нечем дышать. — Наконец-то ты в своих песнях и обо мне вспомнил. — Я... Я всегда о тебе помню! — воскликнул Гектор, пытаясь вывернуться, но это было крайне сложно сделать, и в конце концов он просто неловко лег на спину под Эрнесто. Между ними все еще оставалось легкое одеяло, и Гектор, вновь посмотрев на великолепное тело Эрнесто над собой, неловко покраснел. «О, Мария Луиза, ну что ты как в первый раз!» — прозвучали в его голове слова, которые Эрнесто говорил каждый раз, укладывая его в постель, когда Гектор пытался для вида сопротивляться и смущенно отводил взгляд. Гектор неловко прикусил губу и крепче сжал в руке карандаш. — Просто... Это... — Но ты всегда поешь об Имельде. Меня это несколько задевает, — с лукавой улыбкой протянул Эрнесто, осторожно забирая записную книжку из рук Гектора. Тот не стал сопротивляться, и Эрнесто начал листать страницы. — Ну или о твоей... дочке. Гектор неуверенно покачал головой, тяжко вздохнул и тихо пробормотал в ответ: — На самом деле, я давно их не видел. Думал... может... съездить к ним... — Да? — резко переспросил его Эрнесто, и в его глазах Гектор на миг увидел странные огни, похожие на те, в которых сгорали все неудачные песни Эрнесто... То есть, конечно, все песни Эрнесто, если говорить по правде. — Но зачем, дружище, зачем? — будто заметив чуть обеспокоенный взгляд Гектора, тут же потеплел Эрнесто и снисходительно погладил его по голове. — Эти женщины... С ними все так сложно, разве нет? Не то чтобы я ревную, просто... Мне бы не хотелось отдавать тебя ей навсегда. — Ты и не должен, — дрожащими губами произнес Гектор, прикрывая глаза, и, сам того не понимая, подставился под ласковые прикосновения Эрнесто. Его пальцы в волосах Гектора, его ладонь на его щеке, его тепло заставляло сердце биться чаще. Гектор обожал прикосновения Эрнесто и просто не мог от них отказаться — как не мог отказаться и от адского пламени души Имельды, сильной, устрашающей, но такой прекрасной леди его жизни, которая подарила ему прекрасную дочку. — А кто знает? Может, она не даст тебе снова уехать со мной? Женщины — существа опасные и ревнивые, Гектор, было бы просто ужасно отдать тебя одной из них. А я, — мягко коснулся пальцем кончика его носа Эрнесто, — всегда буду рядом. — Я... знаю... — А как же иначе? Не зря же мужики шутят, что лучше умереть, чем дать женщине посадить себя под замок. Гектор неловко сглотнул и, все-таки набравшись сил, забрал свою записную книжку из рук Эрнесто. Тот отдал, но, кажется, сильнее надавил на Гектора: его тело в миг стало казаться куда более тяжелым. — Х-хорошая шутка. Но я люблю Имельду и мою девочку, я... вас всех люблю. Я просто не в состоянии... отказаться от кого-то из вас, понимаешь? — пробормотал Гектор, чувствуя, что от этих мыслей его сердце опять начинает разрываться. — Мне хорошо с вами всеми, и выбрать... Я просто не смогу. — Имельда уже пыталась заставить тебя выбрать, разве нет? Она была против того, чтобы ты занимался музыкой, стоило ей самой забыть о пении. А у тебя талант, дружище! — печально покачал головой Эрнесто, а потом склонился к Гектору и крепко его обнял, прижимаясь к его груди своей, широкой и сильной. — Выбрось это все из головы, осталось немного! Как только мы станем известными, — перешел он на низкий шепот и почти коснулся губами уха Гектора, — она и думать перестанет о том, чтобы отобрать у тебя гитару! Подумай, лучше же будет вернуться к семье с деньгами и славой, чем без них, разве нет?.. Гектор почувствовал, как от слов Эрнесто его пробирает дрожь, и покорно прикрыл глаза. Эрнесто был прав. Он не мог вернуться ни с чем, черт возьми. Имельда бы убила его — от большой любви, конечно же, — и он даже позволил бы ей это сделать. А сейчас он был с Эрнесто, и ему было хорошо. Всегда было хорошо. Честно сказать, Эрнесто мог любой миг его существования превратить в блаженство и помочь забыть о всей боли, что периодически накатывала на Гектора, когда он думал... о своей жизни. О ее возможной неправильности. Эрнесто помогал ему идти к мечте и наслаждаться моментом, и это было так важно для Гектора. Прямо сейчас было важно — он не знал, что будет потом, но Гектор мог опереться на плечо Эрнесто и быть уверенным, что не получит нож в спину. — Ах, ты прав, — наконец выдохнул Гектор с печальной улыбкой, и Эрнесто тут же отстранился, чтобы посмотреть ему в глаза. — Правда успокоился? — Ага. — Ну вот и отлично! — воскликнул Эрнесто, резко поднимаясь, и Гектор, избавившись от давления на грудь, тут же болезненно вдохнул. — Тогда проснись и пой, мой друг, нас сегодня ждут на городской площади! Гектор неловко мазнул языком по губам и сделал еще пару пометок в записной книжке. Он, конечно, допишет эту песню, а потом не раз ее споет, но каждый раз, играя ее на своей гитаре, он будет вспоминать это утро. И чувствовать себя чуть более счастливым и чуть менее виноватым.