***
Домашний арест раньше девочке не мог показаться чем-то из ряда вон, она не любила выходить из дома и подолгу добровольно лишала себя контакта с обществом и внешним миром, но, когда Хоён почувствовала этот терпко-сладкий вкус свободы ей не хотелось закрываться в четырех стенах, душа звала исследовать мир. "Папе бы не понравилось это все, он бы не хотел, чтобы его дочь превратилась в монстра"- только успокаивала себя она. Девочка долго не решалась взять в руки телефон, ибо знала, что, как ни крути, она словно машинально наберет или напишет Чимину, что-то в духе "вытаскивай свою принцессу и башни". Чертов седьмой этаж - никуда не выбраться. Все эти мысли смешивались, образовывая противную кашу с комочками, стены будто давили на неё, паника охватывала бедняжку, временами становилось душно и открытые окна не исправляли ситуацию. - Чимин, помоги мне выбраться! - девочка не выдержала такую пытку и бледная дрожащая ручка таки набрала заветный номер её принца. В красках услышав проблему своей возлюбленной, он, не теряя ни минуты, погнал к Хоён. Взломать замок для бывшего преступника, тем более карманника, было проще пареной репы. Чуть больше получаса и девочка уже на свободе и обнимала своего спасителя. Она запрыгнула на Чимина, словно коала и стала целовать его, радостно взвизгивая. - Я думала, что не выживу там! - Твой братец - просто изверг! Разве можно так с беззащитными девочками? - Чим улыбнулся, отчего его глазки стали еще уже, чем прежде, - Может снова поедем в клуб с тобой? Тебе ведь понравилось. - Да, да, да, конечно, куда угодно, но только подальше отсюда. Наконец-то пай-девочка избавилась от этого комплекса. Видимо, любовь, алкоголь и наркотики творят чудеса. Чимин готов был поспорить, что между ним и братом, она выберет его - свою любовь. Азарт подкупал Чимина на то, чтобы действительно это проверить, ну а пока, пусть девочка получит, что хотела - пару лонг-айлендов* и оглушающую музыку с кислотными вспышками прожекторов. Хоён была обижена на брата и поэтому не чувствовала и доли вины, а компания Чима приободряла, рядом с ним девочка забывала ровным счетом обо всем и ей это чертовски нравилось, это первый человек, что заставлял ее чувствовать такое.***
- Я здесь из-за сестры и из-за твоего этого дружка, что вечно за ней шастает, - мямлил Хо в свое оправдание, якобы он тут совершенно не ради Юна, для него было даже легче признаться, что пришел просто за дозой, но никак не то, что он действительно влюбился в парня, - Дай сюда! Хосоку все-таки удалось выхватить самокрутку у Юнги, он тут же закурил, лишь бы почувствовать едкий, но с тем успокаивающий, до легкого жжения горький дым. Шуга усмехнулся, но опустил уголки губ, он и сам надеялся на другую причину столько позднего визита парня. - Иди за мной, - приказал Юн и зашел в здание. Тот самый темным зал при свете одной лишь луны казался еще более зловещим, но у Чона страх могла вызывать лишь неизвестность, до конца непонятно, что вообще хочет тот парень в коричневом кресле, что с придиркой смотрел на Хоби. Неуютно и странно на душе от такого взгляда, в легкие уже почти не поступает кислород, но марихуана еще не начала действовать на центральную нервную систему, отключая все настоящие эмоции. - Ты же пришёл не за травкой, - в кромешной тьме начал Мин, - ты пришёл за утешением... - Что? Как?! - Чим теперь не мой человек, запретить я ему вряд ли что-то могу, - Юн продолжал как ни в чем не бывало, - но он точно не сделает ей ничего плохого, если она сама того не захочет.Ты слишком вжился в роль ее отца. Твоя сестра уже не котёнок, а взрослая кошка, которая уже может и когти выпустить, но ни я, ни ты, ни Чимин не знаем на кого именно, может и на всех сразу и уйдёт гулять сама по себе. - Ты не понимаешь, мама вечно на работе, её некому воспитывать у Хоён есть только я, - Хосок сам не понимал зачем все это говорит Юну, - Если не следить за ней, она вырастет такой же, каким вырос я, а то и как Чимин. - Наивный идиот, ты сам испортишь, даже не заметишь, а все покатится к чертям, - Юнги устало вздохнул, вновь осознавая, как его бесили люди, особенно тугодумы, до которых не достучишься с очевидными вещами. Именно из-за своей мизантропии, он создал банду таких же отчаянных парней, начал торговать наркотиками по совету лучшего друга - Намджуна, начал избивать особо ненавистных ему людей, показывая ужаснейший пример остальным, начал пить, курить и закидываться той самой наркотой в неимоверных количествах. Почему-то именно сейчас в сознании Шуги всплыли эти моменты трехлетней давности, наверное, в глубине души он сравнивал себя с Хосоком, хотя они были настолько разными, что это было, как сравнивать яблоко и холодильник. Но мозг Юна давно разрушила отменного качества дурь, перепады настроения уже были постоянным его спутником и никуда от этого не деться, а жаль. Пауза неловко затянулась. - Мне стоит говорить, что ты как-то странно себя ведешь рядом со мной? - затушив бычок прямо о стену, наконец прервал звенящую тишину Хо. - Я обычно теряю рассудок, когда в кого-то влюблен, - как нечто совершенно обыденное ответил другой. - Вообще не скажешь, что такой, как ты, способен на какие-то чувства. - А ты представь и вообще вали в комнату и проспись, - раздраженно добавил Юнги и сверкнул карими глазами на проем, ведущий в комнату с простенькой раскладушкой в углу. Хосок послушно зашагал, куда было указано, его безумно тянуло в сон и противиться организму он не был готов. Хо не настолько глуп и понимал все намеки Юна, но лучше уж притвориться немыслимым дураком в его глазах, нежели признаться и самому потерпеть поражение, пусть уж будет так, как было, гораздо безопаснее пустить все на самотек. А вот самому Юнги такие игры совершенно не по душе, он не игрушка, чтобы над его чувствами так издевались, каменное сердце лишь оболочка для сентиментального парнишки. Хоби ставит преграду меж их сердец, а не тел, увы. Было бы легче, не будь Мин настолько привязан к Чону. Жестокий главарь банды даже ударить его не может, слишком уж жалко этот острый подбородок и выступающие скулы, что так и просят хорошей оплеухи. Так нельзя, но Шуга наблюдал за спящим танцором, он выглядел безобразно, но именно это тянуло старшего, что приходилось, время от времени, бить себя по рукам. Смотреть, но не трогать, смотреть, но не трогать, черт подери.